Разве не здорово летним деньком прилечь на травку и смотреть на облака? Как разыгрывается фантазия!
Что если облака плывут над тобой не просто так? Что если каждое облако хочет тебе рассказать, о ком ты сейчас вспоминаешь?

Вот это облачко очень напоминает голову человека, склонившегося над рукописью. Видишь даже его глаза, пульсирующую жилку на виске, складку над переносицей. Ничто не может отвлечь этого серьезного человека, даже тревожные круги черных птиц над его головой. О ком ты думаешь, пишущий человек? Взгляд у тебя такой напряженно-серьезный, наверное, неспокойно на душе. В таком состоянии рука сама тянется к листку бумаги и мысли ложатся на нее отрывистым мелким почерком. В каждой строчке — сомнение. Как бы хотелось помочь тебе! Но даже если я сейчас побегу вслед за облаком, все равно ты будешь далеко, недосягаем — во власти своих одиноких чувств и переживаний. А может, и не нужна тебе помощь? Ведь ты пишешь — значит, в поиске. Есть такие слова: кто ищет, тот всегда найдет. Я буду просто смотреть. Наблюдать, пока другие облака не закроют тебя, и может, ты почувствуешь, что не один, и что кто-то за тебя переживает…

…Появилась черная туча. Скоро начнется гроза. Я буду убегать от тяжелых острых капель босиком, держа босоножки в руках, и громко смеяться, когда стрелы дождинок все-таки меня настигнут. Большое наслаждение вспоминать после грозы, что ты ее не боишься и большим пушистым полотенцем сушить волосы. Ау, думающий человек! Я верю, что и ты справишься с раскатами грома, не потеряешь себя и встретишь грозу без страха.

…Смотри-ка, вот и ливень закончился! На небе снова знакомое облако, и я говорю ему «Привет!». Только теперь облако стало прозрачнее, пропускает сквозь себя солнечный свет. И писать тебе там, на своем облаке, стало, как будто, веселее. Смотришь куда-то в сторону, вертишь в руках перо и улыбаешься. Что изменилось, уже не серьезный человек?! Ведь ничего особенного не случилось: просто подул легкий ветерок и солнце затеяло игру с дождевыми капельками в траве; просто посвежело и дышать стало так легко, и мне захотелось проказничать. Эй, развеселившийся человек, а не поговорить ли нам, пока я кувырком иду по душистому полю? Например, об этой удивительной жизни! Просто мне надоело следить за тобой. Только перо и чернила свои, слышишь, не оставляй!

Завтра я снова буду здесь: посмотрю, не напишешь ли ты интересную историю. О жизни, о небе, о переменах. Ты будешь сочинять, а я...
Рисуй.


мой архив

Аутизм ... — это нарушение развития. Дефект в системе, отвечающей за восприятие внешних стимулов, заставляет ребенка обостренно реагировать на одни явления внешнего мира и почти не замечать другие.
Тэмпл Грэндин, врач.

Сочинение:

Я живу в городе. Город состоит из перегородок.
В городе живут люди. Если посмотреть, везде линии перед ногами.
Говорят: это мой город. Это люди. Они переступают через линии.

Что такое линия?

Линия — это стена. Если линейку поставить на стол и подпереть ее ластиками, будет перегородка.


Если в стену вбить гвоздь и повесить зеркало, впереди будет то же, что сзади, если смотреть в зеркало.
Только лучше не смотреть.
Не смотреть, не говорить, не возмущаться, если стена.

Из города можно уехать. Ведь можно жить в лесу или в поле. Хотя и там будут линии: провода и заборы.
Можно уехать за границу — то же самое будет.

Если скучно, надо написать письмо.
Например, я хочу попросить прощения.
А просто сказать это не могу…
............................
...........................

А еще один ребенок рассказал:

Есть на свете холодные люди, они очень красивые, только несчастные — сердца их бьются, как хрустальные бокалы.
По осколкам холодных сердец идут, теплые* люди, закаляют ноги.
Теплых людей много, а холодных меньше. Труднее же всего повстречать в этой жизни человека с горячим сердцем. Он всего один, и пока его как бы нет. Просто его сердце разорвано на множество частей и находится в градусниках. Для того чтобы он появился, это человек, надо разбить все градусники. Ничего больше не надо делать, ртуть сама потечет.
__________________
*Вы никогда не видели теплых людей? — ничем особенным они не отличаются, разве что внимательно следят за своей температурой (она должна быть 36.66 градусов, ни больше, ни меньше). Если градусник покажет больше или меньше, теплый человек беспокоится: он вызывает врача на дом, принимает разные таблетки и пьет отвары из целебных трав, заедая мёдом.
Рисуй.


Natali Shau

Горячий чай… кружка за кружкой.
Я пью со скоростью пьяницы – не чувствуя вкуса, не чувствуя даже того, что чай слишком горячий, в нем нет сахара, лимона, да и чая, как такового, тоже нет.
Я судорожно набиваю на клавиатуре полуистеричное послание, которое все равно не отправлю по адресу.
Потому что абонент временно недоступен.

Отвянь, призрак… я смотрю на собственное отражение в темном окне.
Ты никому не нужен таким. Ты был, пока ты играл в Другого. Теперь тебя нет. Другой – есть. Тебя ни для кого не существует. Захочешь играть снова – играй. А пока тебя нет…

Беспричинная злость.
Холодный, невидящий взгляд.
Ледяной голос.
Они боятся, когда я выглядываю из-за маски…
Они не могут управлять .
Другим – могут. Он скован рамками, скован чужим характером и собственной неуверенностью.
Я ничем не скована.
Я это Я…

Я не так смотрю.
Я говорю не тем тоном.
Я слишком вспыльчива.
Я их совсем не ценю.
Я их ничуть не люблю…

Почему-то всех хватает только на упреки.
И тебя в том числе…
И тогда становится интересно…
Неужели это и есть дружба?..
Каждый хочет быть особенным. Каждый видит себя центром вселенной…
Никто не считается с другими.
Скотство.

