Есть за мной такой грех))).

Поэтому стараюсь его изучить, понять и преодолеть.

Вот нашла недавно любопытную статью, адаптировала ее к сегодняшнему дню и решила поделиться с вами.

Конечно, относиться к этим сведениям нужно с известной долей иронии.

Страсть, которую греки называют αχηδια,  мы можем назвать унынием, скукой или тоской сердечною.

Она сродна печали, и есть неприязненный враг пребывающих в уединении, и чаще всего беспокоит человека, особенно около 12 часа в полдень, как лихорадка какая, в определенные часы нападающая на больную душу со своими всерасстраивающими действиями. Некоторые старцы называют ее бесом полуденным.

Когда уныние нападает на бедную душу человека, то порождает ужасание от места, отвращение и презрение к людям, с ним живущим, или на некотором от него расстоянии, как к нерадивым и совсем не духовным, самого же его совсем разленивает и отбивает от всякого дела, каким обычно ни занимается он в своем обиталище.

 И дома сидеть отбивает оно у него охоту, и к чтенью приступить не допускает, и заставляет воздыхать и жаловаться, что столько времени проживши здесь нимало не преуспел и никакого не стяжал плода духовного, и болезновать внушает, что остается в этом месте попусту и, когда мог бы управлять другими и многим приносить пользу, никого здесь не воспитал, и никому своим наставлением и учением не помог. 

За тем оно расхваливает ему отдаленные места и описывает их, как более полезные к преуспеванию, и более могущие способствовать к удовольствию, и общение там с людьми рисует преприятным и исполненным духовного назидания; напротив что тут у него, то представляет несносным, напоминая, что от людей, здесь пребывающих, никакого нет назидания, а все нужное для содержания тела добывается только с безмерным трудом. 

Наконец внушает оно человеку, что, пребывая в этом месте, не может он быть счастлив, если, оставив всё как можно скорее не переселится отсюда в другое место. После сего оно в такое изнеможение приводит тело его, и такой возбуждает голод, что он чувствует себя как бы долгим путем и самым тяжелым трудом утомленным и изможденным.

И вот озирается он в беспокойстве туда и сюда, вздыхает, что не идет к нему никто. В таком неразумном смятении ума, как бы мраком покрывшись, становится он не способным ни к какому деланию, и начинает думать, что против такой напасти не может найтись никакое другое средство, кроме утешения себя сном.

Так волнуется бедная душа. Ибо душа, уязвленная стрелою этой разорительной страсти, действительно засыпает для всякого стремления к добродетели и наблюдения за своими духовными чувствами.

Каждый желающий законно подвизаться в борьбе за совершенство, эту болезнь должен стараться изгонять из тайников души своей, и против этого непотребнейшего духа уныния смело вооружаться противоборством, чтоб ни от уязвления стрелою сна не пасть, ни беглецом не выступить. 

Ибо страсть эта заставит пребывать человека в доме своем без всякого успеха, как ленивого и беспечного,  или сделает его праздношатающимся и ленивым на всякое дело. Ибо ум празднолюбца ни о чем другом не помышляет, как о пище и чреве. Опутавшись же мало по малу такими пагубными для души его занятиями, как бы в змеиных кольцах стиснутый, никогда уже потом не сможет он развязаться с ними, чтоб обратиться к брошенным делам.

Итак главное, что производит в нас дух уныния есть то, что он разленивает, от дел отбивает и праздности научает.

Почему и противодейство ему главное будет – не уступай, сиди за делом. Кто любит сидеть за работою, тому некогда ходить туда и сюда, разведывать чужие дела, вмешиваться в них и пересуждать их. Не бежать надобно от натиска уныния, уклоняясь от борьбы с ним, а побеждать мужественно сопротивляясь ему.