Николай Константинович Рерих
Голубиная книга  [1922]

  

Многие ранние работы Николая Константиновича Рериха были посвящены теме "Древняя Русь. Славяне". В этих картинах художник сумел приподнять завесу времени, перенеся зрителя на многие столетия назад – в землю далеких предков. Нередко сюжеты были почерпнуты из легенд, преданий и апокрифов.

 

Рериха всегда интересовала суть вечных вопросов мироздания. Символическое и космогоническое начало выразилось в творчестве художника очень рано. Уже в работах начала 1900-х годов он создал духовно напряженный, многозначный образ идеально-прекрасного славянского мира, навеянный мечтою о "золотом веке", что ярко проявилось в эскизах росписей и мозаик.
Его картина «Голубиная книга» иллюстрирует русский народный духовный стих с одноименным названием. В Голубиной книге идет речь о происхождении мира. Смысл легенды – философский, с позднейшими вариантами христианской мифологии. В ней сохранились отзвуки самых глубоких времен, доходящих до источника общего и для индийских Вед, и для русского фольклора. Недаром заветная книга, о которой пели сказители, именуется "голубиной", то есть "глубинной", что означает одновременно и "древняя" и "мудрая".

По легенде Святая книга упала на землю из грозовой тучи. Она была «и не малая, не великая: долины книга сороку сажень, поперечины двадсяти сажень». Сотни христиан от царей и князей до простого люду пришли посмотреть на книгу, но никто не отваживается дотронуться до нее. Только мудрейший царь Давид Евсеевич, приблизился к ней. Она раскрылась, открыв ему слово Божие. Затем и князь Володимир Володимирович подошел к книге и попросил царя Давида прочесть и объяснить Божьи деяния, чтобы понять, как сотворил он землю, прекрасное солнце, луну, звезды и прочее. Но мудрый царь ответил, что не может прочесть Святую книгу, потому что она слишком велика. Он не может удержать ее в руках или положить на аналой, но наизусть может прочесть слово Божье: «Земля начала быть по Божьей воле; Прекрасное солнце – лик нашего Господа Иисусу Христа; луна – Его грудь, а многочисленные звезды – его Божественное одеяние…».

 

Эпизод на картине представлен так, как легенда повествует о нем. Темная грозовая туча нависла над средневековым русским городом, перед собором лежит огромная открытая книга. Около нее стоит седобородый царь, и передает мудрость ее «православному народу», собравшемуся вокруг великой Книги.

«И голубиная книга с небес упала. И сокровище сверху пришло. И не сразу нашли мудрого для прочтения книги. И разные народы помнят об этих принесенных благовестях…» (Н.К. Рерих.)

Голубиная книга ("произошедшая от святого духа"), Стих о Книге Голубиной (или Глубинной как премудрой) — одно произведений славянской духовно-народной литературы. Существует более 20 вариантов, некоторые из которых значительно разнятся.

 

Такая популярность стиха объясняется тем, что он давал ответы на самые важные космогонические вопросы и, вместе с тем, отвечал на вопросы относительно нынешнего состояния вселенной и разных любопытных предметов, имеющихся на земле.

В большей части вариантов стих начинается с эпического введения, в котором рассказывается, как в городе Иерусалиме при царе Давиде Евсеевиче из тучи с небес выпадает книга громадных размеров, к которой никто не решается приступиться.

 

Представление о небесной книге за семью печатями, заключающей в себе все мировые тайны, встречается уже в Апокалипсисе, гл. 5; ещё ближе к стиху описывается эта небесная книга в апокрифическом апокалипсисе Иоанна, рано перешедшем в нашу письменность под заглавием «Слово святого Иоанна Богословца о пришествии Господни и пр.».

В этом же введении упоминается сын Давида Соломон как наиболее известный представитель всякой премудрости и старец Захария, в котором, вероятно, слиты два лица: отец Иоанна Предтечи, наиболее известный из священников иерусалимских, и пророк Захария. Наконец, в том же введении говорится о 40 царях, 40 князьях и пр., которые съехались к Голубиной книге (сорок есть эпическое число русской поэзии), и о том, как Давид вступает по поводу книги в беседу с царем Волотом Волотовичем, по другим — Волотоманом Волотомановичем, Володимиром Володимировичем, Малодумаром Малодумаровичем и прочими. Владимир — эпический князь, является заменой чужого и чудного имени, а Малодумар есть попытка осмыслить это имя и противопоставить премудрому Давиду, автору мудрейшей книги Псалтыри, малодумного совопросника.

