Начало рассказа

«Итак смиритесь под крепкую руку Божию, да вознесет вас в свое время."(1 Пет 5, 6)

…Второй переход после Выхода из Великорецкого икону несли наши – Саша Липин, Володя и Саша-полковник. На привале Альфредыч сказал, что возле иконы творится что-то невообразимое, очень много желающих нести образ:
- Василий, иди быстрей бери благословение у отца Иова сейчас, а не то потом поздно будет.

Отец Иов был окружен, как всегда, группой паломников. Пробившись поближе к нему, я начал без предисловий:
- Отец Иов, благословите нести икону в Медянском лесу третьей тройкой, где в позапрошлом году градом накрыло. Нас три человека, полный комплект.
Первые слова он слушал внимательно, чуть нахмурив брови, а при слове «град» широко заулыбался:
- А, это, значит, вы несли тогда?
- Да, мы! – я в ответ тоже улыбнулся.
- Ну, хорошо, хорошо! Подойдете ко мне на следующем привале.
Так, раз пострадав от града, получили на следующие годы VIP-пропуск к иконе. Не знаешь, где найдешь, а где потеряешь. Правда, в этом году не было Вениамина, а Николай куда-то отстал. Икону хотели нести и Саша, и Гоша, тройка есть, но как быть с Колей? Я был в раздумьях. Сашу и Гошу поставил в известность о том, что нам, похоже, доверят нести икону в Медянском лесу. Правда, неясным остался момент, кто из нас четверых в этом году ее не понесет. Один человек был лишним.
На следующем привале в Медянском бору оказалось (по крайней мере, ходили упорные слухи), что костры разводить строго настрого запрещено. Решил подойти к отцу Иову, уточнить. Его на месте не оказалось, подошел к его заместителю отцу Андрею. Получил благословение:
- Разжигать не в лесу, а на дороге, потом затушить. Под твою ответственность!
Я вернулся, обрадовал братию. Ответственность за костер передал Саше Липину – на него в этом вопросе можно положиться больше, чем на себя. Нам же предстояло нести икону, то есть, выйти надо было на 15 минут раньше, иначе отец Иов мог благословить других. Тут же обнаружился потерявшийся Коля:
- Коля, благословение на икону получили, но вот вопрос, кому нести: Гоша и Саша тоже хотят, ни разу не несли еще, надо как-то решать проблему.
И Коля, не задумываясь, решил этот вопрос предельно просто:
- Я уступаю. Пусть несут.

«…все же, подчиняясь друг другу, облекитесь смиренномудрием, потому что Бог гордым противится, а смиренным дает благодать.» (1 Пет 5, 5)

****
«Наказуя наказа мя Господь, смерти же не предаде мя» (Пс 117, 18)
Раньше мы были крайними, а теперь народ углубился далеко в лес. Там тоже разожгли костры (видимо, без благословения – просто глядя на нас), расположились на отдых перед долгим переходом. Мы расселись двумя кучками по краям дорожки, ведущей куда-то в чащу. Наш костер пылал, компания сушила одежду и кипятила воду для чая и супа.



