Отчего одни люди счастливы, а другие несчастны, одни дурны и грешны с самого рождения, а другие добры и прекрасны? Отчего существует такое огромное различие между человеческими душами, тогда как физические тела почти одни и те же у всех людей? Отчего рядом с мудрым человеком существует дикарь, рядом с преступником – святой? Отчего еще в глубокой древности встречались люди, остающиеся и до сих пор образцами человеческого совершенства, а в наше время – по происшествии тысячелетий – встречается так много несовершенных людей? Не следует ли из этого, что нравственность не развивается? Откуда эти поразительные контрасты между людьми, не замечаемые ни в одном из остальных царств природы?
Е. П. Блаватская

И все разнузданнее денег власть,
И нет узды на пагубную страсть.
О человек, ничтожен ты и слаб,
Ты – плоти алчущей презренный раб.
Аль-Маарри

Я телом в прахе истлеваю,
Умом громам повелеваю,
Я царь – я раб, я червь – я Бог!
Но будучи я столь чудесен,
Отколе происшел – безвестен,
А сам собой я быть не мог.
Твое созданье я, Создатель!
Твоей премудрости я тварь,
Источник жизни, благ податель,
Душа души моей и царь.
Г. Р. Державин

Мы источник веселья – и скорби рудник,
Мы вместилище скверны – и чистый родник.
Человек – словно в зеркале мир, – многолик,
Он ничтожен – и он же велик.
О. Хайям

...Человечество в наши дни действительно переживает смутное время. В результате долгого предшествующего процесса, истоки и развитие которого далеко еще не осознаны, души людей замутились, и всюду воцарилась, по слову русских летописей, «шатость в умах». Человечество в своей массе, т.е. в большинстве составляющих его индивидуальных душ, оторвалось от духовной почвы и потеряло органическую живую связь с самым корнем духовной жизни. Современный человек не испытывает главных, священных предметов, не любит их, не внимает их зовам, духовно не питается ими и не строит ими своего миросозерцания, своего характера, своего жизненного делания...

...В душе современного человека или не остается ничего священного, или же ничтожное приобретает значение главного и руководящего. Души людей или духовно слепы и пустынны, и тогда они живут инстинктом, наподобие животных; или же они близоруки и увлечены тленом, и тогда ими владеет судьба всего тленного и суетного. Но именно поэтому в них нет духовно состоятельных и предметно непоколебимых основ и граней: ни неба, ни звезд, ни горизонта, ни достижения. Нет того, чем действительно стоило бы жить и за что, именно поэтому, стоило бы и умереть; нет безусловно любимого, и потому нет священного огня и священного гнева; нет тех высших обязанностей, обязательность которых была бы субъективно равносильна неизбежности; нет и безусловных запретов, от прикосновения к которым душа трепетала бы.

Современный человек совсем не живет духовными необходимостями, но вращается в пестрых, условных и относительных, не связывающих возможностях. Думать, желать, воображать, говорить, слагать стихи и музыку, поступать – всякий волен по своему усмотрению; и все, что бы и кто бы ни сделал, будет одинаково «условно хорошо» и «условно дурно». Ибо современный «культурный человек» настолько «умен» и «образован», что для него давно уже все условно и относительно; и чего-нибудь абсолютного или хотя бы просто безусловно верного для него нет и быть не может. Добро и зло; право и бесправие; высокое и низкое; правда и ложь; злодеяние и геройство – все это до такой степени спорно, субъективно и условно, «зависит от взгляда и вкуса», что не только доказать, но и различить здесь что-нибудь – невозможно.