Мне хочется плакать.
Я это умею, я могу.
Мне легче становиться…

Я посвящаю стихи и рассказы разным людям, которым на это плевать.
Мне ничего не посвящают.
Я не показываю этим людям бесполезные клочки бумаги, на которые я выплеснула еще часть души… и слабости, которая почему-то от этого не уходит, а прибывает.

Меня легко приручить, а прогнать еще легче.
Я привыкла уходить, не оборачиваясь…
Я привыкла делать вид, что мне это совсем не важно…

Мне надоело «быть сильной», надоело прятаться за строчкой песни.
Надоело работать «солнышком».
Эгоистка.

Мне тоже хочется тепла.
…у меня есть близкий человек. Но близкий не в духовном смысле…
Жаль.
Я жалею себя.
Потому что у меня еще не было никого, кто согрел бы мою душу.

У меня нет страшных тайн.
У меня нет прошлого.
Я просто одна.
Я хотела принести себя в жертву счастью…другого человека.
Я надеялась, что мою жертву примут.
Мне было больно…

Я прощаю предательство, хотя клялась никогда не прощать.
Я быстро привязываюсь к людям, хотя и стараюсь этого не делать.
Я слишком доверчива, хотя меня за это не раз били по лицу.
И я все еще жива… Я все еще верю…
Очень-очень надеясь на то, что я ошибаюсь и все будет иначе. Все будет хорошо…
Пройдет какое-то время…
И все забудется…
Скоро будет солнечно,
Скоро будет ветрено,
Я еще не написала письмо, а уже знаю
ответ его
Скоро будет ветрено,
Скоро будет солнечно
Скоро он снова шагнет из окна,
И все будет кончено*

(Сплин, скоро будет солнечно)



Natali Shau

То ли понедельник выдался на редкость тяжелым, то ли погода с утра досадовала на лето… А может, просто - музыкой навеяло. "Dire Straits" с утра можно слушать лишь для ослабления всеобъемлющего чувства счастья.

Хандра взяла ее резко, как предчувствие беды, с непонятной тоской и болью скрутила сердце в узел и надорвало, как старый пододеяльник. Нифига себе постирушки.

Она давно не помнила этого состояния. Не хотела вспоминать, усердно забыла, что оно умеет приключаться.

Галопом по лугу, сминая пахнущий уже осенним дождем звонкий паутинный ветер. Орать, проклиная все вокруг, захлебываться ненавистью и бессилием.

Плакать навзрыд, закрыв рот рукой, запрокинув голову. Прижаться лбом к стеклу, потеряв слух, роняя пепел. Замереть.

Ничком на земле, вверх глаза, мимо. Опустошенность, рассабленные мускулы.

Да что ж это такое, а? Она закусила губу. Хватит уже горячей глупости на ресницах. Музыкой навеяло… Снова вспомнила - вот и вся музыка.

Надеялась, что так будет, губила мысли о реальном будущем, думала, что будущее возможно.
Чистый лист.
Рисуй.


Natali Shau

…помогите!..

Кричать столь же бессмысленно, сколь и нелепо. Услышат, конечно, услышат, даже протянут руку. Но ты не возьмешь. Зачем тебе помощь, если расплата за нее – доверие? А ты не доверяешь никому, никогда… Поэтому ты молчишь, хотя из горла так и рвется высокий, надрывный крик. Помогите!.. Отчаянье, боль. Знакомо…

…и просто грязное пятно в душе, которое не смогли или не захотели отчистить…

Твой Демон равнодушно глядит на конвульсии белых клавиш. Неужели можно сказать им что-то такое, чего он бы не знал?.. Ты принадлежишь ему, полностью, без остатка, но он давно потерял веру в людей. Веру в тебя… Потому что ты не веришь даже себе.

…но если в жизни не хватает тепла, стоит ли доставать спички?..

Огонь не согреет. Ничто не вытопит ту белую бурю снега, что кружится в твоей груди. Давно ли?.. Давно… Пустота ноет, как старая рана, и рука сама собой тянется к спасительной полосе лезвия. Ты не боишься крови, но и не жаждешь ее. Просто так легко покончить со всем одним махом. Так легко… и так сложно. Не цепляться за жизнь – это глупо. Но тот, кто знает, что такое боль, никогда не посмеет причинить ее другим. Только поэтому, да…

…ведь даже крылатое сердце не может покинуть грудную клетку…

Падение никогда не длится долго. Самая глубокая пропасть имеет дно. Ты стоишь на краю? Нет, падаешь… День за днем, год за годом – в единственную на весь мир бесконечную бездну. И крылья за спиной давно обветшали от промозглого ветра. Или, их и не было у тебя?.. Как хочется верить, что были…

…отпустите!..

Снова это ужасное чувство – ответственность. Мы в ответе за тех, кого приручили, кто приручил нас, ведь так? Так, будь все проклято. Шаг уже сделан, но тебя снова хватают за руки и силой ведут к нормальной, обыденной жизни. К тому, что ты так ненавидишь. К тем… да, и их ненавидишь тоже, но по-другому. Если бы они могли понять, не задавая вопросов, не выворачивая наизнанку и без того покрытую шрамами душу… И по щекам предательски чертят мокрые дорожки обидные, горячие слезы.
А ведь ничего не случилось. Совсем ничего. Просто от тяжести сломалась очередная соломинка для утопающей в муторной жизни. Ты найдешь новую. Не можешь ни найти. Только не спрашивайте ни о чем. Помогите…