Ребята принесли нам колбасу, взамен получили сало и несколько пакетов с лапшой – все по-братски. Саша включил горелку («Надо использовать баллоны, а то лень тащить лишний груз») разливал всем кипяток в кружки. И Господь решил, что пора взяться за воспитание хохотушек певчих: крестный ход близится к окончанию, пение есть, перемежающееся смехом, а молитвы нет.
И Наташа уронила на ногу кружку с кипятком.
Никто сначала ничего и не понял, потому что она мужественно обошлась без криков и стонов, а потом девчонки начали суетиться, искать лекарства, мази, святое масло, за что потом, через 10 минут найдя дедушку-врача, Наташа получила от него по первое число: «Масло-то зачем!? Надо было холодной водой ожог промыть!» После осмотра прихромала обратно к нам.
- Вот, Наташ, Господь знает, как успокоить. Меня в Великорецком быстро вразумил, очередь теперь дошла и до вас. В 2008-м на «скорой» везли в Кирове за мое веселье и дурные мысли, не дошел до конца.
- Меня, похоже, тоже это ожидает. Врач сказал, что если после перехода будет ухудшение, то снимут с хода.
- Значит, теперь выход простой: берешь в руки акафист и читаешь весь переход, не отвлекаясь на разговоры. И рана заживет. Запросто. А мы возле иконы помолимся.
… К иконе мы подошли заранее, а вот из тройки кировчан присутствовал лишь один:
- Они скоро будут, рюкзаки собирают….
«Ну, ребята, вы даете!.. Какие рюкзаки, какие сборы?.. Должны стоять уже здесь в полной готовности…» - подумал я. Отец Иов заметил нас, увидел вторую тройку, а вместо кировчан благословил других пожилых мужиков - видимо, уже давно знакомых. Молодого паренька, в седьмой раз пытавшегося получить благословение нести икону, осадил:
- Я же тебе сказал, подойдешь после этого перехода!
Парень совсем загрустил. К моменту выхода подтянулись и остальные двое кировчан из второй тройки. Получалась интересная ситуация – у нас было четыре тройки. Кто-то был лишний, кому-то икона не достанется. А отец Иов никак не давал нам благословения нести третьими, хотя я его просил об этом четыре раза. Все как бы мимо ушей пропускал, отвлекаясь на разговоры с другими. Ничего просто так не происходит в крестном ходу…
Отсутствие Николая-управителя в этом году привело к неразберихе в голове колонны. Началась толкотня, какие-то тетушки пытались нас вытеснить из головы хода, Саше пришлось объяснять, что мы несем икону. Начали читать с Гошей и Сашей акафист, помолились. Я посматривал на часы, оценивая, сколько уже прошла первая тройка. Вот и певчие побежали меняться - значит, скоро смена тройки. Отец Иов обернулся, проводник Игорь скомандовал: «Меняемся!» Мы были ближе всего к иконе. Саши и Гоша ни на секунду не замешкались и аккуратно приняли на плечи носилки с иконой.
Несли носилки, стараясь идти в ногу и не задевая ветви: Саша и я спереди, а Гоша – сзади. Шли и молились за себя, за ближних, за дальних, за болящих, за путешествующих, за ищущих работу… Переход, как сказал потом Саша, нам попался самый легкий. Допустил к себе Никола-Угодник. Значит, еще живем…
А рослые кировчане понесли третьими. Только понесли как-то неуклюже: взяли высоко, почти сразу же врезались иконой в ветви ели, за что получили от отца Иова длительную отповедь, я еще не видел ни разу его таким недовольным. Шли почти все время не там, не так и не в ногу, раскачивая носилки. «Экие нескладные... Эх, передаст сейчас отец Иов икону старикам…» -подумалось мне. В очередной раз задев ветви, скинули с украшения иконы белый цветочек. Только я его успел подобрать («О! На память!»), как тут же ко мне подошел проводник Игорь, забрал без разговоров цветок и подарил какой-то девушке. «Так… не получилось…» Но кировчане опять «постарались», а на землю упал на этот раз желтый цветок. По нему, не замечая, чуть не прошли несколько человек. Игорь тоже не увидел, и я подобрал подарочек. Сначала положил за пазуху, а потом на привале для пущей сохранности засунул в пластиковую бутылку.
****
«Брат Федя помирает, ухи просит»
…На привале подошли ростовчане, кинули рядом с нами коврики. Алексей снял с себя насквозь вымокшую после трехчасового перехода футболку, одел куртку:
- Леш, а чего ты в куртке?
- А сухого ничего не осталось. Иначе замерзну. Как пойдем, так я куртку сниму, снова футболку одену. В пути согреюсь, - и улегся отдыхать.
Разумно…

Подошел Лешин директор Володя с еще одной ростовчанкой:
- Так, ты проходи к Алексею, я пока помогу бабушке кефир докушать, - и сделал вид, что подсаживается к какой-то бабушке, которая ложечкой ела кефир из пачки. Я даже не понял, из Ростова была эта бабуля или нет – от невозмутимого Володи, по виду и характеру похожего легкий танк, можно было ожидать чего угодно. Не хочешь смеяться, а развеселишься с этими забавными громозеками… В этом году их сопровождал дом на колесах, прибывавший заранее на каждую длительную стоянку в зоне доступности автотранспорта. Володя достал телефон, созвонился с водителем и предупредил о скором приходе в Медяны:
- Так, мы сейчас вышли из Медянского бора, отдыхаем, часа через полтора будем в Медянах. Купи две «полторашки» молока. Одну выпьем, из другой кашу сварим….
Бабушкин кефир не давал Володе покоя…
****

«…И пришедшие около одиннадцатого часа получили по динарию» (Мф 20, 9)
Вся остальная наша компания расположилась в том же самом лесочке, где мы в позапрошлом году сушились после дождя и града. Одна Наташа сидела возле иконы с молитвословом в руках.
- Что, плохо?
- Нет, у меня все очень хорошо. От ожога осталось маленькое пятнышко…
Теперь можно было сказать, что для девчонок на пятый день пути, наконец, начался настоящий крестный ход. До Мурыгино они прошли даже без тени улыбки, только читали акафист…
****
«Ныне ваш избыток в восполнение их недостатка;
а после их избыток в восполнение вашего недостатка,
чтобы была равномерность, как написано: кто собрал много,
не имел лишнего; и кто мало, не имел недостатка.»(2 Кор 8, 14-15)
В Медяны мы пришли далеко не первыми, за кипятком к обеим полевым кухням выстроились очереди. Я с парой кружек и котелком встал в одну из них. Через несколько минут кончился кипяток у соседней очереди. У одного из паломников не выдержали нервы:
- Да что за страна-то такая! – и он, подойдя к своему рюкзаку, швырнул на землю пустую кружку.
Передо мной стояло человек десять.
- Брат, вставай передо мной, бери кипяток.
- Да ну его!... – психовал мужик, пнув от обиды кружку.
- Брат, да налей, чего ты… - стали уговаривать его и соседи, но он уже нервными резкими движениями завязывал рюкзак и складывал коврик, намереваясь куда-то уйти…
А Влад, который в Загарье пустил меня в очередь, теперь встал ко мне - «поквитались». Я принес своим кипяток, заварили чай, попили, я сделал тоже пару глотков. Через некоторое время без движения начал замерзать. Тут подошел кто-то еще с кипятком, и теперь начали согревать меня: налили чая, заботливо накинули куртку.

