В колонках играет - Kalafina - Lacrimosa

Настроение сейчас - чеховское

 

Гость

Быть может, план всего сущего  задуман  и  хорошо, но  выполняется  он плохо: редко на зов приходит нужный человек, и суженый является слишком поздно.

(с) Томас Гарди, «Тэсс из рода Д`Эрбервиллей».

 

Каждый вечер он приходит ко мне домой, находя мое окно по теплому песочному свету моей лампы.

Этот гость входит без стука, с легким скрипом открывая дверь. Он снимает шляпу, перчатки и кладет трость в угол. Без улыбки и без слов вешает черное пальто классического покроя на крючок.

Он ничего не спрашивает и ничего не отвечает – он подобен хозяину в моем маленьком доме.

Я уже ничему не удивляюсь и также бессловесно поддерживаю нашу игру. Он идет на кухню, а я неслышно следую за ним, чтобы сварить гостю чашку свежего и пряного кофе. Я знаю, что он будет без сахара и молока, поэтому все лишнее со стола – долой!

Оставляю только чашки и блюдца.

Кухня тепло-оранжевая, обычно возбуждающая аппетит своей атмосферой.

Но мой гость как будто противостоит ей всем своим видом.

Сегодня он похож на строгого джентльмена – то ли священника, то ли просто чудака: белая рубашка, черно-серебряный галстук с геометрическим узором, строгие черные брюки и черный же длинный сюртук. Длинные светлые, почти белые, волосы забраны назад в небольшой хвост.

Единственная яркая деталь в его сегодняшнем внешнем виде – это рубиновая заколка для галстука. Приглядевшись, я замечаю, что запонки так же сияют маленькими капельками крови на белоснежных манжетах его рубашки.

Кофе готов – и я разливаю его в чашки. Запах самого кофе, пряностей и горького шоколада наконец долетает до моего безмолвного собеседника: его ноздри вздрагивают, а тонкие губы растягиваются в едва заметную улыбку.

Он берет чашку и отхлебывает из нее.

-Как всегда, твой кофе просто превосходен. Хоть и нет смысла говорить это каждый вечер, но я знаю, что тебе приятно слышать комплимент из моих уст, - спокойно проговаривает он свои первые слова.

Его манера говорить не спеша, спокойным и ровным тоном, тоже выдает джентльмена.

-Ты сегодня другой.

-Зачем ты говоришь это? Я каждый день разный, потому что у меня нет настоящего лица. Я всего лишь стараюсь хоть немного угадать твое настроение. Вижу, что сегодня ты грустна спокойной меланхолией, пришедшей из Лондона. У них это вызвано малокровием и климатом, а у тебя – отсутствием определенного смысла и двумя хорошими музыкальными коллективами. Поэтому я всего лишь соответствую тебе, дорогая.

Я вздыхаю: он ведь тысячу раз прав, мой странный гость. И он знает это – тогда зачем слова?

-Я принес тебе цветов – сегодня это чайные розы.

-Почему именно они? – Я уже не удивляюсь, что цветы появляются будто из воздуха.

-Потому что желтый – это цвет легкого безумия, моя дорогая. Говорят, что это также цвет тревоги и предательства…Но если честно, то мне просто понравился этот палевый оттенок.

Я молча киваю и беру букет. Встаю, чтобы налить в вазу воды и поставить цветы.

Неожиданно ощущаю легкое прикосновение прохладных атласных перчаток моего гостя к моим голым плечам. Он обнимает меня сзади – такого еще не случалось…

-Скажи, - шепчет он мне на ухо свистящим, приглушенным голосом, - ты счастлива?

Я оборачиваюсь – его лицо очень близко – и отвечаю, еле сдерживая подступающий к горлу комок:

-Нет.

-Я так и знал. Но пока ты не привыкнешь к тому, что я здесь, никуда не денусь и буду с тобой всегда, то не станешь по-настоящему счастливой.

-Это усталость.

-Понимаю. Ты должна это забыть.

