ул. Карла Маркса, 11-138 
г. Усть-Илимск, Иркутская область 
666670 
Гаврилюк Анне Марьяновне

Анонимные письма не возбраняются.

Этой глубокой ночью, переполненная и мерзкими, и приятными мыслями тяготит мою шею.
В добавок ко всему - отвратительное ощущение волевой амбивалентности. Хотя, если копнуть глубже - дело вовсе не в ней. Тут всему виной чувство боязни, жуткой и сильнейшей боязни за свое счастье.
Не люблю власть - она портит все. Я и не имею власти над тобой, и не желаю. За сим и безмерно боюсь не столько потерять тебя, сколько вообще не сыскать возможности возыметь хотя бы каплю, частицу, иль атом твоего взгляда наяву.
Что будет дальше? Не важно. Я буду изо всех сил бороться за нас и таки сверну эти самые горы, если позволишь.

Когда решится самое важное меж нами, что же ты обнаружишь? …жду с нетерпеньем конца этой головоломки…

Странное ощущение. Будто битой по ебалу.

Воздушный поцелуй вдаль…
Где гуляешь, знать не посмею
Я представлю, что ты – моя шаль
И воспоминаниями душу согрею

Ночной тишины тьма…
Протираю от грусти глаза
Заточила тоски тюрьма
Где же думы твоей гроза?

Холодная соль на щеке…
Знать бы, где глаз твоих свет
Поцелуй уже вдалеке
Где же ты, мой любимый поэт?

 

Блистало искрой мимолетной желанье,

Сияло, светило, огнем озаряя,

Подушечки длинного пальца касаньем

Искрой пролетели кровавые грани.

И снова, и снова очей ликованье…

Приходится ждать, как рассвету заката:

Душа предается негодованию;

Нехватке незнакомого аромата.

Связало так много, окромя километров,

Смотрю на тебя я очами прикрытыми...

Намеки на жизнь разлетались по ветру,

Семена прорастают, что в землю зарыты.

 

Минуты, часы, временные отрезки,

Невозможность, или невероятность...

Боязни моей восполнимые всплески

Отказались от конца и от края.

 

Какого ж черта все это так сложно?

А может, и к лучшему происходящее...

Клянусь, что я буду вести себя должно,

Ожидая встречи с тобой, меня так манящим.

 

 

Не надо покидать.

Интуиция меня не подвела: не стоило верить ни в нее, ни в ее чувства.

Впизду. с\

Слишком подозрителен факт аналогичности погоды и моего настроения..

Выражение его лица улыбнуло меня настолько, что я была не в силах разозлиться.

Где-то там, далеко,
Где звонкая трель,
И в потемках души,
Где ярка акварель.
Где-то там, далеко,
Где не ноют дожди,
Где не падает снег
Где печаль позади.
Где-то там, далеко,
В недрах теплой земли,
Где к пахучей траве
Прибыли корабли.
Где мой сон, мои грезы
Печаль и мечты..
Все там было и есть.
Так вот все - это Ты.

"...Никогда и ни при каких условиях не подвергать свою жизнь влиянию или вмешательству в нее других людей."

Прощаться - целое искусство. Когда-то мы могли безмолвно проводить часы, на пару распивая чай на моей кухне, сейчас же - нас ждет обрыв, мы упадем туда вместе. Мы больше не встретимся, не увидимся, не сможем поболтать, как раньше. Мы знаем друг-друга вдоль и поперек, но не желаем более знать. Мы так жалеем о многом, так хотим проститься со всем и вынырнуть из грязной речки.. Она засорена, а мы в ней - мертвые рыбешки. Пропитанные смертью и горем, уже никогда не станем чище.
Мне так необходимо забыть тебя, но я так этого не желаю.. Я хочу помнить, помнить каждое твое движение, каждую черту лица, каждый волос на твоей голове. Каждое слово, каждую ноту в твоем голосе. Каждую минуту, проведенную с тобой, каждое мгновенье прикосновений.. Я так тебя люблю.
Ты - самое светлое, что было в моей жизни, луч света, озаряющий мою скверно темную душу. Я так люблю тебя во всем, так ценю, то, чего уже не имею.
Все здесь напоминает о тебе, все пахнет тобой, все показывает мне злые фильмы, я начинаю тонуть в них.
Я помню строчки из песни, которые я имела возможность слушать, повстречав тебя, гласившие о светлом будущем.
Я убила его: как в кино - очень медленно и жестоко.. Я убила все.. Я убила нас.. Вместе и отдельно друг от друга.. Я убила все, что мы оживляли.. Я - убийца.