…За пределами повседневного быта, его мнимых благ и двусмысленных принципов современный человек не видит ни смысла жизни, ни цели жизни; и не ищет их; и не думает о них. Его воля, внутренно раздробленная и ослабевшая для духовных побуждений и мотивов, гонится за теми мелкими целями, которые подсказываются ему личными потребностями и страстями и которые на самом деле не строят жизнь, а только разрушают ее. Ибо за мелкою целью укрывается мелкая, но упорная страсть и извилистая, беззапретная линия поведения. Вихри мелких целей и страстей скрещиваются, ожесточенно борются, условно и временно, полупредательски солидаризируются, вредят друг другу, государству, культуре, человечеству...
И в основе всего этого лежит какая-то наследственная духовная разочарованность у людей, никогда и не испытывавших того, от чего они отвернулись, наивно поверивших, что духовная слепота есть признак умственной зрелости и бескрыло разлюбивших духовный полет.

Человечество перестало испытывать, видеть, любить и творить главные, священные, зиждущие предметы; оно не верит в их объективную реальность, в их сущую прекрасность, в их самоценность, в их жизненную силу, в их спасительность. И отсюда всеобщая смута, всеобщая шатость, духовное разложение; подлинное горе от мнимого ума.
Слагается порочный жизненный круг: от слепоты беспомощность; от беспомощности несчастность; от несчастности ожесточение; от ожесточения слепота. А для того, кто духовно слеп, всякое искушение непосильно и все зовы зла неотразимы. Затруднения пространства и времени, законы инстинкта и хозяйственные механизмы доделывают остальное, и человечество сползает вниз по наклонной плоскости.

...Судорожные спазмы современной культуры – революции, гражданские и международные войны – не случайны: они суть естественные выражения сердечной жесткости, алчности, зависти и ненависти. Жестокость этих столкновений уже заложена в повседневной жестокости и бессердечной жизни. И не удивительно, что антракты между революциями заполняются систематической подготовкой новых революций; и что революция стремится захватить всю вселенную. И антракты между войнами заняты изобретениями новых оружий...
Вот почему надо признать и громко выговорить, что двигаться по этому пути далее невозможно. Бессердечная культура подрывает сама себя: в изобретении атомной бомбы она дошла до вселенского самоубийства, а изобретение это, наверное, не составляет последнего слова разрушительной техники. Человечество творит свою культуру неверным внутренним актом, из состава которого исключены: сердце, совесть и вера; сила созерцания – заподозрена, осмеяна и сведена к подчиненному, почти подавленному состоянию. Так, создаваемая культура есть больная культура, и то, что мы переживаем ныне, все наши бедствия, страдания и тревоги суть естественные последствия этой больной культуры.

...Никогда еще отрицательные силы человеческого существа не выступали с таким дерзновением, так самоуверенно, с таким самосознанием; никогда еще они не делали таких вызывающих попыток захватить власть над миром; никогда еще человек не располагал такими техническими возможностями; никогда еще он не владел такими разрушительными средствами...

Сегодня мир болен ненавистью. И если мы не найдем верного противоядия и со своей стороны будем лишь ненавидеть ненавистников, сами увязнем в ненависти.

Разве мы не мимозы? Ах, как мы чувствительны, как чутки, когда это касается нашего, личного!
И. А. Ильин

Не тратьте время на пустое,
Спешите к тем, кто нужен вам,
Приблизьте близких теплотою,
Звонков своих и телеграмм.
Спешите к тем, кому нужны вы,

Пока есть время на добро,
Учитесь с пользой тратить силы,
Копите в небе серебро!
Искать, ломая жизнь, не надо,

Тех, кто бы вас любил сильней,
Любите сами тех, кто рядом,

Согрев заботой их своей.
Не тратьте время, вспоминая,

Как вас обидел друг иль брат,

Блажен, кто злое забывает,

Блажен, кто милостью богат!

"Всякая особь биологического вида «Человек разумный» может быть носителем одного из четырёх более или менее устойчивых в течение взрослой жизни типов строя психики:

· Животный тип строя психики — когда всё поведение особи подчинено инстинктам и удовлетворению инстинктивных потребностей, не взирая на обстоятельства.

