Промокли улицы вечерние,
но непогоде вопреки
одной мелодии свечение,
кружа, разносят светляки.

Они несут мотивчик давешний
в оцепеневшие дворы
под перламутровые клавиши
пассажей уличной игры.

Помилуй, уличной симфонией
надолго ли утешишь ты,
безвестный баловень гармонии,
среди обмана и вражды?

Казалось, мир уже в агонии
и потемнели небеса,
а этот баловень гармонии
творит такие чудеса.

Но за пустяшными беседами,
своих не ведая путей,
мы, осторожные, не следуем
простой мелодии твоей.

… Дома озябшие сутулятся,
проулки тёмны и сыры,
а музыканту этой улицы
другие видятся миры.

И если мгла висит осенняя,
среди невзгод пребудет он
последним вестником спасения
нелепый твой аккордеон.

Во многих европейских странах с трепетом относятся к аккордеону, почитая его за один из традиционных национальных инструментов. Латвия - не исключение. Балтийская земля произвела на свет немало ценителей и мастеров этого удивительного инструмента, однако в их числе не так уж много женщин-виртуозов. В этой связи нельзя не отметить прекрасную Иниту Аболиню, которая в конце девяностых записала не менее прекрасный альбом Zelta akordeons (Золотой аккордеон). Пластинка может послужить своеобразной "музыкальной экскурсией" по разным странам и эпохам, объединяя два десятка совершенно разноплановых композиций - здесь и переложение старого шлягера The Beatles, и темы из любимых многими французских кинофильмов, и немецкие вальсы, и народные песни из разных уголков Европы, и современные инструментальные композиции, привычные для нас в иной, оркестровой или электронной аранжировке. Несмотря на то, что в заголовок вынесен аккордеон, а на обложке красуется исключительно Инита, в записи альбома (происходившей в 1997 году в студии Balss) артистке помогала целая команда из девяти человек, играющих на самых разных инструментах (труба, банджо, тромбон, саксофон, гитара, кларнет и т.д.).

Осенней неги поцелуй
Горел в лесах звездою алой,
И песнь прозрачно-звонких струй
Казалась тихой и усталой.

С деревьев падал лист сухой,
То бледно-желтый, то багряный,
Печально плача над землей
Среди росистого тумана.

И солнце пышное вдали
Мечтало снами изобилья
И целовало лик земли
В истоме сладкого бессилья.

А вечерами в небесах
Горели алые одежды
И, обагренные, в слезах,
Рыдали Голуби Надежды.

Летя в безмирной красоте,
Сердца к далекому манили
И созидали в высоте,
Венки воздушно-белых лилий.

И осень та была полна
Словами жгучего напева,
Как плодоносная жена,
Как прародительница Ева.