В ночь с зимы на весну на земле не осталось ни звука.
Я к тебе выхожу, отдавая себя на поруки.
Я к тебе выхожу ни жива ни мертва, качаюсь,
Я к тебе выхожу, и калитка не держит витая.

Говорили мне люди спасаться от чёрных глаз.
Говорили: "- Приходит ночью, находит лаз,
И уж если услышишь глас, что зовёт в ночи,
Запирайся на все замки, не дыши, молчи."

Но звучит твоя флейта, да слаще, чем соловей.
Ты стоишь вдалеке, повторяя: "Согрей же меня, согрей!".
Ты стоишь вдалеке, и нету тебя страшней.
Ты стоишь вдалеке, и мне не закрыть ушей.

Я тебе поддаюсь, ты - голос в моей груди.
И людей я не слышу, молю лишь: " - Нейди, нейди!
Я тебя обласкаю, согрею как дочь, как мать."
Ты посеял зерно. Вот и самое время жать.

Мир стоит на границе холода и тепла.
В эту ночь Персефона, покинув свой трон, взошла
На усталую зимнюю землю. Был тронут лёд.
Что не жаль ей покинуть мужа, богиня лжёт.

Ну, а я, вот, не лгу, принимаю твой горький яд.
Я к тебе выхожу, выбирая вмест жизни - ад.
Не случится весны, не случится цветущий сад -
Я к тебе выхожу и не вспомню дорогу назад.

В ночь с зимы на весну на земле не осталось ни звука.
Я к тебе подхожу, прижимаю к губам твои руки.
Я к тебе подхожу, и, триумфа и страха полны,
В ночь с зимы на весну
На земле остаёмся
Лишь мы.