 

Главная часть стиха заключает в себе ряд вопросов, которые задает Волот или Волотоман Давиду, и ответов последнего «по памяти, как по грамоте»; вопросы касаются происхождения мира (Отчего зачался у нас белый свет? Отчего зачалось солнце красное? и пр.), природы человека (Отчего взяты телеса наши? Отчего зачались кости крепкие? и пр.), происхождение сословий (Отчего у нас в земли цари пошли? Отчего зачались князья-бояры? и пр.) и потом лучших или первых в своем роде вещей (Которая земля землям мати? Который царь над царями царь? и пр.). Главнейшим источником этой части стиха служит чрезвычайно распространенный в нашей древней письменности памятник, известный под именем «Беседы трёх святителей». Воспользовавшись отчасти самой беседой, отчасти её источниками, как материалом, стих о Голубиной книге переработал этот материал по-своему, в чисто народном духе, причём он удержал, даже усилил строго христианское воззрение (все производится от самого Христа, Царя небесного), но факты и в особенности имена естественно подверглись в устах певцов искажениям. Вследствие этого каждый из основных ответов Давида может представить материал для целого исследования, которое выяснит ту или другую сторону мировоззрения любознательного русского простонародья и её часто очень сложный генезис.

До сих пор наибольшее количество положительных данных собрано по следующим вопросам:

Которая церковь над церквами мати?

Таковой является в одних воззрениях соборная церковь св. Софии в Константинополе, по образцу которой строились церкви Премудрости Божией по всем главным городам русским; по другим — церковь иерусалимская с гробом Господним, под которой надо разуметь, вероятно, церковь Воскресения Господня на Голгофе, где, по преданию, полагался и «Пуп Земли» (то есть центр).

Который у нас камень каменьям отец?

Это — камень Алатырь, то есть, по объяснению академика А. Н. Веселовского («Разыскания в обл. дух.», III ст.), алтарный камень Сионской церкви, на котором, по преданию, впервые принесена бескровная жертва (другие мнения: это — ήλεκτρον, янтарь, добываемый из моря и имеющий, как думали, целебную силу; это — άλαβαστρον, потому он и называется бел горюч камень и т. д. Здесь, как и в других подобных случаях, одно более удачное объяснение не исключает другие, так как очень часто народное представление слагается не из одного факта, а из нескольких, в чём-либо соприкасающихся).

Который зверь всем зверям отец?

Это индрик-зверь (вар. единорог и его искажения; в 3-х вар. лев), фигура, сложенная из сухопутного фантастического зверя-единорога и зверя водяного, имя которого в связи с греческой гидрой.

Которая птица всем птицам мати?

Это — страфиль-птица, тоже фигура, сложенная из многих элементов: она заимствовала имя от страуса (струфокамил, стрькокамиль славянских физиологов), от него же величину и остроту зрения; от пеликана — нежность к детям; от пеликана же и алкиона (алконост физиологов) — отношение к морю, от последнего — отношение к морским волнениям и т. д.; её чудесная сила роднит её с космогоническими птицами Востока. В одном варианте Страфиля заменяет Феникс, перьям которого здесь приписывается необыкновенная крепость, а голосу — необыкновенная сладость; последнее перенесено на Феникса с Сирены физиологов, а крепость перьев — с птицы пан-тира «Сказания об Инд. царстве» и т. д.

Кит-рыба, на которой земля держится, заимствована стихом непосредственно из бесед трёх святителей.

Ильмень-озеро (вар. Ирмень, Армен), которое является матерью всех озер в некоторых вар. (причём место его указывается то под Киевом, то в Турецкой земле, где из Ильменя вытекает Иордань — всем рекам мати), указывает, что одна из редакций стиха была обработана в Новгородской области, но впоследствии переделывалась в других местах.

 

Покончив с этим рядом вопросов, совопросник обращается к Давиду с просьбой растолковать его сон (в вартанте это не сон, а факт, случившийся в поле Волотомана): он видел, как бились два зайца, белый и серый (вариант два зверя); белый после битвы (исход её различен по вариантам) пошёл под небеса, а серый — по сырой земле. Давид толкует, что белый заяц — Правда, а серый — Кривда; Правда пошла на небеса, а Кривда осталась на земле. Сходное представление находим мы, между прочим, у псковского летописца, который говорит: «у наместников, у тиунов их и дьяков правда и крестное целование взлетели на небо, а Кривда начала между ними ходить». Стих воспользовался здесь готовым символом из «Беседы»: «Что есть бел щит, а на беле щите заяц бел, и прилете сова и взя зайца, а сама ту сяде? Ответ: бел щит есть свет, а заяц — правда, а сова — кривда». Представление правды в виде зайца является и в одной загадке сказания о Соломоне. В немногих вариантах Голубиной книги, кроме этого сна, излагается и сон Волотомана о чудном древе в его саду, на которое прилетает птица; по объяснению Давида, древо есть дочь Волотомана, а птица — сын Давида, Соломон, будущий муж её. Этот эпизод есть позднейшая приставка; символ дерева взят, может быть, из «Беседы», но толкование — из сказания о Соломоне. В некоторых вар. в связи с исчезновением правды на земле встречается вопрос о непрощаемых грехах, который связывает Голубиную книгу со стихом о Страшном суде.

Текст книги http://www.rusland.spb.ru/sl_1_3a.htm