Не знаю, что значит такое,
Что скорбью я смущён;
Давно не даёт покоя
Мне сказка старых времён.

Прохладой сумерки веют,
И Рейна тих простор.
В вечерних лучах алеют
Вершины дальних гор.

Над страшной высотою
Девушка дивной красы
Одеждой горит золотою,
Играет златом косы.

Златым убирает гребнем.
И песню поёт она:
В её чудесном пенье
Тревога затаена.

Пловца на лодочке малой
Дикой тоской полонит;
Забывая подводные скалы,
Он только наверх глядит.

Пловец и лодочка, знаю,
Погибнут среди зыбей;
И всякий так погибает
От песен Лорелей.

  Неподалёку от города Бахараха на берегу Рейна нависла над водой высокая, крутая скала. Со всех сторон она неприступна. Ни трещины, ни выступа. Если нет крыльев, не достичь её вершины.
   Читать далее

Не выходи на болото, когда зажгут фонари (с)

   …Говорят, это новая сказка – а может быть, наоборот, очень-очень старая, просто на время забытая, как это часто бывает со старыми историями. Тем более с такими, как эта, ведь эту сказку родители не станут рассказывать на ночь детям, даже если хотят напугать их и предостеречь, уберечь от беды.
   Если хотят уберечь от беды – тем более не станут.
   Но я не отец тебе и не мать – так что слушай.
   Говорят, безлунными ночами раздается над темными лесами да полями то ли глухой стук конских копыт, вздымающих пыль дорог (а дороги, как известно, не спят никогда), то ли тихий их свист, когда копыта эти рассекают воздух. По земле ли скачет, летит ли по небу темная королева, сидя верхом на коне, черном, как тяжкий сон без сновидений, едет во главе своей свиты – и кони их тоже черны, словно ночь, а шпоры – белые огоньки тусклых звезд.
   Если встретит кавалькаду припозднившийся путник – может и не заметить. Подумает – то ночной ветер прошуршал ковылями, взметнув тени; подумает – то собственное его дыхание, то стук его сердца показался в ночной тишине вдруг странно громким и словно чужим; подумает, вздрогнет – и поспешит домой, подальше от наваждений ночной дороги. А всадники – проедут мимо, не сказав ни слова, не выдав себя смехом – потому что нет темной королеве дела до тех, кто спешит домой, кто идет к цели, кого ждут, кто кому-то нужен – пусть даже только самому себе.
   Всадники темной королевы ищут других – заблудившихся, заплутавших, заброшенных; потерявших себя – или себя возненавидевших; обиженных, отверженных, покинутых; ищут уставших скитаться без смысла – и тех, кому опостылело жить в золотой клетке; тех, кто утратил близких; кто много страдал и отчаялся. Потому и едет кавалькада молча – чтобы не пропустить в ночи сдавленного рыдания, слабого вздоха, тихого проклятия, последнего «прощай».
 Если же услышат всхлип или горькое слово – ни стенам, ни засовам не остановить их, потому что дом того, кто несчастен, кто не любит себя, – и не дом вовсе, и стены в таком доме – не стены. Всадники спешатся у ворот; в дверь ли, в окно ли войдет темная королева – или же позовет тихо-тихо, и человек сам пойдет на голос. И кто пошел с королевой, того уже не увидят, потому что всадники увезут его в страну вечной ночи, где нет места горю, но и счастью тоже не бывать. Только в безлунные ночи он сможет снова проехать по земле – верхом на черном коне, одним из призрачной кавалькады…
   Говорят еще и другое: будто темная королева является тем, кто звал ее сам, и дарит исполнение самого заветного желания – но взамен смельчак должен отдать самое дорогое, что у него есть, а то и вовсе – свою душу. Такие люди рано или поздно тоже уходят следом за королевой – но сперва успевают принести бесчисленные горести ближним своим и дальним, причем друзьям чаще, чем врагам – что лучше бы они сразу сделались ночными всадниками…
  Потому, дитя мое, не вздыхай без причины, не плачь у открытого окна, не проклинай отца, если даст тебе оплеуху за разбитый кувшин, и не убегай из дому в новолуние. Мимолетная горесть или случайная обида не стоят того, чтобы стать добычей темной королевы (некоторые говорят, что она из фэйри, но я не верил бы этим слухам так легко).
  Впрочем… если свет стал не мил, если чуешь, что дом твой – не дом, и ты – не ты, если выела душу тоска, если нет исхода ненависти, а любовь горчит хуже яда, если сама судьба стала тебе худшим врагом, – выходи в ночь и иди без цели и смысла, вперед и вперед, куда глаза глядят. И когда в стуке собственного сердца тебе почудится стук копыт, вокруг встанут тени, и темная королева улыбнется тебе из мрака – протяни к ней руки и шагни вперед.
  Возможно, ты даже сможешь вернуться к людям после этой встречи.
  Но прежним тебе не быть уже никогда.

http://www.kuhnja.kiev.ua/projects/lastdoor/texts/65