1861
Никон (в миру — Николай Андреевич Софийский)
епископ Православной Российской Церкви; с 22 июня 1906 года — архиепископ Карталинский и Кахетинский, Экзарх Грузии, член Святейшего Синода. Родился в селе Озарниково (ныне урочище в Чухломском районе Костромской области), в семье сельского священника Андрея Павловича Софийского и его жены Марии Онисимовны. Когда Николаю было три года, умер отец. Семья, в которой было семь детей (шесть мальчиков и одна девочка), и без того жившая бедно, осталась без средств к существованию. Смог получить образование только благодаря трудам его матери, которая кормила семью, занимаясь тяжёлой крестьянской работой. Точно так же и другие дети получили образование (исключая родившегося глухонемым брата Василия), а старший брат Иван позднее был протоиереем в чухломском Преображенском соборе. Жена — Серафима Фёдоровна, урождённая Панина, дочь соборного священника города Макарьева. Умерла в 1884; их брак длился лишь один год и три месяца. Окончил Солигаличское духовное училище, Костромскую духовную семинарию (1882). Был одним из лучших воспитанников, но отказался поступать в академию, предпочитая духовной карьере жизнь сельского священника. По смерти супруги, в 1884 году, поступил в Санкт-Петербургскую духовную академию, которую окончил со степенью кандидата богословия в 1888 (тема кандидатской работы: «Происхождение, характер и значение фарисейской секты в истории иудейства»). Рецензент сочинения доцент И.Г.Троицкий в своём отзыве, в частности, писал, что «к наиболее выдающимся местам сочинения следует отнести сделанную автором характеристику фарисеев и их учения, каковая по своё художественности и полноте может быть названа лучшей между подобными себе».
Священник, монах, педагог
С 8 сентября 1882 года — надзиратель Макарьевского духовного училища. 4 марта 1883 года рукоположен во священника. С февраля 1883 года — священник села Мамонтово Макарьевского уезда. В 1887 году пострижен в монашество. С 14 октября 1888 года — инспектор Санкт-Петербургской духовной семинарии. С 11 апреля 1891 года — ректор Владимирской духовной семинарии с возведением в сан архимандрита. Был известен как строгий наставник, деятельность которого вызывала недовольство многих семинаристов. Митрополит Евлогий (Георгиевский), служивший под его началом во Владимирской духовной семинарии, дал такую характеристику владыки Никона, объясняющую его действия: «Это был красивый, здоровый, могучий человек, монашества не любивший. «Мне бы не монахом, а крючником на Волге быть…» — говорил он. О. Никон принял постриг не по влечению, а по необходимости, дабы как-нибудь устроить свою горемычную судьбу вдового священника… Отец Никон мучительно переживал навязанное ему внешними обстоятельствами монашество и периодами впадал в мрачное уныние, близкое к отчаянию… Он сам понимал, что в монахи он не годится. «Из попа да из солдата хорошего монаха не выкроишь», — говорил он… Тяжёлая участь о. Никона наложила на него след. Честный, умный, способный, он замкнулся в рамках строгой законности, чуждой любви и идеализму. Дисциплину он поддерживал жестокими мерами: устрашением и беспощадными репрессиями. В семинарии создалась тяжёлая атмосфера, насыщенная злобой, страхом и ненавистью по отношению к начальству.» — Глава 8. В то же время при прощании с воспитанниками в 1898 о. Никон изложил собственную точку зрения на свои административные мероприятия: «Строжил я для вразумления и исправления. Но все строгие взыскания, предписываемые законом и совестью, я всегда растворял милостью; лишь не посвященным в дело они казались сухою правдою. Теперь без вреда для вас могу сказать, что иногда и совершенно прощал даже крупные проступки, когда они не были разглашены, когда не соблазняли и когда помилование, как тайное, не могло подать повода считать проступки дозволенными и, таким образом, служить поводом к распущенности заведения. Теперь без вреда для вас могу сказать и то, что детских шалостей ваших часто, видя, не видел и, слыша, не слышал, когда они не свидетельствовали о нравственной испорченности.» Жёсткие меры ректора академии привели к покушению на его жизнь, которое совершил один из семинаристов, человек, психически неуравновешенный. Чудом оставшийся в живых, о. Никон добился освобождения покушавшегося (он был помещён в больницу) и позднее, став епископом, назначил его псаломщиком. После покушения духовные власти предложили ему перейти на другую, более лёгкую и выгодную должность, но он отказался и ещё в течение трёх лет продолжал служить ректором. Возглавляя семинарию, проявил способности хорошего хозяйственника: при нём был проведён капитальный ремонт семинарского храма.
Архиерей
15 марта 1898 года в присутственном зале Святейшего Синода состоялось наречение архимандрита Никона во епископа. 20 марта 1898 года в Троицком соборе Александро-Невской Лавры хиротонисан во епископа Вольского, викария Саратовской епархии. Хиротонию совершили митрополит Санкт-Петербургский Палладий (Раев), митрополит Киевский Иоанникий (Руднев), архиепископ Новгородский Феогност (Лебедев), архиепископ Финляндский Антоний (Вадковский), епископ Тверской Димитрий (Самбикин), епископ Нарвский Иоанн (Кратиров) и епископ Гдовский Вениамин (Муратовский). В июле того же года был назначен временно управляющим Таврической епархией в связи с болезнью, а затем и кончиной её правящего архиерея, епископа Михаила (Грибановского). С 18 февраля 1899 года — епископ Нарвский, викарий Санкт-Петербургской епархии. Был главным наблюдателем за преподаванием Закона Божия в светских средних и низших учебных заведениях Петербурга. В 1901 стал одним из основателей Костромского благотворительного общества в Петербурге, задачей которого была помощь костромичам, жившим в столице, в том числе малолетним, сиротам, престарелым, учащимся.
Епископ Вятский и Слободской
С 23 декабря 1901 года — епископ Вятский и Слободской. Посетил почти все приходы епархии, побывав даже в тех из них, жители которых ни разу не видели в своих храмах своего архиерея. По его предложению, в городских церквях Вятки по воскресеньям, после вечерни, организовывались нравоучительные чтения. Организовал ремонт Вятского кафедрального собора и архиерейского дома. Смог урегулировать конфликт с воспитанниками Вятской духовной семинарии таким образом, что было уволено меньшее число учащихся, чем ожидалось, причём многие из уволенных были позднее вновь приняты в семинарию, завершив тем самым образование (видимо, он учёл сложный опыт своего ректорства во Владимире). Поддерживал единоверческое движение (сторонники которого служат по старым книгам, но находятся в юрисдикции Русской православной церкви) в противовес старообрядчеству. В его бытность епархиальным архиереем были заложены два единоверческих храма. Причём при начале строительства одного из них — в деревне Осипинской Глазовского уезда — епископ лично совершил по древним книгам всенощное бдение, продолжавшееся около пяти часов. Поощрял миссионерскую деятельность среди черемисов (марийцев), татар, вотяков (удмуртов), поощрял переводы религиозных текстов на национальные языки. Организовал в Вятке миссионерские инородческие курсы, на которых учились представители этих народов, которые по окончании становились псаломщиками и учителями церковно-приходских школ, а затем и священниками. Сам преподавал на курсах Священное писание.

Никон (Софийский), епископ Владимирский. Фотография. Начало XX в. (РГИА)
Владимирский архиерей
С 10 декабря 1904 года — епископ Владимирский и Суздальский. Инициировал строительство нового здания для женского епархиального училища, для чего куплено место в лучшей части города. В условиях волнений семинаристов добился того, что семинария не была закрыта, а арестованные гражданскими властями учащиеся освобождены. По его инициативе при Братстве Святого Александра Невского была открыта миссионерская школа. Много проповедовал, часто совершал поездки по епархии. 19 мая 1906 года возведён в сан архиепископа.