****
«Сыны века сего догадливее сынов света в своем роде» (Лук 16, 18)
…Гоша шел, не отставая от нас Сашей. В интернат пришли опять первыми, правда, я подождал почти догнавшего нас постоянного соседа по последней пред Кировом ночевке Сергея с детской коляской, но опять без друзей:
- Привет, Сергей! А ты чего опять без друга? Отстали?
- Привет! А друга бабушка одна пригласила, он в другом месте с семьей заночует.
И друг сделал совершенно правильно: мы зашли в спортзал и встали как вкопанные от удивления. В зале уже расположилось человек 20-25, которые заняли все маты. Судя по всему, здесь эти люди были уже не один час. «Занято - так занято, не велика беда… Ишь, разбаловались за четыре года, маты им подавай… В Великорецком прекрасно на дощатом полу спал, а здесь, чем хуже?...»
Возле кастрюль с едой дежурили улыбчивые парень с девушкой, исполняя роль официантов, но мы решили по-старинке - то есть сами - положить себе столько, сколько нужно. Опять я обошелся одним рыбным супом.
- Ребята, а эти паломники откуда здесь взялись?
- А они приехали часа два назад на автобусах. Вроде, с Мордовии. Прерывали Ход, вышли, теперь вернулись.
Ну что ж, вернулись – и Слава Богу.
…
Потихоньку подтягивались все наши, располагались в дальней половине зала, садились за столы. Саша-Полковник пожаловался на боли в спине, попросил меня поправить позвоночник. Потом Володя, потом еще кто-то, и еще… Только Гоше с трудом удалось поправить – уж больно богатырское телосложение. Зато он меня приподнял с легкостью, Илья Муромец… Неожиданно подошел совершенно посторонний пожилой дядечка:
- А можно и мне спину поправить?
- Хех! Можно, отчего ж нельзя!
Часам к 9 уже нещадно клонило в сон, я лег на коврик, укрылся спальником, не меняя мокрой тельняшки, чтобы на мне и высохла. Одна чистая рубашка оставалась только на обратную дорогу после хода. Проснулся в 11, тельняшка высохла, надел мокрую (до чего ж неуютно!) антимоскитную куртку. Не мог заснуть до половины первого, все ворочался. В который раз замечаю, что за время хода спится хорошо только ночью в Великорецком. Ну и иногда днем там же.
Куртка почти высохла, заснуть не получалось, пошел в душ. Очереди нет, конечно - все мирно спят, посапывают-похрапывают. В душе оказалась только холодная вода, отчего сон совсем прошел. Остаток времени до подъема в 2:20 провел, просто валяясь на коврике и размышляя о ходе.
Собирались долго, ожидая остальных, вышел на крылечко. Вставал рассвет, дул легкий нехолодный ветерок, тихонечко капал дождик. Один за другим выходили соседи, с трудом втискиваясь в дверной проем объемными рюкзаками с привязанными трубками туристических ковриков:
- Да что ж такое…
- А все от того , что кто-то слишком много ест! – процитировал я кролика из мультика о Винни-Пухе.
- Да уж! – заулыбались две худенькие женщины.
В ходу сильно не поешь, иначе Господь начнет излечивать страсть чревоугодия – это проверено не только мной. Поэтому хоть вечерний суп и был опять чрезвычайно вкусен, но, собрав остатки воли, я остановил себя после второй тарелки. В ходу, кстати, любая еда кажется очень вкусной. В жизни бы не стал готовить суп из лапши «Роллтон» и первых попавшихся рыбных консервов, а тут - пожалуйста, аж за ушами трещит. А перед Медянским бором еще и кусочек сала сверху накинули, килограмм (если не больше) которого девчонки тащили аж с самого начала, никак нам доесть не удавалось.
…От колонны мы отстали минут на 20, к нам присоединялись такие же опоздавшие группки с рюкзаками. Некоторые останавливались возле передвижной камеры хранения и сдавали спальники и палатки, чтобы потом забрать их уже в Кирове после хода. Дождик продолжал ронять редкие капли. Мы с Колей достали книжечки с акафистом и стали читать поочередно. Так дошли до Гирсово, где удалось немного вздремнуть. Через полчаса колокольный звон известил о продолжении хода, пришлось вылезать из-под пленки.
На трассе дежурили две «скорые», продвигаясь потихоньку вперед прямо рядом с плотной колонной. Перед привалом около речки Пагинки произошло нелепое происшествие: водитель «скорой» решил зачем-то сдать назад в толпе идущих людей и наехал на ребенка. Вскрик и плач ребенка, женские вопли, «Стой! Стой! Что ж ты делаешь!!!», - я думал, мужики самосуд устроят. Но, судя по всему, обошлось без серьезных последствий.
А сам привал нам испортил поэт-пенсионер, который решил читать стихи (если можно назвать стихами набор примитивных рифм) собственного сочинения о властях, евреях, ИНН, книге об Есфири и прочем. Мы уже довольно уютно расположились, а он встал он в трех метрах от нас. Ууходить и искать новое место нам было лень, пришлось слушать эту галиматью.
- Меня благословили читать стихи! И я вам, уважаемые слушатели, прочитаю стихи о том, почему нельзя праздновать 8 марта! – обозревая аудиторию через поблескивающие каплями стекла очков, четко выговаривая каждое слово, объявил дядечка, достал пачку исписанных листов и начал декламировать свои вирши, оказавшиеся обычным изложением статей диакона Андрея Кураева. Лучше б он прочитал вслух оригинал…
А некоторые окружающие приняли поэта «на ура». Что ж, о вкусах не спорят. Видимо, кому-то любые стихи кажутся выдающимися, если они о Православии, хотя и не несут никакой художественной ценности. Когда дядечка объявил, что его произведения можно приобрести как на CD, так и в обычном варианте, часть паломников стала записывать адрес поэта.
Чтобы как-то отвлечься от этого представления, мы стали вспоминать вятский напев, услышанный в Великорецком. Девчонки мучились, спорили, пытались напевать, но поначалу ничего не получалось. Только через полчаса после выхода пришли к единому мнению и распелись так, что сразу нашлись желающие снять их на видеокамеру.
Перед мостом был очередной привал, по пустыне пустырю возле дорожной развязки на виду у всех шел к берегу моря невысохшей лужи "схимник" Иоаким, за ним послушно шло его «стадо» - человек 15 женщин. Кто-то из них станет очередной его жертвой и, возможно, лишится денег или жилья, и совершенно точно – душевного спокойствия…
«Фотоаппарат в кармане… а телефон-то где?..» - я еще раз проверил все карманы. Нет телефона. Последний поход в лес перед заправкой обернулся потерей связи. Еще раз проверил все карманы и успокоился. Тем более, что через несколько минут полил дождик, а бежать назад по дождю было не с руки. Да и телефон, скорее всего, теперь вышел из строя от воды.. К заправке решил не возвращаться, впереди еще километров 15-16 по асфальту, пусть лучше ноги отдохнут. За телефоном можно заехать и на обратном пути, когда будем возвращаться домой - хотя бы сим-карту заберу.
- Знаешь, Василий, почему генералы не бегают? Потому что в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику, - изрек очередную военную мудрость Саша, и я с ним согласился.
Аппарат взял в ход специально старый, периодически выходивший из строя, а сим-карту поставил новую, чтобы со мной могла связаться только жена и пару человек с работы в экстренных случаях. Поэтому меня в ходу почти никто из внешнего мира не дергал.
Всех – Любу, Сашу, Колю… – сразу предупредил, что телефона у меня нет, поэтому просьба не удивляться, что не беру трубку и меня не терять. Встретимся на выходе из Трифонова монастыря. Правило простое: если глупостями не заниматься, то не потеряешься и среди тридцати тысяч паломников. А если заниматься глупостями, то ...

«Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте; смех ваш
да обратится в плач, и радость - в печаль» (Иак 4, 7-10)

В храме «Новомучеников Российских» встали на акафист, наши впереди, я возле рюкзаков. Гоша пошел в очередь за квасом, девчонки убежали, попросив посторожить рюкзаки. Кому они нужны, эти рюкзаки? Золота и бриллиантов там нет — по крайней мере, в земном понимании. Хотя потом Господь заменит, я думаю, каждую сношенную в крестных ходах кроссовку на хрустальную туфельку. Но это потом. А сейчас кому нужен рюкзак с несвежей одеждой? Ладно, сторожить — так сторожить.
Акафист закончился, я обернулся. Двух рюкзаков нет. «Да ну, не может быть... С посохом в 2008-м была такая же ситуация, надо просто внимательно посмотреть... где-то, где-то... они должны быть... кто-то их оттащил, чтобы не мешались...» Рюкзаков не было видно. Зато через несколько секунд показались две сияющие хулиганки со своими рюкзаками:
 Ах-ха-ха! А мы смотрим... хи-хи-хи... - веселились Наташа и Лена.
 Смешно вам? Ну-ну....
 Василий, ну Вы не обижайтесь! Мы же просто пошутили! Ну, простите нас!
 Бог простит. А отец Федор обычно добавляет: «А я не прощу, пока не отомщу». Шутка. «Мне отмщение и Аз воздам» - слышали такое? Так что я даже делать ничего не буду.
На хихиканье подошел отец Александр:
 Что, Василий, смеются над тобой?
 Да, есть немного. Никак не унимаются. Может, епитимию какую-нибудь им назначите?
Отец Александр начал разминать пальцы:
- О, отец Александр! А это тоже выход! Может, у Вас рука тяжелее, - поддержал я батюшку в его намерениях. Отец Александр пребывал в благодушном настроении: ход заканчивался, младшая дочка (а кроме нее шли еще две дочери батюшки) нашла в Ходу подружек, перестала капризничать и дошла вместе с папой до Кирова. Осталось совсем немного до победного конца.

