День медленно близился к вечеру, а на небе появлялись наводящие тоску темные тучи. Малик, сидя в мягком, и что самое главное ЛИЧНОМ кресле, уткнулся в какую-то старую книгу. Явно в не очень интересную, ведь араб постоянно искал, на что бы да отвлечься: вон муха полетела – надо за ней проследить, теперь хочется сладко зевнуть, ну а теперь и вовсе нужный абзац потерял. Он только и делал, что шуршал желтыми страницами в поиске цепляющего его писательскую душу текста. Внезапно раздался гром, от которого парень невольно подпрыгнул, с неба посыпались капли. То-то весь день так парило. Капли забарабанили по окнам, крышам, машинам, а за считанные минуты маленький дождик вообще превратился в ливень. А он все так же сидел у окна, отложив надоевшую книгу, наблюдал за прохожими, которые старались спрятаться от тяжелых назойливых капель.
Тихо. Слишком тихо. Слишком… спокойно. Когда ничего не происходит – плохой знак. Ну, как плохой – хороший, но совершенно Малику не свойственный. Аль-Саиф почувствовал вибрацию в кармане, но не спешил доставать сотовый. Если случилось что-то важное, что есть маловероятно, то позвонят еще раз. Так и случилось. Звонили еще и еще и еще, и он, таки не выдержав, вытащил телефон из кармана, но видя от кого идет вызов, сразу же нахмурился. Альтаир звонит, а это значит, что с ним опять что-то случилось, ведь Ла-Ахад знает друга, как себя, и если тот не берет трубку – его Высочество не желает говорить и трогать его по пустякам не стоит. К слову, Альтаир, это тот человек, который всегда находит себе приключения на пятую точку, не задумываясь о том, надо ли это ему вообще. А его, простите, жопа, никогда не задумывается над сохранностью своего владельца. В итоге друг всегда звонит ему. Ведь кто его всегда вытаскивает из болота? Правильно, Малик.
Когда все же Аль-Саиф был морально готов, он поднес телефон к уху, но сквозь ливень можно было расслышать только какие-то визги да крики.
- Да что случилось?!
От вскрика собеседник замолчал, стараясь собрать слова в кучу.
- Малик, забери меня отсюда, - запищал Ла-Ахад, как испуганная девочка. – У меня зонта нет.
- Ну-ну, ты уже большой дядька, сам справишься.
- Ну Малик!
Аль-Саиф и сам-то не хотел выходить в такую погоду, но в этом «Ну Малик!» слышалось столько отчаяния и мольбы, что парень понимал, что если он откажет совесть его загрызет.
- Ладно… - араб мученически закатил глаза. – Где ты?
- Выгляни в окно.
Из окна был виден небольшой навес, под ним стояла высокая фигура в капюшоне, которая махала руками, подобно потерпевшему крушение не умеющему плавать робинзону, который старается и до спасительного судна домахаться и ко дну не пойти.
Малик вздохнул, схватил зонт и выбежал из квартиры спасать «утопающего».
***
На улице – как на поле боя. Сильный ветер чуть ли не сдувал с ног, тяжелые капли «штурмовали» черный зонт, а лужи пугали своим разнообразием. Если одни были по лодыжку, то другие и вовсе по колено. Да-да, и такие были, Малик в этом убедился, когда чуть не утонул в такой.
Худо-бедно, с небольшими потерями в виде испорченных новых кроссовок, Аль-Саиф таки добрался до друга. Палестинец смотрел на Малика полными восторга глазами и чуть ли не скулил от счастья, своим видом напоминая бедного промокшего до нитки милого котенка.
- Ну что уставился как баран на новые ворота? Пошли, - Аль-Саиф кивнул в сторону подъезда и слабо улыбнулся.
Но только он вышел из-под навеса, как Альтаир замешкался, затоптался на месте.
- Что?
- Малик, понеси меня, - Ла-Ахад смущенно улыбнулся и отвел взгляд куда-то в сторону, боясь встретиться с ОЧЕНЬ удивленными глазами.
- Что? – повторил он, надеясь, что ему это просто послышалось. - Угу. Неси седло, - Малик нервно хмыкнул, ежась от холода. - Нет, Альтаир, ты действительно охренел.
- Я боюсь.
Аль-Саиф уставился на друга. Повисла неловкая тишина.
Альтаир начал страдать этим с детства, когда чуть не утонул в море. Думаю, не сложно догадаться, кто его спас. Потому он никогда не ходил на пляж, потому всегда принимал только душ. И, кажется, только сейчас, когда Малик увидел, как Альтаир трясется при виде глубоких луж, понял, как ему морально тяжело. Хотя, в чем-то он сам виноват, сколько ему не предлагали помощь, палестинец лишь мотал головой со словами «Да все нормально». Угу, нормально.
Проблема в том, что Ла-Ахад хоть и выглядел как котенок, отнюдь он не был таким маленьким, а был в разы больше самого «спасителя» и потому он его попросту раздавит, нехотя, конечно, но раздавит.
- Ну, залазь, - вздохнув как последний мученик, Малик повернулся к другу спиной, предварительно вручив ему зонт.
Альтаир с довольной моськой запрыгнул на Аль-Саифа, а сам Малик чуть не упал, удержавшись на ногах лишь одной волей к свободе. И вот так он медленно, но верно, шел по лужам, неся на себе беспомощного, скованного страхом друга, направляясь в сторону подъезда. Хотя, может, и не очень скованного, ведь время от времени палестинец легонько пинал друга в ребро, мол, давай быстрее. Вообще, вся эта ситуация со стороны могла напоминать стандартный сюжет сказки: принц со щитом, на белом коне вызволил прекрасную принцессу из лап стихии, а потом отвез ее в свой замок. Вот только Малик тут играл роль и коня и принца, а замок – небольшая однокомнатная квартирка на шестнадцатом этаже. Да и принцесса выглядела не так элегантно в капюшоне.
- Эх, горе ты мое…
- Твое-твое, - замурчал Ла-Ахад и сильней прижался к своему «принцу», стараясь прикрыть его голову зонтиком, чтобы капли не били по голове.
А между тем, стоя уже около подъезда, ливень прекратился, оставив после себя многочисленные лужи и пару сломанных молодых деревьев.
1.