Я падала. И кровь по лицу оскалом.
Безумие яркого пламени тьму разметало,
И пеплом рассыпалось. Отблеском алым,
Кровавою тенью на плиты упала,
Могильная бледность на лике застыла,
И с губ, не сорвавшись, испуг и прощание
Прорвали ткань времени. Я не просила
Нигде ничего. Только стон и отчаяние
Душу мне жгли...
Я падала. Ветер трепал мои волосы,
А на ресницах снежинки не таяли.
Каким-то чужим, незнакомым голосом
Я замолчала. Во веки не звали их,
Тех, кто за жизнь мою в вечной панике,
Тех, кто приходит всегда непрошенным.
Крылья проклявшие, вечные странники,
Небом, землею и всеми брошены.
Вместе летели все ниже над пропастью.
Тихо шептали мне: «Все образуется»
Падшие ангелы. С яростной кротостью
Мне говорили: «Плохое забудется,
Сгинет тоска...».
А я молча падала. Я их не слушала,
Лишь отвечала тоскливо и горестно,
Пряча улыбку и душу заблудшую,
Пряча слезу воровато и совестно,
Будто украла. А мы все парили
Над светом и тьмой. И казалось прощанием
Имя мое, что они окрылили,
Могильной плитою укрыв мои чаяния,
Мысли и чувства. На миг оглянулась,
Расправила крылья и руки согрела.
Сюда? Никогда. Ни за что. Не вернулась...
Я падала молча. И молча взлетела.



art Natali Shau

Ни друзья, ни враги, ни кто еще,
Лишь разверстая пасть пожарища
На душе. Моих бесов сборище
Охраняет подходы кладбища.
Были перья, а стали черные
Перепонки на спинах парные.
Мы дороги не ищем торные,
Мы закрыли глаза на главное.
Я летела, как тень доверчива,
Но дорога была обманчива.
Стала радугой – переменчива,
И советы давала вкрадчиво.
Я своей пустотой обманута,
И мечтой на осину вздернута.
Демон осени сверил с грамотой
Мое право кидаться в омуты.
Разрешил. Ну а после – страшные
Или, может быть, просто грешные
Говорили слова без фальши мне,
Исчезали капелью вешнею,
Те без малого небожители,
И без многого обожатели.
Моей музы ночной служители,
Что навеки слова утратили.
Пили тосты порой кровавые
За виденья белоголовые.
Наслаждались недоброй славою
И ковали ограду новую.
Для покойников? Нет, для совести
И для скрытой под гневом радости.
Моих ангелов беды-горести
Я испила до дна лишь к старости…


впрочем вот тк вот...

Точка возникла из ниоткуда. Предвестницей выскочила из-под пальцев и повисла в пустоте - мостиком между моим ожидаемым и чьим-то несказанным. Точка. Замени одну букву - увидишь как глаза мои мечутся по поверхности бегучих мыслей, пытаясь зацепиться за намёк, узнавание. Тёплый плюш ночи, впитывает дым не выкуренных сигарет. Их просто нет. Их просто жаль курить. Пока.

Тишину этой ночи я намажу на хлеб, положу на блюдо гадательное, запущу яблочко по кругу, вгляжусь в переливы сомнений и желаний - размагничу диск, сотру следы, растворюсь в пролитом на звуки кофе. Тихой голубкой обращусь на миг, глупым чёрным глазом игриво взгляну, поворкую, грассируя, радужным веером расправлю крылья - поманю, позову, приворожу. В форточку выпущу лишний свет, и задёрну шторы. Влажно вздохну. Примерюсь к образу и распечатаю сосуд вожделения, расплескивая угаданное в соблазнительнейшей из тарантелл.

Разгадаю руны этих слов напротив. Переведу синхронно в пульс-морзянку, в искорки-крючочки.

Жарко поцелую далёкий северный ветер. Слизну мимолётный виноградный сок с требовательных губ, а вишнёвым - орошу сердце.

Наколдую летний дождь с запахом тёплой земли и нежности сонного утра. Растворюсь и растворю, напрошусь в попутчики и спрячу карту.

Испугаюсь себя и разлуки. Вздорные слова сорвутся с языка - законопатить пробоину, удержаться на плаву, сбежать в тихий порт привычных радостей бега по кругу. Если выбора нет - выбор надо создать.

Порву шагреневый сон на куски, вырву из него ниточки счастья и сплету спасательный плот. Подниму чёрный флаг, вскочу на метлу, сдёрну, - вместе с кожей, до крови, до комы, - маску. Поставлю точку.


art Natali Shau

Sono stata ...perdita ...senza di te.
Erich Maria Remarque

Малиновый, густой. Закрыв глаза, я медленно опускаю в него лицо и глубоко, до боли в трахеях, вдыхаю. Вдыхаю, будто пью. Он просачивается в меня нежностью первой ночи, обволакивает меня изнутри и снаружи, впитывается в каждую пору, в каждую клеточку. Он наполняет меня тревожной, щекочущей силой, разворачивается во мне, пульсируя в натянутой тетиве мембран и, наконец, заполняет меня всю ровным янтарным светом. Предвкушение.

Глянцевый взвар ласкает, щекочет губы, раздвигает их неритмичными толчками, и я не могу сдержать улыбку. На вдохе - счастливую. На выдохе - обречённую. Кожу покалывают бегучие пузырьки, раз за разом соскальзывающие со скулы к морщинкам вокруг глаз, чтобы окончательно и бесповоротно запутаться в ресницах, ослепить. Я вбираю, вбираю в себя весь этот свет, стремящийся ко мне, весь это звук, цвет, боль, всю эту бесконечность, отчаяние.

Я понимаю, что это - пароль и расправляю крылья.

Сильный, восходящий поток подхватывает меня, возносит всё выше и выше, туда, где воздух расплавляет звуки, туда, где звуки переходят в чёрное, туда, где чёрное переходит в прошлое, туда, где прошлому спасенья нет. Я достигаю верхней точки, ловлю её за хвост, выдергиваю перо на память и ставлю свой хлёсткий росчерк на плюшевой синеве экрана. Космоса.

Распознав вторжение, он прогибается, натягивается, тянет за собой и рывком сдергивает меня с устойчивой траектории, засасывает меня в жерло вывернутой наизнанку воронки. Рваный хлопок звучит как приговор. Меня спелёнывает, стискивает холодный ужас: он втягивает меня в голубоватый склеп из оргстекла, туда, где молчание раздирает лёгкие, туда, где сердце примерзает ко лжи, туда, где в глазах пустота и кристаллики льда скрипят под ногтями. Ты. Балансируя на грани невозможного, я нахожу свой последний аргумент, свой единственный козырь, свой патент на спасение SOS и срываюсь в спасительное пике - по эту сторону несостоявшейся разлуки.

