Стояла тихая, немного сумеречная пора — начало октября. Деревья оголились, в тайге светло и чисто, все далеко видно, лишь кое-где на листвягах догорает последнее жиденькое золото хвойной мишуры. И еще что-то произошло вокруг, заметное на глаз, но не сразу осознанное: стало как-то особенно просторно. Полдня Валентин Семенович бродил и все пытался ухватить это настроение, определить его. Наконец понял: не только листва опала — полегло наземь, выпав из пейзажа, таежное крупнотравье. Таволга спуталась темными космами, бледно-зеленые перья папоротников, развалившись на стороны, легли фигурными резными звездами. Ходить стало легко и свободно. И эта тишина, совсем не такая, как летняя... Будто еще недавно дом шумел радостными голосами, кипел пестрым движением, но вот праздник кончился, песни смолкли, дом стал пустым, холодным и гулким. Тоскливое на строение: гости уехали.
Но это лучшая пора охоты на глухарей, которую Валентин Семенович хорошо знал и особенно любил. Конечно, следовало бы отправиться в лес на темной заре, чтобы застать птиц, кормящихся по лиственницам или на галечниках. Но Липский утром не торопился. Юношеская охотничья горячка давно миновала, теперь ему нравилось просто бродить весь день по старым сосновым гривам, окруженным осинниками. В хвойных кронах, на крепких рукастых сучьях частенько днюют тяжелые глухари. И если у тебя есть добрый бинокль, уверенно бьющее ружье — впридачу к выносливым ногам, то вполне можно надеяться на успех. Свое он все равно возьмет. Зато сколько за время вольной ходьбы надумается, сколько всякого увидится!

Продолжение следует

Серия сообщений "Рассказы":
Часть 1 - Борис Петров
Часть 2 - Без заголовка