Экзарх Грузии
С 22 июня 1906 — архиепископ Карталинский и Кахетинский, Экзарх Грузии, постоянный член Святейшего Синода. Был назначен в Грузию в ситуации, когда местное духовенство активно требовало восстановления автокефалии, которой Грузинская церковь лишилась в 1811 году. Во время его прибытия в Тифлис 8 сентября 1906 года, грузинское духовенство отказалось встречать Экзарха. В кафедральном Сионском соборе его встречали только русские священники и единственный грузин епископ Горийский Петр (Кончуев), который в приветственной речи пожелал, чтобы новоназначенный Экзарх сам добивался автокефалии Грузинской церкви. Однако экзарх отказался поддержать требования о восстановлении автокефалии — в результате грузинское духовенство объявило ему бойкот. Считал возможным выделить из состава Грузинского Экзархата части с русским и греческим населением и присоединить их к русским епархиям; грузинским же частям Экзархата предоставить известную долю самостоятельности. По его инициативе, был начат ремонт памятника грузинской церковной древности — Мцхетского собора, на что он исходатайствовал у Святейшего Синода значительные средства. Также инициировал начало пересмотра и исправления священных и богослужебных книг на грузинском языке, для чего была образована особая комиссия. Владыка Никон добился введения выборности духовенства Тифлисской епархии и города Баку (что было беспрецедентно для России), в грузинских духовно-учебных заведениях богословские предметы стали преподавать на грузинском языке. По его ходатайству были выделены значительные средства на благоустройство церковно-приходских школ. Поддержал создание в Тифлисе религиозно-философского общества. Со временем грузинское духовенство постановило частично снять бойкот и, не признавая в Экзархе законного архипастыря Грузии, стало, однако, входить с ним в административно-служебные отношения. Архиепископ Никон также добился ассигнования средств для исправления издания Библии и богослужебных книг на осетинском и абхазском языках. После его гибели епископ Сухумский Димитрий (Сперовский) так оценивал деятельность Экзарха: «Благодаря властной поддержке, абхазская переводческая комиссия в продолжение одного года успела перевести и напечатать чины божественной литургии, крещения, венчания и погребения, причём священные песнопения положены на ноты. Осенью в минувшем году мы имели возможность торжественно открыть в моём личном присутствии богослужение на абхазском языке. Услышав слово Божие и молитвы на родном языке, абхазцы пришли в великую радость. Это было великое апостольское дело, которое сотворил для них почивший архипастырь-мученик.»
Гибель
10 июня 1908 года был смертельно ранен выстрелами из пистолета на лестнице Грузино-Имеретинской Синодальной конторы; убийцы скрылись с места преступления. Скончался спустя 20-30 минут после покушения. Согласно своему завещанию, был похоронен в кафедральном Успенском соборе Владимира, в цинковом гробу, в юго-западном углу, в ногах гробницы архиепископа Владимирского и Суздальского Сергия (Спасского). В причастности к гибели владыки противники автокефалистов обвиняли приверженцев грузинской автокефалии (в том числе и из числа иерархов), но доказать ничего не удалось. Имел ордена: Святого Владимира III степени (1899), Святой Анны I степени (1902); в 1907 году пожалован бриллиантовый крест для ношения на клобуке. Литература: «Правительственный Вѣстникъ». 12 июня 1908, № 117, страница 3 (некролог и другие материалы); Высокопреосвященный Никон, архиепископ Карталинский и Кахетинский, Экзарх Грузии (1861—1908). Москва, 1909.


1862
Рафаил Васильевич Ризположенский
учёный-почвовед, хранитель Казанского городского музея, один из руководителей и идеологов казанского правомонархического (черносотенного) движения. Родился в селе Солониково Костромского уезда Костромской губернии Отцом Р.В.Ризположенского являлся священник Николаевской церкви села Солониково Костромского уезда Костромской губернии Василий Иванович (Иоаннович) Ризположенский (выпускник 2-го отделения Костромской духовной семинарии (КосДС) 1856 г.). Сохранились косвенные свидетельства о том, что первоначально Р.В.Ризположенский пошёл по стопам своего отца и также обучался в КосДС. В ряде документов упоминается «Свидетельство об окончании курса 4 классов Костромской Духовной Семинарии» за № 510, выданное Р.В.Ризположенскому 30 ноября 1880 г., однако других сведений об его обучении в КосДС не обнаружено. Кроме того, среди выпускников 1890 г. той же семинарии фигурирует Николай Ризположенский, который, предположительно, являлся Р.В.Ризположенскому близким родственником (возможно, младшим братом). Чем Р.В.Ризположенский занимался и где жил до 1885—1886 гг. доподлинно не известно. Но служить по духовной линии он, по каким-то причинам, не пошёл, оставаясь при этом верующим православным человеком. Из «удостоверения», выданного 26 августа 1886 г. Спасским уездным исправником, следует, что Р.В.Ризположенский с 27 января 1885 г. и «по настоящее число» проживал в селе Салманы Спасского уезда Казанской губернии. В окрестности этого села Р.В.Ризположенский «делал экскурсии с ботаническою целью», итогом которых стало небольшое исследование «Цветковые растения окрестностей села Салман, Спасского уезда, Казанской губернии», опубликованное в Казани в 1887 г. В дальнейшем основным местом его проживания стала Казань. Возможно, какое-то время Р.В.Ризположенский зарабатывал себе средства к существованию трудом приказчика, на что, в частности, указывает выданное ему 16 сентября 1886 г. Казанской городской управой «приказчичье, второго класса» свидетельство. Согласно отзывам Казанского полицмейстера, Р.В.Ризположенский был «поведения хорошего и ни в чём предосудительном не замечался». При этом какое-то время у Р.В.Ризположенского существовала неопределённость по части сословной идентификации. Первоначально он фигурировал в документах как «сын священника». Справкой, выданной 15 февраля 1894 г. Костромской Духовной Консисторией, подтверждалось, что Р.В.Ризположенский, «на основании Высочайше утверждённого мнения Государственного Совета 7 июня 1869 г. и 27 Марта 1871 г., принадлежит по рождению своему к званию потомственного гражданства и может пользоваться всеми правами, сему званию присвоенными».

Рафаил Васильевич Ризположенский (Казань, 1880-е гг.)
