Сегодняшний вечер был слишком тихим для того, чтоб Альф в это поверил. Он внимательно обошёл свой дом аж четыре раза, не увидел ровным счётом ничего подозрительного и решил, что лучше будет подготовить оружие, чем слоняться с умным видом вокруг собственной хижины.

Под оружием у Альфа подразумевался эбонитовый кинжал. Он в который раз принялся его натачивать, когда услышал за дверью тихие шаги. «Вот они!» – подумал Альф и начал поспешно проверять своё снаряжение. Зелье невидимости, сваренное им самим, лежало в кармане мантии, там, где ему и следовало быть. Кинжал был остро отточен и проткнул бы любого выскочку насквозь, даже если бы тот щеголял в адамантиновых доспехах. Вроде бы и всё! Готовясь оглушить, а затем ткнуть кинжалом в бок любого, кто войдёт в дверь (или в окно), Альф начал медленно отходить в дальний угол комнаты, тот, где было меньше всего света.

Шаги остановились. Альф поблагодарил богов за данную ему минуту, кинжалом сорвал с зелья пробку и опрокинул в себя около двух третей содержимого. Посмотрев на свою руку, он понял, что зелье удалось. Мантия также исчезла, и выдать его мог теперь лишь кинжал. Однако чёрный эбонит был также невидим в тени, и Альфу оставалось теперь только ждать грабителя.

Шаги возобновились. Неизвестный потоптался у двери, шмыгнул носом и… совершил непозволительную ошибку для вора – постучал в дверь.

– Дядя Альф, откройте, это я, Андре! – прокричал грабитель.

В эту же минуту Альф, не доверявший уже никому и ничему, показал пальцем на дверь и послал туда мощный импульс. Дверь слетела с петель, а на пороге обозначился юноша в элегантной мантии и с огромной котомкой за плечами.

– Вы чего, дядя Альф? – прокричал тот, магией отбивая дверь и заставляя её залететь на крышу. – Вы своего племянника двадцать лет не видели, а при встрече дверьми кидаетесь! Выходите и примите гостей.

Тут Альф уже окончательно понял, что просчитался и со вздохом вышел на свет.

– А кинжал зачем ко мне летит, дядя Альф? – спросил племянник, осторожно поднимая руку и готовясь отбросить кинжал обратно при первой опасности.

– Да это я, Андре, только невидимый, не бойся, – сказал Альф и рассмеялся. – Я в суматохе совсем забыл про зелье. Подожди пару минут, это пройдёт.

– А войти–то можно, дядя Альф? Со мной тут путники, они заблудились, но всё равно шли к вам, вот я их и подобрал… Нам бы отогреться!

– Да заходите же, на дворе холод собачий, заходите скорее! – спохватился Альф, и тяжеленный чугунный самовар подлетел в воздух и встал на стол. – Выпьем чаю, и вы мне всё расскажете…

Путниками оказались парень и две девушки, все трое лет шестнадцати, продрогшие и довольные собой. Они молча наблюдали за тем, как появлялся Альф – сначала мантия, затем голова, ноги, руки и, наконец, туловище, – как дядя и племянник обнялись после долгой разлуки, как Альф предложил Андре перейти на ты, и как заваривался чай в чашках.

– Слушай, Анд, я думал, тебя зарезали где–нибудь на большой дороге ещё десять лет тому назад, – разглагольствовал Альф, сидя на стуле и время от времени пробуя горячий чай. – Куда же ты устроился? Почему не писал?

– Я, Альф, решил доказать свою лояльность одному из Великих Домов, – сказал Андре, отпивая огромный глоток от чашки. – Мне помог случай…

– Ну же, расскажи, – вскричал Альф.

– Я нанялся алхимиком в Гильдию Магов, прослужил там по контракту почти год, но в конце года произошло знаменательное событие. Это был обычный летний день, я обслужил тройку Телваннийцев и уже собирался складывать приборы в стол, когда ко мне подбежала глава филиала, Алис Тренан, кимерша. Она сообщила, что наш филиал выиграл какой–то конкурс среди всех остальных по качеству обслуживания, и к нам вечером пожалует… а угадай, кто, Альф?

Альф скорчил умную мину, посидел с минуту, напрягшись, а потом неуверенно произнёс:

– Может, Архимаг?

Андре оглушительно рассмеялся, повергнув двух спутниц в ужас.

– Намного, намного важнее персона прибыла в тот вечер в Гильдию. К нам зашёл сам Лорд Неревар!

