Это было обычное летнее раннее утро в одном из подростковых лагерей Волгоградской области. Я сидела у корпуса, оперевшись всем телом на
крепкий деревянный стол в полном одиночестве. Мне безумно нравилось солнце, в 8 часов утра оно еще было теплым и ласковым в тех
краях, и даже казалось, что оно неспособно на то сжигающее пекло, которое воцарялось днем.

То, что произошло в ночь того дня, не укладывалось в моей голове. Сказать, чтобы
я такого от себя не ожидала? Да нет, вполне всегда была способна. Но мне это казалось изменой самой себе. У него есть девушка в
Питере, а я так безрассудно накинулась на него, что оттолкнуть меня, наверно, показалось бы смертным грехом. Но все же как я могла?
Во мне еще так живо горела боль измены, боль, которой я не пожелала бы никому, и вот, я на такое решаюсь. Что за глупость. Нет,
с этим все кончено, мимолетная страсть, не больше. Я буду делать вид, что ничего и не было.

И тут я чувствую на себе чей-то взгляд. Оборачиваюсь и вижу сверкающие глаза одной моей знакомой. Она взяла меня за руку:

- Лиз, а это правда, что про вас с Женей рассказывают?

Я посмотрела на нее с подозрением. Она прочитала мои мысли?

- Правда.
- То есть у вас роман?
- Да какой роман, у него девушка в Питере есть.
- А это что-то меняет?

Я перевела на нее глаза и стала медленно переваривать последнюю фразу. Похоже, она поняла по моему виду, что мне она кажется дикой.

- Да пойми же ты, наконец, у тебя возможно больше никогда такого не будет. Всего три недели, и все кончится, вы разъедетесь,
но это останется самым живым и ярким, что было у тебя в жизни. Живи сегодняшним днем. Не узнает ни о чем его девушка, она же в
двух тысячах километров отсюда. А ты здесь. Ты же одинока, правильно, у тебя в Москве никого нет?

Эти слова ранили меня. У меня действительно не было в Москве абсолютно никого.

- Никого.
- Так что ты колеблешься? Тебе хоть будет чем себя согреть холодным осенним днем. У вас же рано холодает?

Я улыбнулась. Она говорила так живо, искренне, прямо вся светилась. И ради кого она старается? Самое поразительное было, что
ради меня. Что я для нее сделала? Ничего. Мы просто были в хороших отношениях, но ни в коем случае не близких. И я слышу это
и как-то начинаю осознавать, что мир не так темен, как может показаться сперва.

- Рано, ты права.
- Ты обещаешь мне, что вы будете вместе?
- Обещаю.

И именно в эту секунду я заметила, что он уже проснулся.

- Я пойду к нему.

И моя знакомая кивнула головой и снова подняла на меня большие ясные глаза.

Те три недели действительно мне запомнились. Я так толком и не поняла, как сложились наши отношения, это всегда происходило
стихийно в моем случае, я никогда не успевала опомниться. Многое было. Нас пытались разлучить, строили нам козни, один раз
даже вышло нас поссорить, но совсем ненадолго. А потом внезапно все оборвалось, середина августа подкралась незаметно.

Когда мы прощались, мы долго обнимались и никак нас не могли оторвать друг от друга. Это было странно для двух людей,
которых не связывало ничего, ни моральные нормы, ни обязательства, ничего, отношения были до неприличия свободные. В
конце концов он бросил на прощание:

- Я приеду когда-нибудь к тебе в Москву.
- Не стоит, лучше я когда-нибудь навещу Питер.

На самом деле я понимала уже тогда, что продолжать этот роман у меня не было ни малейшего желания. Его продолжение было бы
просто слишком глупым. Однако оно было, и было, к моему удивлению, потрясающим, но это уже другая история.

Со мной происходило что-то странное. Я стояла как вкопанная и смотрела ему вслед. По щеке покатилась слеза. Я просто осознала,
что теперь все кончено, впереди одинокая жизнь в холодном унылом и сером городе. Наверное, где-то внутри я чувствовала, что мое одиночество
продолжится еще два года, за которые успеет еще больше усугубиться. А еще я понимала странную вещь, никакой духовности в отношениях
не было, даже намека на нее. И стало еще более пусто, чем было до того, как я
уехала в Волгоград.

Но моя знакомая была права, в Москве я еще долго вспоминала, как все это было. Ту ночь я вряд ли смогу когда-то забыть, даже
если очень захочется. Это безумие, одержимость, страсть, способность каждый момент превратить в нечто невероятное.

И я знаю, что и он не забудет. А если и забудет, то когда-нибудь, разбирая вещи в шкафу, найдет футболку с моей подписью:
с любовью от твоей юной репортерши. И я уверена, что он улыбнется и ему тоже станет теплее среди пасмурных питерских дней.