Исторический музей
Часть 5.
Ньер Норли открыла глаза. Она плохо понимала, где находилась, и еще меньше – как она сюда попала. Какие-то странные, совсем незнакомые люди были вокруг, встревоженные и серьезные, комната полуразрушена, посредине – большой дубовый стол, камин с котлом на крюке, запах гари и мясного бульона с петрушкой, на потолке закопченные остатки былой росписи... Ей было жарко, и ломило все кости.
Высокая, широкоплечая и, видимо, очень сильная девушка стояла у огня и распускала мокрые косы, рядом сидел косматый слуга с поварешкой в руках, за столом о чем-то тихо беседовали прелестная девочка лет четырнадцати в черном платье с чужого плеча и рыцарь с лицом усталым и добрым, который годился девочке в отцы. Кажется, это он поил ее водой.
Ньер села, опираясь на руку, чтобы не упасть. Второй рукой сразу поправила прическу, представляя, как ужасно она сейчас выглядит.
- Вам лучше? - спросила девочка, грустно улыбаясь.
- Спасибо, детка.
В это время в дверь зашел юноша в драной куртке и таких же потрепанных штанах, он принес ведро с водой и деловито наполнил из него большой медный чайник. Эта несложная операция его почему-то утомила. Он сел прямо на пол и сморщился.
Он был красив. Пожалуй, даже красивей, чем ее Эстрильо. И так же беден. И так же недостижимо молод.
Эстрильо был беден. Она купила его. Конечно, купила, что же еще? Разве могла хоть одна его знакомая девушка позволить себе такие платья, такие прически, такие приемы? Разве могла хоть одна девушка утопить его в роскоши и удовольствиях, замолвить за него словечко коменданту города, устроить его в университет? Это могла только она, Ньер Норли, самая богатая женщина Лестопаля.
Ей исполнилось сорок. Она впервые прикасалась к мужчине. Волнение душило ее, она мечтала о нем уже несколько лет, с тех пор как увидела его случайно на улице совсем подростком и терпеливо ждала, пока он вырастет. Господи, как он был сладок, как желанен! И как это было давно, еще до войны...
- Эй, Рос! Тебе плохо? - косматый слуга отложил поварешку и подсел к юноше.
Девушка с мокрыми косами презрительно фыркнула. Слабость она презирала, это было видно даже по ее походке.
- Он пьян, как сивый мерин!
- Накормите ее, - усмехнулся юноша, - может, подобреет... Гелх, посмотри, что там у меня...
Он стал расстегивать куртку, но руки его упали как плети, и слуга доделал это сам. Под курткой рубаха его была вся в крови. Из-под ребра торчала рукоять ножа.
- Баронесса, - спокойно сказал Гелх, - нужны бинты.
- Где же я возьму тебе бинты? - обреченно вздохнула она.
- Срочно, - добавил он.
- Можно разорвать простыню, - смущенно предложила Ньер, - она не понимала, как этот юноша еще жив и ходит, и принес воды, но тут всё было странно.
- Вставайте, - сказал Гелх, - сэр Норман, помогите мне.
Норман взял меч. Простыню быстро раскроили на мелкие кусочки. Ньер сидела на матрасе и, не в силах помочь, с жалостью наблюдала, как промывают несчастному юноше рану, заматывают его в самодельные бинты и вливают в его бесчувственный рот какой-то отвар.
Потом послышались тяжелые шаги по ступеням. Все замерли и оглянулись на дверь.
- Ночь гостей, - усмехнулся Гелх.
Вошедший человек был огромен и могуч. Доспехи его были тяжелы, меч – почти до пола, заросшее густой щетиной лицо сурово и властно.
- Мир вашему очагу, - сказал он раскатистым басом, - я заблудился, мой спутник пошел искать дорогу и бросил меня.
- Вы в замке Креоли, - объяснил ему Норман, - это Кармелита, младшая дочь барона и наша гостеприимная хозяйка, я их сосед барон Лескри. А вы кто?
- Осмальд, - коротко ответил гигант.
- Ну что ж, - Норман кивнул, не дождавшись подробностей, - мы все тут в очень странной ситуации, и неизвестно, как долго это будет продолжаться. Так что разрешите представить вам остальных.
Ньер смотрела на нового гостя со страхом и трепетом. В нем был тот крайний полюс мужества, который всегда пугал ее и отталкивал. В мужчинах ей почему-то нравилась слабость и мягкость, даже женственность. Ее привлекала и возбуждала именно жалость к мужчине, как к собственному сыну. Поэтому ей и нравились беспомощные, неопытные юноши, которые всему удивляются, волнуются и зависят от нее. Почувствовать жалость к Осмальду было невозможно.
Он отказался от еды, когда все дружно уселись за стол, подошел к огню и погрузился в свои невеселые мысли. «Каменный истукан», - подумала Ньер, но когда лежавший на полу Рос застонал, и мрачный Осмальд заботливо напоил его из чайника, она смягчилась.
- Предлагаю подумать о том, как мы будем спать, - как всегда невозмутимо сказал Гелх, - господа рыцари, предлагаю вам сходить со мной на развалины скотного двора за соломой.
- Я тоже пойду, - заявила девушка с мокрыми косами, кажется, ее звали Аквила.
- Постели нам рядом, - послышался из угла веселый голос Роса, - я тебя люблю, ты меня тоже!
- Болтун! - вспыхнула она, - другой бы лежал и с Богом разговаривал на твоем месте, а не о любви думал.
- А я всегда о ней думаю! Особенно, когда вижу таких красоток как ты, моя прелесть.
- Заткнись немедленно!
Неизвестно, чем бы кончился их разговор, если бы не появился еще один гость. Шестой. Это был крестьянин лет тридцати, среднего роста, ладный, светловолосый, с синими искорками лукавых глаз. Он был довольно красив, но как-то неуклюж, неопрятен и непоправимо глуп.
- Здрасьте, - промямлил он, сминая войлочную шапку и переступая с ноги на ногу, - так я, это... я тут шел...
Потом он заметил Осмальда и радостно ударил себя по коленкам, неуклюже приседая.
- Сэр рыцарь! Вот вы где! Обыскался я вас. Вот!
- Тротто? - неприятно удивился Осмальд.
- Я ведь что, - торопливо заговорил крестьянин, не замечая уже никого вокруг, - я пошел на разведку-то, а там прилег под куст, ну меня и сморило. Заснул я, стало быть. А вернулся – вас и след простыл, сэр рыцарь!
- А я уж решил, что ты меня бросил, - холодно сказал Осмальд.
- Как можно! - искренне возмутился Тротто.
- Садись к столу, - позвал его Гелх, - и расскажи о себе.
- О себе? - усмехнулся Тротто, - да хоть до утра. А есть не буду. Не могу.
- Почему? - настороженно спросила Кармелита.
- Живот болит, госпожа-красавица, - ответил он запросто, - не сегодня-завтра помру.
- Иногда мне кажется, - сказала она, отложив ложку, - что мы все тут уже мертвые.
© Copyright 