Мне не уснуть, но так хочется, мне не вернуть, но так хочется, мне не быть счастливой, но так хочется, мне не любить тебя, но так хочется, тебе не любить меня, но так хочется. Нам не любить друг-друга, но так хочется..

Прости.. Прощай.. Я так хотела.. Но нельзя.

А вы знаете? Мне надоело тешить себя веселой музыкой, холодным кофе по утрам и хорошими мыслями. Надоело одевать обувь, когда хочется сбить ступни в кровь. Надоело растягивать улыбку на все лицо, когда понимаю, что меня сейчас вывернет наизнанку.
Последнее святое в этой жизни я вынуждена убить своими руками. Последнее, во что я могла верить. Последнее, с помощью чего я могла мечтать.
Мы ничего больше не умеем, нам всем рано или поздно обрубают руки и вырывают глаза.

Он подобен дню рождения - как с большими надеждами он начинается, так и с забвением он заканчивается... Если бы я могла сделать фотографии, я бы не выпускала их из рук. Его портрет стоял бы возле моей кровати, я каждый день покрывала бы нежными поцелуями его прекрасное лицо.
Мы прощаемся, ничего не остается, кроме смирения. Время идет, мы не в силах изменить его ход. Ты забираешь моего ангела с собой, бросая на ветер воздушный поцелуй.
Наши сердца уже давно окровавлены, мы не смогли уберечь их.

Постой, давай не будем идти дальше,
За горизонтом нашим виднеется пропасть,
Чем здесь и сейчас, там ни капли не краше,
Там сгинем под тяжкой воздушною ношей.
Мы сами влюбили в себя самовласитие,
Что стало впоследствии жизненным кредо,
Бичуем отчаянно всех… и себя.
И так «защищаем» себя от напастей.
Но, чтобы мудро бездну обойти,
При этом не остаться друг без друга,
Надежнее всего – по одному пути идти.
А выбрать стоит лишь: налево иль направо.
Но есть другой, не менее разумный выход –
Чтоб от прикосновения уйти,
Свою длиннющую дорогу разветвляя,
Сочтем идти по разному пути.
Но, окромешными путями,
Идя по краю бездны дикой,
Мы будем лицезреть друг-друга,
Глазами облегая лики.
Но стоит лишь шагнуть вперед,
Поближе к сладостному плоду,
Мы станем пропастью поглощены,
И потеряем в миг свою свободу.

Ах якорь мой,
Крепчайше держишь ты меня.
Так тонок, ласково угрюм
Привносишь в мир мой много дум.
Печалью чаще блещет стан,
В молчании погребя отраду
Высок твой аристократизм
До боли ценишь в жизни правду…

Кто жил и мыслил, тот не может
В душе не презирать людей;
Кто чувствовал, того тревожит
Призрак невозвратимых дней:
Тому уж нет очарований.
Того змия воспоминаний,
Того раскаянье грызет.
Всё это часто придает
Большую прелесть разговору.

Я знаю, что никому нельзя доверять свои мысли. А еще я знаю, что если в бокал налить много воды, то он переполнится.
Моя милая муза покинула меня довольно давно. С тех пор вестей о ней не приходило.
Рядом со мной люди морально разлагаются, если верить тенденции. Мне, безусловно, очень жаль, но прежде всего я начинаю опасаться за себя.
Вступая в пору отношений с человеком, взваливаешь себе на плечи огромную ответственность, разумеется. Вступая в пору расставания, начинаешь в полной мере ее осознавать.
Консерватизм - не самое лучшее из моих качеств... Но именно оно не позволяет мне иной раз оступиться.
Говорят, что все новое - это хорошо забытое старое. В свое время я попыталась сделать из нового старое. Вероятно, вы спросите меня "для чего", о мой уважаемый читатель? Ах... для того, чтобы вновь сделать его новым. Так вот, погоня за так называемой "новизной" заняла(и отняла) полтора года жизни.