Я погружаюсь всё глубже и глубже: в моих венах сель, в моем теле - лава. Я заполняю собой пространство, и пространство тактично впускает меня. Туда, где дождь пахнет музыкой, туда, где музыку приносит ветер, туда, где ветер раскрашен красками, одет в сюртук. Радуга. Я пересчитываю свои сокровища и разрешаю себе неслыханное: я называю имя.

Ключик проворачивается в замкЕ, дужка падает и мы соскальзываем на новую страницу вчерашней встречи.

Я целую твой вздох. Я открываю глаза. Я засыпаю.




art Natali Shau

У человека в этом мире есть всего два выбора - либо он развивает свой внутренний мир и совершенствует себя, либо он остается на уровне "среднестатистическом", размножается и развивает своё окружение (вещи, деньги и прочая).
Чем современый человек отличается от того же древноего грека (к примеру)? Чем? Не наличием же современной бытовой техники, в конце концов! Где развитие?! Где так называемый "современный человек"? Те же проблемы, что и раньше. Только антураж изменился. Неужели мы не замечаем, что совсем перестали развиваться? Внутренне, а не внешне. Не ища в сером веществе с помощью скальпеля и микроскопа следов мыслей и места скопления памяти, а исследуя свои собственные возможности. Не создавая новые компьютеры, а развивая свои собственные умения. Похоже, мы просто не хотим этого. Нам нравится теплота того болота, в котором мы живем. Тут тепло и всё знакомо. А там - неизведанное. Холодно. Одиноко. Да-да, одиноко! Ведь хвастаться-то будет нечем! Внутреннее развитие - глубоко личное. В нем нет места для жалоб, нытья и слабости. Некому жаловаться. А это ведь так трудно! Мы так привыкли к жалости! Чтобы нас пожалели! Погладили по голове и сказали, какие мы разнечастые! Мы так привыкли к стадности, ко всеобщему мнению, ко всеобщему одобрению, что любое самостоятельное развитие вызывает у нас дискомфорт. Ты что кричишь?! Тихо!!! Ведь вокруг все молчат! Как о тебе подумают?!
Мы тратим всю свою жизнь на пустые разговоры, на ненужные вещи, на какие-то материальные ценности... Всю жизнь ищем признания и одобрения со стороны. Подсчитываем рейтинги, голоса, личную выгоду. И теряем, теряем единственно, чем владеем - собственную жизнь! МЫ растрачиваем то время, что отпущено нам, так бессмысленно, что впору удивляться, как человек еще не вымер! Мы вырождаемся как личности. Мы становимся массой. Толпой. У нас уже нет своего мнения, своих целей, своих желаний. А даже если и есть то, что мы считаем своими мыслями и желаниями, то это - либо животные инстинкты либо завуалированное мнение толпы. Какую мне воду выбрать? Какие трусики одеть? Что лучше - орбит с сахаром или без? Любит ли меня он/она (читай - будем ли мы заниматься сексом)? Вот они, наши мысли!
Дети, единственные, кто имеет еще своё мнение, кого не успели сковать рамками... Но и это положение исправляется! С каждым годом ребенок взрослеет, и становится одним из нас. Одним из толпы. Будь ты хоть трижды звезда, ты всё равно - часть этой толпы.
Потому что "звездность" эта - суть внешняя мишура. А внутри - пустота. Зачатки наших природных способностей и умений. Зародыши наших потенциальных возможностей.
Мы не живем. Мы существуем. Изо дня в день, из года в год. Наблюдая в зеркале, как появляются новые морщины, покупая новые средства для их удаления. Потому что так проще. Всегда можно обвинить кого-то другого в неудачах своей жизни. Всегда можно поплакаться. В болоте тепло. А стадность позволяет не напрягать свои извилины. И мы испльзуем шаблоны, схемы...
А когда наступает день Х и мы отправляемя к предкам, то мы даже тогда не всегда понимаем, что так и не узнали, кто же мы на самом деле. Так и не использовали тех возможностей, что нам подарила судьба. Ведь мы их променяли на стеклянные бусы и зеркальца современной цивилизации.




art Natali Shau

Действующие лица:
Тишина.
Карамелька.
Шифер – старый и ломкий.
Панк-рок.
Идиотизм.

*Тишина*: …
*Панк-рок*: Ну сколько можно молчать?.. (так и не дождавшись ответа) Может хватит?!
*Шифер*: Не кричи на нее! Пожил бы с мое, может, понял бы, что в тишине больше смысла, чем в звуке. Особенно в твоем…
*Идиотизм* сдавленно хихикает.
*Карамелька* (с видом всезнайки): Слово – серебро, молчание – золото!
*Панк-рок*: Ну ты-то хоть помолчи, выскочка!
*Тишина* (возмущенно): …
*Идиотизм* (хохоча): тебя не поймешь: то - говори, то – молчи. (Ударяется в истерику).
*Карамелька* обиделась и готова расплакаться.
*Тишина* начинает звенеть в ушах у всех, кроме Карамельки.
*Шифер* (к Панк-року): Ах ты сволочь фригийская! Вот я тебе...
*Панк-рок*: Потише, дедушка…
*Тишина*: …
*Карамелька* (взволнованно): Не вздумайте драться!..
*Панк-рок*: Пошла ты!..
*Идиотизм* хихикает.
*Шифер*: Ну все, ты меня достал!
*Шифер* идет на Панк-рока. *Панк-рок* бьет его, и Шифер рассыпается.
*Карамелька* (с ужасом в глазах): Дурак! Что же ты наделал?!..
*Панк-рок* (агрессивно): Не будет нарываться!..
*Тишина* уходит, на этот раз ничего не говоря.
*Идиотизм* (серьезно): Дохихикались!..
Собирает осколки Шифера и уносит хоронить.




