Моя четвертая неделя в Швейцарии. Я все никак не могла решиться, снова взяться за дневник. Конечно же, количество свободного времени особо не располагает к длинным сочинениям на разные темы, тем более, что доступ в интернет после 10 вечера невозможен, но все же. Много воды утекло, и я медленно впадаю в состояние апатии, как тогда.... Нет, я продолжаю каждый день говорить себе, что жизнь прекрасна, и что все будет хорошо, и что сейчас все хорошо, и я действительно в это верю. Но я слишком устала. Слишком. Сегодня сестра сделала себе пластическую операцию. Она лежит в больнице в Монтрё, ей плохо, а я всего в часе езды от нее и не могу приехать. А мне тоже плохо, из-за этого.... Начала перечитывать свои отрывки, написанные за упаднический период и нашла один кусочек. Обычно я смутно помню, что я писала, когда я писала и на какую тему, но этот отрывок, такое ощущение, что я вижу впервые.... Вот он

Читать далее

Пишу уже нормально... Встала я полодиннадцатого, сообразила себе кофе и засела за фотографии и интернет. Проработала до половины второго и решила, что надо бы прогуляться, да и поесть, наконец, все же стоит. Пошла в свое любимое заведение "Чердак" -обожаю там бывать и бухать. Три часа дня. Съела омлет. Выпила двойной виски с колой. Довольная поехала на Невский. Пришла в Тату - Студио. Позвонила - никого. Позвонила на мобильник мастеру, который мне постоянно рисует - Дэну, спросила, что за херня. Он сказал, что у него выходной, и что я звонила Сереге. Позвонила Сереге, спросила "какого хуя", он говорит "выходной". Стою рядом со студией, смотрю на табличку, вижу "every day". Говорю ему, что написано, что каждый день. Мне отвечают: "на заборах тоже много что написано". Не нашла, что возвразить. Пригрозила, что приду завтра. Не испугался - порадовался - опять полуобнаженная девица с выдающимися формами будет слоняться по студии. Пошла в кинотеатр "Художественный" - легендарный кинотеарт, по количеству сборищ и бухаловок. Потому что там есть бар. Пришла. Заказала "Голубую лагуну". Выпила, построила глазки сидящему напротив бизнессмену, пообщалась почему-то с его итальянистым другом. Выпила виски с колой. Вышла. Зашла в "Castle Rock", купила себе шарф, галстук и кружку. Поехала домой. Опять зашла на "Чердак". Села у стойки. Начали пить двойной виски с колой. Познакомилась с барменам - он глушил с другом водку. Его звали Антон - я к нему давно приглядывалась - хороший мальчик. За счет заведения выпила какой-то убойный стопарь, где точно была водка и соус Тобаско, ну  и еще какая-то херня. Начала жестко уплывать, но Антон - все-таки хороший мальчик. Решила что-нибудь выпить. Ткнула в коктейль "Баскетболист", он спросил, знаю ли я, что это такое. Честно ответила, что нет. Он сказал, чтобы я доверилась ему. Я глупо улыбалась. Коктейль - это чистая самбука немного с лимонным соком. Надышалась паров, как он мен учил, поджигая и через трубочку. Поняла, что уже херово. В два глотка выпила самбуку. Пошла проблеваться в туалет. Ходила в три захода. Посмотрев на мою рожу, Антон сделал мне коые - ну, как он целый день бухает и работает? Нет, все-таки хороший мальчик, недаром я к нему присматривалась долго. Отпоили кофе, пошла домой, впервые пожалела, что идти пять минут, так как не протрезвела вообще. Вошла в парадную - села на ступеньку и херово. Вышла под кислотный дождик, вздохнула, решилась. Позвонила в домофон, мне мама открыла. Вошла в квартиру - херово до жути. Еле развязала кеды - пошла сразу в ванную и в душ - контрастный несколько раз. Опять проблевалась. Вроде ничего. Вышла из душа. В комнату. Потом решила поблевать еще - все окей, выходу из ванной - а мне мама в лоб "Даша, а ты не пила", ну, я что дура, что ли солзнаваться? сказала, что нет, она говорит - кислотный запах. Я пока ей позвонили на телефон, сумела эфирным масом полить себя и ванную. Довольная вышла. Пошла полежать. Она приходит через некоторое время - а я еле говорю. Ну, она и говорит "ты что -то странная, мне знакомые жалуются на проблемы с детьми. Ты что-нибудь принимала, нюхала, колола?" Я прихерела  - говорю, что нет, она смотрит и уходит, а я от этого вопроса протрезвела аж.... Потом еще немного полежала - вот теперь в полуадеквате. Делаю вывод дня: Самбука-зло. А Антон-то мне сразу приглянулся!)))