Альф поперхнулся чаем и минут пять сидел молча вытаращившись на усмехающегося Андре. Потом он выдавил из себя:

– Кккак? Луна-и-Звезда ещё жив? Вив ничего мне не говорил… А что же вы такого сделали, что к вам зашёл на огонёк сам Наставник?

– Неважно. Оказывается, он знал о тебе, Альф, и спросил меня, не твой ли я племянник. Я ответил, что твой. Тогда он проявил неслыханную щедрость. Насколько ты знаешь, для поступления в дом Индорил помимо личных качеств, надо либо быть кимером, либо иметь покровителя. Он предложил мне покровительство, я охотно согласился, и с тех пор ваш покорный слуга подвизается в доме Индорил.

– МО-ЛО-ДЕЦ! – Альф забыл про чай и сидел, вытаращившись на племянника. На троих спутников речь Андре произвела почти такое же действие. Поняв, что они путешествуют с членом самого могущественного дома Тамриэля, они соображали, что бы ему сказать. Первым нашёлся Альф. – Какой же у тебя ранг в Доме, Анд?

– Посвящённый, Альф! – сказал тот с улыбкой. – Лишь позавчера возведён! Чтобы стать мастером – а это высший чин, не считая Архимагистра, которым пожизненно является Лорд Неревар, – мне надо сдать исследовательскую работу о двемерах, их машинах и собрать по приведённому в работе чертежу Анимункули!

– Погодите, сэр. Мне кажется, я смогу вам помочь в этом нелёгком деле, – заявил парень, сидящий рядом. – Мы с моими подругами – кстати, их зовут Роза и Мери, а меня – Эдди, – возвращаемся из экспедиции в двемерские развалины неподалёку отсюда и нашли какую–то интересную деталь, видимо, это каркас для лица Анимункули! Вот, посмотрите, – с этими словами парень достал из мешка свёрток и протянул Андре. Тот осторожно положил свёрток на стол и размотал атласную ткань. После этого он молча встал, взял свёрток и изо всех сил грянул его оземь.

В ту же минуту ветер распахнул ставни окна и задул свечу, а вдалеке послышался яростный крик.

– К оружию! – прокричал Андре, снимая со спины котомку. Выхватив из рук Альфа кинжал, он разрезал её и достал оттуда огромную даэдрическую клеймору и небольшую коробочку в подарочной бумаге. – Это тебе, Альф, подарок. Вскрой немедленно, пригодиться! – сказал он и повернулся к путникам. – Немедленно в кладовку! – приказал он им и повернулся обратно, оторвав Альфа от созерцания даэдрического кинжала. – Приготовиться! – скомандовал он, – Три! Два! Один! В стороны…

Два Бретона отпрыгнули в разные стороны от стола. И как раз вовремя: в стене напротив двери образовался огромный пролом, в который шагнула дремора. Она держала в руках длинное даэдрическое копье и осматривалась по сторонам. Увидев свёрток, она завопила от радости и ринулась вперёд, чтобы получить в место сочленения сапог и поножей удар клейморой, лишивший её возможности передвигаться и оставивший Андре трофей – отличные сапоги, правда, ещё с дреморскими ногами внутри. Дремора повернулась к Андре и подняла копьё, но в тот же момент получила удар кинжалом в шею, что привело её в состояние бессильной ярости. Ошалевшая от боли, она развернулась и швырнула копьё в Альфа, но тот уклонился, и дорогущее копьё пробило насквозь стену и со свистом куда-то улетело. Затем Андре рубанул сверху ещё раз, комната наполнилась белым паром, и всё стихло.

Когда пар рассеялся, Альф, поднявшись с пола на колени, попытался прийти в себя. Это удалось не сразу, ибо при уклонении от копья он умудрился задеть головой самовар, и теперь в голове роились мухи и дрались насмерть несколько даэдр. С третьей попытки волнение улеглось, и Альф стал различать окружающие предметы. Первым, кого он увидел, был Андре, деловито чистивший от копоти и грязи, видимо, от долгого лежания в даэдрическом святилище где–нибудь в Киродииле, даэдрические сапоги. Такие трофеи редко доставались кому–нибудь, ведь общеизвестно, что для того, чтобы часть доспеха дреморы не попала обратно в Обливион, необходимо отделить её от остального тела, что делало добычу даэдрических доспехов чрезвычайно сложным делом. Кроме того, дреморы – довольно сложные противники, особенно же отчаянны их лорды. Думая обо всём этом, Альф медленно поднялся и подошёл к Андре.