У одной бабушки я попросил банку для кваса (под столом стояло несколько пустых из-под морса). Бабушка поначалу отказала:
- Нет, нельзя! Вы разобьете, а мне за нее отчитываться.
- Бабушка, мы аккуратно.
- М..м…м – мялась бабушка. – ладно, только осторожно! Потом обратно поставите!
Взял банку, посмотрел на Гошу. Гоша был еще далеко от бочки, решил потом банку ему отнести. Буквально через полминуты подходит незнакомая женщина с почти полной трехлитровой банкой кваса:
- Ребята, а вам квас случайно не нужен?
Как обычно, любое подобие просьбы как бы «в никуда» оборачивается немедленным ответом. Если, конечно, петь акафист и молитвы полтора часа почти без перерыва…


Тем временем подошел Влад с Максаковки и предложил девчонкам забрать лишние вещи и погрузиться в подъехавший из Сыктывкара автобус, чтобы потом на этом же автобусе уехать домой. Они тут же согласились:
- Ой, Василий, Вы нас простите!
- Да ничего, ничего, езжайте...
- А почему это Вы так улыбаетесь?
- Как?
- Да как-то нехорошо.
- Как обычно улыбаюсь. Езжайте, езжайте.
- Нет, а все-таки?
- Ну, автобус поедет не сейчас, а только после хода, часов в семь вечера. А мы поедем с Колей на джипе и будем в городе в 12 ночи, а вы - не раньше 3-4 утра. Езжайте, езжайте. А мы с Гошей пойдем за угол отдыхать…
«Ну, хоть остаток хода пройду спокойно...». Мы с Гошей забрали рюкзаки, вышли с территории храма и завернули за угол на улицу, где должна пройти колонна после окончания привала. Расстелили на травке возле кирпичной храмовой ограды коврики и легли метрах в десяти от отдыхавших на газоне паломников. Всего нас получилось 5 (пять!) человек. Не пять тысяч или пять сотен, а просто пять человек.
- А девчонки куда пошли? - Гоша пропустил историю с рюкзаками и автобусом, пока стоял в очереди за квасом.
И я поведал Гоше о произошедших событиях, начав с цитаты опять из «Джентльменов удачи»:
- «А чего ты его держишь? Пусть идет! Год у него был. Три за побег. Пять за детсад. Иди, иди, Вась», - роль Василия Алибабаевича должны были исполнить Лена и Наташа.
За весь ход я натер всего две мозоли — на каждом мизинце по одной, но крупной, да и то они образовались в первый день от того, что кеды тесноваты (надо купить на размер-два побольше). О том, что с ногами все более-менее в порядке, на этот раз я тоже, как и в случае с купелью в Великорецком, решил ни с кем не делиться, дабы опять бесенок больно не наступил на ногу. Молчание — золото. Снял старые заплатки со ступней, полежал на солнышке, достал пластырь, проклеил заново пальцы ног и пятки. Предстоял последний марш-бросок 10 километров. На Бога надейся, а сам не плошай.
Редкие удары колокола (мы, оказывается, расположились под самой колокольней) перешли в благовест, и вскоре из-за угла показались хоругви, священники в золотых облачениях, икона.