Я киваю и сажусь рядом с ним. Его серые ясные глаза вызывают у меня улыбку – и уже без содрогания, просто улыбку, которой улыбаются хорошо знакомому и почти привычному в нашей жизни.

Здравствуй, мое Одиночество. Что мы будем делать сегодня после чашки хорошего кофе?

Может быть, ты прочтешь мне свою новую поэму, написанную осенним дождем на опавших листьях?

Или покажешь новую картину, сотворенную чуть талым снегом на морозном окне?

Не медли, а то я, пожалуй, могу и заскучать в твоем привычном обществе.

В колонках играет - Queen - Death on two legs

Посвящается сэру Шурфу и всем-всем-всем, кто когда-либо смотрел на меня его глазами.

***

Горьковатый вкус полыни,

Пряная корица на губах…

Все за отблеск дикой сини

В этих не-моих глазах.

 

Ввысь на крыльях чисто-белых,

Щит дождя в руке моей как знак.

Я увижу среди смелых

Свет, который разгоняет мрак.

 

Я не знаю, как так вышло,

Только небо мне дороже глины стылой,

Если выдерну я это дышло,

Разлетится колесница к славе милой…

 

В стороны и с треском отлетят детали,

Я ж рвану за белым одеянием наверх…

Долго, долго ждать мне этой дали,

Долго ждать твоей улыбки за мой грех.

 

Но тебе мою прощальную улыбку,

Самую печальную из всех,

Подарю решительно, не зыбко.

Колесницу ждет твою успех.

 

Ну а мне – та горечь пораженья,

Слаще самых радостных побед.

Мне свободное наверх паденье…

Светлый, удивительный завет.

 

Кто же знал, что тело невесомо,

То, что людям век не понимать…

Истины улыбка мне знакома.

Я умею просто – улетать.

 

В колонках играет - ASP - Ich bin ein wahrer Satan
Настроение сейчас - чешское пиво!

Посвящение двум – М. и W.R.

 

В отсутствие лирического героя.

 

Я уеду через каких-то там 48. Часов.

Значит, больше не надо ненужных слов,

Значит, будут фото из жарких стран,

Значит, в общем-то, и не надо ран.

 

Знаешь, друг, мне хотелось так много сказать,

Или без слов – спеть по нотам, сплясать.

Мне хотелось чернилами стать,

Быть пером и бумагу марать.

 

Мне хотелось кричать, но нескладно и просто,

Хриплым, блюзовым, не-моим голосом острым.

Мне хотелось чертить только кровью,

Что мы не умели назвать «любовью».

 

А сейчас подберу самый рваный стих,

Самые банальные рифмы – лишь их

Вплету в многозвучие безголосья.

Вживую не видеть эти колосья.

 

Моя благодатная нива, увы, не та, что была.

Это конец тем ночам, когда с тобой не спала.

Мы тогда много смеялись, помнишь ли ты?

Мы были боги, мы жили в музыке суеты.

 

Я потеряла тебя. И ее потеряла – вас всех,

Взамен обрела пресловутый нужный успех.

Но было кое-что, вас всех ценней.

Это была моя истина – «я ничей».

Перед отъездом в Италию.

Серия - зима-весна

Россия-Италия

В колонках играет - Misami Okui - Rinbu-revolution (Utena opening)
Настроение сейчас - кавай! ^^

Более того, жива как никогда.

Даже усталость не мешает этому ясному чувству того, что я живу, что я люблю, что я дышу всем своим существом.

В доказательство приведу вот что:

***

Если он меня полюбит, 

Мир обернется в сад,

Яблоневый сад...

Екатерина Болдырева, "Королева Мэйв".

***

Серьезная игра, рожденная эстетством,

Взгляд теплых глаз лазоревого цвета.

Еще минута - и спасаться бегством

Я не смогу, я буду у ответа.

Как? Неужели снова сердце встрепенулось?

И сладкая тоска, томительная дрожь...

И вот улыбка вновь лучом вернулась

И на губах игра, словно рожь,

Искрящаяся в поле. Я мечтаю

Умаслить волосы твои в моей печали.

