«Дело о стихах». Как «Смерть поэта» принесла Лермонтову славу и ссылку

Сюжет Всемирная история с Андреем Сидорчиком

 

Лермонтов после возвращения из первой ссылки. 1838 год. Public Domain

Дальние родственники

История трагической дуэли и смерти Александра Пушкина изменила жизнь еще одного светила русской поэзии — Михаила Лермонтова.

Лермонтов, который был на 15 лет младше Александра Сергеевича, вырос на его стихах и преклонялся перед его талантом.

Несмотря на многочисленные легенды, Пушкин и Лермонтов не были знакомы. «Солнце русской поэзии» о существовании «коллеги» даже не подозревал — так уж получилось, что известность к Лермонтову пришла вместе со смертью Пушкина.

Два поэта, к слову, приходились друг другу дальними родственниками, о чем понятия не имели — этот факт специалисты по генеалогии установили лишь много десятилетий спустя.

В последний год жизни Пушкина его имя было окружено массой сплетен, что раздражало не только самого поэта, но и его поклонников, включая Лермонтова.

Михаил Юрьевич полагал, что немалая часть вины за происходящее лежит на жене Пушкина Наталье Гончаровой.

Вечером 27 января (8 февраля по новому стилю) 1837 года по Петербургу распространился слух — Пушкин стрелялся с Дантесом на дуэли и получил опасное ранение.

Поскольку дуэли в России были запрещены, то о поединке в официальных источниках упоминания не было, хотя все прекрасно знали, что произошло.

Сам Лермонтов был в этот момент простужен и находился дома. Новость о тяжелом состоянии Пушкина и вовсе привела к тому, что он слег.

Первые 56 строк

В обществе царили противоречивые настроения. Сочувствовавших Дантесу было едва ли не больше. Даже родная бабушка Лермонтова полагала, что «Пушкин сам виноват» и его подтолкнула к поединку «африканская ревность».

Лермонтова такие настроения угнетали. Ответить на них он решил в стихотворной форме, озаглавив произведение «Смерть поэта». По одной из версий, строки были написаны еще до того, как Пушкин умер — реальную кончину опередили слухи.

Погиб поэт! — невольник чести —

Пал, оклеветанный молвой,

С свинцом в груди и жаждой мести,

Поникнув гордой головой!..

Не вынесла душа поэта

Позора мелочных обид,

Восстал он против мнений света

Один как прежде... и убит!

Убит!.. к чему теперь рыданья,

Пустых похвал ненужный хор,

И жалкий лепет оправданья?

Судьбы свершился приговор!..

Первый вариант стихотворения содержал 56 строк и завершался словами «И на устах его печать».

Друг Лермонтова, Святослав Раевский, нашел стихи чрезвычайно удачными и начал тут же писать копии. Всего через несколько часов «Смерть поэта» разошлась по Петербургу.

Дошли стихи и до друзей Пушкина. Историк Александр Тургенев написал в дневнике: « Стихи Лермонтова прекрасные».

«Некий господин Лермонтов, гусарский офицер» всего за несколько дней обрел поэтическую известность. Дошла первая версия стихотворения и до императорского двора. Там к стихам отнеслись прохладно, но ничего опасного в них не увидели. 

Два визита

Тем временем стало известно, что Дантес, скорее всего, строгого наказания не понесет. Это вызвало у Лермонтова новый приступ гнева.

Заботливая бабушка, опасаясь за внука, пригласила к нему лейб-медика императора Николая Федоровича Арендта. За пару дней до этого Арендт лечил раненого Пушкина, облегчая его страдания в последние часы жизни.

Доктор Арендт, и в мыслях не имея дурного, рассказал пациенту подробности дуэли и смерти Пушкина. При этом доктор признавался, что до Пушкина «никогда не видал ничего подобного, такого терпения при таких страданиях».

Возможно, Лермонтов после рассказа Арендта и не стал бы дописывать стихотворение, но тут его решил навестить родственник, Николай Столыпин. Он как раз относился к тем, что считал Дантеса приятным человеком и в данном конфликте был на стороне убийцы Пушкина.

Столыпин начал разглагольствовать на тему того, что стихи Лермонтова хорошие, однако «набрасываться на Дантеса не стоило, так как это был вопрос чести». Кроме того, Столыпин заметил, что вдова Пушкина недолго будет вдовою, так как «траур ей не к лицу».

Лермонтов сказал на это, что русский человек, конечно чистый русский, а не офранцуженный и испорченный, какую бы обиду Пушкин ему ни сделал, снес бы ее, во имя любви своей к славе России, и никогда не поднял бы на этого великого представителя всей интеллектуальности России своей руки.