Учёба, научно-исследовательская деятельность по линии «ОЕ при ИКУ»
7 сентября 1886 г. Р.В.Ризположенский подал ректору Императорского Казанского Университета (ИКУ) Н.А.Кремлёву «покорнейшее прошение» о допущении к слушанию «в качестве постороннего слушателя» на физико-математическом факультете (по разряду естественных наук) курсов профессоров А.М.Зайцева (будущего президента «Русского физико-химического общества»), барона Ф.Ф.Розена, Н.В.Сорокина и Н.М.Мельникова. Выбор в качестве преподавателей хорошо известных в своей области (химии, минералогии, ботанике, зоологии) исследователей, свидетельствовал о том, что Р.В.Ризположенский уже достаточно ясно представлял будущий род своих занятий и был в курсе трудов наиболее авторитетных казанских научных специалистов. Показательно и то, что эти курсы представляли собой исключительно практические занятия, в связи с чем можно также предположить, что теорией к тому времени он уже овладел самостоятельно. Будучи допущенным к слушанию лекций, Р.В.Ризположенский, согласно сохранившимся документам, проучился в качестве «постороннего слушателя» в ИКУ с первого полугодия 1886/1887 по первое полугодие 1888/1889 академического года. При этом, помимо означенных учёных, в качестве его преподавателей выступали профессора Ф.М.Флавицкий, Н.Ф.Леваковский, А.А.Штукенберг. В стенах ИКУ Р.В.Ризположенский самым тесным образом связал себя с «Обществом Естествоиспытателей при Императорском Казанском Университете» (ОЕ при ИКУ), действовавшим с мая 1869 г. В первый четвертьвековой период существования общества его почётными членами являлись такие всемирно известные учёные, как А.М.Бутлеров, Чарльз Дарвин, Д.И.Менделеев, И.И.Мечников, действительными членами общества состояли В.М.Бехтерев, П.Ф.Лесгафт, В. В. Марковников и другие. Р.В.Ризположенский стал членом-сотрудником общества в 1887 г., а в 1893 г. был избран его действительным членом. Именно в рамках ОЕ при ИКУ произошло его становление как выдающегося исследователя, создавшего совместно с С.И.Коржинским и А.Я.Гордягиным Казанскую почвенно-ботаническую школу. В опубликованной в 2003 г. статье А.А.Шинкарёва, А.А.Шинкарёва (мл.) и А.П.Ситникова «У истоков Казанского городского музея (о Рафаиле Васильевиче Ризположенском)» утверждается, в частности, что именно С.И.Коржинский (которого "очень уважаемый историк мировой фитоценологии Х.Х.Трасс назвал «ярчайшей фигурой русской ботаники») и определил выбор Р.В.Ризположенского. Р.В.Ризположенский стал одним из первых организаторов в рамках ОЕ при ИКУ научно-изыскательских работ по геологии. Вслед за С.И.Коржинским, производившим в 1886 г. исследования почв в Казанской, Самарской, Уфимской, Пермской и Вятской губерниях, Р.В.Ризположенский провёл в июне следующего года, с «целью выяснения связи между растительностью и почвами», свои исследования в Макарьевском и Кологривском уездах родной Костромской губернии. В 1888 г. было начато масштабное исследование Казанской губернии в естественно-историческом отношении с привлечением целого ряда учёных, занявшее три года. При этом на Р.В.Ризположенского и А.Я.Гордягина было возложено проведение почвоведческих изысканий. Результатом их совместной работы стали несколько глав «Естественно-исторического описания Казанской губернии», которые со временем разрослись в широкомасштабное исследование, издававшееся в Казани на протяжении многих лет (в 1892, 1895 и 1896 гг.).
Вклад Р.В.Ризположенского в развитие отечественного почвоведения
Самые лучшие и плодотворные годы своей жизни Р.В.Ризположенский положил на алтарь отечественного почвоведения, выступая за его повсеместное развитие, распространение знаний о свойствах российских почв, а также их широкое применение на практике.
Исследование почв Казанской, Симбирской, Пермской, Вятской и Самарской губерний
Занимаясь с 1887 г. по поручению различных учреждений (преимущественно с практическими целями) изучением почв, Р.В.Ризположенский сосредоточил своё основное внимание на их морфолого-генетических признаках, постепенно придя к заключению «о возможности построения, лишь на основании этих признаков, общеприемлемой подробной почвенной классификации, которой эта наука пока не имеет и в которой нуждается в такой степени, что почти все видные исследователи последнего времени создавали и создают самостоятельные почвенные группировки». При этом он отмечал, что тотчас по окончании работ в Казанской губернии создание почвенной системы представлялось ему «делом не трудным, и таковая была составлена и опубликована в 1892 году». Позднее — в 1896 г. — Р.В.Ризположенский переработал её «в направлении приложимости» не только к казанским почвам, но и вообще — к почвам восточного края Европейской России. Однако, по мере того, как его исследования распространились на другие губернии, а затем и на юг России, он признал, что «построение почвенной системы представляется всё более трудным и откладывается вследствие сознания, что ещё далеко не весь нужный для того материал собран».

Карта Востока Европейской России, представленная Р.В.Ризположенским на Всемирную выставку 1900 г. в Париже
Оценивая вклад Р.В.Ризположенского в развитие теории почвоведения, современный учёный Л.О.Карпачевский писал в своей книге «Зеркало ландшафта» (Москва, 1983 г.), что тот усилил определение почвы, данное П.А.Костычевым, "назвав почвой «границу между живой организованной и неживой материей», а также «выделил твёрдые, жидкие и газообразные почвы», что «соответствовало биокосным телам и экосистемам». Р.В.Ризположенский умел добиваться задуманного, даже несмотря на значительные (в первую очередь, финансовые) трудности. Так, предполагая осуществить летом 1893 г., по поручению ОЕ при ИКУ, изучение почв Волжско-Камского края, но, имея для этого «слишком незначительные материальные средства», он обратился с ходатайством о выделении субсидий напрямую к министру государственных имуществ А.С.Ермолову. Результатом этого явились высланные Р.В.Ризположенскому на расходы пятьсот рублей, с условием предоставления отчёта и коллекции почв в департамент земледелия и сельской промышленности. И хотя деньги до него вовремя не дошли, Р.В.Ризположенский свои обязательства сдержал, значительно пополнив коллекцию почв местного края. В том же 1893 г. Р.В.Ризположенский посетил известную гору Большое Богдо Астраханской губернии, где собрал около двадцати видов растений (впоследствии его гербарные сборы, в числе прочих, использовал А.Я.Гордягин для написания своей работы «Поездка в Астраханскую пустыню»). С 1890 г., попутно с почвенными исследованиями в Казанской губернии, Р.В.Ризположенский начал осуществлять таковые и в соседней Симбирской губернии, продолжая их на протяжении целого десятилетия. Итогом этих трудов стал очерк «Описание Симбирской губернии в почвенном отношении», увидевший свет в Казани в 1901 г. и посвящённый памяти С.И.Коржинского. Кроме этого, в разное время, начиная с 1894 г., он занимался изучением почв Пермской губернии, обобщив их результаты в изданном в 1909 г. в Казани труде «Описание Пермской губернии в почвенном отношении». При этом, как отмечал сам Р.В.Ризположенский, с 1898 г. он состоял сотрудником в оценочно-статистическом бюро Пермского губернского земства. В 1901—1903 гг. Р.В.Ризположенский провёл также масштабные почвенные исследования в Вятской губернии, результаты которых были опубликованы в целом ряде выпусков «Сборника материалов по оценке земель Вятской губернии» (город Вятка, 1903—1904 гг.). Одновременно Р.В.Ризположенский занимался и выполнение частных заказов. Так, например, в сентябре 1891 г. и июне 1892 г. он занимался поисками залежей гудрона в юго-восточной части Самарской луки, на территории, занятой Рожественским имением наследников М.Г.Ушковой. И хотя гудрона Р.В.Ризположенский там так и не нашёл, но зато собрал коллекцию образцов горных пород, которую передал в геологический кабинет ИКУ.
Изобретение нового способа собирания почвенных образцов, участие в выставках
В 1889 г. им был предложен «особый способ собирания почвенных образцов», дающий возможность «наблюдать почву в лаборатории и музее со всеми особенностями её строения, в том виде, в каком она существует в природе». Для этого Р.В.Ризположенский сам сконструировал специальный «особо устроенный» прибор, описав его и технологию выемки почв в одной из своих публикаций. Уже к 1900 г. этот способ, по словам самого Р.В.Ризположенского, сделался «более или менее распространённым в России».
«В последнее время, — писал он в „Объяснительной записке к экспонатам, представленным Р.Ризположенским на всемирную выставку 1900 года в Париже“, — проф[ессор] Вильямс случайно сообщил мне, что им сделаны некоторые изменения в конструкции описанного прибора […]. Я ещё не имел случая испытать практичности этого приспособления, но думаю, что оно должно облегчить работу моим аппаратом, введёнными в употребление ещё в 1889 году».