art Natali Shau

Черное небо, которое уже никогда не станет прозрачно-голубым как прежде. Небо, затянутое серыми облаками. Обугленная земля, которую уже никогда не коснется луч солнца..
Постоянно идущий дождь. Покрытые пеплом развалины, бывшие домами, офисами, магазинами и школами. И существа, которых уже нельзя назвать людьми. Единственная цель их жизни - убийство себе подобных. О таких вещах как сострадание, любовь и помощь другим, давно забыли. Осталась только смерть. Ради жизни. Убей или убьют тебя. Охотник становится жертвой, а жертва - охотником.
Завтра не существует. Есть только сегодня. Сегодня ты жив. И это главное. У тебя есть еда. Больше тебе ничего не нужно. А когда-то все было по-другому. Потом пришли ракеты. Мир закричал миллиардами голосов, миллионы рук были подняты вверх. Земля корчилась и умирала в огне. Солнце покинуло эту прОклятую планету. Тучи закрыли небо, и пошел дождь. Те, кто выжил, давно забыли о зеленой траве, синих реках, песнях птиц и веселом смехе детей. Все ради чего люди жили и умирали превратилось в прах.
Все умерло.



art Natali Shau

Ночь.
Неоновый свет реклам за окном – уже привычен.
Курю сигарету за сигаретой – не спится.
Как всегда.
Закрываю глаза и слушаю дождь.
А перед внутренним взором знакомый до боли образ…

Я все отчетливее с каждым днем осознаю необходимость твоего присутствия в моей жизни и все больнее воспринимаю невозможность сего.
Раньше мне казалось – как человек может покинуть тебя, просто взять и исчезнуть?.. Неужели любимое тобою существо может оставить этот мир и ты - наедине с самим собой – беспомощный в данной ситуации.
Может, звучит эгоистично, но…
Эгоизм сейчас неотъемлемая частица каждого из нас.
Помнится, ты говорил мне, что я законченная эгоистка, которая не ценит никого кроме себя. Я для тебя была старым хитрым коллекционером, антикваром, дающим оценку людям, словно вещам, и собирающим их ради собственного удовольствия. Ты же для меня был просто фетишем…
Возможно, ты был прав. Ты всегда был прав, и всегда знал чуть больше. Предвидел, чувствовал, когда я была слепа и глуха.
Бог мой, Солнце... Если бы ты знал, как мне тебя не хватает.
Да-да, знаю – опять проявление моего неуемного эгоизма: чувствую только собственную боль… Но как же трудно все это носить в себе.
Особенно теперь, когда я наконец начинаю понимать… начинаю постигать и вникать в суть того, что ты давно уже знал.
Иногда мне кажется, что ты знал и понимал все…
А мне так много нужно сказать тебе…
Ночью, когда сон меня мастерски игнорирует, я перебираю эти слова и заранее заготовленные фразы в голове – всякие милые мелочи и серьезные признания, признания в собственной глупости, которой я неизлечимо больна…
И все сливается в одно большое слово, красным жирным шрифтом поставленное на всю страницу мыслей – «прости».
Прости!..
Я не успела. Не успела сказать его, когда это было еще возможно. А теперь… Остается верить, что ты знал. Просто знал, что я его скажу… когда-нибудь.



art Natali Shau

Закрой дверь! Я говорю, дверь закрой! Тебе, тебе, а то кому же?

Можно подумать, здесь еще кто-то есть. Ну и что, что у тебя рук нет,

на то ты и душа. Что значит - сама закрой? Это деревянную дверь я

могу закрыть или железную, а такую... Давай, закрывай, не полоскай

мне мозги!

И вообще, ты меня будешь слушаться когда-нибудь? Ты моя в конце

концов или чья? Ах, так это я - твоя? Вот еще новость... Ну, допустим,

так. И что делать прикажешь теперь? Ты там дверью хлопаешь направо

и налево, впускаешь кого ни попадя, документов даже не

спрашиваешь, а я потом за тебя отдувайся? Нет, вы только посмотрите

на нее, устроила тут сквозняк, сама как проходной двор, везде следы

чьи-то, окурки, огрызки, ошметки, и она еще умничает... Это какая у

тебя такая работа? Кто сказал, что ты обязана трудиться? Да

расслабься ты наконец и дай вздохнуть спокойно!!! Опять кто-то

приперся. Ну и кто на этот раз? Как это - не знаешь? А чего впустила в

таком случае? Чего? Да мало ли кто тебе нравится... Ой, я не могу, что

это он делает? Чего- чего ищет? Даааа? Надо же... Я и не знала, что в

тебе такое есть... Еще раз повтори, как это называется? Взаимо - что?

Взаимопонимание? Хммм... Сейчас в словаре посмотрю...

Взаимовыгодный... взаимодействие... ну, это все понятно. А, вот,

нашла. Надо запомнить. Слушай, а ты не такая уж дура, как я погляжу,

слова интересные знаешь. И где научилась только? Как - у меня? Опять

голову морочишь? Закрой дверь! Я тебе говорю или этому, как его?

Ой, погоди, не закрывай! Если сейчас закрыть, он же не выйдет уже...

ХЛОП! Черт, поздно... Ой, трудно мне с тобой, душенька моя...



art Natali Shau

Первый час ночи. Ты один в двухкомнатной квартире. Не шумят соседи, не

звонит телефон. Нужно спать, но почему-то не спится. Ты садишься у окна

и смотришь в ночное небо. И тогда неслышно, как кошка, приходит память,

садится рядом и смотрит на тебя, мерцая в темноте большими зелеными

глазами.

И вот ты - уже не ты, а пятилетний карапуз, бегущий по зеленому лугу за

большой бабочкой, самой красивой бабочкой на свете. Она порхает с

цветка на цветок, а ты то несешься сломя голову, чтобы, наконец, поймать

ее, то, замираешь не дыша, боясь спугнуть...