· Строй психики биоробота, «зомби» — когда в основе поведения лежат культурно обусловленные автоматизмы, а внутренний психологический конфликт «инстинкты — культурно обусловленные автоматизмы» в поведенческих ситуациях в большинстве случаев разрешается в пользу культурно обусловленных автоматизмов. Но если изменяющиеся общественно-исторические обстоятельства требуют отказаться от традиционных в той или иной культуре норм поведения и выработать новые, то «зомби» отдаёт предпочтение сложившейся традиции и отказывается от возможности творчества.

· Демонический строй психики характеризуется тем, что его носители способны к творчеству и волевым порядком могут переступить и через диктат инстинктов, и через исторически сложившиеся нормы культуры, вырабатывая новые способы поведения и разрешения проблем, возникающих в их личной жизни и в жизни обществ. Будет ли это добром или злом в житейском понимании этих явлений окружающим — зависит от их реальной нравственности. Обретая ту или иную власть в обществе, демонизм требует безоговорочного служения себе, порождая самые жестокие и изощрённые формы подавления окружающих. Один из наиболее изощрённых вариантов проявления принуждения окружающих к добродетельности, в качестве образца поведения привёл Ф.М.Достоевский в “Селе Степанчиково и его обитателях ” (Фома).

· Человечный строй психики характеризуется тем, что каждый его носитель осознаёт миссию человека — быть наместником Божиим на Земле. Соответственно этому обстоятельству он выстраивает свои личностные взаимоотношения с Богом по Жизни и осмысленно, волевым порядком искренне способствует осуществлению Божиего Промысла так, как это чувствует и понимает. Обратные связи (в смысле указания на его ошибки) замыкаются Свыше тем, что человек оказывается в тех или иных обстоятельствах, соответствующих смыслу его молитв и намерений. Иными словами Бог говорит с людьми языком жизненных обстоятельств.

Ещё один тип строя психики люди породили сами.

· Опущенный в противоестественность строй психики — когда субъект, принадлежащий к биологическому виду «Человек разумный», одурманивает себя разными психотропными веществами: алкоголем, табаком и более тяжёлыми наркотиками наших дней. Это ведёт к противоестественному изкажению характера физиологии организма как в аспекте обмена веществ, так и в аспекте физиологии биопóля, что имеет следствием множественные и разнообразные нарушения психической деятельности во всех её аспектах (начиная от работы органов чувств и кончая интеллектом и волепроявлением)[1], характерных для типов строя психики животного, зомби, демонического (носители человечного типа строя психики не одурманивают себя). Так человекообразный субъект становится носителем организации психики, которой нет естественного места в биосфере, и по качеству своего не отвечающего складывающимся обстоятельствам поведения оказывается худшим из животных[2]. И за это нарушение им самим предопределённого для него статуса в биосфере Земли он неотвратимо получает воздаяние по Жизни.

При этом, если у субъекта возникает зависимость от дурманов, то он обретает стойкое искажение своего биополя. И соответственно, по параметрам своего духа он перестаёт принадлежать к биологическому виду «Человек разумный». Кроме того большинство дурманов являются генетическими ядами, т.е. они нарушают работу хромосомного аппарата и разрушают хромосомные структуры тех, кто их принимает в свои организмы. Дефективные хромосомные структуры передаются потомству, что так или иначе подрывает их здоровье, потенциал личностного развития и творчества. Это тем более имеет место, если зачатие происходит до того, как системы возстановления хромосомных структур, действующие в организме, успевают изправить повреждения. Но если генетические яды поступают в организм слишком часто и в таких количествах, что системы возстановления хромосомных структур организма не успевают изправлять все повреждения, то потомство просто обречено на вырождение.

Именно эти обстоятельства и позволяют назвать этот тип строя психики, — порождённый самими людьми и возпроизводимый культурой общества, — опущенным в противоестественность.

Для человечного строя психики нормальна — неформальная, внедогматическая и внеритуальная вера Богу по жизни и действие в русле Промысла Божиего по своей доброй воле, т.е. для человека нормально язычество в Единобожии.

