Александр Храмов воскресенье, 3 октября 2010 года
Русские и (или) сибиряки
По итогам переписи-2010 в России может появиться новый народ
Всероссийская перепись населения, которая будет проводиться в октябре, — вопрос не только научно-практического характера, но и мероприятие, имеющее важный политический смысл. В особенности политически важным будет то, какой ответ жители России дадут на вопрос № 7 в переписном листе, и то, как эти ответы посчитают в переписных комиссиях. Речь идёт о графе «Национальность».
Такой важный 7-й пункт
Сколько народов живёт в России? Какие они? Много их или мало? В другой стране это было бы лишь предметом этнографического интереса. Но Россия — особый случай. Она с советских времён строится по национально-территориальному принципу: само государственное устройство России поставлено в непосредственную зависимость от её национального состава. Поэтому, например, как много башкир (и как много татар) по результатам переписи окажется живущими в Республике Башкортостан, волнует не столько академиков из Института этнологии и антропологии, сколько республиканскую политическую элиту Башкортостана и Татарстана. Удастся ли по итогам переписи два народа, эрзя и мокша, живущих в Мордовии, сделать одним — это волнует руководство Мордовии. Какой этнический состав выявит перепись в Карачаево-Черкесии и Кабардино-Балкарии, в которых уже не первый год идут разговоры о разделении на независимые субъекты Федерации, — это тоже очень важный политический вопрос. И этот список можно продолжать довольно долго.
В последнее время такой список проблемных мест российской этнографии пополнился ещё одним. На этот раз речь идёт уже о самом крупном народе России — о русских. То, что русские стали ещё одной проблемой переписи-2010, опять-таки связано с особенностями государственного устройства России. Большевики в 1920—1930-е годы предоставили национальную автономию (в виде национальных республик, национальных округов и пр.) практически всем народам тогдашнего Советского государства, даже совсем небольшим. Исключение они сделали только для русских. С тех пор поменялось многое, прошла целая эпоха, но неизменным осталось одно — на карте России есть Республика Башкортостан, есть Республика Адыгея и есть даже Чукотский автономный округ, но вот русских национально-территориальных субъектов Федерации на ней нет.
Именно в связи с этим и встал вопрос — а что же должны вписывать русские в графу «Национальность» в переписном листе и, главное, какой в этом будет смысл? Процент башкир в населении Башкортостана повлияет на образовательную и кадровую политику в республике. Данные о том, сколько в Карачаево-Черкесии живёт карачаевцев и черкесов, повлияют на борьбу за власть соответствующих кланов, а через это смогут изменить в ту или иную сторону порядок пользования территориями в горах и на равнине. А на что же повлияют данные о русском населении России? Выясняется, практически ни на что. У русских нет своих республик, русским быть в России просто невыгодно. Значит, невыгодно и записываться русским. Отсюда абсолютно логичное желание записаться кем-то иным.
«Я — сибиряк»
Самую большую известность получила инициатива «Я — сибиряк». Сибирская интеллигенция предложила жителям Красноярского края, Иркутской области и других сибирских территорий записаться сибиряками. Национальность «сибиряк» под номером 1266 внесена в приказ Росстата от 27 января 2010 года, в котором оговаривается перечень возможных ответов на вопрос о национальной принадлежности граждан России. Поэтому есть все шансы, что в Сибири по итогам переписи действительно появится новый народ — сибиряки. Насколько он будет многочисленным, сказать сложно, но пока ясно одно: русские как народ на уровне субъектов Федерации не имеют механизма, который бы позволил им отстаивать свои права в России. И чем больше людей это будут осознавать, тем больше у нас появится сибиряков или ингерманландцев (так называют себя некоторые жители Санкт-Петербурга и окрестностей).
А у тех же русских жителей Сибири есть за что побороться. Например, они заинтересованы в том, чтобы больше прибыли от добычи нефти и газа оставалось в их регионе. Например, руководству Республики Татарстан, которая представляла интересы татарского народа, в своё время этого добиться удалось. Может быть, и русским Сибири для того, чтобы отстаивать свои права, надо сделаться отдельным народом? И таких примеров масса. Так, эвенкам, которые имеют статус коренного народа, удалось не допустить строительства Эвенкийской ГЭС. Русские же старожилы, которые пострадают при строительстве Богучанской ГЭС и затоплении своих старинных сёл, свои интересы защищать не могут. Для этого им и имеет смысл записаться сибиряками и получить статус коренного народа, пишет сибирский политолог Дмитрий Верхотуров.
Сибирская народность в XIX веке
Что всё это значит? Может быть, речь идёт о «расколе единой русской нации», как утверждают некоторые патриотически настроенные граждане? Но что же такое русская нация? И какое место в этой «единой русской нации» занимают русские Сибири?
Нынешняя инициатива сибирской интеллигенции — это не недавняя выдумка нескольких оригинальничающих блогеров и публицистов, как может показаться на первый взгляд. Проекту сибирской национальности уже более 150 лет. Он был частью ранней программы кружка сибирских областников, недовольных колониальным отношением России к сибирским территориям. Один из теоретиков областничества Григорий Потанин писал: «Разнохарактерные переселенцы в Сибирь, великорусы, малороссы, поляки принимают в ней общий, смешанный тип сибиряка». Царское правительство не потерпело «сибирской вольности», и в 1868 году областников отправили на каторгу и в ссылку. Но сибирское автономистское движение, несмотря на преследования властей, смыкаясь то с народниками, то с эсерами, просуществовало вплоть до революции и Гражданской войны.