- Ты жив? – Андре оторвался от чистки сапог и взглянул на дядю.

- Скорее да, - Альф потрогал шишку, сморщился от боли и сказал: - Надо будет промыть отваром, а то буду в обмороки бухаться каждый день.

- Девчонки и тип исчезли.

- Куда? – Альф заглянул в кладовую. Там и вправду никого не было.- Может, дреморы испугались? Да вот их сумка… - Альф поднял огромный баул и поставил его на стол. Немного в нём порывшись, он заявил: - Занятный бедлам! Надо отвезти это в Морнхолд, а денег нет! – Тут его осенило. – Пойду поищу копьё, а ты пока собирайся!

Андре натянул сапоги и принялся складывать вещевой мешок. Альф же шагнул в дверной проём и направился искать копьё.

Луна светила в небе как огромный фонарь из жёлтого стекла. Альф медленно, стараясь удержать равновесие, стал спускаться по склону с той стороны, где, по его представлению, должно было очутиться копьё дреморы. Наконец, удача улыбнулась ему: из широкого дуба, видевшего, наверное, ещё времена, когда Аэдра жили на земле, торчало невероятно длинное даэдрическое копьё. Поднапрягшись, Альф стал выдёргивать копьё из дуба и, одновременно, думать о своём племяннике.

Как же он изменился за эти годы, подумал Альф. Когда он уходил из его дома за своей судьбой, он был всего лишь молодым человеком без каких–либо особых талантов, лишь желавшим заявить о себе миру. А сейчас – член элиты дома Индорил, собирающийся вскоре занять высочайший пост, которого можно добиться в доме Индорил, не считая лорда Архимагистра, и взять очень много значащую и почётную фамилию – Индорил. Сир Андре Индорил… Отлично устроился, подумал Альф, изо всех сил дёргая копьё и пытаясь вытащить его из дерева. Если бы он только знал, что его племянник всё–таки добьётся высшей должности, станет Архимагистром дома Индорил и сменит самого Неревара… Но Альф не был ясновидящим, и не мог предсказать грядущих событий, и именно поэтому он с такой силой налегал на копьё.

Всё–таки он победил, и копьё, чиркнув по дереву остриём, поддалось и приземлилось около упавшего наземь Альфа. Тот поднял копьё, и, сморщиваясь от головной боли, стал вчитываться в руны Обливиона, которыми было покрыто остриё. Через минуту он с испуганным выражением на лице обернулся и опрометью ринулся в дом.

Но кто же такой был этот самый Альф? Возможно, один Неревар знал, кто такой был Альф на самом деле. Он был самой загадочной фигурой в том районе Киродиила, где он проживал. Спроси у любого жителя любой окрестной деревни, кто это там живёт в домике на горе, и тот лишь разведёт руками и скажет, что владелец дома – старик-знахарь, который время от времени заходит в Септим (ближайший городок) за хлебом, продуктами и работой. Также, может быть, вы узнаете, что старик Альф может вылечить любую хворь и любой недуг. А вот на вопрос, когда этот хитрый скрытный Бретон поселился здесь, вам ответят, что ещё деды ныне живущих поминали в своих сказках внучатам старика из дома на горе и рассказывали про него невероятные истории. Может быть, Вам по секрету скажут, что иногда к нему приезжают целые делегации Кимеров и о чём-то подолгу с ним болтают. Один раз даже видели самого Лорда Вивека возле его дома.

Тем временем Альф, сломя голову, нёсся к дому. Когда он остановился, чтобы перевести дух, он увидел, как по склону холма бредут к дому три невысокие фигуры.

Часовой Гхаради натянул рукавицы и, поёжившись, выглянул в окно. В этом году зима выдалась холодная, снежная, мело так, что и из окна не видно было даже дымовой трубы, что находилась в трёх метрах от окна. Представив себе вахту в такую ночь, Гхаради сморщился и принялся ждать сигнала.

- Смена вахты! – зычный голос командира сегодня, как и тысячи других дней, призывал одних воинов оставить пост, а других – сунуть нос в ночную мглу и высматривать врагов. Гхаради натянул шлем и встал перед дверью, готовясь принять ключ от башни у предыдущего часового.