Ты включаешь торшер и достаешь из шкафа альбом со своими детскими

фотографиями, чтобы хоть ненадолго вернуться в мир волшебных

фантазий и грез, в котором деревья были сказочными великанами, звери

разговаривали человеческими голосами, а за комодом жил злой толстый

Бука, которого никто никогда не видел, но все очень боялись. Ты вспомнишь

Новый год, шуршащий серебристым дождиком и пахнущий апельсинами,

маленькую смешную лошадку в зоопарке и девочку с белым бантом и

синими как июльское небо глазами.

Это уже потом ты узнал, что дед Мороз - это переодетый сосед Николай

Петрович, что люди не умеют летать, а облака - это атмосферное

явление... Ты просто вырос и перестал верить в чудеса. И кошка - память

больно царапнет острым коготком.



art by Minimonster

Когда не слышно шума города... Когда душа говорит с душой...
Когда Вселенная смотрит в нас... Такие ночи бывают только раз в жизни и, кажется, о них лучше забыть, как только первые лучи солнца напомнят о том, что Город, этот огромный железобетонный зверь, ждет нас, протягивает к нам свои лапы, чтобы снова поглотить в грохочущих недрах метро, швырнуть нам в лицо хлопья мокрого снега, растворить в безликой толпе таких же одиноких Я, сделать все для того, чтобы в дневной суете, шуме и грохоте мы забыли…
Мы живем, не веря ни в себя, ни друг другу. В этом мире даже любовь приносит только боль. И поэтому мы боимся любить. Боимся себя, боимся тех, кто рядом. Боимся быть непонятыми и поэтому не ждем ни от кого понимания. И только на самом дне суженных от яркого света зрачков машет тревожными черными флажками шершавая бесконечная тоска. Наши сердца надежно упрятаны в защитные коконы фраз, давно потерявших свой смысл.
Мы говорим "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ" как "ИЗВИНИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА", в случайном взгляде случайного попутчика видим собственный страх и ненавидим его за это до зубовного скрежета.
Мы научились виртуозно врать, со старательностью первоклассника заучивая словесные штампы на все случаи жизни.
Вечером, наконец, возвращаясь в свои норы, мы вздыхаем с облегчением и, сидя перед экранами телевизоров или мониторов, в который раз ловим себя на мысли, до чего же все-таки хочется уехать куда-нибудь далеко-далеко, где никто не будет надоедать глупыми вопросами, забивать гвозди за стеной, когда хочется спать, где по утрам не вопят истошно будильники, на кухонном столе нет хлебных крошек и засохшего сыра, где так просто и светло открыть окно и впустить в комнату теплый ветер. Между душем и вечерним чаем погружаясь в свои мечты, мы свято забываем, что все, от чего нам так хочется убежать - и стук молотка в соседней квартире, и несостоявшийся вчерашний бутерброд - давно является частью нас самих и никуда от этого не скрыться. Все мы - крестоносцы без веры, мы давно загнали своих лошадей и угрюмо сидим на обочине дороги, существа, обреченные вечно приносить друг другу только страдания.
Мы гордо называем себя "гомо сапиенсами", упрямо не желая признать, что разумного в нашем метельшении - ни на грош, что как бы мы ни старались оставить след на этой земле, через сто лет вряд ли кто-то вспомнит о нашем существовании.

Мы выдумали теорию относительности и построили Эйфелеву башню, мы летаем в космос и погружаемся в океанские глубины, а разбираться в собственных душах так и не научились.
Мы сентиментально рыдаем, когда не складывается личная жизнь у героя любимой мыльной оперы и без тени сожаления всаживаем нож в глотку ближнему.
Мы назубок помним расписание поездов и курсы валют и снова забываем поздравить с днем рождения родных. Человечество - комок самых жутких противоречий, какие только можно себе представить.
Мы - горькая саркастическая ухмылка Бытия, мутанты, гордящиеся своим уродством.
Мы - мертворожденные…



art Paul Milana

Insane (05:54 PM) :
позвани мне на мобилу тебе там тоже так же скажут)
CHUPACABRA (05:54 PM) :
ну да
Insane (05:55 PM) :
- 'nj e,bdftn le[ pfqwtd что это было
CHUPACABRA (05:55 PM) :
это убивает двух зайцев
CHUPACABRA (05:55 PM) :
)
Insane (05:55 PM) :
аа)
Insane (05:55 PM) :
смысл "не бойся" сразу уходит
Insane (05:55 PM) :
при такой композиции
CHUPACABRA (05:56 PM) :
просто я больше склоняюсь к русскому произношению...
мы ж на русском треки делаем

