С утра готовит, ждет в гости. Готовить научили в Воркуте, в лагере. В 17 лет посадили на 5 лет по статье 58.10 "Антисоветская агитация и пропаганда". Он был художником в школьной стенгазете. Рисовал хорошо (самоучка), ему даже давали рекомендацию для поступления куда-то в Москву. Кроме него стенгазету делали еще двое ребят - гл. редактор и журналист. Кто-то из них написал стишки про Сталина, а тетрадь забыл в парте. Гл. редактору дали 10, а отцу и другому парнишке - по 5.

Сначала отсидел полгода (!) в одиночке в Оренбурге. Следователь предлагал встретиться с дядей, являвшимся на тот момент комиссаром в НКВД, но отец отказался, сообразил, что дядя не поможет, скорее всего, а сам попадет под удар. Сказал, что давно не общается с дядей, т.к. в ссоре. Партизан...

Его отец (мой дед) в 20-е годы тоже работал в НКВД конвоиром. Папу моего взял однажды в тюрьму на экскурсию. Мужики сидели знатные – бороды лопатой. «Кулаки». Работяги. Становой хребет. Идет дед, со всеми здоровается, и они с ним. Ему не раз замечания делали ,а он говорит: «Не могу я им руки не подать..». Потом их и возил на расстрел. Сам не стрелял, только сопровождал. Мать у моего отца высунется в окно в полночь и слушает выстрелы. Дед потом не выдержал долго такой жизни, уволился. Спать не мог по ночам. Не известно, что он там написал в заявлении, но не репрессировали его. Устроился на завхозом на фабрику подсолнечного масла. Бабка его корила: «На хлебе сидишь, на масле, хоть бы что-то домой принес!» А дед такой был, мне не чета… Копейки не брал. Иногда жмых отжатый приносил детям. А я, бизнесмен хренов, где бы заработать... Урод моральный…

***

Потом посадили отца в теплушку с такими же горемыками и отправили на север. Первый раз схлестнулся с уголовниками еще в поезде: ходил один блатной и докапывался до "политических". Как только отец увидел, что очередь приближается и к нему, то взял заранее банку тушенки в руку и припечатал оборзевшего товарища. Будучи чемпионом Оренбурга по боксу среди юниоров, успокоил гражданина уркагана надолго. И завоевал уважение среди остальных.

В Воркуте пошел работать шахту взрывником. Можно было найти работу менее пыльную, но шахтерам давали в день 700 г хлеба. Шикарно. Так работал полгода, пока не произошло непредвиденное обрушение породы. очнулся, смотрит - а нога придавлена глыбой. Пытался вытащить, а она крутится в районе щиколотки. Перелом. Вытащили ребята, 2 километра несли на носилках до лагеря.

Оперировал профессор из Питера - "английский шпион". Отцу говорит: "Не смотри, сейчас пилить кость будем", а отцу наоборот интересно, как ногу будут препарировать. Выложили слесарные инструменты, только никелированные, и давай сверлить-забивать... Профессор поглядел на него и предложил в больнице остаться, на хирурга обещал выучить.

Отец остался. Для начала поставили в регистратуру. ВорЫ просили фиктивные справки для освобождения от работы. Деваться некуда, выписывал. Приходит этап поляков, например. Урки их раздевают, и давай в карты играть на добычу. Играют сутками, какая уж тут работа. Сначала один сидит, весь обложенный одеждой. Через сутки смотришь – сидит второй весь в польском....