Описание прибора для выемки почвенных образцов, сконструированного Р.В.Ризположенским (страницы из книги «Объяснительная записка к экспонатам, представленным Р.Ризположенским на всемирную выставку 1900 года в Париже»)
Отмечая, что на его долю выпала «большая часть работы по изучению края» в почвенном отношении и «заботы об изыскании необходимых для того средств и о дальнейшем развитии изучения почв местного края местными же научными силами», Р.В.Ризположенский указывал, что последние «заставляли» его принимать участие «в трёх местных выставках: в Казани, Москве и Нижнем Новгороде». Он писал, что: «Высшие награды, присуждаемые на всех их за представлявшиеся мною экспонаты, немало способствовали укреплению прочной известности за казанскими почвенными исследованиями, что и выразилось в посильной материальной помощи, оказываемой им со стороны различных учреждений, которыми всеми в совокупности израсходовано на этот предмет около 12000 руб[лей], являющимися, вместе с тем, и единственными средствами, истраченными на всё дело почвенных исследований за период времени с 1888 [по] 1900 год.» При этом научная деятельность Р.В.Ризположенского получила признание не только на Родине, но и за рубежом. Известно, в частности, что он представлял экспонаты на Всемирную выставку 1900 г. в Париже, а также выставлял работы по изучению почв на Казанской международной выставке 1909 г. (в павильоне Пермского земства).
Оценки коллег и современных учёных
При этом он не избежал пренебрежительной оценки его личного вклада в развитие почвоведения со стороны некоторых своих коллег и околонаучных «деятелей». Современные исследователи научной деятельности Р.В.Ризположенского подчёркивают, что недооценка таковой была связана с целым рядом факторов. Так, в статье А.А.Шинкарёва, А.А.Шинкарёва (мл.) и А.П.Ситникова «У истоков Казанского городского музея (о Рафаиле Васильевиче Ризположенском)» отмечается, в частности, что существует «довольно расхожая точка зрения, что „мощная“ фигура основателя почвоведения В.В.Докучаева как бы затмила его, причём, произошло это в некоторой степени случайно». Между тем, авторы, в первую очередь, указывают на «ревнивое» отношение «представителей петербургской („столичной“) школы почвоведения к основателю казанского („провинциального“) направления», причин для которого было «более чем достаточно». А.А.Шинкарёв, считающий Р.В.Ризположенского «одним из крупнейших почвоведов-теоретиков, наиболее ярким представителем геобиологического направления в почвоведении, одним из предшественников современного биосферного естествознания», помимо прочего, отмечает, что Р.В.Ризположенский: «Подверг критике определение почвы, данное В.В.Докучаевым, считая, что в этом определении нет „самого главного, самого существенного почвенного признака — созидающей роли организмов“, и в нём смешиваются непосредственные участники почвообразовательного процесса с его внешними условиями». А И.В.Иванов подчёркивает, что: «В своей деятельности Р.В.Ризположенский был обособлен от докучаевской школы. В.В.Докучаев с ним не полемизировал, называл его профессором Казанского университета, отмечал его заслуги в изучении почв Европейской России». Зато резко полемизировали с Р.В.Ризположенским наиболее близкие соратники В.В.Докучаева (в частности, Н.М.Сибирцев, в споре с которым он занимал принципиальную, бескомпромиссную позицию). Одной из существенных причин научной недооценки Р.В.Ризположенского современниками являлись также его правомонархические взгляды. Наиболее глубокое осмысление научное наследие Р.В.Ризположенского получило в работах профессора Государственного университета штата Нью-Йорк в Олбани (США) А.Г.Лапениса. По мнению последнего, его вклад в науку состоит как в уникальном характере собранных Р.В.Ризположенским коллекций почв, так и в оригинальных теоретических построениях, предвосхитивших по ряду направлений появление Гипотезы Геи. По свидетельству А.Г.Лапениса, сохранившиеся «монолиты Р.В.Ризположенского» представляют собой эталон чистоты почв, собранных, по сути дела, до активной индустриализации России. В этой связи они используются в настоящее время для решения конкретных задач современной науки: таких, как отклик почв на глобальное потепление и загрязнение окружающей среды, для исследования адаптации фенотипа растений к изменениям климата, и других. Характеризуя Р.В.Ризположенского в качестве «новатора в области географии почв», А.Г.Лапенис называет его (наравне с П.А.Кропоткиным, В.И.Вернадским и В.А.Костицыным) в числе русских учёных, выдвинувших в конце XIX — начале XX вв. «несколько взаимосвязанных концепций о характере и направленности коэволюции организмов и окружающей среды». Он отмечает, что, согласно Р.В.Ризположенскому, «основной причиной взаимопомощи среди организмов является выгода от совместного участия в процессе питания, когда одни организмы усваивают доступную только им пищу, одновременно трансформируя её в пищу, доступную другим организмам (например, отношения между автотрофами и гетеротрофами и т. д.)». Поскольку Р.В.Ризположенский рассматривал почву как место контакта живых организмов с гидросферой, атмосферой и литосферой, А.Г.Лапенис находит в его теории «определение концепции направленной эволюции всей биосферы Земли, то есть концепции, подобной гипотезе сильной Геи». Многие научные исследования Р.В.Ризположенского, не утратившие своей актуальности и по сей день, нуждаются в дальнейшем внимательном изучении. В 1897 г. в Казани увидел свет сборник под названием «Восток Европейской России», в который вошли сразу шесть его статей. Весьма характерно при этом, что даже в свои работы, написанные в научном жанре почвоведческих «описаний», Р.В.Ризположенский старался добавлять «литературно-географические» эпизоды, проникнутые патриотическими настроениями. В 1911 г. Р.В.Ризположенский (вместе с А.Я.Гордягиным, Б.А.Келлером и А.Н.Остряковым) был принят в состав Почвенной комиссии Императорского Вольного экономического общества.
«Великая Русская Земля и Воля»
Помимо собственно почвоведческих дисциплин, Р.В.Ризположенский прекрасно разбирался в вопросах земледелия и проблемах землепользования. При этом он неоднократно указывал на то, что развитие земледелия в России должно стать заботой не только государства, но и всего общества. При этом главной причиной отставания отечественной сельскохозяйственной науки (в плане её несостоятельности «дать много верных указаний в практических задачах») он считал то, что «ещё недавно она развивалась по западно-европейским образцам, мало пригодным для русских условий». Постоянно путешествуя по стране, Р.В.Ризположенский , по его же собственному признанию, сделанному в 1905 г., в течение последних восемнадцати лет исколесил её на протяжении «не менее 50000 вёрст». Причём, помимо научных заключений, из своих поездок по Европейской части России он сделал целый ряд весьма важных мировоззренческих выводов, определивших его общественно-политические взгляды. Наблюдения, которые делались им на протяжении десятилетий, способствовали формированию у Р.В.Ризположенского твёрдых консервативных убеждений. В период первой революционной «смуты», особенно бурно проявившейся в Казани в октябре 1905 г., Р.В.Ризположенский активно включился в местное правомонархическое (черносотенное) движение. На это время пришлось выполнение им крупного заказа, который Р.В.Ризположенский получил от Санкт-Петербургского губернского земства. Все три революционные года — с 1905 по 1907 — он занимался выяснением почвенных особенностей Санкт-Петербургской губернии.Результатом данного исследования стал труд «Описание Санкт-Петербургской губернии в почвенном отношении» (представленный Санкт-Петербургскому губернскому земству), который был опубликован в Казани в 1908 г.

Обложка книги Р.В.Ризположенского «Великая Русская Земля и Воля» (Казань, 1905 г.)
В 1905 г. он собрал под одной обложкой с общим названием «Великая Русская Земля и Воля» и — на следующий год — опубликовал в Казани четыре небольшие работы («Объяснительная записка к экспонатам, представленным Р. Ризположенским на Всемирную Выставку 1900 г. в Париже», «Об организации группы почвоведения при Казанском городском музее», «Геологический очерк Рожественского имения наследников М.Г.Ушковой, находящегося в Сызранском уезде Симбирской губернии» и «О почвенных исследованиях, произведённых в С.-Петербургском, Петергофском, Царско-Сельском и Лужском уездах С.-Петербургской губернии, в 1905 году») с предисловием и списком «первой серии» собственных напечатанных исследований. При этом в самом предисловии, носившем самостоятельный от остальных частей книги характер, Р.В.Ризположенский изложил в обобщённом виде свои соображения по поводу «правильного проведения в жизнь реформы крестьянского быта», проиллюстрировав их наблюдениями из исследовательской практики.
