--А что это была за стая ?
-- Замечательная семья , лучшая из всех . Старшим был волк-старик , потом пара матёрых- отец и мать , трое переярков , потом появились волчата .Старик уже не охотился ,
на рандеву-сайт маленький пригорок был- и он всё время на нём лежал , потому что обзор хороший , издалека видно . Волчица приносила ему еду - отрыгивала после охоты . У волков есть интересная способность - они умеют регулировать секцию желудка . Если мясо нужно для запасания или чтобы отрыгнуть взрослому - оно не переваривается абсолютно . просто оболочка слизи и всё . Слизь эта бактерицидная - мясо в земле не портится , в худшем случае немножко подсохнет .А щенкам они приносят полупереваренное - уже через полчаса после охоты . И вот старика кормили матёрая волчица и один из переярков .
Этот переярок , Гурам - он и меня подкармливал ,когда я там болел . Нгу я себе сильно повредил , лежал, не мог их сопровожать на охоту . Они возвращались , гурам подойдёт , в глаза посмотрит -и оп - в полуметре от меня мясо отрыгнёт ... Гурам был моим ближайшим другом , мы вместе альпинизмом занимались , он погиб - и в честь него я этого переярка назвал . Реально был похож - такой высокий , светлый , намного светлее остальных . И характер очень хороший . Между молодыми часто бывают драки . И в них этот Гурам всегда побеждал - но при этом сам их никогда не прловоцировал .
-- И все они вас одинакого приняли?
-- Взрослые приняли после той встречи, переярки понаблюдали за родителями, поняли , что я не опасен. А потом щенки родились - они вообще не знали , что меня там быть не должно . Дело ещё в том , что волки эти меня намного раньше увидели , чем я их . Пока я их следы изучал , они меня физеономически уже знали . И они поняли , что моё присутствие обеспечивает им спокойную жизнь от егерей . Там браконьерство жудкое было : постоянно капканы ставили , гонялись за ними - за волка пятьдесят рублей давали . А я с егерями договорился под угрозой мордобоя : пока я здесь , никаких волков не трогать .
-- И как они живут , чем занимаются ?
-- Порядочное количество времени они отдыхают . Они должны минимизировать затраты энергии. На дневках , где вся семья собирается , они в основном лежат , переглядываются , матёрые кобель и сука могут облизывать друг друга . Никакой игры у взрослых. А молодые очень много играет . Игра , отдых , охота - больше они ничем не занимаются .
--Спят ночью или днём ?
-- Это невозможно предсказать , смотря какая ситуация . Если хорошую добычу завалили, оленя большого — нажрутся, накормят щенков или суку, которая после родов не охотится, остатки закопают, кладовые сделают — и могут сутками валяться.
— А какие у них были отношения?
— Очень хорошие. Переярки потрясающе заботятся о щенках. К старику тоже все подходили, вылизывали, блошили. Единственно — они определяют свой статус. Молодые часто дерутся, сначала до крови доходит; а потом они обучаются ритуализировать агрессию — года в полтора, когда молодые входят в социальную систему старших. У взрослых состояние агрессии тоже есть — но оно ритуализируется. Я могу клыки показать, схватить — но царапины не останется. Это очень важно.
— Как они охотятся?
— Ну, например, старик вскакивает, садится и начинает подзывать других. Они трутся носами. Матерый разворачивается, уходит метров на пятьдесят, прислушивается, возвращается, опять какие-то контакты — трутся носами, в глаза друг другу смотрят, вроде как совещаются и уходят на охоту.
По тропинке спускаются, останавливаются, опять смотрят в глаза — и все расходятся. Функции на охоте распределяются: один лучше бегает, загоняет, второй лучше в засаде нападает. Там, допустим, был огромный луг — волчица с дочкой уходят в лес, на опушку, матерый атакует оленя и гонит, кто-то ему тропу перекрывает, пытаются загнать его ближе к опушке — а там волчица вылетает.
— А как они договариваются, кто где будет?
— Вот именно. Есть коммуникация звуковая, запаховая, визуальная. Но есть еще какая-то невербальная связь, телепатическая. Это очень хорошо видно перед охотой — они вроде как совещаются, в глаза друг другу смотрят, фиксированный такой взгляд — и зверь разворачивается, идет и делает то, что оказывается адекватно делать в тот момент. И когда у нас все барьеры пропали, у меня это тоже появилось. Вот я выхожу с ними на охоту — матерый разворачивается, в глаза смотрит — и я бегу туда, куда надо. Это потом оказывается, что я правильно пошел и закрыл тропинку оленю.
— А мимо тропинки он что, не может?
— Да куда с такими рогами, вмиг настигнут.
— А ваше сознание не мешало вам?
— Сначала мешало, пока я думал, что делать. А потом — нет, абсолютно, уже через несколько месяцев. А месяцев через восемь я уже мог точно описать, что делает волк у меня за спиной. Потому что все-таки все время было напряжение: это дикие звери, надо контролировать. И, видимо, это напряжение пробудило третий глаз или как это называется.
Потом-то я поставил эксперимент. Вот я обучаю волка в закрытом помещении: свет — сигнал направо, звук — налево. Там еда в кормушке. Для обучения требуется, к примеру, десять экспериментов. Затем этот зверь остается в комнате — ввожу нового волка. Он первого не видит и не слышит, это я точно знаю — у меня был микрофон, который чувствовал от 5 Гц до 35 кГц. Никаких звуков. Второй волк обучается за пять экспериментов. Вывожу первого, обученного — нужно десять-одиннадцать. За счет чего? Это ведь связано с пищей: зверь волнуется, когда слышит условные сигналы, и, судя по всему, мысленно повторяет все, что реально должен был сделать. И это каким-то образом передается…
Вообще, за эти два года накопилась уйма вопросов, на которые надо было экспериментальным путем ответить. Это была пища для ума, для экспериментальной работы.
— И часто им удается этого оленя поймать?
— Хорошо, если каждая четвертая охота — удачная.
из инета
|
|