А вот и Саша с крестом, обвязанным сверху узкой ленточкой-триколором. Я растолкал мирно посапывавшего Игоря, быстро надел сапоги (кроссовки решил не доставать, чтобы не натереть мозолей, да и по прогнозу ожидался сильный дождь), смотал пленку и пошел к Саше:
- Давай хоть в конце хода крест понесу, а то совсем, считай, не нес.
Народу было заметно больше, чем в прошлом году. И впереди, и позади группки людей читали и пели акафист, поэтому мы решили помолчать, послушать, чтобы не мешать друг другу. По небу двигались тяжелые тучи. Пока они обходили стороной, но горизонт весь заволакивало сплошной темной облачностью. «Накроет, точно накроет…»
На подъеме к храму «Веры, Надежды и Любови» нас догнал запыхавшийся и раскрасневшийся от быстрой ходьбы Володя:
- Василий, погоди! Еле догнал вас!
- Что случилось?
- Девчонки – Лена с Наташей – потеряли вас, идут в конце колонны. Попросили меня, чтобы я тебя нашел – они хотят извиниться!
Вот тебе, бабушка, и Юрьев день!
- Так они не поехали и на автобусе??
- Нет! Идут! Я вышел попозже, вижу, идет одна, чуть не плачет: «Я Наташу потеря-а-ала!» «Чего ревешь?» - говорю. – «Бери акафист и читай!» Взяла, читает. «А теперь смотри, кто это идет?» «Наташка! - Ленка!» - встреча на Эльбе, короче. Ну, рассказали они мне, что натворили с рюкзаками и что сумку отдали максаковским, не захотели с вами ехать. Я им говорю: «Вы что? Такое крестном ходу вздумали вытворять - шутки шутить над человеком, который вас вёл? Вот вас Господь и наказал. И почему вы думаете, что автобус бесплатно, как Коля, вас повезет? 1000 рублей с носа готовьте» А было дело так: одна пошла искать вас, зашла за угол и не увидела.
- Угу. Нас было ровно пять человек за углом.
- Ну вот, вернулась – вторую потеряла. Такие дела! А, еще просят максаковских найти – они чуть позади идут – и предупредить, что сумку заберут обратно.
- Ага, называется: «Прошел остаток пути спокойно...»… Ладно, посмотрим, найдутся ли они сейчас…
Дошли до храма, остановились возле него на молебен и краткий 15-минутный привал. Ага, вот и максаковские появились:
- Влад, девчонки хотят сумку забрать из машины обратно.
- А, хорошо. Микроавтобус будет в 19:00 возле Серафимовского храма напротив Владимирской иконы.
А вот и две Маши-растеряши:
- Василий, простите нас… - головушки покаянно склонили, только что слезу не пустили. Мыши и кот Леопольд…
…Крупные капли за минуту переросли в ливень, улицы мгновенно наполнились потоками мутной воды. Из более низких и темных кусков тучи поливал еще более крупный и частый ливень, так что по асфальту во время дождя местами бегали пятна пузырей, словно кто-то водил по дороге гигантским душем.
- Лена, а где плащ? Чего мокнешь?
- Плащ в сумке. А сумка в микроавтобусе…
- Понятно…
И как же там впереди священники с иконой? В полном-то облачении?
А Коля в этом году прошел без мозолей. Совсем без мозолей. И на том же месте, где и я, повторил мою прошлогоднюю ошибку.
- Что, маловеры, дождика испугались? – иронично вопрошал он нашу компанию, когда все начали доставать накидки и пленки.
Сделал несколько шагов и… из его глаз посыпались искры от удара по затылку: Володя, шедший с крестом позади, передавал его Насте, да как-то неудачно перехватил мокрое древко и уронил выскользнувший крест на голову Коле. Тот обернулся, полный удивления и возмущения, но, увидев виноватое лицо Володи, который пытался как-то оправдаться, сдержался, поскрипел зубами и дальше пошел молча…
Полчаса поливали нас небеса, потом все стихло. Немногочисленные – из-за дождя – кировчане стояли на тротуарах и смотрели на ход, направлявшийся вверх по затяжному подъему в сторону центральной площади.
- О! Они еще и поют!! – воскликнула какая-то тетушка, увидевшая наших девчонок, певших «Богородице, Дево, радуйся…» афонским распевом. Если б они еще и не пели… Не понимает пока народ, что только благодаря молитве и можно пройти крестный ход.
И вот в очередной раз он закончился - на этот раз в Трифоновом монастыре. Все достали фотоаппараты, сфотографировались на память.