Наиболее важное, наблюдение Р.В.Ризположенского касалось стабилизирующей и объединяющей геополитической роли русского народа. Одновременно он рассеял расхожее заблуждение о том, что крестьянам в России принадлежат значительно худшие земли, чем помещикам и государству. Р.В.Ризположенский отмечал неравномерность развития и степени подвижности «под влиянием различных новых условий» русского крестьянского населения в разных частях страны. Одновременно он усматривал одно из важных различий между крестьянами прошлого и настоящего в том, что «старшие их поколения во всех отношениях превосходят младшие: по физическому типу, умственному развитию, религиозному просвещению, нравственным понятиям, физической и нравственной выносливости, а также по трудоспособности вообще». Констатируя, с приведением целого ряда примеров, «повсеместное ухудшение народной нравственности», Р.В.Ризположенский, тем не менее, делал весьма оптимистический вывод о том, что, несмотря на разрушение традиционных устоев русского общества и активное внедрение в народное сознание социалистической пропаганды, «принципы и православия, и самодержавия, и национальное сознание великорусской народности», остаются «ещё настолько сильны, что они-то именно и составляют то народное исключительное достояние, которое ни в каком случае Русский народ не уступит без самой упорной и отчаянной борьбы, прекратить которую возможно будет разве только при посредстве иностранного вооружённого насилия, которое может даже увенчаться успехом при безрассудстве нашей интеллигенции, как бы стремящейся в объятия врагов, со всей стороны окруживших родную страну». При этом он открыто обвинял «интеллигентные слои» («которые в большинстве случаев неудержимо стремятся усвоить все дурные стороны жизни прежнего барства, отчуждаясь при том от крестьянства ещё в большей степени, так как уже на 30 % состоят из элементов чуждых по крови русскому племени») в непонимании «психики Русского народа, глубоко заложенных в ней основных государственных идей, которыми он жил в течение веков, которые создали и до сих пор удерживают в целости разноплеменное и обширнейшее государство». Утверждая, что, несмотря на исторически сложившееся распределение земель, «остаётся ещё довольно большой простор в деле увеличения крестьянского землевладения на счёт всех категорий других владений и особенно на счёт частного», Р.В.Ризположенский полагал, в частности, что «возможно организовать полюбовный обмен частновладельческих пахотных земель, нужных крестьянам, на таковые же земли с лесами, рудами, рыбными ловлями, избытком водной движущей силы и т. п. удобствами на окраинах государства». Соответственно, Р.В.Ризположенский считал, что крестьяне должны быть поселены «на лучших землях», а крупные землевладельцы, «на землях второстепенных по качеству». В известной мере предвосхищая столыпинскую аграрную реформу, Р.В.Ризположенский подчёркивал, что «решение земельного вопроса во всей его сложности составляет основную задачу настоящего государственного момента». По мнению историка И.Е.Алексеева, предисловие к книге «Великая Русская Земля и Воля» стало одним из политических манифестов казанского правомонархического движения. Заканчивалось оно следующими программными призывами: «Не следует враждовать и делиться на партии образованным русским людям, а необходимо как можно скорее сплотиться с нашим простым народом, всегда чутким к правде и стойким в самозащите! Не нужно самообмана и новых кумиров! Долой ту конституцию, которая вместо Бога поклоняется доллару! Которая, сплотившись в парламенте, ограбила слабых! Которая, разодравшись в рейхсрате, в рейхстаге, угнела невиновных! Которая проворовалась в панаме, изолгалась в дрейфусиаде, выгнала распятие и гниёт на месте [на] своей родине, а нам и вовсе никогда и никуда не пригодна! Спешите же к самобытной Государственной Думе и Всероссийскому Собору! Скорее к религии! К чистоте семьи! К простоте общины и союза! К национальному единству! К выработке новых социальных форм под охраной старой законной и испытанной власти! Скорее к мирному труду и дружбе с народами!»
Проект железнодорожного строительства
В тесной связи с предложениями о земледельческой колонизации Сибири, Урала, восточных и южных российских окраин находились представления Р.В.Ризположенского о наиболее рациональных путях её технического осуществления. Особое внимание при этом он обращал на необходимость создания в России современных транспортных коммуникаций. В 1910 г. Р.В.Ризположенский опубликовал брошюру под названием «О железных дорогах, необходимых для г. Казани в связи с предполагаемым развитием сети их на востоке Европейской России» Видя причину того, что «Казань до сих пор не имеет прямой железнодорожной связи ни с Сибирью, ни с Средней Азией» в обилии воднотранспортных путей, «до поры до времени удовлетворявших насущным потребностям местного края», Р.В.Ризположенский одновременно указывал на то, что «время не ждёт»: промышленность развивается быстрыми шагами и «ставит торгово-промышленные центры в условия необходимости взаимной связи непрерывно в течение целого года», а в деревне чувствуется «земельная теснота для старого типа полевой культуры». При этом он указывал также на настораживающие геополитические особенности развития Востока, который «просыпается и загадочно гримасничает восток по всей нашей необъятной с ним границе».
По мнению Р.В.Ризположенского, развивая «оплот коренной России» по реке Урал, сосредотачивая внимание «на исторических воротах эпохи великого переселения народов», создавая в расположенных здесь «Восточном городе» (Оренбурге) и Уральске «ближайшую от центра страны военную, колонизационную и торгово-промышленную базу», нельзя было не озаботиться также «о прочной и прямой железнодорожной связи этих городов не только со столицею, но и с главнейшими центрами востока Европейской России». В связи с этим Р.В.Ризположенский предлагал проложить «спрямлённый» железнодорожный путь юго-восточного направления из Санкт-Петербурга (Петрограда) в Оренбург («Восточный город») через Казань (линия « Мантурово — Восточный город»). Свой проект он противопоставил проектировавшемуся тогда «Обществом Московско-Казанской железной дороги» пути «Казань — Нижняя Шуня — Сарапул — Екатеринград». По убеждению Р.В.Ризположенского, строительство новой линии приблизило бы возможность «из Оренбургско-Уфимского края создать надёжнейшую базу не только всестороннего русского влияния и полного торгово-промышленного господства в Средней Азии, но и для проникновения в Индию». Одновременно он подчёркивал, что «государственными мероприятиями первостепенной важности» являются «интенсивная колонизация всех Сибирских рек, устройство угольных станций и стоянок в их низовьях, а, главное, связь с ними и при посредстве железных дорог». Соответственно, Р.В.Ризположенский предлагал в качестве основного звена северо-восточного пути проложить железнодорожную линию «Казань — Чепца», которая бы помогла «из Пелымско-Берёзовского края и Тобольска создать ближайшую опору для оборудования великого водного пути по бассейнам Сев[ерной] Двины, Печёры, Оби, Енисея и Лены до Охотского моря, для создания мирового пути по берегам Ледовитого океана и вообще для всевозможного использования и тех скудных благ, которыми одарена суровая природа нашего севера, который однако может не только защитить и спасти, но и даровать победу при левофланговом нашем движении против вырастающей жёлтой опасности». 22 марта 1910 г. Р.В.Ризположенский выступил с обоснованием своего проекта строительства линии «Мантурово — Оренбург» на заседании Казанской городской думы, где обсуждался «железнодорожный вопрос». Вместе с ним выступал известный казанский общественный деятель, октябрист В.В.Марковников, отстаивавший проект так называемой «Заволжской линии». Однако большинство думских гласных остались при своём прежнем мнении, отдав предпочтение проекту «Общества Московско-Казанской железной дороги».