Тип строя психики обусловлен возпитанием, т.е. недостижение личностью к началу юности человечного типа строя психики — результат порочности культуры общества и неправедного возпитания со стороны родителей. Поэтому будучи взрослым и осознавая этот факт, человек способен перейти от любого типа строя психики к человечному — основе для дальнейшего личностного и общественного развития.

В зависимости от статистики разпределения людей по типам строя психики общество порождает и свою социальную организацию, развивает свою культуру, либо способствуя консервации достигнутого состояния и рецидивам попыток рабовладения, либо способствуя тому, чтобы человечный строй психики был признан нормой и гарантированно возпроизводился культурой при смене поколений в качестве основы для дальнейшего личностного и общественного развития народов и человечества в целом."

"[1]При этом не стоит самообольщаться тем, кто употребляет алкоголь, курит якобы «в меру», якобы когда хочет (а когда не хочет — то не пьёт и не курит). Реально интенсивность систематического воздействия разного рода дурманов на их психику такова, что говорить о трезвости их духа не приходится (последствия новогоднего фужера шампанского при рассмотрении интеллектуальной деятельности на пределе возможностей человека компенсируются через 2 — 3 года, и то же самое касается воздействия однократного употребления пол-литра пива).

Тем самым индивид, допускающий в своём рационе разные дурманы и психотропные вещества в любом количестве, — уже сходит с того пути, на котором он может стать человеком и осуществлять Божий Промысел. Особенно это касается тех, кто уже уведомлён об этом, но продолжает настаивать на том, что волен жить так, как ему захочется. Более обстоятельно об этом см. в работе “Принципы кадровой политики”, бóльшая часть которой помещена также в качестве Приложения в постановочные материалы курса “Достаточно общая теория управления” факультета Прикладной математики — процессов управления С-Петербургского государственного университета и факультета Безопасности ИВТОБ С-Петербургского государственного политехнического университета. В интернете названные работы представлены на сайте http://www.vodaspb.ru/

[2] Чарльз Дарвин некогда сказал: “Обезьяна, однажды опьянев от бренди, никогда к нему больше не притронется. И в этом обезьяна значительно умнее большинства людей» (приведено по публикации “Орангутаны — культурное племя” в газете “Известия” от 8 января 2003 г.;

Интернет-адрес: http://www.izvestia.ru/science/article28471 )."

Из краткого содержания "Концепции Общественной Безопасности"

Не отрекайся от любви...
Сумей простить, сумей понять...
И от себя ты не беги...
Любовь не станет догонять...
Не отрекайся...ведь дано
Не каждому любимым быть
И то, что в жизни суждено,
Сумей принять, а не забыть...
Не отрекайся, а люби...
Люби, насколько хватит сил...
И чувства свято береги,
Тебе Господь их подарил.
Не отрекайся от любви...
Не уходи, захлопнув дверь...
Обиды прошлого уйми...
Живи сейчас...люби теперь

Любовь слепа
муз.М.Тариевердиева
ст.В.Шекспира
(перевод С.Я.Маршака)

Любовь слепа И нас лишает глаз
Не видим мы того, что видно ясно..
Я видел красоту, но каждый раз
Понять не мог, что дурно, что прекрасно

И если взгляды сердце завели
И якорь бросили в такие воды
Где Многие проходят корабли
Зачем ему ты не даешь свободы?

Как сердцу моему проезжий двор
Казаться мог усадьбою счастливой?
Но все что видел отрицал мой взор,
Подкрашивая правдой облик лживый...

Правдивый свет мне заслонила тьма
И ложь меня объяла. как чума


Любовь слепа И нас лишает глаз
Не видим мы того, что видно ясно..
Я видел красоту, но каждый раз
Понять не мог, что дурно, что прекрасно..


