К Леониду Гайдаю отношение сложное. Его заслуг перед отечественным кинематографом никто, конечно, принижать не берется — всё-таки он самый кассовый режиссер советского кино, а его фильмы по праву входят в золотой фонд, до сих пор любимы зрителями и давно разошлись на цитаты. Но его творчество словно бы делится на две части — невероятные шестидесятые-семидесятые, в которые, собственно, и появились все его признанные шедевры, и странные комедии, снятые после второй половины семидесятых. Правда, граница этих двух периодов у каждого своя — кто-то останавливается на «Бриллиантовой руке», другие напоминают про «Спортлото-82». А третьи критикуют уже «12 стульев» или «Иван Васильевич меняет профессию».
Гайдай и Булгаков
Следует отметить, что отношения этого режиссера и советских чиновников от кино никогда не были безоблачными — да и у кого в ту пору они были. Все помнят байки про маленькие хитрости, которыми Гайдай отвлекал внимание членов приемной комиссии — хулиганская заставка в «Кавказской пленнице» или атомный взрыв в «Бриллиантовой руке». В принципе, столь радикальных шагов, пожалуй, и не требовалось; те же чиновники хорошо умели считать деньги, а фильмы Гайдая обеспечивали просто сумасшедшую прибыль на каждый вложенный государством рубль — речь шла о возврате 1000% затраченных на производство средств. Но позволяли ему далеко не всё.
К Булгакову Гайдай впервые подступался после «Кавказской пленницы» — у него вдруг возникла идея сделать драматическую картину про Гражданскую войну по роману «Бег». Саму идею в Госкино, кстати, одобрили, но вот кандидатуру режиссера зарубили — мол, неизвестно, что наснимает этот комедиограф на такую серьезную тему. «Бег» в итоге отдали Александру Алову и Владимиру Наумову (их фильм вышел в 1970-м), расстроенный Гайдай захотел экранизировать «Двенадцать стульев» Ильфа и Петрова — и снова столкнулся с запретом: Михаил Швейцер уже снимал своего «Золотого теленка», и чиновники хотели посмотреть, что из этой затеи выйдет. В итоге Гайдай снял «Бриллиантовую руку», чем слегка укрепил своё положение; «12 стульев» ему делать разрешили, а потом и к Булгакову допустили — правда, не к серьезным романам, а к комедийной пьесе про царя Ивана Грозного и наших современников.
Шурик вместо Коли
Пьесу «Иван Васильевич» Булгаков написал в середине 1930-х; уже тогда её собирался ставить Театр сатиры, но постановка (и пьеса тоже) была запрещена. Амнистия случилась в 1960-х, когда Булгакова вернули народу — начали выходить его произведения, а затем дело дошло и до «Мастера и Маргариты». «Иван Васильевич» попал в сборник 1965 года, так что Гайдай был с пьесой знаком. Но для экранизации он решил её осовременить, а заодно изменить некоторые детали, чтобы связать фильм со своими предыдущими работами.
Действие пьесы Булгакова происходит в коммунальной квартире; профессию Шпака драматург не обозначил — тот просто служит в каком-то «учреждении» и покупает красное дерево. Попавшего в будущее царя никакие демоны в лифте не замуровывали — он случайно оказался на чердаке дома. Ну и изобретателя зовут не Шурик, а Николай Иванович; супруга называет его уменьшительно-ласкательно — Кока; Шурик в фильме появился благодаря Гайдаю и актеру Александру Демьяненко, который играл этого комического персонажа в «Операции «Ы» и «Кавказской пленнице».
Актеры для Гайдая
Сценарий вместе с режиссером писал Владлен Бахнов — новый соавтор Гайдая, с которым они уже делали «12 стульев». В более ранних работах Гайдай сотрудничал сразу с двумя сценаристами — Яковом Костюковским и Морисом Слободским; именно поэтому концом «шедеврального» периода в творчестве режиссера иногда считают «Бриллиантовую руку». С Бахновым былой легкости не получалось — возможно, поэтому Гайдай с начала 1970-х старался снимать не оригинальные истории, а опираться на литературный первоисточник. Но книги не говорят сами по себе — например, в двух версиях «Обыкновенного чуда», от Эраста Гарина и Марка Захарова, герои разговаривают почти одними и теми же фразами, но в народ цитаты Евгения Шварца ушли только после фильма 1978 года. Актеров же Гайдай всегда подбирал очень точно — осечка, пожалуй, случилась только со «Спортлото-82», но это совсем другая история.
Из «новеньких» были два актера, показавших лучшие пробы — Юрий Яковлев, который сыграл Буншу и Ивана Грозного, и Леонид Куравлев, исполнитель роли Жоржа Милославского. Этот тандем «попаданцев», впрочем, мог быть совсем иным. В роли царя/управдома Гайдай видел Юрия Никулина, который не смог сниматься из-за занятости в цирке, а в роли обаятельного домушника — Андрея Миронова. С обоими он был хорошо знаком по предыдущим фильмам, но Миронов на пробах уступил Куравлеву.
Остальной актерский ансамбль режиссер набирал из тех, кого хорошо знал, — в фильме были заняты Михаил Пуговкин, Савелий Крамаров, Наталья Селезнева, Наталья Крачковская, Владимир Этуш, Сергей Филиппов. Даже на совсем небольшие роли Гайдай пригласил Виктора Уральского (старшина милиции) и Эдуарда Бредуна (спекулянт в магазине), с которыми уже работал.
Цензура для «Ивана Васильевича»
Благодаря показанной в фильме жене Ивана IV Васильевича дотошные зрители сумели вычислить, в какой год попали Бунша и Милославский — в октябрь-ноябрь 1571-го, когда Грозный царь был недолго женат на 19-летней Марфе Васильевне Собакиной (её играет Нина Маслова). Впрочем, благодаря вмешательству цензуры время попадания оказалось слегка размыто — ещё во время приемки сценария чиновники настаивали, чтобы прошлое оказалось как можно более условным.
«Экскурс в прошлое не должен иметь конкретно-исторический характер; сюжет не следует адресовать определенным историческим лицам. В соответствии с замыслом и жанром произведения эпизоды, в которых воспроизводится прошлое, должны приобрести более условные, приблизительные черты, не относящиеся прямо к Ивану Грозному и его эпохе. Это будет вполне совпадать с поставленной художественной задачей; прошлое возникает не как точный исторический эпизод, а является фантазией изобретателя "машины времени"», — приводит цитату из рекомендаций Госкино в книге про Гайдая писатель Федор Раззаков.
В принципе, замечание оказалось дельным, и кино от такого подхода только выиграло — фильм получился универсальным. В прокат «Иван Васильевич меняет профессию» вышел 17 сентября 1973 года; первое место в прокате завоевать не смог — лидером тогда стали «А зори здесь тихие...» Станислава Ростоцкого (66 млн зрителей), но у фильма Гайдая было 60,7 млн и почетное второе место. Впрочем, после «12 стульев» (39,3 млн и седьмое место) это всё равно был очень заметный успех, приблизиться к которому Гайдаю удалось лишь в 1982-м со «Спортлото-82», которое посмотрели 55 млн человек.
Еженедельник АиФ/Персона/17.09.2023