Весенним ароматом я растаю

И сладкой негой крашу я эмали.

И ты - почти что Стиль иль АддисОн,

А я какая-то там дама под вуалью...

Все это бред, феерия, лишь сон.

Так не бывает...Взгляд пронизан сталью.

Я разучилась верить взорам,

Пускай и схожим с майским днем.

Я грусть поведаю лишь Орам,

А в тайне буду думать я о нем, о нем...

Пусть, денди, ты смеешься надо мною,

Пусть я тебе признаться не могу...

Своими чувствами я наслаждаюсь и тобою,

И буду, и хочу, и... не могу.

В колонках играет - Sisters of mercy - Flood II

Настроение сейчас - серое

 

 

 

В колонках играет - ASP - De Profundis

Настроение сейчас - депрессо
 

Проба объектива. Зимняя.

вариант два

В колонках играет - Depeche Mode - Strangelove

***
Strangelove
Strange highs and strange lows
Strangelove
That`s how my love goes
Strangelove
Will you give it to me
Will you take the pain
I will give to you
Again and again
And will you return it
(“Strangelove”, Depeche mode)

Предчувствую тебя.
Ты мой мучитель
И странный солнца заменитель.
Предчувствую тебя.

Я знаю: ты появишься нежданно,
Пройдут года, но я останусь той,
Невеста-воин с траурной фатой.
Я знаю: ты появишься нежданно.

Увижу вдруг твои глаза,
Они теплы, как небосвод лазури.
И руки, что прошли чрез бури,
Увижу вдруг твои глаза.

И сердце станет вновь живым и ясным,
И я пойму, что я всю жизнь искала.
Чей аромат мне снился сквозь зерцала.
Да, сердце станет вновь живым и ясным.

Я видела тебя во сне, златой король.
И я нарисовала бы волну твоих волос,
Купавы цвета. Шелк холодный роз…
Я видела тебя во сне, златой король.

P.S. Теперь ты понимаешь, Юль?

P.P.S. Пожалуй, да, он немного похож на Соби.

 

В колонках играет - Northern Kings - Kiss from a rose

Настроение сейчас - чуть лучше

 

Не знаю, заслуженно или нет - судите сами.

Получила вообще за практику, состоящую из трех серий:

Осень. Меланхолия.

 

грустить

Память. Беларусь.

вспомнить

Есть еще одна серия, "Карнавал", но она почему-то не хочет выкладываться, а не полностью демонстрировать бессмысленно.

В колонках играет - Cruxshadows - Go away
Настроение сейчас - бальзаковское


Я шевалье звезды...
Ее не помню - помню лишь паденье,
Страшный миг кровавого свеченья.
И пыльные бразды.

Я не помню, как она горела,
Видно, в прошлой жизни освещала долгий путь.
А сейчас - какая в этой мудрой тайной боли суть?
Никакой. В венке моем омела...

Я усталый, странный воин,
Все мои победы за плечом услужливо горят,
Впереди же только томный и прекрасный ад...
...Нет, тебя я не достоин.

Ты, моя звезда, моя печаль,
И я тебя не встречу в жизни черство-хмурой,
Ей надо вырезать меня своей цензурой…
Я взглядом уплываю вдаль.

Навечно? Нет, не можно…
Мне еще помучаться в пределах зеркала и скуки,
Всесильно и бессильно опуская гарду в руки.
Взмах мечом - тревожно.

Крылья, пламени краса.
Но только смежив веки, на темном небе замечаю
Тебя, твой блик блуждающий внезапно открываю.
…Но это лгут мне небеса.

В колонках играет - Cruxshadows - The edge of the world

Настроение сейчас - afterparty

 

Вот теперь я не просто поставила точку, а вырвала целый блок страниц. Революция, господа. Свобода, сладостная и омытая кровью моего сердца. Корль свергнут, Бастилия разрушена, теперь обращаемся к новому и, надеюсь, светлому...
Не знаю, стало ли легче. Фактически - очень стало.
В душе пока еще не утихают пожары и насилие.
Но я верю, что есть ради чего жить, есть ради чего плыть дальше в этой грязной реке.