Саша Куляшёв, Саша-«Полковник», Володя, Иван, Саша «Альфредыч» Липин

В нашей компании было шесть новичков, все дошли до конца. Кто-то с травмами и приключениями, а кто-то относительно легко. Подружка Любы Таня потерялась перед первой ночевкой. «Ну, все, домой, наверное, уехала, не выдержала..,» - начала строить предположения Люба. Нет, не тут-то было: Таня обнаружилась на следующий день вполне бодрая и веселая, ночевала, оказывается, с другой сыктывкарской компанией, к которой примкнула, потеряв Любу.
А Люба сейчас стояла возле машины Альфредыча какая-то немного невеселая:
- Чего случилось, Люб?
- Да что-то все как-то не так... Пленка эта еще дурацкая…
После последней ночевки кто-то по ошибке забрал Любину пленку, оставив свою в спортзале возле выхода.
- Люб, да что ты все об этой пленке? Бог дал – Бог взял, благословенно имя Господне отныне и до века, так ведь?
- Да так, так. Об этом и думаю. С каждым разом после крестного хода меньше радости, ощущение, что прошла не так, как надо: не то сказала, не то подумала, не то сделала…
- Ну, у меня тоже не получилось так, как хотел. Весь ход в какой-то беготне: все прошли 180, а я - все 200, наверное: в Монастырском километры наматывал в поисках отца Виталия, потом в Великорецком. Микроавтобус искал возле Серафимовского храма, чтобы сумку забрать. Сейчас надо одну из девчонок отвести к автобусу, так как у Коли места в машине не хватает…
- Так же сам сказал перед ходом, что хочешь пройти по-взрослому. Вот тебе Господь и дал троих сразу.
- Я такое сказал? Хм… Таких-то, как Гоша, можно и пятерых вести...
Язык мой – враг мой… Молчать, молчать и еще раз молчать, особенно перед ходом. Вот от кировчан ничего не добьешься, ни одного лишнего слова – знают цену сказанному в Ходу. Молчат, как партизаны на допросе. Научены ходить до Великорецкого за 600 с лишним лет. Шесть дней потерпеть, подавить страсти, сжать их в кулак, углубиться в молитву, чтобы год прошел нормально. Шесть дней - немного совсем.
- Ну, значит, Господь решил, что тебе надо именно таких. А они, соответственно, должны были пережить все, что случилось – мозоли, ожоги, потери – для их же пользы. Значит, так нужно…
Так мы с Любой успокаивали друг друга. С другой стороны, еще в первом своем Ходу я был впечатлен ангельским пением, сопровождавшим икону. Теперь ко мне были приставлены два персональных ангела, которые почти весь Ход учили (и научили!) меня петь – пели рядом, а я слушал и пытался повторять.
… Прокопыч прошел мимо, не глядя на меня, за своим рюкзаком. Обижен, до сих пор обижен… Отец Виталий, из-за которого поссорились, простил, а он – нет. И опять, как у Любы, неспокойно на душе: «Не так прошел, можно было намного лучше… теперь год жди до следующей попытки…»
Коля подгонял:
- Василий! Быстрей, быстрей!
- Коля, одну минуту! Надену только свежую рубашку, а то в этой пропотевшей хламиде уже не могу ходить. Пропахла грехами и пОтом…
Начал вытаскивать все вещи из рюкзака на траву, чтобы достать лежащие на самом дне кроссовки и завернутую в пакет рубаху.
- Оп-па! Вот это номер - не болел, а помер! Телефон!
Телефон, оказывается, не потерялся, а лежал среди вещей, куда я его засунул, видимо, когда переодевался на трассе. «Хорошо, что я не бегал искать его… Спокойствие, только спокойствие, как говорил Великий Карлсон...»
Поехали через мост почти до Макарья, свернули по указателю «Сыктывкар» налево, стали высматривать среди мелькающих вывесок слово «Шиномонтаж». Каждый год 8 июня с Колей случается одна и та же история: он ищет в Кирове шиномонтаж, чтобы устранить прокол. Каждый год 8 июня…
- У Вас жгутик пришел негодность, которым прокол заткнули. Новый поставить - 2 минуты. Или можем нормальную заплатку поставить - 15 минут.
- Коля, пусть ставят нормальную, а то опять на следующий год будем по шиносервисам бегать. А я пока схожу в магазин.
Поставленный ровно год назад жгутик износился. Интересные совпадения…
В магазине положил в корзину несколько бутылок амброзии под названием «Уржумский квас», шоколад и сухарики – подкармливать Колю до Даниловки. Стою в кассу, продавщица пробивает товар у стоящего впереди мужчины и периодически бросает странные взгляды на мою грудь. «А-а-а! Понятно. Иконку нагрудную не снял. Смотрите, смотрите… Знаете ли, что рядом с вами происходило? Великорецкий! …Для нас крестный ход закончится, когда до дома доедем, там и сниму иконку…»
…Солнце опускалось в краснеющие тучи, низинки после дождя затягивал белый туман.
- Девчонки, смотрите какая красота!
Девчонки моих восторгов почему-то не разделили. Я обернулся назад.
- Коль, ты посмотри на них.
Девчонки смотрели, видимо, не менее красивые сны. Мы с Колей посмотрели друг на друга и запели хором:
Спят усталые игрушки, книжки спят.
Одеяла и подушки ждут ребят…
На втором куплете сони с трудом открыли глаза, на третьем начали улыбаться.
- Э, нет, так дело не пойдет! До Сыктывкара будем петь, иначе Коля тоже уснет.
А Коля начал следующую:
На поле танки грохотали,
Солдаты шли в последний бой,
А молодого командира
Несли с пробитой головой…
…
…
…
Судьбы я вызов принимаю
Прямым пожатием руки.
Дед тихонечко допел военную песню. Водитель маршрутки, молодой парень, восхищенно поглядывал на старика:
- Слушай, дед, да ты герой! А я и не знал, что песня такая длинная. У Чижа куплетов в два раза меньше.
- Да уж, герой... Герой – штаны с дырой! Чуть концы перед Монастырским не отдал. Хорошо, добрые люди подобрали, не дали помереть, а то старуха бы не перенесла. Вон, стоит, ждёт…
На остановке стояла сухонькая старушка в белом платочке, напряженно вглядываясь вдаль в ожидании очередного автобуса. С каждым разом людей с рюкзаками выходило все меньше и меньше, а ее деда все не было. Она прикрывала ладошкой глаза, в которых стояли слезы то ли от ярких лучей заходящего солнца, то ли от затянувшегося ожидания. Увидев деда, она перестала сдерживаться, расплакалась и побежала навстречу.