Cонет о яблоке
муз.М.Тариевердиева
ст.В.Шекспира
(перевод С.Я.Маршака)

Что ж, буду жить, приемля как условье,
Что ты верна. Хоть стала ты иной,
Но тень любви нам кажется любовью.
Не сердцем - так глазами будь со мной.

Твой взор не говорит о перемене.
Он не таит ни скуки, ни вражды.
Есть лица, на которых преступленья
Чертят неизгладимые следы.

Но, видно, так угодно высшим силам:
Пусть лгут твои прекрасные уста,
Но в этом взоре, ласковом и милом,
По-прежнему сияет чистота.

Прекрасно было яблоко, что с древа
Адаму на беду сорвала Ева.


Люблю
муз.М.Тариевердиева
ст.В.Шекспира
(перевод С.Я.Маршака)

Люблю, - но реже говорю об этом,
Люблю нежней, - но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, что перед светом
Всю душу выставляет напоказ.

Тебя встречал я песней, как приветом,
Когда любовь нова была для нас.
Так соловей гремит в полночный час
Весной, но флейту забывает летом.

Ночь не лишится прелести своей,
Когда его умолкнут излиянья.
Но музыка, звуча со всех ветвей,
Обычной став, теряет обаянье.

И я умолк подобно соловью:
Свое пропел и больше не пою.


Мешать соединенью двух сердец
муз.М.Тариевердиева
ст.В.Шекспира
(перевод С.Я.Маршака)

Мешать соединенью двух сердец
Я не намерен. Может ли измена
Любви безмерной положить конец?
Любовь не знает убыли и тлена.

Любовь - над бурей поднятый маяк,
Не меркнущий во мраке и тумане.
Любовь - звезда, которою моряк
Определяет место в океане.

Любовь - не кукла жалкая в руках
У времени, стирающего розы
На пламенных устах и на щеках,
И не страшны ей времени угрозы.

А если я не прав и лжет мой стих,
То нет любви - и нет стихов моих!



Сонет о курице
муз.М.Тариевердиева
ст.В.Шекспира
(перевод С.Я.Маршака)

Нередко для того, чтобы поймать
Шальную курицу иль петуха,
Ребенка наземь опускает мать,
К его мольбам и жалобам глуха,

И тщетно гонится за беглецом,
Который, шею вытянув вперед
И трепеща перед ее лицом,
Передохнуть хозяйке не дает.

Так ты меня оставила, мой друг,
Гонясь за тем, что убегает прочь.
Я, как дитя, ищу тебя вокруг,
Зову тебя, терзаясь день и ночь.

Скорей мечту крылатую лови
И возвратись к покинутой любви.


Я виноват
муз.М.Тариевердиева
ст.В.Шекспира
(перевод С.Я.Маршака)

Скажи, что я уплатой пренебрег
За все добро, каким тебе обязан,
Что я забыл заветный твой порог,
С которым всеми узами я связан,

Что я не знал цены твоим часам,
Безжалостно чужим их отдавая,
Что позволял безвестным парусам
Себя нести от милого мне края.

Все преступленья вольности моей
Ты положи с моей любовью рядом,
Представь на строгий суд твоих очей,
Но не казни меня смертельным взглядом.

Я виноват. Но вся моя вина
Покажет, как любовь твоя верна.

Пылающую голову рассвет
муз.М.Тариевердиева
ст.В.Шекспира
(перевод С.Я.Маршака)

Пылающую голову рассвет
Приподымает с ложа своего,
И все земное шлет ему привет,
Лучистое встречая божество.

Когда в расцвете сил, в полдневный час,
Светило смотрит с вышины крутой, -
С каким восторгом миллионы глаз
Следят за колесницей золотой.

Когда же солнце завершает круг
И катится устало на закат,
Глаза его поклонников и слуг
Уже в другую сторону глядят.

Оставь же сына, юность хороня.
Он встретит солнце завтрашнего дня!

