Окончен королевский пир. Король
Искал от скуки новых развлечений
И крикнул своему шуту: «Сэр шут!
Молись за нас!.. Молись же!.. На колени!»

Шут тихо шляпу снял, умолк звон бубенцов.
Встал на колени. Слышались насмешки
В предвосхищенье новой шутки над глупцом...
Но горечь скрылась за раскрашенной усмешкой.

Он голову склонил, все замерли вокруг.
Лишь плачущие свечи рвали темноту...
И вдруг раздался голос: «О, Господь!
Будь милостив ко мне, шуту!

Ничто, Господь, не может изменить
Тьму зла в сердцах на неба чистоту
Одно лишь наказанье... Но, Господь,
Будь милостив ко мне, шуту!

Не Правду и Лю6овь должны мы обвинять,
Не Справедливость и не Истины Твои.
Безумным, нам давно пора понять,
Как далеко храним мы небо от земли.

Мы в слепоте своей стремимся в пропасть
И топчем Нежность, Кротость, Красоту,
И к небесам возносим только ропот,
И убиваем в сердце доброту.

И Истину Творца мы не смогли принять.
Кому из нас она сердца пронзала?
И силу Слова не хотели осознать,
Кому оно пророчеством звучало?

Вину не Нежность спрашивать должна,
А бич безжалостный и вечно справедливый
Но за свои ошибки, – о, в стыде
Пред Небом падаем и, плача, просим милость.

Земля не заживляет ран души,
Цари земные прячут сердца пустоту,
Ликует лишь толпа... Но я прошу, Господь,
Будь милостив ко мне, шуту!»

Весь двор молчал. В звенящей тишине
Король поднялся; устремившись в темноту,
Покинул зал и прошептал:
«Господь! Будь милостив ко мне, шуту!..»

Эдвард Роуленд Силл
(Перевод с английского Н. Михайленко)

Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой гор. больницы
(Это ветхий, очень старый дом,
Где скрипят тоскливо половицы).
- Как пройти отсюда на массаж?
- Выше. Выше: прямо и направо.
Лестничный пролет. Второй этаж.
За стеклом хирурги-костоправы.
Все не то… А это что за вход?
(осторожно дверцу открываю)
- Девушка, у нас сейчас обход.
Не мешайте! - (я и не мешаю).
- Вы к кому?
- Да, в общем, ни к кому.
- Ах, наверно, Вы из меценатов?
- Из кого? Простите, не пойму…
- Проходите в первую палату!
Ладно… Отчего бы не пройти,
Раз уж так активно приглашают?
Господи, куда твои пути
Приведут сегодня? Я не знаю.
В коридоре сумрачная тишь,
Ожиданье придавило плечи.
Вдруг смотрю: застенчивый малыш
Осторожно вышел мне навстречу
(гoда два ему, а, может, три):
Застеснялся...поспешил обратно...
- Стой, хороший мой. Не уходи!
Но мальчонка убежал в палату...
- Девушка, не стойте у дверей!
Проходите и располагайтесь.
Здесь пятнадцать отказных детей.
Поиграйте с ними, не стесняйтесь.
- Что сказали вы? Мне не понять…
“Отказных“? Что значит это слово?
- Господи, ну бросила их мать!..
(надо ж быть такою бестолковой!)
- Бросила? Как это?
- Да вот так!
Вы как будто первый день на свете!
Ведь в стране же форменный бардак -
(Все мы, в чем-то, брошенные дети):
Надо мной разверзлись небеса -
Как во сне я шла по коридору,
И упрямо горькая слеза
Застилала свет, мешала взору.
Пять кроваток к ряду у стены -
В них лежат трехмесячные крошки.
Дети спят, возможно, видят сны…
Тихо солнце льётся из окошка.
Медленно на цыпочки встаю:
Кто там плачет?
- Ладушка проснулась?
Успокойся... Баюшки-баю:
Ах, как сладко-сладко потянулась.
Я беру на руки малыша:
- Так... штанишки мокрые… Бывает…
Ну не плачь, - шепчу я, чуть дыша, -
Мы сейчас пеленки поменяем.
- “Доченька“, хорошая моя -
Подношу к губам твои ладошки, -
Мама здесь… сегодня мама – я…
Всё по правде, всё не понарошку…
Девочка глядит в мои глаза,
И в улыбке растянулся ротик,
Я молчу: не знаю, что сказать,
Робко глажу спинку и животик.
Маленькими ручками дитя
Обхватило вдруг меня за шею
И прильнуло с нежностью, любя
(я собою больше не владею).
Не могу сдержать горячих слёз,
Поправляя сбитую подушку,
Задаю бессмысленный вопрос:
Где же мать - беспечная кукушка?
Милая, ну, как же ты могла?!!!
Как? Ребенка подарила миру,
Чтоб затем, лишив его тепла,
Укатить транзитным пассажиром?
Не виню... Поверишь? Видит Бог…
Знаю все о женской трудной доле:
Мир безумен, мир порой жесток -
(сердце разрывается от боли).
Вот вошел в палату карапуз,
Ножками едва передвигая:
- Стоп! Не падать! Господи Иисус!
Что мне делать с вами? Я не знаю…
Сколько здесь печальных добрых глаз!
Как согреть вас всех, помилуй, Боже!
- Я иду… бегу к тебе... сейчас...
- Как его зовут?
- Его? Сережа...
- Ну, Сергунька, ты уже большой:
Нам ходить давно пора учиться!
Дай мне ручку… шаг, теперь второй,
Так… еще… а ну-ка не лениться!
Молодец! Серега, ты герой!
Скоро будешь бегать - не догонишь!
Леночка, не плакать: я с тобой,
Не вертись! - бутылочку уронишь,
Пей, моя родная, молочко,
Подрастай и будь всегда здорова.
Знаю-знаю: это нелегко…
Ну-ка пей! - уважь труды коровы…