Гхаради уже порядком надоело быть стражем Красной Горы. Когда-то он гордился званием, которое было действительно почётным и ответственным, но его дед воевал с орками, его отец воевал с орками, а он вынужден прожигать свою, пусть и долгую, жизнь в непонятной чреде вахт и выходных, тем более что последняя большая битва у Красной Горы произошла неизвестно когда. Если у него и существовало какое-то предназначение, то оно, уж точно, было от него скрыто.

В комнату ввалился до костей продрогший Вирамак, сосед Гхаради по комнате, и сунул ему ключ и стопку поленьев.

- Держи, стрельнул на конюшне. Наверху холодно, как в… в… в общем, холодно. Не затопишь – до завтра не доживёшь. Ну всё, бывай здоров! Удачной вахты!– Вирамак рухнул на койку и принялся шумно стягивать с себя сапоги. Гхаради поудобнее переложил поленья, зажал в зубах ключ и выпал из двери в зимнюю стужу.

Мороз и правда был такой, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Гхаради пулей рванул вверх по лестнице, ногой вышиб дверь в предбанник, ссыпал дрова возле двери и принялся возиться с ключом. Замёрзшими пальцами двемер-часовой вставил ключ в замок, поднатужившись, повернул его, вынул и спрятал в карман. И так уже сорок четвёртый год, подумалось Гхаради. Когда же всё это кончится? Когда ему дадут попробовать себя в настоящем деле? Неизвестно…

Поленья тут же перекочевали в камин, Гхаради достал самодельную спиртовую зажигалку, прицелился и выпалил струёй пламени в камин. Дрова вспыхнули сразу же и весело затрещали, давая Гхаради тепло и скрашивая этим унылую вахту.

Из кармана Гхаради извлёк наносник, одел его и принялся вглядываться в ночную темень – благо, за стенами крепости мело не так.

Не прошло и получаса, как к воротам подъехал обоз. Из него вылезли несколько фигур в шубах и при оружии и принялись кричать во всю глотку, чтобы их впустили. Гхаради подождал, пока они поутихнут, а затем официальным голосом заявил:

- Желающий войти в ворота Красной Горы, будь ты двемер, альтмер, босмер или, на худой конец, кимер, назови своё имя и цель своего приезда.

Из группы выступил высокий статный воин, подошёл к башне и крикнул:

- Почтенный страж, перед тобой делегация двемеров, вызванных вашим лордом-изобретателем Кагренаком. Нас много, предводитель её – я, имя моё – Радак Стунгтуми, Изобретатель, Почётный Член Двемерского Научного Сообщества, изобретатель Бармз-Армзшанд!

Только сейчас Гхаради вспомнил, что он, оказывается, забыл проверить ящик для гостей; там каждую смену лежали клочки бумаги с именами тех, кто должен был приехать и кому следовало открыть ворота. Он схватил фонарь и поднёс к бойнице. Да, стоявший внизу двемер – несомненно, Радак Стунгтуми.

- Сейчас открою ворота, господин Стунгтуми! – крикнул Гхаради и поспешно повернул рычаг возле себя. По многочисленным трубам вниз, к воротам Красной Горы, побежал горячий пар, завертел шестерёнки многочисленных механизмов, во стократ усиливавших его работу, и, наконец, толкнул тяжёлые створки ворот Кагренака.

В тот же миг из-за поворота дороги послышалось улюлюканье и вопли, и на площадь перед воротами выскочило множество желтокожих высоких воинов, закованных в ржавые железные латы и вооружённых зазубренными топорами. «Альтмеры» - подумал Гхаради и со вздохом повернул другой рычаг. Он включал сигнал тревоги. Безупречные двемерские механизмы сделали свою работу так же быстро, как и в прошлый раз, и уже через минуту на плац перед воротами высыпала сотня двемерских воинов в отборных доспехах и с отличным оружием.

Тем временем Альтмеров уже теснили к каравану. Они сбились в плотный круг и огрызались своим оружием времён сотворения мира. Тут прозвучала короткая команда на альдмерисе, и в ошеломлённых двемерских воинов полетели ржавые доспехи ночных разбойников. Вместо них на Альтмерах теперь красовались сверкающие золотые латы, которые Гхаради не смог опознать. На каждой голове теперь сидел шлем-маска с великолепным хохолком из перьев. Гхаради напрягся и начал вспоминать: ему уже кто-то рассказывал о таких доспехах, но кто, кто? А главное, что ему о них рассказывали? Память как рукой сняло, и Гхаради уже был готов от отчаяния биться головой об стенку, как в комнату вломился Вирамак.