Увы, мой стих
муз.М.Тариевердиева
ст.В.Шекспира
(перевод С.Я.Маршака)

Увы, мой стих не блещет новизной,
Разнообразьем перемен нежданных.
Не поискать ли мне тропы иной,
Приемов новых, сочетаний странных?

Я повторяю прежнее опять,
В одежде старой появляюсь снова.
И кажется, по имени назвать
Меня в стихах любое может слово.

Все это оттого, что вновь и вновь
Решаю я одну свою задачу:
Я о тебе пишу, моя любовь,
И то же сердце, те же силы трачу.

Все то же солнце ходит надо мной,
Но и оно не блещет новизной.

Чтобы быть счастливым запомни пять простых правил :
1. Освободи свое сердце от ненависти - прости.
2. Освободи свое сердце от волнений - большинство из них не сбываются.
3. Веди простую жизнь и цени то, что имеешь.
4. Отдавай больше.
5. Ожидай меньше.

x x x



Порой стихи случалось мне встречать -
Поэты в них с волненьем говорили,
Что, если б жизнь пришлось прожить опять,
Они б свою дорогу повторили.

Ну, что же... Сквозь сумятицу годов,
Где дальний гром и тишина скупая,
И я по жизни вновь пройти готов,
Но все ж не так, не в тот же след ступая.

Мне иногда чужие снятся сны,
Какие-то нездешние, иные,
В сознание мое занесены,
Как в степь заносит семена лесные.

Мне снятся сны шахтеров, моряков
И всех других, кем не был я вовеки, -
Тревоги их, свет бледных маяков
И давящие угольные штреки,

И их любовь - над улочкой туман,
Луна, вдали встающая лилово...
...Нет смысла переписывать роман
Так, чтобы все осталось слово в слово.

Ведь жизнь, вокруг шумящая, она
Неистощима и разнообразна,
И оттого-то прелести полна,
И потому исполнена соблазна.

***

Живого или мертвого
Жди меня двадцать четвертого,
Двадцать третьего, двадцать пятого -
Виноватого, невиноватого.
Как природа любит живая,
Ты люби меня не уставая...
Называй меня так, как хочешь:
Или соколом, или зябликом.
Ведь приплыл я к тебе корабликом -
Неизвестно, днем иди ночью.
У кораблика в тесном трюме
Жмутся ящики воспоминаний
И теснятся бочки раздумий,
Узнаваний, неузнаваний...
Лишь в тебе одной узнаю
Дорогую судьбу свою.

1961

Быть знаменитым некрасиво.
Не это подымает ввысь.
Не надо заводить архива,
Над рукописями трястись.
Цель творчества - самоотдача,
А не шумиха, не успех.
Позорно, ничего не знача,
Быть притчей на устах у всех.
Но надо жить без самозванства,
Так жить, чтобы в конце концов
Привлечь к себе любовь пространства,
Услышать будущего зов.
И надо оставлять пробелы
В судьбе, а не среди бумаг
Места и главы жизни целой
Отчёркивая на полях.
И окунаться в неизвестность,
И прятать в ней свои шаги,
Как прячется в тумане местность,
Когда в ней не видать не зги.
Другие по живому следу
Пройдут твой путь за пядью пядь,
Но пораженья от победы
Ты сам не должен отличать.
И должен ни единой долькой
Не отступаться от лица,
Но быть живым, живым, и только,
Живым и только - до конца.

***


Что в имени тебе моем?
Оно умрет, как шум печальный
Волны, плеснувшей в берег дальный,
Как звук ночной в лесу глухом.

Оно на памятном листке
Оставит мертвый след, подобный
Узору надписи надгробной
На непонятном языке.

Что в нем? Забытое давно
В волненьях новых и мятежных,
Твоей душе не даст оно
Воспоминаний чистых, нежных.

Но в день печали, в тишине,
Произнеси его тоскуя;
Скажи: есть память обо мне,
Есть в мире сердце, где живу я..