Итак, обещанный "Цикл А" с небольшой идиллической предысторией-зарисовкой. Предупреждаю сразу, цикл яойный, то есть присутствует лирическая связь двух молодых людей.

идиллия с плохим концом

Ретро-девочка

 

больше осени

В колонках играет - Three days grace - I hate everything about you

Настроение сейчас - счастлива

 

Есть в Москве вход в Ехо. Ну, или, наверное, даже не в Ехо, а в какой-то иной, тайный, теплый, мечтательный и немного грустный, но обязательно сумеречный мир...

Я бы не хотела показывать, где это, потому что об этом должны знать только мы двое.

Да и попасть туда можно только вечером, когда зажигаются фонари...

И страж его, как раз-таки удивительный фонарь карамельного света, который не должен быть отфотошоплен,  - почтит своим присутствием эту страницу.

А помогла мне туда попасть одна особа, умеющая ходить мирами и видящая-во-тьме. Она умеет быть разной.

странная, прекрасная...

В колонках играет - Lumen - Три пути
Настроение сейчас - осень

«Отпусти меня, Земля!
Я хочу быть ветром, я хочу быть птицей…
Мне нужно дальше, нужно выше…»

6 миллиардов, «Lumen»

Посвящается моим любимым журфакерам-девушкам: Танюшке Макаровой, Олечке Ивановой, Дашке Ганиевой, Янке Зайцевой, Мэну, Юльке Гавердовской, Лерке Посмитной…

Я очень любил лежать на земле в такие дни – холодные, туманные, золотые сентябрьские дни. Листья разноцветным ворохом устилали остывавший грунт, они так забавно шуршали, будто хотели рассказать мне о чем-то важном, своем, прежде чем их унесет свободный ветер.
Раньше я не знал, о чем говорят эти золотые, багровые, зеленоватые и коричневые листья, но все равно с удовольствием слушал их болтовню. Наверное, потому что больше некого было слушать.
Когда я лежу вот так, среди полуголых деревьев, медленно раздевающихся, как красивые девушки на пляже или в кабаре, то не думаю о беспредельном одиночестве. О том тягучем стеклянном одиночестве, которое медленно затягивает каждого, кто умеет думать. К сожалению, я принадлежу этой странной касте. Уж не знаю, чего в этом больше – дара или проклятья, но, кажется, что я слишком много размышляю. О девушках, о работе, о смысле жизни, о творчестве…
Сегодня мне захотелось выкинуть мой фотоаппарат. Сегодня я подумал, что я никудышный фотограф. Да и писатель из меня не выйдет – вот и приходится быть журналистом. Что-то писать, что-то снимать, пытаться вертеться, чтобы хоть кусок хлеба был, да еще и с сыром. Я вот люблю Ольтермани…А вы?
А если честно, то я слишком уж…странен для журналиста. Вы, наверное, думаете, что я такой бойкий улыбчивый парень, с красивыми глазами и умеющий обворожить любого? Хм, ну, не знаю…Если бы я мог приложить свою фотку к этому вовсе не интересному досье, я бы это сделал. Чтобы вам было легче меня судить. Да, я уже ко всему готов – если у кого-то хватит любопытства, наглости…Чего угодно, чтобы ткнуть в меня пальцем и сказать, какой я неудачник – ну так что же, это тоже внимание. А внимание – это энергия. Может, только этого и не хватает по жизни?
Небо в такие сентябрьские дни тоже какое-то странное – оно похоже на миланское стекло без цветных вставок. Как будто бог или боги – кто у нас там всем заправляет – короче, нечто заварило один огромный молочный суп. Или все-таки, вопреки пословице, обжигает огромный горшок с размытым серым узором.
Я закинул за голову руки и решил покурить. Когда ты журналист, надо приспосабливаться ко всем смертным грехам: уметь курить, пить и спать с кем и когда это нужно. Вот даже мне, вроде бы, парню, все равно надо. Вы знаете, какие сейчас женщины пошли неудовлетворенные? Вот, а я знаю. Их надо приласкать – и они все сами отдадут: информацию, деньги, честь…Все, что ты захочешь, – были бы сильные и нежные руки, да красивые глаза.
Мои глаза какого-то странного цвета – зеленые с серыми прожилками, как будто иней замерз на листьях клевера. Вы спросите – почему клевера? Ну, он же символизирует удачу, по крайней мере, в Ирландии. А у нас, у журналистов, удача – всенепременный ключ к успеху. Ну, и харизма, как я уже обмолвился.
Что-то меня постоянно уносит от основной темы моих размышлений. Полно, а есть ли она? Есть ли смысл в том, что я лежу на спине в тонкой кожаной куртке, пытаясь, видимо, заработать простуду в этих шуршащих листьях в этом странном парке?
Может, я просто никудышный журналист?
Или никудышный любовник?
Я курил, усмехаясь своей неудачливости в плане мышления. Ну, как же я могу об этом думать? Но ведь думается же…Думается.
Я закрыл глаза и представил себе идеальный мир – мир, в котором не будет меня. Или мир, где не надо врать. Прежде всего, себе самому. Уж не знаю, какой мир нереальнее. Наверное, первый, потому что я-то умру когда-нибудь, а вот ложь не умрет. Ну, разве что в последний день этого чертового мира.
Мои измышления были прерваны тихими шагами – их шорох выдавали недовольные и потревоженные листья.
Надо мной склонились, и я почувствовал на щеках теплое дыхание. Повеяло холодными и свежими духами – этот аромат льда с ноткой аниса я ни с чем не спутал бы, даже если очень захотел.
Я открыл один глаз, криво усмехнулся и сказал в лицо ей:
-Ты опоздала, дорогая. Я уже умер, пока ждал тебя.