Политическая и общественная деятельность
Идеи Р.В.Ризположенского получили широкую известность в казанских правомонархических (черносотенных) кругах, представители которых уделяли большое внимание просветительной и благотворительной деятельности.
Начало общественно-политической деятельности
Известно, что он входил в возглавлявшийся А.Т.Соловьёвым Комитет «Казанского Общества Трезвости», а с 1896 г. сотрудничал в издававшемся им журнале «Деятель». Кроме этого, в начале 1900-х гг. Р.В.Ризположенский состоял действительным членом «Общества Защиты Несчастных Женщин в городе Казани» (ставившего своей целью профилактику и борьбу с проституцией), первым председателем Правления которого также являлся А.Т.Соловьёв. Возможно, именно тесное знакомство с последним и предопределило его дальнейшую «партийную» принадлежность. 19 декабря 1905 г. на первом общем собрании Казанского отдела «Русского Собрания» (КОРС) Р.В.Ризположенский, в числе прочих, был избран в состав его Совета, который в качестве председателя возглавил А.Т.Соловьёв. А уже на «очередном заседании» КОРС 17 января 1906 г. был заслушан и принят к сведению «доклад статьи» Р.В.Ризположенского «Великая Русская Земля и Воля». Благодаря своей целеустремлённости и принципиальности в отстаивании самодержавно-монархических идеалов, он зарекомендовал себя в качестве одного из основных идейных лидеров организации. На заседании отдела 19 февраля 1906 г., вместе с А.Т.Соловьёвым и отцом Н.М.Троицким, Р.В.Ризположенский был избран от отдела в объединённый («соединённый») совет Казанского «Царско-Народного Русского Общества», Казанского отдела «Русского Собрания» и «Общества церковных старост и приходских попечителей города Казани».
Участие в дискусси по «школьному» вопросу
В январе 1906 г. Р.В.Ризположенский оказался в центре внимания местной прессы, причиной чего стали его заявления по «школьному» («гимназическому») вопросу. Побудило его к этому обсуждение на родительских собраниях Казанской 3-й мужской гимназии (где учились оба сына Р.В.Ризположенского, а он сам состоял членом родительского комитета) мер по устранению беспорядков, укреплению дисциплины, а также рассмотрение ученических петиций, основным требованием которых было разрешение во внеучебное время в стенах учебных заведений собраний гимназистов. Р.В.Ризположенский выступил с «особыми мнениями» в части принятых на родительских собраниях решений по удовлетворению требований гимназических петиций. По причине бурных дебатов обсуждение петиций, начавшееся в декабре 1905 г., продлилось до середины января 1906 г. Причём, в газете «Казанский Телеграф» публиковались обширные заметки под названием «Из родительских собраний при казанской 3 гимназии», в результате чего «локальное» противостояние Р.В.Ризположенского с либеральным родительским большинством стало достоянием широкой гласности и предметом политической полемики. В обобщённом виде требования Р.В.Ризположенского сводились к недопущению политизации средней школы и вмешательства в учебно-воспитательный процесс «прогрессивных» родительских комитетов, а также устройству государственной школы на принципах пропорционального социально-имущественного и национального представительства. По ряду вопросов Р.В.Ризположенскому удалось добиться поддержки со стороны отдельных членов родительского комитета, а также присутствовавших на некоторых из его заседаний учителей. Созвучными его «особому мнению» оказались и некоторые заявления учителя В. А. Белилина. В качестве одних из основных оппонентов Р.В.Ризположенского и В.А.Белилина выступали профессор ИКУ, левый кадет А.А.Пионтковский с супругой. Несколько замечаний Р.В.Ризположенского были учтены при подготовке доклада родительского комитета, но, тем не менее, по большинству принципиальных вопросов «прогрессивное» большинство взяло верх. 28 января 1906 г. на общем собрании родителей данный доклад, после острой дискуссии, был принят «громадным большинством против семи голосов». «Таким же большинством голосов» было принято и решение об отправке телеграммы министру народного просвещения графу И.И.Толстому с просьбой о разрешении ученических собраний для «академического обсуждения» различных вопросов. Р.В.Ризположенский при этом заявил, что остаётся «при отдельных мнениях» по всем пунктам доклада и предложил одновременно направить в Санкт-Петербург телеграмму с изложением альтернативной позиции меньшинства, на что ему было заявлено: «Телеграмму вы можете послать сами».
В ответ 29 января 1906 г. Р.В.Ризположенский отправил министру телеграмму следующего содержания: «В виду постановления возбудить ходатайство о дозволении ученических собраний, оставаясь при отдельном мнении, поддержанном шестью голосами, почтительнейше прошу ни под каким видом и предлогом не разрешать замаскированных сходок».
Свидание с Императором Николаем II
Большое значение молодые казанские правомонархические (черносотенные) организации уделяли подготовке визита в Санкт-Петербург — на встречу с Императором Николаем II, где должно было состояться их представление государю. 7 марта 1906 г. Р.В.Ризположенский был избран членом депутации от КОРС, которая затем влилась в состав «соединённой депутации» казанских черносотенных организаций (помимо него, в таковую вошли от КОРС Ф.С.Гребеньщиков и Н.Ф.Маликов). При этом 'Р.В.Ризположенский получил задание составить верноподданнический адрес императору. После небольших правок подготовленный им текст был утверждён Советом КОРС, и депутация отдела, вместе с другими, отбыла в столицу. Свидание с Николаем II произошло 24 марта 1906 г. в Царском Селе. Когда император подошёл к депутации, Р.В.Ризположенский зачитал верноподданнический адрес, который заканчивался словами: «Верь, Государь, что минует смута! Что ниспосланное Господом наказание вразумит заблудших! Что проснётся народная совесть! Что в раскаянии за завистническую и братоубийственную распрю осенит себя Крестным Знамением весь Русский Народ! и тогда… Он, прощённый и ведомый Небесным Вождём, в новом ореоле величия и славы, всему миру докажет силу присущих ему дарований в разумном пользовании благами земли и водворении на ней порядка и мира». После этого, приняв от Р.В.Ризположенского прочитанный адрес, император поблагодарил членов КОРС за выраженные в нём чувства и перешёл к следующей депутации.
Выступая 4 апреля 1906 г. перед членами КОРС с отчётом о поездке, Р.В.Ризположенский признал, что встреча с Николаем II произвела на него очень сильное впечатление. «24 марта 1906 года, — сказал он, в частности, — я считаю одним из счастливых дней моей жизни, а потому прошу глубокого извинения у членов Казанского Отдела „Русского Собрания“ за те колебания и нерешительность, с которыми я вступил в состав депутации».
За единение с «Союзом Русского Народа»
10 октября 1906 г. Р.В.Ризположенский был единогласно избран товарищем (заместителем) председателя Совета КОРС, вместо отказавшегося от этой должности в силу профессиональных причин С.Д.Бабушкина. В тот же день он подписал за отсутствовавшего А.Т.Соловьёва телеграмму на имя председателя Совета министров П.А.Столыпина с возражениями против расширения в Российской Империи прав евреев. В новом качестве Р.В.Ризположенский продолжил также борьбу за устранение вмешательства «прогрессивных» родительских комитетов в жизнь средних учебных заведений. В частности, 14 ноября 1906 г., на очередном заседании Совета КОРС был озвучен его доклад «о постановке школьного дела в Казани и о родительских кружках», после чего состоялось постановление напечатать таковой в количестве тысяча двести экземпляров и «разослать во все учебные заведения». При этом по целому ряду вопросов Р.В.Ризположенский имел свою собственную, отличную от мнения большинства позицию. Так, например, на нескольких заседаниях КОРС — 20 и 28 ноября 1906 г. — им был прочитан обширный доклад, в котором Р.В.Ризположенский, в частности, заявил, что:
«В виду прекращения навсегда застарелой неприязни между поляками и русскими необходимо способствовать тесному слиянию этих основных славянских племенных групп не путём наполнения России чиновниками и железнодорожными служащими из поляков, а развитием обменной земледельческой колонизации между коренной Россией и коренной Польшей, о чём необходимо также озаботиться и по отношению к малороссам, белоруссам и великоросам с тесно сливающимися с ними финскими и тюркскими племенами. »
Весьма оригинальной для правого монархиста являлась и позиция Р.В.Ризположенского по татаро-мусульманскому вопросу. Так, он считал, что:
«По отношению к татарской группе народностей, исповедующей ислам, в уважение к этой почтенной религии и глубоко заложенным основам государственности в его исповедниках, желательно отказаться от развития христианской миссионерской деятельности среди этих народностей под тем непременным условиям, чтобы миссионерская деятельность магометан среди христианских народностей не была дозволена. В частности, по отношению к казанским татарам, в виду их выдающихся способностей к торговле, необходимо озаботиться о дальнейшем развитии их торговой деятельности на Ближнем Востоке и об установлении торговой связи с Индией, для чего ближайшей заботой должно быть устройство железнодорожной связи с сетью дорог в Индии.»