«Но есть и божий суд, наперсники разврата!»

Столыпин, почувствовав, что перегнул палку, постарался перевести разговор на другую тему, но Лермонтов его уже не слушал, начав писать что-то на бумаге.

Столыпин попробовал пошутить, но Лермонтов ответил резко: «Я ни за что не отвечаю, ежели вы сию секунду не выйдете отсюда». Родственник ретировался, бросив на прощанье: «Но он просто бешеный».

Тем временем Лермонтов закончил вторую часть «Смерти поэта» — последние 16 строк.

А вы, надменные потомки

Известной подлостью прославленных отцов,

Пятою рабскою поправшие обломки

Игрою счастия обиженных родов!

Вы, жадною толпой стоящие у трона,

Свободы, Гения и Славы палачи!

Таитесь вы под сению закона,

Пред вами суд и правда — всё молчи!..

Но есть и божий суд, наперсники разврата!

Есть грозный суд: он ждет;

Он не доступен звону злата,

И мысли и дела он знает наперед.

Тогда напрасно вы прибегнете к злословью:

Оно вам не поможет вновь,

И вы не смоете всей вашей черной кровью

Поэта праведную кровь!

Это был уже прямой вызов власти и высшему обществу. Кроме того, у стихотворения появился эпиграф, взятый из трагедии Ротру «Венцеслав»:

Отмщенье, государь, отмщенье!

Паду к ногам твоим:

Будь справедлив и накажи убийцу,

Чтоб казнь его в позднейшие века

Твой правый суд потомству возвестила,

Чтоб видели злодеи в ней пример.

Раевский размножил и распространил и этот вариант. Крамола пошла гулять сначала Петербургу, а затем и по всей России.

«Приятные стихи, нечего сказать»

Александр Христофорович Бенкедорф, шеф жандармов, глава политического сыска империи, судя по всему, не слишком горел желанием заводить дело на Лермонтова.

Но тут светская сплетница Анна Хитрово на одном из приемов, сделав наивное выражение лица, поинтересовалась у Бенкедорфа: отчего это он не принимает мер по отношению к автору стихов, оскорбляющих весь высший свет и несправедливо обвиняющих знать в гибели Пушкина?

Деваться Бенкендорфу было некуда. Так появилось «Дело о непозволительных стихах, написанных корнетом лейб-гвардии гусарского полка Лермонтовым и о распространении оных губернским секретарем Раевским». Портрет Александра Христофоровича Бенкендорфа работы Джорджа Доу. Статья по теме Стоящий над законом. Почему Бенкендорф имел репутацию страшного человека

В записке Николаю I Бенкендорф писал: «Я уже имел честь сообщить вашему императорскому величеству, что я послал стихотворение гусарского офицера Лермонтова генералу Веймарну, дабы он допросил этого молодого человека и содержал его при Главном штабе без права сноситься с кем-либо извне, покуда власти не решат вопрос о его дальнейшей участи, и о взятии его бумаг как здесь, так и на квартире его в Царском Селе. Вступление к этому сочинению дерзко, а конец — бесстыдное вольнодумство, более чем преступное. По словам Лермонтова, эти стихи распространяются в городе одним из его товарищей, которого он не захотел назвать».

Император наложил резолюцию: «Приятные стихи, нечего сказать; я послал Веймарна в Царское Село осмотреть бумаги Лермонтова и, буде обнаружатся ещё другие подозрительные, наложить на них арест. Пока что я велел старшему медику гвардейского корпуса посетить этого господина и удостовериться, не помешан ли он; а затем мы поступим с ним согласно закону».

Надо сказать, что Николаю I стихи попали не под заголовком «Смерть поэта», а с кем-то поставленным заглавием «Воззвание к революции». Император, хорошо помнивший 1825 год, понятно, восторга по этому поводу не испытал.

Лермонтова действительно освидетельствовали на предмет психического заболевания, но отклонений у него не нашли. Он поначалу наотрез отказывался называть имя человека, который распространял стихи. Затем Лермонтова разговорили, убеждая, что приятель не пострадает, а сам поэт, в случае запирательства, будет отдан в солдаты. Михаил Юрьевич сдался, решив, что бабушка, души не чаявшая во внуке, этого просто не переживет.