- Чёрт побери, Гхаради! Сколько индорильцев! Они неплохо замаскировались, а? Ладно, хватит языком трепать, надо стрелять. Хватай свой арбалет и пошли. – Вирамак прыгнул к окну и с восторженным криком выстрелил из арбалета в ночную тьму. Потом он пригляделся, чертыхнулся и повернулся к Гхаради. – Ни черта мои болты не помогают против индорильской брони. Хватай свой арбал, Гхари! И дай мне немного зачарованных болтов, слышишь?

Гхаради словно очнулся. Он схватил свой арбалет, который был на порядок больше, чем у Вирамака, кинул тому горсть своих зачарованных болтов, и два двемера принялись сосредоточенно выискивать цель среди плотного кольца Альтмеров.

Никогда ещё Радак не был так взволнован. Его топор бил без промаха, но Альтмеров словно хранили сами Даэдра: их панцири были непробиваемы! А в караване каждый вагон стоил золота раз в десять больше, чем весил: там были изобретения Радака, то, над чем он трудился долгие и долгие годы, прежде чем представить их на суд двемерской Лаборатории. Теперь, когда Первый Совет явно захотел войны, его изобретения пригодились. Теперь они будут сеять смерть в рядах всех этих ненавистных индорильцев, тельванийцев, дресцев и других выродков, которым только бы воевать.

Радак в сердцах сплюнул и выругался при мысли, что придётся уничтожить все свои изобретения, которые попадут врагу. Неожиданно его охватила слепая ярость. Он ринулся вперёд, расшвыривая Альтмеров как подвальных крыс, взобрался на один из фургонов и вспорол брезент. Из-под брезента он извлёк длинный деревянный ящик с надписью «Скорострельный арбалет РС-5» и длинную полоску ткани. На полоске, один к одному, без малейшего изъяна, были вшиты двемерские дротики, все остриём в одну сторону.

Радак, не мешкая, вскрыл ящик и достал оттуда какой-то прибор. Он напоминал длинную железную трубку с торчащей внизу палкой. На боку трубки виднелось отверстие. Радак сунул ленту в отверстие, пропихнул её туда и услышал лёгкий щелчок. После этого он повернулся к стене Альтмеров, уже успевших переодеться, направил на них свободный конец трубки и оттянул рукоятку чуть назад.

Над площадью раздался резкий стрёкот, визг скребущих по металлу дротиков и ужасные крики Альтмеров. Гхаради ткнул Вирамака в бок и указал на тёмную фигуру, что стояла на одном из фургонов каравана.

- Глянь, чего вытворяет! Он сейчас всех альтмеров угробит из этой своей штуковины! Ну мастак!!! Вот только сейчас его прихлопнут…

- Это Радак, Гхаради, успокойся, - Вирамак похлопал друга по плечу. – Он своё дело знает, будь спокоен!

Оба двемера оглушительно расхохотались. Тут звуки битвы внизу стихли, и Двемеры снова высунулись в окно, наблюдая за происходящим через прицелы своих арбалетов.

Стена Альтмеров расступилась перед Радаком, чему тот несказанно обрадовался: стрельба из скорострела – занятие утомительное. Он положил машину на брезент и подул на натруженные руки. Когда он выпрямился, он увидел перед собой странную картину.

Перед строем стояла высокая фигура, ростом, однако, несколько пониже великанов-альтмеров. Всё бы ничего, да на этом смелом воине был полный набор даэдрических доспехов, причём, как ухитрился определить за доли секунды Радак, весьма и весьма качественно выкованных. В руках дерзкий незнакомец держал горящий красным пламенем даэдрический топор.

- Приветствую тебя, смелый Радак, - проговорил незнакомец до боли знакомым Радаку голосом и воткнул топор в землю перед собой.

- Здравствуй, незнакомец, - ответил Радак и поднял свой топор. Швырять его оземь он не стал. – Уходи отсюда, кто бы ты ни был, разбойник, или армия двемеров сомнёт тебя и твою жалкую шайку.

- А как же! – расхохотался лидер Альтмеров (в этом Радак уже не сомневался), и неожиданно снял свой шлем.

