LiveInternetLiveInternet

Его родители относились к нему с недоумением и опаской, они как будто его побаивались и вздыхали с плохоскрываемым облегчением, когда он говорил, что не будет ужинать вместе с ними, и уходил в свою комнату.

Иногда он задумывался о том, а есть ли вообще для него место в мире за переделами его комнаты, есть ли на свете такой человек, который смог бы стать близким ему и кому он сам мог бы стать близким.

Кому он нужен? Кому он еще будет нужен? Родителям - точно нет. Они так и не стали близкими людьми.

Наверняка им хотелось другого сына: сына с нормальной прической, сына, который бы проявлял интерес к школе и которого выбрали бы председателем ученического совета; такого сына, который бы приводил домой аккуратных и скромных девочек в чистеньких юбочках и розовых блузках, - а не такого, который целыми днями сидит в своей странной комнате и читает какие-то странные книги.

Но в двенадцать лет он начал осознавать себя - и это было болезненно и неприятно. Он вдруг понял, что не знает, кто он и зачем. Он часто мечтал о веселой и шумной семье, совершенно безбашенной и отвязной, где всегда смеются.. и они принимают его к себе, и он навсегда останется с ними.

За последние годы он вытянулся и похудел, избавившись от детской пухлявости. В выпускных классах школы он наконец-то завел друзей - не таких друзей, с которыми можно поделиться самым сокровенным, но все же таких, которые понимали его лучше, чем кто бы то ни было: таких же бледных и худощявых ребят с изголодавшимися глазами, хиппи и панков, ребят в черных футболках и кожаных куртках, ребят, которые густо подводят глаза черными карандашами, слямзенными в магазинчике на бульваре.


Поппи З. Брайт "Потерянные Души".



Чтобы испытать на себе такое, не обязательно быть подкидышем,
хотя лучше бы я был подкидышем, родителям было бы проще, да и мне