В колонках играет - Heart - Crazy on you (A knight`s tale OST)
Настроение сейчас - болею

Решила выложить.

Little piece of cosplay

Эх, вот я и уезжаю...Наверное, надолго. В Германию...

В последнее время полюбилось как-то особенно играться с фотошопом, посему оставляю вам аватарки своего производства.

Если что будете брать, то отпишитесь, пожалуйста =)

Темы аватаров - разные аниме. Выкладываю то, что самой понравилось.

avs

 

Ненастоящее

 Посвящается К. и White Rabbit

 I’m a copy of a copy of a copy of a copy…

 Чак Паланик 

Постарайся жить менее подробно…Вспомни хотя бы Толстого!

 White_Rabbit

Ветер тихо танцевал с длинными распущенными рыжевато-красными волосами.

Он тихонько запустил руку в это бархатистое море.

Пальцы нежно скользили все ниже – так, будто сквозь тонкую ткань топа он чувствовал ее дрожь, тепло ее кожи. Дойдя до талии, рука остановилась.

Она не смотрела на него.

-Закат сегодня красив, не правда ли?

Она молчала. Но рука его все так же покоилась на ее талии. Он ощущал ее ровное дыхание, видел, как тихо приподнимается грудь.

Он еле сдерживал себя от этого страстного желания. Он хотел всего, сразу…

Неожиданно она заговорила:

-Так противно, но и так сладко щемит сердце. Мои мечты дают мне вдохновение, но похоже, что это так и останется моим. Иногда мне отчетливо кажется, что все вокруг – ненастоящее. Даже ты или даже я. Что я сама придумала этот вечер, твои сильные и ласковые руки…Нашу любовь.

Он удивленно вскинул брови.

-Что ты такое говоришь?

-Послушай. Дай руку.

Он протянул ей руку, внимательно глядя на ее спокойное лицо. Как странно! Как несвойственно ей это спокойствие!

Она осторожно взяла его руку – аристократично-тонкую, бледную, с явственно проступающими лиловыми венками.

-Твои руки всегда холодные. Ты так редко даешь их сам…Неужели ты не знаешь, как важен физический контакт?