… Я вчера ошиблась этажом
В здании тридцатой гор. больницы…
Ночь... Гроза… И первый майский гром
(мне сегодня слишком плохо спится).

Горе стучится в чужое окно?..
В жизни немало коллизий...
Можно лишь только устало вздохнуть:
От нас ничего не зависит...
В ярко горящих огнях казино...
Мёрзнет старушка у храма...
И доживает свой век вдалеке
Ставшая старенькой мама...
Жмутся дворняги ко входу в метро,
Ну, мы за них не в ответе...
И у ларьков матерятся легко
Чьи-то подросшие дети...
Вечная серая вымерзлость лиц...
Хрупкая кажущесть судеб...
Можно привычно мимо пройти –
Никто ни за что не осудит.
Время стекает с залатанных крыш
И ненаписанных писем...
Где-то от боли плачет малыш...
От нас ничего не зависит?

Как часто мы проходим мимо,
А счастье - близко... рядом с нами.
Такое нежное, без грима.
С простыми, добрыми глазами.
А мы хотим всё в оперенье,
В обёртке яркой и блестящей...
О, как порой подводит зренье,
Что видит блеск ненастоящий.
И вас опять разводят годы,
Но меркнет мишуры мерцанье.
Крошатся отношений своды,
И трещины - как расстоянья.
И вдруг ты встретишь ненароком
Надёжное плечо, без лоска,
И жизнь опять вернёт к истокам,
Где всё красивое - неброско...

Нарисую на стенах улыбки.
А зачем? Чтобы было светлее.
"Ненормальная!" - кто-то крикнет.
Ну и пусть, а ведь я не жалею.

Нарисую на стенах солнце.
Хоть оно пусть греет прохожих.
Возьму с желтой краской ведерце,
Может, вы мне поможете тоже?

Нарисую на стенах счастье.
Как? Не знаю... Просто душою...
Чтоб прогнать из сердец ненастье,
В бесконечность я дверь открою.

Нарисую на стенах улыбки,
Пусть они нашу жизнь заполнят.
Знаю я, что счастье так зыбко,
Но пускай люди зла не помнят.

Нарисую на стенах счастье,
Пусть всегда оно нас окружает.
Нарисую волшебной краской,
Его свет пусть нам жизнь освещает.

Нарисую на стенах радость,
Много-много тепла и света.
И не спрашивайте, не надо,
Что на сердце, ведь речь не об этом...

Нарисую на стенах улыбки.
А зачем? Что бы было светлее.
"Ненормальная!" - кто-то крикнет.
Ну и пусть, а ведь я не жалею...

Пусть у других немного лучше
Всё получается порой –
Ты не страдай, себя не мучай
И не завидуй за спиной.

Люби людей, дари, не требуй
В ответ награды или мзды.
Придёт такое время – первым,
Быть может, тоже станешь ты.

Никто, поверь, не остановит
Души стремительный полет.
Ее напрасно в сети ловят,
Она любую сеть порвет.

Пойми: ведь это очень трудно,
Когда в ответ на доброту
Вдруг кто-то в спину смотрит нудно
И ищет буковку не ту.

Ведь ненаписанные строчки
Порою ночью сердце рвут,
А непоставленные точки
К себе, как призраки, зовут...