1830

***
В часы забав иль праздной скуки,
Бывало, лире я моей
Вверял изнеженные звуки
Безумства, лени и страстей.

Но и тогда струны лукавой
Невольно звон я прерывал,
Когда твой голос величавый
Меня внезапно поражал.

Я лил потоки слез нежданных,
И ранам совести моей
Твоих речей благоуханных
Отраден чистый был елей.

И ныне с высоты духовной
Мне руку простираешь ты,
И силой кроткой и любовной
Смиряешь буйные мечты.

Твоим огнем душа палима
Отвергла мрак земных сует,
И внемлет арфе серафима
В священном ужасе поэт.

1830

Когда все предадут, мы верность сохраним. Но не забудем мы и не простим.

Никогда не меняйте друзей!
Их нельзя разменять как монету.
Вы поймете это поздней,
Ближе друга на свете нету

Никогда не теряйте друзей,
Ту потерю ничем не измеришь.
Старый друг не вернется к тебе,
Новым другом его не заменишь.

И не стоит друзей обижать -
Станет раной на сердце обида,
Хоть друзья и умеют прощать,
Дверь в их душу будет закрыта.
Нужно дружбу беречь всегда.
Это чувство длиннее века.
Лучший друг не предаст никогда,
Просто преданней нет человека ...

Two roads diverged in a yellow wood,
And sorry I could not travel both
And be one traveller, long I stood
And looked down one as far as I could
To Where it bent in the undergrouth;



Then took the other, as just as fair,
And having perhaps the better claim,
Because it was grassy and wanted wear;
Though as for that the passing there
Had worn them really about the same,



And both that morning eqully lay
In leaves no step had trodden black.
Oh, I kept the first for another day!
Yet knowing how way leads on to way,
I doubted if I should ever come back.


I shall be telling this with a sigh
Somewhere ages and ages hence;
Two roads diverged in a wood, and I
I took the one less travelled by,
And that has made all the difference.

* * *

По улицам метель метет,
Свивается, шатается.
Мне кто-то руку подает
И кто-то улыбается.

Ведет - и вижу: глубина,
Гранитом темным сжатая.
Течет она, поет она,
Зовет она, проклятая.

Я подхожу и отхожу,
И замер в смутном трепете:
Вот только перейду межу -
И буду в струйном лепете.

И шепчет он - не отогнать
(И воля уничтожена):
"Пойми: уменьем умирать
Душа облагорожена.

Пойми, пойми, ты одинок,
Как сладки тайны холода...
Взгляни, взгляни в холодный ток,
Где всё навеки молодо..."

Бегу. Пусти, проклятый, прочь!
Не мучь ты, не испытывай!
Уйду я в поле, в снег и в ночь,
Забьюсь под куст ракитовый!

Там воля всех вольнее воль
Не приневолит вольного,
И болей всех больнее боль
Вернет с пути окольного!

26 октября 1907

* * *

О доблестях, о подвигах, о славе
Я забывал на горестной земле,
Когда твое лицо в простой оправе
Перед мной сияло на столе.

Но час настал, и ты ушла из дому.
Я бросил в ночь заветное кольцо.
Ты отдала свою судьбу другому,
И я забыл прекрасное лицо.

Летели дни, крутясь проклятым роем...
Вино и страсть терзали жизнь мою...
И вспомнил я тебя пред аналоем,
И звал тебя, как молодость свою...

Я звал тебя, но ты не оглянулась,
Я слезы лил, но ты не снизошла.
Ты в синий плащ печально завернулась,
В сырую ночь ты из дому ушла.

Не знаю, где приют твоей гордыне
Ты, милая, ты, нежная, нашла...
Я крепко сплю, мне снится плащ твой синий,
В котором ты в сырую ночь ушла...

Уж не мечтать о нежности, о славе,
Все миновалось, молодость прошла!
Твое лицо в его простой оправе
Своей рукой убрал я со стола.

30 декабря 1908