Объяснительные записки

Раевский дал следующие объяснения: Лермонтов, мол, писал произведение исключительно из желания прославиться, а сам Раевский хотел другу помочь в этом. «Обязанный дружбою и одолжениями Лермонтову и видя, что радость его очень велика от соображения, что он в 22 года от роду сделался всем известным, я с удовольствием слушал все приветствия, которыми осыпали его за экземпляры. Политических мыслей, а тем более противных порядку, установленному вековыми законами, у нас не было и быть не могло. Лермонтову, по его состоянию, образованию и общей любви, ничего не остается желать, разве кроме славы», — писал в объяснительной записке Раевский.

Лермонтов в своём объяснении говорил, что писал стихи, будучи больным, возмущенный слухами о Пушкине, которые считал неверными, и видя перед собой необходимость защитить честь человека, который сам за нее постоять уже не может.

«Когда я написал стихи мои на смерть Пушкина (что, к несчастию, я сделал слишком скоро), то один мой хороший приятель, Раевский, слышавший, как и я, многие неправильные обвинения и, по необдуманности, не видя в стихах моих противного законам, просил у меня их списать; вероятно, он показал их, как новость, другому, — и таким образом они разошлись. Я ещё не выезжал, и потому не мог вскоре узнать впечатления, произведенного ими, не мог во-время их возвратить назад и сжечь. Сам я их никому больше не давал, но отрекаться от них, хотя постиг свою необдуманность, я не мог: правда всегда была моей святыней и теперь, принося на суд свою повинную голову, я с твердостью прибегаю к ней, как единственной защитнице благородного человека перед лицом царя и лицом божиим», — писал Лермонтов.

Приговор: одного на Кавказ, второго в Петрозаводск

Святослав Раевский действия Лермонтова предательством не считал: «Я всегда был убежден, что Мишель напрасно исключительно себе приписывает маленькую мою катастрофу в Петербурге в 1837 г. Объяснения, которые Михаил Юрьевич был вынужден дать своим судьям, допрашивавшим о мнимых соучастниках в появлении стихов на смерть Пушкина, составлены им вовсе не в том тоне, чтобы сложить на меня какую-нибудь ответственность…».

Лермонтова и Раевского держали под арестом до вынесения окончательного решения по их делу.

Святослав Раевский. Фото: Public Domain

Высочайшее повеление гласило: «Л-гв. гусарского полка корнета Лермонтова, за сочинение известных … стихов, перевесть тем же чином в Нижегородский драгунский полк; а губернского секретаря Раевского, за распространение сих стихов и в особенности за намерение тайно доставить сведения корнету Лермонтову о сделанном им показании, выдержать под арестом в течение одного месяца, а потом отправить в Олонецкую губернию для употребления на службу, по усмотрению тамошнего гражданского губернатора».

Раевский был отправлен в Петрозаводск, где стал чиновником особых поручений при губернаторе, участвовал в создании и редактировании первой губернской газеты «Олонецкие губернские ведомости». Лермонтов писал другу: «Не позабудь меня и верь все-таки, что самой моей большой печалью было то, что ты через меня пострадал. Вечно тебе преданный М. Лермонтов».

В конце 1838 года Святослав Раевский ходатайствовал о разрешении продолжать государственную службу на общих основаниях и был освобожден из ссылки. Правда, карьеру он продолжил далеко от Петербурга, служа чиновником по особым поручениям при ставропольском губернаторе. В 1840 году он вышел в отставку, поселился в своём имении в Пензенской губернии, обзавелся семьей и пережил своего друга на 35 лет.

Лермонтов же отправился на Кавказ, где воевал Нижегородский драгунский полк. Правда, пробыл он там всего несколько месяцев. Заботливая бабушка добилась сначала его перевода в полк, расквартированный в Новгородской губернии, а затем и возвращения в столицу.

Вернулся Лермонтов уже известным поэтом, которого считали «наследником Пушкина». И такие щедрые авансы Михаил Юрьевич действительно оправдал. Хотя до его собственной роковой дуэли оставалось всего три года.

Серия сообщений "ЛЕРМОНТОВ.М.Ю.":
Часть 1 - Писатели отдыхали
Часть 2 - ПОЭЗИЯ М.Ю.ЛЕРМОНТОВА-НЕИСЧЕРПАЕМЫЙ ИСТОЧНИК ВДОХНОВЕНИЯ КОМПОЗИТОРОВ
...
Часть 27 - «Пускай толпа растопчет мой венец»
Часть 28 - «Бессмертный и навсегда молодой»
Часть 29 - «Дело о стихах». Как «Смерть поэта» принесла Лермонтову славу и ссылку
Часть 30 - Страницы журнала Печорина