В поэзии Бродского, несомненно, есть своя магия, загадка, притягательная сила. Поэтому мне очень интересно читать как его стихи, так и о нем самом. Откуда в человеке появляется такой талант, в чем заключена тайна творчества. И вот, недавно, прочитала книгу обо всем этом.

 

Из хороших книг люблю делать выписки на память. Может быть, и вам будет это интересно.

«...Анна Андреевна была величайшим мастером ответить как-то чрезвычайно односложно, не обидеть человека и вместе с тем, пока у нее не сложилось какого-то твердого мнения, она не пускалась в подробные рассуждения. Мы все люди маловоспитанные, выросшие на пустыре, а она выросла в другой обстановке , она знала, как и когда следует себя вести, поэтому я не помню никаких ее суждений» - Евгений Рейн об Ахматовой.

Главное открытие Бродского — отказ от темперамента, теплокровной, надрывной ноты, характерной для всей русской лирики. «Вот в этих стихах, «Часть речи», темперамент понижен, и сама мелодика, она довольно холодна и однообразна. В ней есть что-то схожее с тем, как протекает и утекает время. Оно ведь не имеет темперамента. Оно напоминает какое-то северное море, которое такими однообразными волнами накатывается на берег. И это вот открытие, это соединение своей поэзии с темпом времени — с таким не очень ярким, белесым, не надрывным, а, наоборот, размеренным, ровным, бесконечным темпом времени — оно и стало определять главное, что есть мотор какой-то, двигатель его поэзии». Евгений Рейн.

Он стремится «приблизиться по нейтральности тона своих стихов к движению маятника» (Валентина Полухина). Чтобы в лирике было больше маятника, чем музыки.

Два могучих, с повышенной энергетикой, качества его поэзии - мыслительный процесс (отсутствие банальностей, заимствований) и совершенно замечательный зрительный аппарат (это значит картина, описание, внешний покров, фактура, прозаизирование).

Бродский, поэт элитарный и сознающий свою величину, призывает и себя и читателя к скромности и смирению, а это и есть настоящий аристократизм. Не вне, не «пасти народы», как говорил Гумилев, не крик с и с амвона, - а полное слияние с толпой, соединение себя со всем, что уничтожает время, со всем, что разрушается вместе с плотью.

«Акмеизм учит, что слова — это каррарский мрамор, который надо не испортить, иначе тебе больше не дадут денег на дальнейшую работу». Анатолий Найман.

Цветаева сказала, что Пастернак похож одновременно на араба и его коня.
Бродский тоже всадник на лошади, кентавр, на которого оказывает сильное влияние дикое животное — язык.
Одно из магнетизирующих свойств поэзии — точность формулировки, когда не так нужны точные слова, как нужно точно собрать их в конструкцию. «В ту мешанину, которая представляет собой язык народа, в ту мешанину, в которую превращается язык, когда им пользуется множество людей, поэт врезается, как некий мощный магнит, который из этой груды, массы вынимает частицы и соответствующим образом их распределяет, ориентирует и на мгновение создает из аморфного раствора кристалл» (Анатолий Найман).

Коль наше дело — речь, и нас толкнула
Она очистить диалект толпы...
Элиот

Миссия Бродского — держать круговую оборону против пошлости, против хаоса.

Мандельштам берет сердце в горсть и начинает мять его, у Бродского — другая линия, необычайная сдержанность тона, вытеснение всех эмоций на периферию стихотворения.

Трагедийность мировосприятия необходимо было вернуть во внешне благополучную, внетрагедийную поэзию советского периода. И Бродскому удалась эта бешеная попытка прорваться в органическое мировосприятие, не жалобная, а трагедийная. И ощущение свободности во взаимоотношении со всем окружающим. Его поэтика такая легкоузнаваемая и в то же время многокомпонентная, в ней чрезвычайно трудно уловить доминанту. (Яков Гордин).

«Самое главное в стихах — это композиция. Не сюжет, а композиция».

«Главное — это тот самый драматургический принцип — композиция. Ведь и сама метафора — композиция в миниатюре.

Сознаюсь, что чувствую себя больше Островским, чем Байроном. (Иногда чувствую сеья Шекспиром.)

Жизнь отвечает не на вопрос: что? а: что после чего? И перед чем? Это главный принцип. Тогда и становится понятным «что». Иначе не ответишь. Это драматургия».
(из письма Бродского Якову Гордину)

Каковы его магистральные темы?
«Здание, им возводимое, очень многообразно. Но это скорее все-таки изживание абсурда, как мне кажется. Я имею в виду абсурд не как бытовое или культурное понятие, а как обозначение ненормальности, вывихнутости, особенно — несправедливости жизни. И он сам где-то недавно сказал..., что задача поэта — гармонизация мира... У Бродского, да, идет именно гармонизация мира при вытеснении изживании абсурда разными способами. Вначале, в первый период, было, скажем, романтическое противостояние миру и концентрация трагедийности в восприятии жизни как таковой... В предотъездный период это очищение жизни иронией, самоиронией, сарказмом... Это попытка снять форсированный драматизм своих прежних стихов ироническим взглядом сверху.

Пушкин говорил об очень страшных событиях своей жизни и жизни России: «Взглянем на происшедшее взглядом Шекспира»... Я бы рискнул сравнить в этом смысле Бродского 70-80 годов с Чеховым — по откровенности горького сарказма, почти презрения — не к человеку, но к миропорядку! - и в то же время по силе стеснительного сострадания. Мало в мире поэтов, более явно ощущающих холод бытия и в то же время душевно ему противостоящих. Он так говорит о холоде и пустоте, что возникает ощущение печального, но тепла и неодинокости... Герой Иосифа... «маленький» слабый человек, стоически преодолевающий мировую несправедливость». Яков Гордин.

«Его интонация – жесткая, трагичная и бесстрастная – способ, которым выживший спокойно рассказывает, если захочет, о том, как и в чем он выжил» (Бродский о Слуцком)

«Всякое творчество  начинается как индивидуальное стремление к самоусовершенствованию и, в идеале, - к святости. Рано или поздно – и скорее раньше, чем позже – пишущий обнаруживает , что его перо достигает  гораздо больших результатов, нежели душа» (Бродский в эссе о Достоевском)

«Уроки акмеизма Бродский усвоил, конечно, но, может быть, предметность и конкретность его поэзии больше связаны с Державиным, чем с Ахматовой и Мандельштамом…

Бродский – поэт напряженной мысли, ускорение которой обусловлено  эмоциональным напором и интонационной взвинченностью». Елена Ушакова.

Все стихи, как говорил Гете, написаны на «случай».

«Разница между Кушнером и Бродским есть разница между печалью и тоской, страхом и ужасом. Печаль и страх – реакция на время. Тоска и ужас – реакция на вечность. Печаль и страх обращены вниз. Тоска и ужас – к небу». Сергей Довлатов.

«Отказ от компромиссов, «возвращение Творцу билета», принципиальное одиночество, культ сильных, хотя и несколько однообразных чувств – все это очень важно для Бродского». Александр Кушнер.

«Стих Блока слишком напевен, размыт романсной мелодией, водянист, в нем не хватает того «виноградного мяса», которым мы так избалованы в ХХ веке. Но больше всего удручает, наряду с общесимволистской безвкусицей, его лирический герой, «рыцарь и поэт, потомок северного скальда», напоминающий актера в гамлетовском трико, оперного певца». Александр Кушнер.

«Что может быть таинственней и чудесней любимого тютчевского слова «изнеможенье»?» Александр Кушнер.