CHUPACABRA (05:57 PM) :
мыж не служба 911 )
Insane (05:57 PM) :
хе хе.. но пистаься то буит на каком?
CHUPACABRA (05:57 PM) :
нота к музыке ближе..
Insane (05:57 PM) :
слух я ваще могу всё ваше название раскретиковать в пух и прах
CHUPACABRA (05:58 PM) :
главное написание на русском НотаФрейд.
но можно использоватьи NotaFraid
я скорее сего так буду регать название...
CHUPACABRA (05:58 PM) :
я тоже много чего могу) и к критике готов)
Insane (05:58 PM) :
бе бе бе
Insane (05:59 PM) :
а у меня трусы с медведём во всю задницу.. вот
CHUPACABRA (05:59 PM) :
:-P
Insane (05:59 PM) :
а ещё в горошек есть
CHUPACABRA (05:59 PM) :
неожиданно, но прикольно)
CHUPACABRA (05:59 PM) :
а у меня с утятами)) ыыы)
Insane (05:59 PM) :
а у меня пижама с бегемотами
Insane (06:01 PM) :
вот...
CHUPACABRA (06:01 PM) :
сИмейники с сердечками...
CHUPACABRA (06:01 PM) :
))
CHUPACABRA (06:01 PM) :
у меня джокер)
Insane (06:01 PM) :
модель"колени в тепле"
Insane (06:02 PM) :
ыыы))
Insane (06:02 PM) :
а у меня дракон в о всю стену дома.. бее
Insane (06:05 PM) :
сча
***********************
Insane (06:30 PM) :
завтра постеры с моим фейсом привезут )
CHUPACABRA (06:30 PM) :
атскань вышли)
CHUPACABRA (06:30 PM) :
я на трусы сделаю термоаппликацию)
CHUPACABRA (06:30 PM) :
изнутри)
CHUPACABRA (06:31 PM) :
спереди)
CHUPACABRA (06:31 PM) :
или лучше сзади) так готишенее)
Insane (06:31 PM) :
гыыыы
CHUPACABRA (06:31 PM) :
типа заглядываю, а там ты)))
мууааххааха)
Insane (06:31 PM) :
нне ты мне обясни это как рваным пирсингом из десны?
Insane (06:31 PM) :
и часто ты туда заглядываешь?)))))
CHUPACABRA (06:32 PM) :
я те нефига не буду отвечать на такие опросы, а то ты выложишь опять логи на воффка ру) нах)
Insane (06:37 PM) :
нее.. там постеры привезли ураааа
CHUPACABRA (06:38 PM) :
а правда отскань а?)
CHUPACABRA (06:39 PM) :
или если сама делала у тя ж проект есть)
Insane (06:43 PM) :
хе хе... всё у меня есть)))
CHUPACABRA (06:43 PM) :
дай позырю)
Insane (06:44 PM) :
не дам.. в трусы зырь)
Insane (06:44 PM) :
ыыы в семейники в сердечку)
Insane (06:44 PM) :
шучу) дам попозже...
Insane (06:44 PM) :
сча логи выложу)
CHUPACABRA (06:44 PM) :
ноги выложи)
Insane (06:44 PM) :
свои да запросто)

почему лестницы без перил вызывают панику?
почему узкие лестницы без перил
заставляют упасть на колени
и вцепиться горячими скользкими пальцами
в обжигающий холодный бетон?
почему чужая агрессия превращает мозги
в мягкую душную вату, а память в черную дыру,
в которую яркими кометами
улетают мысли и важные встречи?
почему, когда приходит тоска,
желтенькие PostIt, приклеенные к монитору,
сворачиваются в жухлые трубочки
и опадают на клавиатуру
жалкими комочками
серого сигаретного пепла?
почему во сне, когда задыхаешься,
уткнувшись в подушку, и не можешь проснуться
приходят страх и беспомощность?

почему, когда снятся узкие лестницы без перил,
просыпаешься с мокрыми, потными ладонями
с прилипшей к ним мелкой бетонной крошкой
и только сердце бешено бьется
и тело нужно снова учить дышать
а память помнить?

почему?



art by Piromaniac

Кровь и бархат…
Кружева и стилеты…
Изысканные обороты речи, разбавленные красным вином или чернилами…
Полумаски, длинные имена…
Завуалированная жестокой красотой пошлость…
Сумеречные замки и запущенные английские парки.
Чужие забавы…
Что нам, убогим?…
Джинса вместо бархата, шелковое белье с зайчиками вместо кружев, кожаные перчатки вместо латексовых… Бумагорезки вместо стилетов.
Изысканная речь? "Увольте, сударь… пардон, мадам… пардон, мосье, х*ню спорол… тьфу, б*дь, что это я…"
Вино? Водка. Дешевая.
Полумаски? Хех, нейлоновый чулок на голову.
Имена? Чтоб проще запомнить.
Вас зовут Апохуано-Перес де Пальцывееруа ибн Умереть-не-встать-кончить-на-месте-от-Восхищения по прозвищу Яйцезвонный ака Смерть-б***дям?
"Меня зовут просто Перец."
Жестокая красота… что тут красивого. В жопу так в жопу.
Пошло…
Замки… Шестнадцатиэтажки на Харьковском.
Парки… Серые стены набережной с зеленым граффити.
Красота?
Забери свои глюки, тореадор, у меня своих голосов в голове хватает…
Нам, малкавианам, нам – что?
Не обостряйте моих социапатических приступов, братья-каиниты…
Забьюсь в угол. Прикрою бестолковку руками… подергаюсь в припадках.
Примерю смирительную рубашку…
…начерчу пару строк…
а потом отправлюсь пить водку с такими же перцами в шелковых трусах с зайчиками, кожаных перчатках, джинсе и чулках на головах… мы будем горланить песни Гражданки, не закусывая, будем баловаться острыми лезвиями… в какой-нибудь клетушке в спальном районе. Если будет настроение… в жопу так в жопу. И ничего красивого не будет.
Потом ляжем спать, а поутру разбредемся, отчаянно борясь с похмельем.
Романтика? Любоффь?… не сме-ешите-е меня… банальный недое***т.
Страсть? Красиво – по-итальянски?…
Это удел других.
"Я погряз в э_т_о_й реальности…"
Остается только сидеть и читать, как кто-то пьет кровь с вином, любит красивых сеньоров вперемешку с японскими гейшами и чужими друзьями и бесконечно-красиво скорбит…
И грустить.
Бесконечно-красиво, в обнимку с «белым другом»… потом – не отползая – спать…
“Hero of a day”, как пела Металлика.
Вот такой вот… пьяный смех сквозь пьяные слезы…



art by Natali Shau

...............................................«Мы – волки?
................................................Мы крысы. Мы загнаны в угол
................................................Нещадной погоней за смыслом»
................................................«В углу, прижимаясь щекой к напряженному боку,
.................................................мы загнаны. Это конец. Мы, конечно же, крысы».
...............................................“Кидайте в прошлое улыбки,
................................................и не забудьте «До востребования»

.............................No truth, no fate, no future. No exit. No way out.
..............................................."я знаю что вена моя эрогенная зона" (с) Чиж