Странно, я так чувствовала себя очень долго - холодная, далекая, никому не понятная. Характеристики мне давали совершенно разные, а я все не понимала, почему, зачем меня оценивать. Я была одиночкой, несмотря на то, что всегда была в группе, в центре внимания. Я играла роли, я меряла маски... и этому не было конца. А потом я поняла, что никогда ничего не изменится, если не изменишься ты сам. Я попыталась улыбаться - сама, в одиночестве, про себя. У меня не получалось - маска слишком надежно прилипла к лицу и отодрать ее можно было только с кожей. И я отодрала. Начала меняться - никто не замечал, потом, никто не принимал, но я изменилась, начала радоваться, смеяться, улыбаться, начала жить, а не выживать. И давно послала тех людей, которые хотели изменить меня под себя и для себя, потому что осознала и поняла, что я сама по себе, и мне никто не нужен - только Я сама)

Из старых дневников

"В последнее время, я все больше стала замечать, что время течет довольно быстро, даже слишком стремительно. Кажется, что буквально несколько мгновений назад было утро, но, выглянув в окно, ты ничего не видешь из-за сгущающихся сумерек. Вся мелочная суета, какие-то "ну очень важные дела", обязательная выматывающая до капли работа, причем не важно где и какая - все это составляет большую часть серости жизни. В детстве все надеялись на чудеса, что надо потерпеть еще чуть-чуть, еще немножко, и нас захватит потрясающий водоворот прилючений, что вот-вот прискачет какой-нибудь посланник и объявит конец обычной жизни и начало чего-то неведомого. Но летят годы и с каждым месяцем, неделей, днем нас слишком затягивает "слякоть" обычной жизни. С каждой секундой мы перестаем верить, надеяться и под конец доволакиваемся до финиша, не обремененные ничем и покорно опустившие голову. Я не знаю что делать. Растерянно озираюсь я на перепутье жизни - куда идут дороги и тропинки, не означает ли лишь один маленький шажок падение на колени? Бояться нельзя, слишком многое может случиться или, наоборот, не случиться. Я слепо ломлюсь сквозь изгородь в надежде увидеть настоящее синее небо там, впереди. Но исцарапанная, усталая, едва вырвавшись из колючих зарослей я понимаю, что это был мираж и что впереди опять преграда. Так нужно ли идти дальше или спокойная невозмутимость и постоянство будней - это не так уж и плохо? Но все же я продолжаю путь, в надежде, что когда-нибудь я обернусь и пойму, что пройденный путь был действительно правильным."

    Возможно, взглянув на мою жизнь , вы удивитесь её серости и пустоте, но, присмотревшись,  с ужасом заметите, что моя жизнь лишь  отражение вашей, только в ней нет мишуры, закрывающей истину. Я никогда не пытался обмануть самого себя, предпочитая видеть все сразу, нежели потом страдать от своей глупости и непроницательности.

    Однажды, когда я пытался найти самого себя, я решил написать Картину. Картину своих чувств. Картину своей жизни. Но никак не мог подобрать цвета. Я был смущен, но позже пришло понимание, что все есть в познании и познание есть все.

 

  Картина  моей  жизни. (из записок молодого художника)
Палитра.

 

Белый. Равнодушие

 

    Серые, чуть мягкие, местами белесые предрассветные сумерки захватили свою власть над городом, подменяя уютную темноту ночи. Ветер, врывавшийся в окно, надувал занавески подобно облакам, которых не было видно на безжизненно-однотонном небе. В воздухе стоял настойчивый запах холода, который проникал под плед, заставляя сжиматься и зябко кутаться, пытаясь восстановить когда-то привычное чувство тепла.

    Холод был наилучшим вариантом, он заставлял чувствовать хоть что-то и не отдаваться всепожирающему обманчивому теплу. Скоро наступит день, мало отличающийся от череды других и от тех же сумерек.