Существование особого русского сибирского типа, отличного от русского населения Центральной России, не сговариваясь, отмечали практически все, кто бывал в те годы в Сибири. Пётр Кропоткин (тогда чиновник, а не революционер), путешествовавший по Сибири в начале 1860-х, писал, что о «расейских» сибиряки отзываются с презрением, а само слово «расейский» считается даже несколько обидным. Петру Семёнову-Тян-Шанскому (впрочем, Тян-Шанским он стал много позже, а тогда это был просто начинающий географ-исследователь), побывавшему в Сибири в середине 1850-х, тоже бросилось в глаза отличие «крестьян-старожилов Сибири, выросших и развившихся на просторе, не знавших крепостной зависимости» от русских крепостных крестьян Европейской России. Семёнов-Тян-Шанский наблюдал отличия практически во всём: и в быту, и в характере, и в манере разговаривать. Напомним, как раз в это самое время набирало силу движение сибирских областников, провозгласивших существование особой сибирской народности…
Из колыбели сибиряков — в форпост общерусской нации
Всё изменилось в конце XIX века. До этого царское правительство ограничивало переселение крестьян из Европейской России в Сибирь и её русское население (тот самый сибирский тип, сибирские старожилы) складывалось в основном из потомков старообрядцев и самовольных переселенцев. Но когда правительство сняло ограничения, а потом, при П. Столыпине, даже стало поощрять крестьянское переселение в Сибирь, из перенаселённых нечернозёмных губерний, а также с Украины и из Белоруссии в Сибирь хлынули потоки людей. Процессы русского заселения Сибири ускорились в сотни раз, сибирские старожилы просто затерялись среди огромной массы новосёлов.
Что же сделалось с сибирским типом? И чем стала для русских Сибирь в начале XX века? Сибирь была одним из важнейших центров складывания большой русской нации. Российская империя, начиная примерно со второй половины XIX века (опять-таки в то самое время, когда гонимые областники провозгласили существование отдельного сибирского типа), стала предпринимать попытки построить единую русскую нацию из малороссов (украинцев), белорусов и великороссов, проще говоря, слить их в единую общерусскую народность. И Сибирь стала тем котлом, в котором происходило это сплавление. В отдельных её районах в результате массового крестьянского переселения процент выходцев из Малороссии и Белоруссии доходил до 70—80%. И все они в Сибири успешно и в короткий срок ассимилировались, вливаясь в большую русскую нацию. На окраинах этот процесс шёл куда медленнее и с куда большими трудностями.
В итоге Сибирь из колыбели особого русского сибирского типа в начале XX века превратилась в форпост общерусской нации. Но по причинам, которые мы не будем здесь обсуждать, проект общерусской нации, имевший некоторые шансы на успех, провалился. Несмотря на все заявления патриотов, твердящих о «славянском единстве» и не желающих признать очевидного, к сегодняшнему дню украинцы есть украинцы, белорусы есть белорусы, а великороссы… Да, а что с великороссами? Тут мы возвращаемся к началу статьи. У русских до сих пор нет собственной национальной государственности (в то время как у остальных народов России она есть). Собственно, это связано с тем, что проектом русской нации до настоящего времени никто просто не занимался. В Российской империи была попытка создать «общерусскую нацию» из украинцев, белорусов и великороссов, которая провалилась. Новой попытки построить русскую нацию не предпринималось, а большинство так называемых русских патриотов до сих пор продолжают рассуждать в общерусских категориях. В итоге великороссы, выпав из «общерусского проекта», до сих пор не трансформировались в единую нацию, а продолжают оставаться аморфной и бесправной массой. Те, кто видит в русских некий «продукт империи», сформировавшийся в её недрах, неправы: империя строила общерусскую нацию, и ей это не удалось, а русская нация (по отношению к общерусской она является как бы сепаратизмом великороссов) до настоящего времени просто не сложилась.
«Федерализм или смерть!»
Теперь мы можем опять взглянуть на Сибирь и на инициативу «Я — сибиряк». Русские в Сибири, в связи с очевидным провалом общерусской идентичности, центром формирования которой была Сибирь, и в связи с отсутствием нового проекта русской нации, обратились к изначальному, более 150 лет тому назад сформулированному проекту особой сибирской народности. Они не видят другой возможности бороться за свои права в нынешнем российском государстве. Да и более привлекательного варианта самоидентификации у них просто нет.
Какие могут быть альтернативы? Если всё останется так, как есть, то, пожалуй, никаких альтернатив сибирской нации действительно не имеется. Но если в системе нынешнего российского государства произойдут определённые сдвиги, если процесс построения современной русской нации всё же начнётся и русские, как и другие российские народы, получат собственные национально-территориальные образования, ситуация может измениться. Если русские Сибири, ощущая свою принадлежность к русской нации, получат возможность через эффективные федеративные институты отстаивать свои региональные интересы, то региональная сибирская идентичность останется важным элементом многосложности русского народа, но при этом не выльется в отдельную сибирскую нацию.
Ну а пока жители огромной страны живут в условиях вертикали власти, которая, как показали недавние события, строится на личном доверии одного-единственного человека в Московском Кремле, нельзя исключать того, что уже по итогам следующей Всероссийской переписи в самых разных регионах, от Калининграда до Владивостока, возникнут десятки новых народов. И кто знает, а вдруг они вместе с сибирской нацией, которая к тому времени будет насчитывать уже миллионы, обрушатся на систему всей мощью своего недовольства? И тогда мало никому не покажется.