Он сглотнул от напряжения. У него всегда мутилось в глазах, жар бросался в голову, когда она проводила по его руке ТАК. Именно поэтому он так боялся и так желал этого прикосновения.

Она вздохнула и сказала:

-Да, все это ненастоящее, искусственное, фальшивое – все в этом мире! Но я чувствую правду, я знаю это истинное чувство так, как никто другой не может знать и ощущать!

Ветер развевал его темные волнистые волосы. Он не отвечал. Он не знал, что ответить. Ему все это казалось таким странным.

Он не помнил, как его создали, но всегда знал, что может трепетать. Если трепет перед человеком – это любовь, то да, он любил. Любил эту рыжую девушку, ее глаза, волосы, руки, ее душу, наконец. Но она устойчиво напоминала, что он – лишь программа, написанная по образу и подобию человека, которого любила она. Он обладал недюжинной человечностью, даже интуицией. Он тихонько пробормотал:

-Даже за год, проведенный со мной, твоим идеалом, ты не смогла забыть его и то, что не он любит тебя, а я. Я программа, и ты не устаешь напоминать мне, что я лишь жалкое подобие, я создан для того, чтобы удовлетворять твою любовь к другому…А ты не думала, что и у меня есть чувства? Ты не думала, что по твоей прихоти моя душа принадлежит тебе, и только тебе?

Он смотрел на нее огромными глазами. Его зрачки расширялись, как у человека. Колени отказали, и он медленно оседал перед ней, все еще не отпуская ее руку.

-Удали меня, пожалуйста.... – прошелестел он. – Ты создала идеального человека-копию, такого еще никогда не было. Ты научила меня быть рыцарем, быть возвышенным и быть человеком. Ты показала мне страдание, любовь, страсть, страх и трепет. По твоей воле я стал человеком. Теперь покажи мне еще одну глубину – откажись от меня, убей, уничтожь. Я не умею сделать тебя счастливой. Так зачем мне жить?

Не дожидаясь ее ответа, он нащупал на затылке маленькую выемку и резко надавил на нее. Тело его безвольно обмякло, глаза медленно закрылись, чтобы уже не открыться вновь. Последним движением губ в сумерки вылетело ее имя.

Она молчала.

-Жаль, что я не могу удалить себя… - негромко произнесла она, глядя на его безвольное тело.

Ветер тихо танцевал с длинными распущенными рыжевато-красными волосами.

Сотворило эпиграф. Картинка-исходник стырена из сообщества, а может, найдена в гугле. Точно я не помню.

Все просто до минимализма, но мне нравится.

 

В колонках играет - Екатериан Болдырева - Рыцарь мой

***

Здравствуй, король, я тебя заждалась.

Уж не лью я слезы и не читаю газет.

Каждое утро встречаю оком рассвет

Без тебя. Вроде не сорвалась...

 

Пока еще нет. Я бегу и лечу за светом,

Печально пою при луне.

А как ты там при всем при этом?

Вспоминаешь ли обо мне?

 

Со святым отцом говорила недавно,

Давал мне советы - смирись...

Для меня,знаешь, все пути уже рАвны,

Даже кажется, вот, ты вернись...

 

И ничего не вышло бы, не изменилось,

Тоска не ушла бы прочь.

Сердце кровавым фонтаном не вскрылось,

Мы не умчались бы в ночь.

 

Но ты в далекой астральной битве, на пике,

Я знаю, не преклонишь колен.

Ведь я придумала тебя, образ дикий,

Чтоб бесконечно не ждать перемен...

Иногда все - такая мелочь, привычка...

Устаешь от прокуренных истин и праведных сУшенных слов.

Нету, нету в жизни ровной отмычки,

И шелка кожи твоей не хочется. Повторяй: "Мо-лит-вос-лов".

 

Относительность и апатия - тягота сердца отмерена.

Ничего я уже не хочу. Не надо.

Повторяй за мной тихо, по пальцам: "Все со-раз-ме-рен-но".

И иди до порога. Или до ада?