    Холод. Но я уже перешел грань и ничего не чувствую. Мир вращается вокруг меня, но проходит сквозь меня, тянется своими глупыми эмоциями, чувствами, но все соскальзывает с меня, не оставляя и следа. Они все что-то хотят от меня, и я повсюду, но меня нигде нет. Я живу, но мне нет до этого дела, мне уже все равно – осталась лишь оболочка. Я пуст, и мне нечего терять.

    Теперь миру больше нечего забирать. Теперь я возьму все, что мне когда-то казалось нужным. Дань прошлому…. Мне все безразличны, я просто делаю свою работу. Я больше не человек, я – машина, которой все равно каким образом функционировать

    Остался холод.

 

 

Серый. Депрессия

 

    Я бесцельно иду по набережной, вглядываясь в лица прохожих. За мной ползет моя тень, сливаясь с темными углами и тенями других людей, пригнувшихся от какого-то груза. 

    Человек, спешащий куда-то непонятно зачем. На его лице не написано ничего, но в запавших глазах читается усталость, грусть, разочарование, безнадежность. Этот человек, промелькнувший перед моим взглядом на улице, отражает настроение города – серость, уныние, меланхолия, депрессия.

     У всех в жизни бывает депрессия. У нее разные лица, и для каждого она значит свое, и справляются с ней все по-разному. Использование людей в качестве жилетки или носового платка, поедание огромного количества шоколада, иногда апатия, у кого-то холодная отчужденность, наконец, самокопание, являющееся вроде бы анализированием ошибок и промахов, а на самом деле заставляющее все больше погружаться в беспросветную пучину.

    Причин депрессии очень много. Иногда проблемы, вызвавшие подавленность, не стоят и копейки, но иногда они становятся именно тем легким дуновением ветра, разрушающим вековую башню. Многие люди переживают из-за потери чего-то или кого-то, другие расстраиваются из-за одиночества или надуманных недостатков в себе, есть такие, которых просто угнетает серость самой обычной жизни. И вместо того, чтобы наполнить всю ту же жизнь красками, они предпочитают отдаться меланхолии и воспоминаниям о «прежних счастливых днях».

    Но я не вижу этих красок. Я не хочу их видеть, они будут напоминать мне то, как тратил я время, размениваясь на то, что сейчас стало пустотой. Когда-то, наслаждаясь своей молодостью, силой и талантом, я спрашивал себя: наскучит ли мне это? Да, все имеет конец, и я уже не могу воспринимать мир по-прежнему. Годы оставляют слой пыли, и мне уже не под силу его сдуть.

Черный. Безнадежность

 

    Шагая по осенней слякоти, я каждый раз вытаскиваю ноги из грязи, чтобы сделать еще один шаг, только для того, чтобы опустить ногу в точно такую же грязь. Все мы месим ногами эту мерзкую субстанцию под названием жизнь.

    Есть люди, которые к концу своего пути оказываются по колено в этой мерзости, некоторые - чуть промочив ботинки, очень много таких, у которых грязь чуть ли не из ушей выливается.

    Редко человек приходит абсолютно чистый, не тронутый всем, что преподнесла ему судьба в качестве слякоти. Хотя и эти люди оступались, балансировали на краю лужи, готовые сорваться и рухнуть на колени или просто поскользнуться. Возможно, они все это и делали, но  смогли встать и отряхнуться и, улыбаясь своей неуклюжести, идти дальше.

    Мало таких людей, очень мало, ведь слякоть оставляет невидимые следы на душе, на сердце…везде. И вскоре пятен накапливается слишком много, и люди приходят к последней черте уже засалившиеся, обтесанные жизнью.

 

Синий. Грусть

 

    Я сижу на высокой табуретке и смотрю на свою картину. Смогу ли я когда-нибудь ее закончить? Устало иду к окну и пытаюсь понять, что же пошло не так, чего же не хватает? Ранняя зима. Ярко-синее небо, исторгающее водопады снега.

    Он такой белый, чистый и красивый, пока  летит. Но как только лучик снежинки коснется земли, он вольется в отвратительную слякоть, покрывающую все дороги города. Такая коричневая, грязная и мерзкая, она повсюду и никак уже не превратится обратно. Обратного пути нет.