В «еврейском вопросе» Р.В.Ризположенский строго придерживался традиционных для черносотенцев убеждений, не забывая, однако, при этом отмечать и положительные качества представителей «жестоковыйного» племени.
В «вопросе о приходе» Р.В.Ризположенский настаивал на том, что «необходимо, по крайности на будущее время, озаботиться о том, чтобы выборы в Государственную Думу были приурочены к православным приходам и инославным церковным общинам, как наиболее прочным религиозно-нравственно-правовым и пока единственным всесословным мелким единицам, которыми легче всего воспользоваться в интересах Русского народа при выборах в Государственную Думу и при организации всесословной волости, как мелкой земской единицы, в коей должны быть сосредоточены все местные дела: полицейские, административные, судебные и хозяйственные».
Прочитанный Р.В.Ризположенским доклад «вызвал продолжительный обмен мнений, из которых выяснилось, что большинство собрания не согласно с ним по вопросу о приходе, о более тесном слиянии поляков с русскими путём обменной земледельческой колонизации, о направлении внутренней политики по отношению к татарам в указанном в V отделе смысле и особенно по еврейскому вопросу, по которому большинство мнений склонялось к принятию программы „Союза Русского Народа“ целиком, без всяких её изменений». Тем не менее, он был издан отдельной брошюрой под названием: «По вопросу о выборах в Государственную Думу. I. За единение с Союзом Русского Народа» (Казань, 1906 г.).
На переднем крае политической борьбы
Р.В.Ризположенский принимал самое активное участие и в избирательных кампаниях. В период выборов в Государственную Думу первого созыва он был включён в список выборщиков от Соединённого Совета Казанского «Царско-Народного Русского Общества» (КЦНРО), КОРС и «Общества церковных старост и приходских попечителей города Казани». Во время проведения в Казани избирательной кампании во «второе издание» российского парламента он вошёл в «Список выборщиков в Государственную Думу от Русских Людей» (по «4-й части»). В протоколах заседаний Совета КОРС зафиксирована информация о его неоднократных выступлениях и докладах на тему выборов, тексты которых затем издавались достаточно большими тиражами и распространялись среди выборщиков и населения Казани. Р.В.Ризположенский неизменно являлся активным противником компромиссных блоковых соглашений с умеренными монархистами, называя октябристов представителями «революционной партии». Вместе с тем, он умудрялся заниматься политическим «прозелитизмом», убеждая многих представителей их правого крыла (которых считал октябристами по недоразумению) перейти в черносотенный лагерь. При этом Р.В.Ризположенский считал себя вправе руководствоваться исключительно идейно-политическими соображениями, а не интересами отдельных партийно-лидерских групп, которые к тому времени обозначились в местном черносотенном движении. Поэтому в дальнейшем он не раз попадал в конфликтные ситуации, возникавшие в связи с усиливавшимся противостоянием внутри казанского правомонархического лагеря. Так, в период избирательной кампании в Государственную Думу третьего созыва Р.В.Ризположенский без согласования с Советом КОРС и не будучи намеченным им в выборщики был включён по «2-му разряду» города Казани в списки выборщиков Казанского Губернского отдела «Союза Русского Народа» и КЦНРО, возглавлявшихся профессором В.Ф.Залеским. Одновременно кандидатура Р.В.Ризположенского «всплыла» в списке «группы правых октябристов», которые, по сообщению газеты «Казанский Телеграф», выставили её вместо выдвинутого Центральным Комитетом «Казанского Союза 17 Октября» левого октябриста профессора М.Я.Капустина. 27 ноября 1907 г. на совместном заседании Советов КОРС и ещё двух казанских черносотенных организаций Р.В.Ризположенский выступил с получившей одобрение большинства инициативой о посылке Императору Николаю II телеграммы, в которой содержалась просьба о роспуске недавно открывшей свою работу Государственной Думы третьего созыва в случае, если её деятельность примет нежелательное направление. Через неделю —4 декабря — на заседании Совета КОРС состоялось постановление об отправке ещё одной, составленной 'Р.В.Ризположенским, «телеграммы на имя Государя Императора относительно речи председателя Совета Министров П. А. Столыпина». А спустя ещё неделю —11 декабря — на заседании Совета им был сделан очередной доклад о деятельности Государственной Думы и инициирована новая телеграмма в адрес Николая II «об укреплении Самодержавия». Между тем, Р.В.Ризположенский пошёл на сближение с враждебно настроенным к А.Т.Соловьёву профессором В.Ф.Залеским, в связи с чем его отношения с руководством КОРС стали серьёзно портиться.
5 февраля 1908 г. было заслушано заявление Р.В.Ризположенского «о выражении протеста Государственной Думе за удаление В.М.Пуришкевича из заседания Думы». 12 марта 1908 г. Р.В.Ризположенский принял живое участие в обсуждении доклада А.Т.Соловьёва «по вопросу о пьянстве», высказав мнение, что «единственная положительная мера в борьбе с пьянством — запрещение выкурки вина для потребления». В одном из последующих весенних заседаний Совета КОРС он опять поднял вопрос о необходимости роспуска Государственной Думы, после чего было постановлено послать доклад Р.В.Ризположенского "на заключение «Русского Собрания» и «Союза Русского Народа». «Добивать» Думу «за её бесполезность» он продолжал и на заседании Совета КОРС 10 июня 1908 г., итогом чего стало решение «составить ходатайство на Имя Государя Императора того содержания, которое предложено Р.В.Ризположенским». Р.В.Ризположенский принял участие в проходившем в ноябре 1908 г. в Казани Первом Волжско-Камском Областном патриотическом съезде, на который оказались не допущены сторонники председателя Совета КОРС А.Т.Соловьёва и союзных ему черносотенных организаций. Являясь единственным представителем руководства местной «оппозиции», Р.В.Ризположенский до последнего дня хранил молчание, оставаясь на съезде сторонним наблюдателем. Однако на последнем заседании —8 декабря 1908 г. — он не выдержал и выступил с приветственной речью в адрес почётного председателя съезда князя А.Г.Щербатова и его участников, в которой, помимо прочего, помянул добрыми словами руководителей и идеологов КЦНРО В.Ф.Залеского, А.Е.Дубровского и покойного уже к тому времени С.А.Соколовского. В результате 17 февраля 1909 г. на посту товарища (заместителя) председателя Совета КОРС Р.В.Ризположенского сменил профессор Н.Ф.Катанов, с которым Р.В.Ризположенский всегда состоял в очень хороших отношениях.
