До чего же хороша эта картина! Поднимает настроение и заряжает энергией.

Идеальным примером типичного усадебного интерьера Жуковского периода расцвета может служить одно из самых мажорных и гармоничных его произведений – «Радостный май» (1912), где связь пейзажа и интерьера нерасторжима. Эмоциональный настрой картины исходит от трепетного очарования парка, окрашенного неярким майским солнцем в пастельно-нежные зеленовато-серые, пепельно-сиреневые, блекло-розоватые тона. Солнечный свет из сада скользящим потоком влился в раскрытые окна дома, наполняя его живым дыханием весны, особым чувством радостного восторга. Какая-то новая красота открылась в этой неброской обстановке комнаты, в ее бревенчатых стенах и старинных креслах и портретах, висящих в простенках между окнами, в нежно-лиловых цветах на подоконнике. Звучащие в полную силу цветовые акценты не выглядят разрозненными декоративными пятнами, они находят свое развитие во всем красочном богатстве окружающего, что приводит к подлинной колористической гармонии, столь соответствующей эмоциональному характеру образа. На X выставке «Союза русских художников» картина была восторженно встречена критикой и сразу куплена в Третьяковскую галерею. Александр Бенуа писал по этому поводу: «...с одной музейной покупкой мы согласимся. Это «Радостный май» Жуковского, взятый в Третьяковскую галерею. Мне скажут, здесь повторение мотива, использованного уже Жуковским и успевшего набить оскомину... Зал в усадьбе с открытыми настежь окнами в сад, весеннее солнце, мебель красного дерева и даже не забыты фиалки на подоконниках – мы видели это не раз. Однако за самый факт повторения я не могу порицать Жуковского. Художник, живо заинтересованный какой-нибудь темой, совершенно естественно возвращается к ней многократно – желая все полнее ее выразить. К тому же в данном случае Жуковский достиг намеченной цели. Ярче прежнего светит солнце, радостнее кажется свежий воздух, полнее передано особое настроение оттаивающего, оживающего после зимней стужи, после долгого затвора дома; кроме того, вся картина написана с той ценной свободой техники, которая приобретается лишь тогда, когда во всех своих частях задача, поставленная себе художником, выяснена.