Любовь похожа на море, которое пошляки упрекают в однообразии, бросив на него беглый и небрежный взгляд, тогда как натуры избранные могут провести всю жизнь, любуясь морем, без конца открывая в нем чудесные перемены и не уставая им радоваться.

С начала начинается забытая сказка.
Входя в дом счастья, получаешь отчаяние.
Умершие ангелы уходят в полночь,
Как только светает - быть может, помогут.
Те двери,
впустившие в помещение,
Уже давно заперты медным замком.
А где я?
Внутри, в заточении.
Пожираемая солнцем,
покалеченая дождем.
Ночью ангелы ложаться в гробы,
Словно бабочки в моем животе.
Ночью тут тоже светло, как и днем,
Но они засыпают, им свет нипочем.
Чьи-то руки меня обвивают,
Чьи-то пальцы впиваются в тело
И несут меня в тихие топи.
Будто ведро с песком,
неумело.
Я утопленник, некогда забытый всеми,
Я гранит, исписаный матом,
Я мертвец, утопающий в чреве,
Уже знаю ответ на вопрос:
"Кто так сделал?".

Нет ничего правдивей мужской слезы горя и женской слезы счастья.
Мужская слеза трогает непритворностью, женская же - дает взмыть ввысь, создавая крылья на грубой мужской спине.
Не всякая особа правдива, но слезы обрекают вас на неминуемую правду.

Взрослость твоя непомерно фальшива,
Ты невелик в своем крошечном сердце…
Бредя под дождем бесконечно долго,
В домашних тапочках. Негде согреться.
Что-то ищешь, бездумно следы оставляя.
Оглянись! Ведь я хожу тоже…
За тобой… Встать под дождь, умирая.

Прелестный принц, не смей терять рассудок,
Я все еще здесь – в ореоле твоем рисунок.
Не пойдут мои ноги в путь, пока твои не сдвинутся с места.
Не имею даров отречения,
Потому так сложно оторваться от твоего кресла.
Я сокрушила себя, как личность,
Вложив силу в чувство к тебе.
Для чего? Чтоб почувствовать мнимость?
И безмерно жаловаться судьбе?
Ты просил меня сорвать одежды –
Я же сняла лишь обувь.
Ты просишь достать звезду с неба…
Но я человек, и, увы, не сумею.
Неимоверная теплота твоего резного сердца.
Я люблю тебя – это последнее, что могу я сказать.
Кроме чувств ничего здесь не держит,
Но я не в силах это признать.
Мучительно длинны минуты без твоего стана.
С тобой я любима, порою сильна,
Но, временами хрупка, уязвима.
С каждой новой встречей лик
Бабочки в утробе взмывают и дохнут.
Дневной контакт уже мертв и велик,
А ночь уходит, не отбросив размашистый след.

С тобой хорошо, только так одиноко,
Ты нежно играешь, целуешь, молчишь,
С тобой хорошо, но кажется плохо,
Я в слёзы, истерика - ты закричишь.
И в гневе, с улыбкой - кричишь: "Убирайся!",
Бросая суровый взгляд на окно,
Когда-то в любви безумной поклялся,
Когда-то любил, но ревнуешь давно.
Ревнуешь ко всем - и к друзьям, и подругам,
Ревнуешь к словам, что другим говорю,
Ревнуешь ко всем, и кажется грубо,
Ревнуешь к словам: "Да люблю, я люблю."
Ко взгляду ревнуешь, твердишь, слишком часто.
Смотрю на других, смотрю, ну и что?
Ревнуешь, кричишь, для тебя кто актриса,
Сценарии пишет, любовь не кино.
Ревнуешь к привычкам, и к блесткам любовным,
Ревнуешь ко всем, ко всему, что ценю,
Но знаю - пройдет совсем-то немного,
Вернёшься ко мне и скажешь: "Люблю".