    Так же люди, которые приходят в этот мир светлыми, а потом слишком привыкают к царящей, вернее, покоряющей слякоти и сами становятся ею.

    Грустно? Нет. Так было и, скорее всего, ничего не изменится.

    Грустно? Возможно. Есть  люди, которых не принимают всерьез, считают «иными» - никто не понимает, что именно они навсегда остаются в полете.

    Грустно? Да. Нам такими не стать. Мы мало к чему стремимся, точнее, стремимся мы много к чему, но нет чувства полета, нет того, ради чего стоило бы жить. Все цели мелочны, а средства достижения, увы, способны испачкать гораздо больше, чем кто-то может подумать или просчитать. За все, якобы важное в нашей жизни, мы платим кусочками души и осознаем это, к сожалению, слишком поздно.

    Люди, пережившие инфаркт, клиническую смерть начинают больше ценить и понимать жизнь. Смерть дает шанс объективно взглянуть на все окружающее, жаль, что приходит она слишком поздно и мало кто может все понять, пока она не постучит  по плечу.

    Каждый день мы даем себе небольшие обещания, зароки, не делать то, не делать еще что-то,… А к чему это приводит? Мы сами становимся грязью, цепляемся за ноги других людей, пытаясь, раз уж не выбраться самим, погрузить и других в темное месиво….

     Грустно.

 

Красный. Движение

 

    Я пришел в парк в начале весны. Уже начали появляться первые почки. Я жадно вдыхал этот непередаваемый аромат свежести. Деревья упорно тянули свои ссохшиеся за зиму ветви к солнцу. Поразительная устремленность, но это – их цель. Как для меня незаконченная картина. Картина, на которой я пытался написать свою жизнь.

    Есть люди, идущие к своему идеалу всю жизнь, они редки, но их жизнь наполнена динамикой, интересом, жаждой, иссушающей их и заставляющей гнаться дальше. Весьма печально смотреть на них, но бывает еще хуже – когда человек отказывается от цели, признает себя несложившимся, неполноценным, в конце концов, неудачником. Некоторые выдыхаются чуть раньше, некоторые немного позже, но именно с этим моментом наступают сумерки, пока человек не находит себе новую цель и не начинает мчаться за ней. Некоторые придумывают себе эту цель, просто чтобы не умереть от скуки, хотя смерть могла бы помочь им больше.

    Но есть такие идеалы в жизни, за которые нужно бороться, нужно стремиться, не замечая ничего. Тем, кто нашел в себе эту цель, ведущую к истинному счастью, остается лишь завидовать. Эти люди летят над всей стройкой жизни, иногда падают в пыль, иногда ломаются, но если эта цель действительно истинна – они поднимаются, они превозмогают себя, они выживают, только для того, чтобы потом начать жить.

 

Зеленый. Ожидание

 

    Я бежал, не понимая куда. Какое-то неясное чувство привело меня к морю. Волны лениво наплывали на скалистый берег, оставляя свои золотисто-красные искры на камнях.

    Закат. Солнце медленно уползает за горизонт, а я смотрю, и во мне нарастает предчувствие неведомого.

    И вот золотистый шар погружается в темноту, почти ослепляя последним прощальным лучом. Еще не конец, еще не начало. Мир замирает, время останавливается в этот единственный момент, когда ничто еще не определилось. На один краткий миг все пребывает в покое, он почти не существует: нет порывов ветра, не поют птицы, не шелестят листьями деревья, даже волны замирают в агонии движения.

    И в этот миг я просто живу и ощущаю весь мир в себе, но одновременно я растворяюсь в нем. Я наслаждаюсь этим моментом.

    Но вдруг, все погружается во тьму, появляются звуки, море снова бьет о скалы, а я знаю. Знаю, что жду. И мое ожидание будет моей жизнью.

    Это не конец. Пока я существую, картина будет бесконечно изменяться, точно так же, как и моя жизнь. Но ничто с нее не сотрется. Все это было, я не могу ничего выкинуть из своего не слишком легкого багажа. Некоторые люди могут выбирать, что оставить, а что забыть. Но я, в силу своей убежденности в предопределенность всего, предпочитаю носить с собой все, что я пережил: и страх, и разочарование, и боль. Все сложилось так, как сложилось, и, возможно, это к лучшему.

 

В колонках играет - Winter: Lux Aeterna