Отец порекомендовал знакомого в больницу, а тот потом его и сдал. Урки сразу: «На нож падлу!» Батя уговорил на нож никого не сажать и пошел работать на мельницу. После мельницы пошел в столовую на раздачу. Поставили его хлеб резать в первый день, объяснили норму: 20 г на человека. Отец начал резать с точностью до грамма, глядь – а в конце дня народу хлеба не хватает. Второй день – та же история. Плюнул, говорит: «Все! Не буду работать!» Успокоили, объяснили, показали: приходят надсмотрщики, берут вне очереди, кого-то из своих кормят. Приходят воры – такая же ерунда. Инструктировали так: режь по 18 г, никто не заметит. В конце дня и лишнее начало образовываться. Там же познакомился с ровесником Николаем из Нарвы. Перешел мост, соединяющий Нарву с Иван-городом, в 40-м году, там его и повязали как шпиона.
Заметил батя и другие хитрости в столовой. Масло в котел с кашей кидали в присутствии комиссии. Комиссия понаблюдает, идет дальше. А шустрые ребята-поварята берут длинную вилку и кусок масла нерастаявшего из каши вылавливают… Повара там тоже серьезные сидели, отца многому научили. Я как-то борщ варю, в кулинарную книгу 56 года поглядываю, звоню отцу, делюсь «достижениями», а он меня экзаменует в точности по классическому рецепту. Дока.
После столовой дали ему вольное поселение, заставили работать бухгалтером в какой-то конторе: «У нас с 10-ю классами людей нет, ты самый образованный!» мучился, мучился, не лежит душа к циферкам. Упросил. Отправили с экспедицией заместителем начальника геологической партии с правом передвижения в радиусе 300 км от Воркуты. Взяли ненцев с оленями, пошли уголек искать. Нашли. На том месте теперь шахта «Воргашорская». Рыбы и зверья, говорит, было – палкой бей. Рябчиков ловили при помощи красных тряпочек. Уж не помню как – боятся вроде и идут между флажками точнехонько в петлю. Голыми руками собирали и суп варили. Ненцы эти тоже ребята сообразительные оказались. Приходят к бате: «Нацяльника, а нацяльника.. мяса хоцеца..» - «Да где ж я тебе мяса найду?” - «А сказем начальнику, что оленя копыткой заболела, убивать надо, сзигать..» - «Хрен с вами..» Куда им без оленины за полярным кругом? Без мяса никак. Нсесколько дней проходит, опять просят… А строганину (мясо тонкими лентами) едят – жуткое дело: берут мясо в рот, но не откусывают, а острым, как бритва ножом, снизу вверх резким взмахом отсекают мясо. Лезвие проходит в миллиметре от губ. Жуткое дело.

***
В 45-м отца освободили, назад в Оренбург он не поехал. Не захотел. Сыктывкар южнее на 1000 км Воркуты, климат мягче. Зимы, правда, суровые раньше были, но летом и рожь, и пшеницу выращивали. Сейчас непонятное с погодой творится - и картошка, бывает, не хочет расти.
Остался он здесь, места спокойные по сравнению с Малороссией. Люди уходили из дому, палку в дверь упирали: «Нет дома никого». Да еще на моей памяти так было в деревне. Как ветку до Сыктывкара построили от железной дороги Воркута-Ленинград, так и пошел лихой народ добывать пропитание.
Сначала батя устроился шофером на ЗИС-5, присланном после капремонта из Питера. Аппарат был – мама не горюй: оси вылетали из колес в пути, так их кувалдой на меcто ставили. А потом каким-то образом устроился в обком водилой. Как они не прознали, что он сидел – непонятно. Первую «Победу» в городе ему доверили. Вишневую, новенькую. «Бентли» по нынешним временам, однако.
Потом опять какой-то «друг» заложил отца, и его по-тихому перевели водилой в редакцию газеты «Красное знамя». Работал он там и фотокорреспондентом параллельно, а также и для других газет фоторепортажи делал. Так и с мамой познакомился, она учительницей химии работала в селе Летка 250 км от города. Это сейчас 3 часа на машине, а раньше 2-3 суток на «уазике». Приходит к гл. редактору: «Давай в командировку съезжу в Прилузье» - «Да ты ж там недавно был??» - «Так урожай там, говорят, хороший. Надо фоторепортаж сделать о передовиках сельского хозяйства» -«Ну езжай». Лето, рыбалка, любовь-морковь..

Пожил старик мой. Бог даст, моих внуков увидит ;-)

Сам расскажет, как в прошлом веке жили-поживали, добра наживали…