Я хорошо помню его. Тот день, когда жизнь моя перевернулась с ног на голову. Сидя на подоконнике, усыпанного окурками любимых сигарет, провожу время за чтением дневниковых записей, столь ностальгичных для меня. Искушенная воспоминаниями, вновь включаю ту самую песню, так напоминающую мне ее образ, прочно вросший в мою историю. Я не ведаю уже, что тогда в моей жизни подтолкнуло меня к осмыслению, что за восхитительным арьергардом ностальгии таится что-то более страшное, чем тоска по былому. Ностальгия – это тоска по несбывшемуся.

Лесть никогда не исходит от великих душ, она — удел мелких душонок, умеющих становиться еще мельче, чтобы войти в жизненную сферу важной персоны, к которой они тяготеют. Бальзак О.

Но постарайтесь понять это как можно раньше: может стать уже слишком поздно, и ностальгия будет изнашивать вас всю жизнь. «Ничто не истина— все дозволено» (с) Альтаир.

Как и всегда, в пору ее присутствия мне пожелалось представиться целиком и полностью ответственным субъектом волеизъявления. Не буду отрицать, временами мне хотелось форматировать сущность своей персоны.
Во всяком сновидении с распитием моей запекшейся крови и поеданием гнилой плоти, для меня, внезапным открытием являлся ее образ, с шафранными локонами, кротко падающими на великолепнейшую грудь. И в момент, не столь эпохальный, чувствуя ее запах, я вновь ощущал на горбатом хребте крылья.
В нынешнее время, со всеми интернетными фруктами, занявшими все места в зале отчаяния, надежды не вручает малозначимая живая речь. Порой и язык не желает интерпретировать мысли.
Да будь она хоть дочерью лесоруба, топором орудующим над своей супругой, мне будет все равно, ибо боготворю и вожделею ее без остатка, вынужден признаться. Проблемою моей всегда являлось признание себе, а не объекту приверженности непосредственно.
Всегда шествуя по жизни крупными шагами, я и вовсе не заметил, что наткнулся на собственную слабость – выходит, коротки мои ноги, раз погряз в своих чувствах и предался им всецело.
Ее глаза постоянно полны отчаяния и тоски, поскольку действительность для нее смазана иллюзиями, за неимением самоорганизации и обоснованности собственного бытия. Но в выборе между хлебом и созерцанием оного я предпочту второе, несомненно.

Я готов помочь Тимати попасть в армию

Владимир Жириновский 8 июня 2009 в 21:32
Популярный певец Тимати не служил в Вооруженных силах, т.к. не прошел медкомиссию. Он был признан невменяемым из-за того, что более 50% его тела покрывают татуировки.

Я считаю, что молодежь всегда будет украшать себя подобным образом: делать татуировки и пирсинг. Никому нельзя запрещать самовыражаться, тем более, творческим людям. Однако и про долг государству забывать не стоит.

Тимур! Я готов поддержать тебя и обратиться в военкомат, а если потребуется, то и к Министру обороны с ходатайством о повторном прохождении тобой медкомиссии. В армии ты вполне сможешь играть на барабане или даже трубе, а возможно, сочинишь и пару новых маршей. Твои поклонники это оценят.

Продрогшая любовь бродила по пустым
Холодным улицам в своём сиротском платье.
Стояла у стены с протянутой рукой,
Просила то, чего никто не смог бы дать ей.

Безумные сплетенья экстазов и агоний,
Поющие органы и свечи восковые,
Лепестки и ленты, гвозди сквозь ладони,
Наверное, и вправду, всё это - эйфория.

Я знаю - мои крылья улетели без меня.
Мы продолжаем пить растопленный свинец дотоле
И упиваясь в сладостных лучах последней боли
Мы задыхаемся в парах минувших дней.