В лагере «непримиримых»
Есть основания полагать, что в дальнейшем Р.В.Ризположенский перешёл в стан «царско-народников». Так, в своей речи, прочитанной 25 февраля 1912 г. на заседании КЦНРО, он назвал последнее «нашей организацией». Твёрдая антисоглашательская позиция В.Ф.Залеского оказалась созвучной позиции Р.В.Ризположенского, хотя уживаться с вождём «царско-народников» ему, судя по всему, как и многим, было не просто. Например, страстно призывая голосовать за В.Ф.Залеского, Р.В.Ризположенский одновременно признавал, что тот имеет «суровый и крутой нрав», который «многим и многим неприятен, не исключая даже и меня». При этом во время накала противостояния между лидерами местного черносотенного движения он предпочитал по мере возможности не участвовать в губительных распрях. Так, в той же речи 25 февраля 1912 г. Р.В.Ризположенский констатировал, что столичная вражда между А.И.Дубровиным и В.М.Пуришкевичем, разбившая провинциальные отделы на «враждующие лагери», всё ещё продолжается, «заметно угасая, но приводя к гибели и самыя организации». В период избирательной кампании в Государственную Думу четвёртого созыва Р.В.Ризположенский, в союзе с В.Ф.Залеским и другими «непримиримыми» черносотенцами, выступил с резкими обвинениями в адрес «националистов», сделавших ставку на объединение с представителями правого крыла местного октябристского движения и «умеренными» черносотенцами, и начисто отказался сотрудничать с ними. Вместе с Ю.Ю.Кудиновым, он был включён по 2-й курии города Казани в списки КЦНРО, большинство членов которого категорично осудило любые соглашения с «националистами». Несмотря на то, что Р.В.Ризположенский не занимал «заглавных» должностей в казанских черносотенных организациях, он всегда находился на переднем крае политической борьбы, что делало его, наравне с А.Т.Соловьёвым, В.Ф.Залеским, Н.А.Ильяшенко и другими правыми монархистами, весьма известным и узнаваемым в местном обществе. Он являлся автором многочисленных полемических статей и брошюр, в том числе: «За правду» (Казань, б.г.), «В защиту прав Русского народа» (Казань, 1906 г.), «По вопросу о выборах в Государственную Думу. I. За единение с Союзом Русского Народа» (Казань, 1906 г.), «По вопросу о выборах в Государственную Думу. II. Кого выбирать во вторую Государственную Думу от г. Казани» (Казань, 1906 г.), «Ещё за правду» (Казань, 1907 г.), «За русское правое дело. I. По поводу открытия клуба националистов в Казани» (Казань, 1912 г.), «За русское правое дело. II. По поводу выборов в четвёртую Государственную Думу» (Казань, 1912 г.). Одновременно с этим он активно публиковался в правомонархической прессе.
ПИОНЕР МУЗЕЙНОГО СТРОИТЕЛЬСТВА В КАЗАНИ
Разработка «Проекта организации и устава Казанского научно-промышленного музея»
Одной из основных научных и общественных заслуг Р.В.Ризположенского является разработка «Проекта организации и устава Казанского научно-промышленного музея», положенного (с незначительными поправками и дополнениями) в основу действовавшего почти четверть века устава Казанского городского музея (КГМ). Р.В.Ризположенский осуществил её под непосредственным влиянием Казанской научно-промышленной выставки 1890 г., после изучения специальной литературы и знакомства с музеями Санкт-Петербурга, Москвы, Саратова, Тифлиса, Нижнего Новгорода, Уфы. И, как отмечает современный исследователь Г.Р.Назипова, в отличие от своих предшественников — проектов В. М. Флоринского и А.П.Орлова, «этот документ оказался со счастливой судьбой, он был претворён в жизнь». В проекте устава говорилось:
«Музей имеет целью: 1) распространение в массе народа знаний: о природе, жителях, народном хозяйстве, истории и археологии Волжско-Камского края и 2) прямое непосредственное содействие и усовершенствование промышленности и торговли этого края».»
При этом основной акцент Р.В.Ризположенский делал на социально-просветительной функции будущего (первого в своём роде в Казани) публичного музея, отмечая, что у нас «хорошо организованный музей» может явиться «едва ли не более выдающимся по своей полезности» средством образования простого народа во взрослом возрасте, чем школы, публичная литература и выставки. «Проект организации и устава…» был написан в понятной, доступной форме. «Публикация этого документа в одной из самых популярных казанских газет того времени „Волжский вестник“ (№ 111 и 113, 1891 год), — пишет Г.Р.Назипова, — имела большое значение для открытия в городе музея. С „Проектом“ Р.В.Ризположенского музей получил теоретическое обоснование и конкретную программу будущей деятельности». Официальное торжественное открытие КГМ состоялось при большом стечение народа 17 апреля 1895 г. Р.В.Ризположенский питал мечту потрудиться в спроектированном им музее, которой суждено было осуществиться почти два десятилетия спустя. К примеру, в письме к казанскому городскому голове С.В.Дьяченко, датированном маем 1894 г., он, сообщая о составлении им коллекции местных почв, руд и насекомых, выражал надежду на работу в естественно-историческом отделе музея. В 1897 г., когда происходило формирование последнего, Р.В.Ризположенский представил КГМ свои и университетские коллекции. В это же время он составил на русском и французском языках, а затем издал за свой счёт «Краткий указатель группы почвоведения Казанского городского музея».
Планы создания «специального почвенного музея»
Активно ратуя за развитие отечественного почвоведения, Р.В.Ризположенский особо указывал на необходимость создания всех необходимых условий для увеличения практической отдачи от него и вовлечения в исследовательскую деятельность как можно большего числа участников. При этом Р.В.Ризположенский указывал на то, что: «Почвоведение, как и всякая другая наука, не должно быть подчинено утилитарным целям известного момента времени, не может оно быть также и предметом монополии группы учёных, более других склонных отвечать на запросы чисто утилитарного практического характера.»
Он отмечал: «Как наука молодая, или обновлённая новым, совершенно оригинальным взглядом русских учёных, почвоведение имеет очень много неудовлетворённых потребностей и нуждается в особенном покровительстве наших высших административных учреждений, которые более всего в состоянии поставить её на правильный путь развития, создавши научные учреждения, удовлетворяющие самым основным её потребностям».» Соответственно, самую первую и необходимую потребность Р.В.Ризположенский видел «в организации сохранения почвенных коллекций, служивших предметом той или иной научной обработки, в организации составления полной коллекции почв всего света и сосредоточения их в одном или нескольких учреждениях, связанных между собою единством плана и доступных для всех интересующихся почвоведением». Пока же этого не произойдёт, считал он, «едва ли возможно создание сколько-нибудь удовлетворительной, ни искусственной, ни естественно-исторической почвенной системы, столь необходимой для дальнейшего развития почвоведения». «Ещё более необходимой, — добавлял он, — и вытекающей прямо из предыдущей деятельности различных учреждений по изучению почв России следует признать организацию сохранения коллекций, собранных в пределах нашей Империи, — организацию одного общегосударственного почвенного музея, или нескольких учреждений подобного рода». Подчёркивая, что «наиболее полные и наиболее ценные коллекции русских почв» сосредоточены в Санкт-Петербурге и Казани, Р.В.Ризположенский высказался «за своевременность и необходимость» устройства в последней «специального почвенного музея», в котором были бы представлены, по преимуществу, почвы восточной половины Европейской России. Свои соображения на сей счёт он изложил в изданной в 1897 г. брошюре «О необходимости почвенного музея в Казани и проект его организации». При этом Р.В.Ризположенский предложил первоначально сосредоточить все казанские почвенные коллекции в КГМ, образовав в нём «группу почвоведения», что и было выполнено. Дальнейшее же развитие проектируемого Казанского почвенного музея Р.В.Ризположенский связывал, главным образом, с участием в этом деле министерства земледелия и государственных имуществ, обеспечить которое оказалось, однако, делом весьма непростым. Материал, собранный Р.В.Ризположенским был так обширен, что с 1903 г. ему пришлось содержать для его хранения особый склад в Казани. Добытые им образцы почв рассылались по всей России.