По Радаку ударил стремительный взор насмешливых глаз, затем он узнал пересечённое шрамом лицо Кимера и взревел:

- Неревар! Да как ты смел появиться здесь! ТЫ! Пройдоха, негодяй, лжец! Радак злопамятен, да! Вот и час расплаты! Сейчас ты умрёшь, н’вах! – С этим криком Радак кинулся к Неревару и стремительным ударом выбил у того из рук шлем. Однако Неревар не растерялся и, зайдя за спину Радака, полоснул по ней своим топором. При этом он прошептал Радаку на ухо: «Н’вах – кимерское ругательство, дорогой Радак! Прощай!»

Но кольчуга Радака даже не помялась от сокрушительного удара Неревара. Правда, сам Радак был оглушён и рухнул на землю у ног Неревара.

- Какое-то новое изобретение, а, старый друг? – взревел Неревар, занося топор для следующего удара. В его даэдрической броне уже торчало полтора десятка дротиков спереди и примерно столько же сзади, а гномы всё разряжали и разряжали в него арбалеты. Вдруг над полем битвы (а стояла необычайная тишина, слышно было лишь скрипение арбалетов и свист болтов) разнеслась команда, даже не команда, а какой-то крик:

- Давай, Вирамак, чёрт тебя подери, три, два, один, ОГОНЬ!

Сверху к Неревару метнулись две сверкающие белые молнии, которые разом осветили всех альтмеров и двемеров, что стояли на поле. Одна, поменьше, ткнулась в топор и опалила Неревару руки, а другая вонзилась прямо ему в щеку, туда, где кончался шрам. Над полем пронёсся бессильный крик ярости, и топор метнулся огненной молнией к бойницам башни, туда, откуда прилетели молнии. Башня ответила ещё двумя, и обе угодили в топор. Топор, потеряв почти всю свою скорость, ткнулся в стену чуть пониже бойницы и с оглушительным грохотом разорвался.

Теперь над полем воцарилась полная тишина. Двемеры и альтмеры молча смотрели на Неревара. И те и другие уже забыли о своём оружии и наблюдали, как он подходит к основанию башни. Внезапно над полем боя раздался крик:

- Вирамак! Нет! – тут в бойнице сверкнул топор, на Неревара посыпалась каменная крошка, и через несколько секунд в уже широком проёме стоял часовой Гхаради. Он был очень зол, гнев его могли буквально чувствовать все, кто находился на поле, а в руках он держал два арбалета – один побольше, а другой поменьше.

- Где эта кимерская сволочь?! – закричал Гхаради громовым голосом, ища глазами Неревара. Наконец, он увидел его. – Эй, ты! Я задам тебе только два вопроса. Первый! Ты только что убил моего друга! Ты знаешь об этом?

- Глупец! – в глазах Неревара ещё бушевал огонь. – Ты представляешь себе, на кого поднял руку? Да, я знаю, что убил твоего друга, а через минуту, после того, как ты задашь мне свой второй вопрос, я убью и тебя, жалкий гномский выродок!

- Прекрасно! А теперь, как там тебя, Неревар, ты знаешь, кто такие Ледяные Монархи? А?

В ответ раздался лишь хохот.

- Я убивал их сотнями, о неразумный двемер. А теперь пришёл твой черёд!

Неревар кинулся вперёд, подняв руки и собираясь прочитать заклинание. Гхаради же сделал шаг назад и выстрелил. Два ослепительных сгустка холода, рассекая удушливый воздух Красной Горы, метнулись к Неревару. Лишь выставленные руки спасли последнего. Всю площадь окатила волна холода, а Неревар упал на спину с диким криком. Через минуту Наставник поднялся. Теперь он был действительно зол. Несколько слов на Альдмерисе, поднятая рука – и Гхаради почувствовал жар: с неба на его башню падал огромный метеорит. «Чёрт с арбалетами!» - пронеслось у него в голове, и он, кинув их вниз, прыгнул из развороченной бойницы с двадцатиметровой высоты. Последнее, что он успел увидеть – быстро приближающаяся земля.

Через минуту злой, как волк, Неревар был уже возле войска. Он поднял руки к небу, и над площадью пронёсся чей-то пронзительный вой, донёсшийся, как казалось, из другого мира. Через секунду на месте Альтмеров уже ничего не было.
Радак Стунгтуми медленно поднял голову, чтобы услышать последние на сегодня слова:

- Так, пошевеливайтесь! Этого стражника – в лазарет, того, что на башне и Радака – ко мне, трупы – в морг! Говорил же я вам – при первой опасности зовите меня, а вы – Лорд Кагренак занят, Лорд Кагренак занят! Идиоты, недоноски…

Всё остальное утонуло в тумане.