***
А бутылку с цветком я потерял. И ложку сувенирную с надписью «Великорецкий» - тоже. И не расстроился. Думаю, что говорит нам Господь: «Вы ж на время ушли из Хода, ненадолго. Зачем вам сувениры? Идите снова и живите полной жизнью…»

4 сентября в Сыктывкаре проходил крестный ход честь Новомучеников Российских. Я стоял в храме на молебне. Кто-то тронул меня за плечо, я обернулся. Позади стоял Прокопыч:
- Вась, ты меня прости. Что-то мне плохо, я даже заболел после того. Не могу я так... Ты меня прости, пожалуйста…
- Бог простит. И ты меня прости, - и мы обнялись.
Мы шли с Прокопычем все время под одной пленкой, пока не закончился ливень…

Вот пост, который Я избрал: разреши оковы неправды, развяжи узы ярма, и угнетенных отпусти на свободу, и расторгни всякое ярмо;
раздели с голодным хлеб твой, и скитающихся бедных введи в дом; когда увидишь нагого, одень его, и от единокровного твоего не укрывайся.
Тогда откроется, как заря, свет твой, и исцеление твое скоро возрастет, и правда твоя пойдет пред тобою, и слава Господня будет сопровождать тебя. (Ис, 58)

****
Четыре года назад, в первый мой ход, Люба рассказывала об одном монахе, который ничего не просил у Бога в крестном ходу, а только лишь благодарил:
- Вот бы дорасти до того момента, когда ничего не нужно, только хочется благодарить за все, - сокрушалась и мечтала она.

И Свято-Стефановский, и Великорецкий крестный ход были в этом году благодарственными, и все-таки не без просьб. Жена осталась жива после четырех курсов химии и лучевой терапии, в то время как несколько ее подруг по отделению и сын однокурсницы уже в мире ином. А нас Бог миловал молитвами друзей, со многими из которых мы даже не встречались: ведь друг же то, кто заказал за нас на год вперед молитвы в Троице-Сергиевой Лавре? Ведь сестры же те, которые сами не раз молились за мою жену и моих детей и высылали нам деньги, когда не хватало на хлеб? Ведь брат же тот, кто встречал мою жену и детей в Москве, чтобы перевезти их с вокзала на вокзал? Брат! Конечно, Гоша мне брат, поэтому мы и встретились в Великорецком…

И все-таки не смог я не попросить чего-то большего. Теперь хочется, чтобы было все, как раньше, когда Господь нас носил на руках и многое прощал. Хочется, и чтобы друзья были только настоящие, а не портянки, как я сам частенько бывал в последние годы, прогибаясь и отступая под тяжестью испытаний. Только просить все-таки стал с осторожностью, почти без конкретных слов, не: «дай мне то», «дай мне это, вот именно это», «сделай так», а: «если не подавлюсь, если не лишнее, если справлюсь, пусть получится, а иначе не надо, не услышь». А то ведь дает, что ни попросишь - дает, а потом уже и стонешь: «Зачем я просил? Избавь, Господи, поскорее!»:

- Золотая Рыбка, хочу чтобы у меня все было!
- Мужик! У тебя ВСЕ БЫЛО!

…«Слух нужен? А зачем? Чтобы в Ходу петь? Вот тебе слух»

Несколько дней спустя после Хода.
- Отец Виталий, появилась у нас с Колей мысль, когда ехали домой, что надо бы выучить наизусть акафист Николаю Угоднику.
- Не благословляю. Возгордишься, - улыбнувшись и прищурив глаз, ответил отец Виталий.
«Так, с этим точно проблема. Не хватало мне только возгордиться в Великорецком…»
- А выучить на обратную дорожку песни советских композиторов?
- А вот это - пожалуйста!

****

«…Не сообразуйтесь с веком сим, но преобразуйтесь обновлением ума вашего, чтобы познавать, что есть воля Божия, благая, угодная и совершенная» (Рим 12, 2)

Приклонил ухо Господь, слушает, что испорченная совсем не побеждаемыми страстями деточка ему скажет… «Чтобы Господь избавил от страстей? Так избавит ведь. Таких испытаний допросишься, что мало не покажется, «потому что Бог наш есть огнь поядающий.»… Сил просишь справиться со страстью, а дает тебе неожиданно какую-нибудь немощь, в которой Его сила совершается. А избавившись от какой-нибудь страсти, не дашь ли пищу для змеи под именем «Гордость», которая есть корень всех страстей? И будет последнее хуже первого... Нет ума, Господи, прибавь… Господи, не знаю, что мне нужно, Сам придумай…»


Так и вы теперь имеете печаль; но Я увижу вас опять, и возрадуется сердце ваше, и радости вашей никто не отнимет у вас;
и в тот день вы не спросите Меня ни о чем. Истинно, истинно говорю вам: о чем ни попросите Отца во имя Мое, даст вам.
Доныне вы ничего не просили во имя Мое; просите, и получите, чтобы радость ваша была совершенна.
Аминь.


То, что не вошло в рассказ