Три чашки чая.
Квадратный стол и круглая пепельница.
Натрое разбитое время.
Натрое растерзанная судьба. Пепельница постепенно наполняется окурками и пеплом. Пеплом страданий, надежд жизней… Пожалуйста, принесите нам новую пепельницу, эта уже полна до краев.
Меня стряхнули в помойку. Как пепел с недокуренной сигареты. Надрывая диафрагму, с губ срывался металлический звон.
Я прокусила эту жизнь, оставила на ней глубокие шрамы. Потому, что я больше ничего не успею.
Мы.
Догорали.
Забившись в угол, ощетинившись недоудавленной памятью.
Как чёртик из табакерки выскочила судьба и захохотала. В угол можно спрятаться. В угол можно забиться. Но если решетка опустится, из угла не будет выхода.
No exit.
Connection Failed.
Reconnecting… не смотрите на меня так! Я не хочу вас видеть. чувствуешь себя, как в болоте… вы и так все равно ничего не поймете. идите, зарабатывайте себе на жрачку.
Reconnecting…куда же ты уходишь?
…Родной, я уже давно ушла. Каждый вечер я только то и делаю, что ухожу. Ты не заметил?...
Reconnecting… дайте свободы…
Reconnection Failed.
User is Offline.
Нервно – ногти в ладони.
Когда стоишь на крыше и куришь – хочется прыгнуть.
Короткие гудки в трубке.
Мои родители хотят, чтобы я сдохла. Я удовлетворю их тягу к прекрасному.
Вчера…
Я нарисовала кровью иероглифы.
«Навсегда».
Потому, что я знала, что завтра могу не успеть. Не успеть сказать тебе все.
Мой отец сказал, что хочет моей смерти. Я ответила, что все взаимно.
Просто у меня больше шансов дождаться.
Ну вот, собственно, и все.
Разослать всем прощальные письма с одной-единственной фразой?
Fuck you all.
Родной, ты не заметил, что я пришла? Ты думал об этом? Если ты не пришел вовремя – значит, тебя уже нет.
А, может, ты тоже не успел? Вот урод.
Три судьбы неумолимо приближались друг к другу. Линии жизни и смерти не должны пересекаться. А ведь если они чуток сдвинутся… они перестанут быть параллельными, да? Скажи мне это…
Тройное время. Тройная доза. Три пары браслетов.
Эксгибиционизм?
Нет, просто еще три Электроника, мальчика из чемодана.
Они хотят нашей смерти. Они хотят отнять у нас наше все.
Они получили эту роль, черт возьми.
Кто-то сказал, что снег похож на кокаин.
Хочу.
Сдохнуть под кайфом. В последние минуты быть в экстазе.
Зубочистку под кожу – и поджечь.
Поджечь жизнь.
Они встретятся и вынесут нам приговор.
С губ сорвался серебристый кубик смеха – и по кривой траектории устремился к тому метсу, где под яремной ямочкой должна была биться в последней агонии Самая-Настоящая-Вечная-Любовь.
Я выдохнула дым и сплюнула остатки.
Мне хочется кровавых ритуалов. Их тошнотворной романтики. Мне хочется разделить свою последнюю отравленную кровь с теми, кого связали вместе Браслеты Жизни.
Я умею… умирать?
Я научусь. Любой опыт дается практикой.
Умирать – рождаться – умирать.
Нет, не колесо сансары. Я закончу рассказ под колесами грузовика, на но да.
Я не буду играть в ваши игры. Я заранее в проигрыше. Просто по определению.
Исключения формируют новые правила.
Мне перерезали глотку в Вальпургиеву ночь. Вам выпал счастливый билет.
Табличка Exit на окне.
Моя мать хочет изгнать из меня дьявола. Перечеркнуть строку. Вычеркнуть меня из жизни.
Я – амулет неудачи.
Родной, я не сказала им ничего о твоих крыльях. Молчание тоже имеет критическую массу. Когда оно накапливается и оседает свинцовой пылью на ресницах, я вспарываю кожу на предплечье.
Меня можно прочесть по шрамам и улыбкам.
Ты – нечитабелен.
Сожгите письма.
Die, but not today.
Моя мать называет меня малышом. Она пытается взять меня на руки. Она не понимает и не хочет видеть страха в моих глазах.
Обороты замедляются. В шарикоподшипниках сансары закончилась смазка.
Сегодня мы себя вспариваем, а завтра все равно не сможем перегрызть себе вены.
Интересно, а наручники сойдут за Браслеты Жизни?
Наша разорванная судьба была всегда неизлечимо больна. Предохраняйтесь, не передавайте заразу дальше…
С подковыркой, пожалуйста. Не создавайте нам проблем в следующий раз.
Matte kudasai!..
… Почему мы не можем умереть в бою?..
…сдохнуть в выгребной яме, как собака, с перегрызенной глоткой. С перерезанными венами.
Кольчуга из колючей проволоки балы слишком тяжелой.
Я обняла себя за плечи, вдавливая колючки в суставы.
Я сама хотела… так?
Мы отчаянно ищем причины жить. Мы давно знали, что скоро умрем. Я всегда хотела, чтобы взметнулся взрыв, разнося меня и мир в клочья, облизывая затравленное небо змеиными языками.
Огонь.
Я хотела умереть в огне.
Размечталась. Выгребная яма, господа. Поезд дальше не едет.
Уважаемые пассажиры, не забывайте свои вещи.
Старательно сводить себя с ума. Каллиграфически писать по коже ножом.
Жить…назло?..
Белые стены внутри.
Снаружи.
Продолжение – следует. Бросьте в меня камень.
Я – кукла, сшитая из обрезков ткани. На ниточках… Дерни за ниточку – шкатулочка откроется.
Когда нет пути назад… не верь, что путь вперед существует. Джульетта была неисправимой дурой, а Ромео должен умереть.
Родной, мои родители позвонили врачу. Нам не суждено продолжить игру в загадки.
Fuck you all, вы думаете, я сильно расстроюсь?
Картонные города, резиновые куклы…
Постель ведь еще не повод для знакомства. За что боролись, на то и напоролись. А потом долго и нудно нанизывались, не проронив ни звука.
No exit навсегда останется лишь надписью в грязных сортирах.
Connection failed.
Trying to reconnect…


art by ecta

началось в колхозе утро
>