С. Кадашников

В мороз и в гололед, и в слякоть,
Какая б не стряслась беда
Не заставляйте женщин плакать
Ни от любви, ни от стыда.
Какая бы из горьких трещин
Ни расколола сердце вам,
Не заставляйте плакать женщин
По необдуманным словам.
Прощайте женщин!
Сокращайте и злые распри, и вражду.
И никогда не вымещайте
На женщинах свою беду.
И как бы ни случилось плавать
Вам в океане бытия, —
Не заставляйте женщин плакать,
На вас обиду затая.
И пусть вам будет как награда
За бескорыстие труда
Та женщина, что с вами рядом,
Не плачущая никогда!
Чтоб стыд не жёг вас сквозь года,
Чтоб от раскаянья не ахать, —
Вовек: нигде и никогда
Не заставляйте женщин плакать.

Вези меня, ледянка, в детство,
Где мне совсем не больно падать,
Где "Чур" от всех напастей средство,
Где каждая снежинка - радость…

Где папа - молодой и сильный,
Где плакать хочется без мамы,
Где лес и розовый, и синий,
А Дед Мороз такой румяный.

Где ничего вкусней сосульки,
Где сам себе игрушки клеишь,
Где каша манная в кастрюльке,
А апельсин, когда болеешь.

Где горькая микстура в ложке,
Где с пенкой молоко в стакане,
Где в плед завернутая кошка,
Где тетя Валя на экране.

Где мандарины пахнут елкой,
Где под столами новоселье,
Где нос кусает шарфик колкий,
Где угол - плата за веселье.

Где кубики "Гематогенки"
Ещё вкуснее шоколадки.
Где вечно сбитые коленки.
Где с промокашками тетрадки.

Где счастье - если мама дома,
Где горе - если спать ложиться,
И ничего ценней альбома,
И ничего страшнее "Мыться!"

Где примерзают руки к санкам,
И где еще не стыдно плакать…
Вези меня вперед, ледянка!
Ты знаешь, я умею падать!!!

Не тратьте жизнь свою на тех, кто вас не ценит,
На тех, кто вас не любит и не ждёт,
На тех, кто без сомнений вам изменит,
Кто вдруг пойдёт на "новый поворот".

Не тратьте слёз своих на тех, кто их не видит,
На тех, кому вы просто не нужны,
На тех, кто, извинившись, вновь обидит,
Кто видит жизнь с обратной стороны.

Не тратьте сил своих на тех, кто вам не нужен,
На пыль в глаза и благородный понт,
На тех, кто дикой ревностью простужен,
На тех, кто без ума в себя влюблён.

Не тратьте слов своих на тех, кто их не слышит,
На мелочь, не достойную обид,
На тех, кто рядом с вами ровно дышит,
Чьё сердце вашей болью не болит.

Не тратьте жизнь свою, она не бесконечна,
Цените каждый вдох, момент и час,
Ведь в этом мире, пусть не безупречном,
Есть тот, кто молит небо лишь о вас!

Среди густых туманов, там, где речка
Петляет за околицей села,
Давно, в убогом домике с крылечком,
Одна колдунья старая жила.

Ходила, не боясь, в густые чащи
За ведомой одной лишь ей травой,
Варила ночью зелье под щемящий,
Привычный и протяжный волчий вой...

Зловещим звуком грозовых прелюдий
Раскатисто гремел над крышей гром...
И даже в злую непогоду люди
Сторонкой обходили этот дом...

В глухом окне, ветрами обожжённом,
Горела одинокая свеча.
Лишь изредка покинутые жёны
Украдкой к ней стучались по ночам...

А следом и разлучницы, бывало,
Шли попросить любовный приворот...
Увидел на своём веку немало,
Мурлыкая на лавке, чёрный кот.

Да помогало, видимо, не каждой -
Ведь счастье легче выпустить из рук,
Чем снова изловить... И вот однажды
Раздался ночью осторожный стук...

Открыла дверь - девчонка на пороге...
"Ну, заходи, не бойся, раз пришла.
У Господа свои пути-дороги...
Ведь я тебя давно уже ждала."

Захлопали ресницы удивлённо...
И замерла, не зная, что сказать.
Пронзительно смотрели и бездонно
В лицо её старухины глаза...

Да нет же.. это вовсе не старуха!!!
Лишь вьётся под платком седая прядь.
Без признаков душевного недуга
Лицо и нестареющая стать.

"Ну, что молчишь? - промолвила устало -
Хотя известна мне твоя беда...
Любовь, поди, недавно потеряла?
Подруга увела?..." - И тихо - "Да..."

"Ну что ж, и так бывает..." "Но откуда
Ты знаешь?..." - и колдунья ей в ответ:
"Да знаю... не такое это чудо,
Когда живёшь на свете много лет."

"Так ты поможешь мне? Ну ради Бога,
Прошу - назад его приворожи!"
"Приворожить - не жить... Ума не много..."
"Да ты сама любила ли?! Скажи!"

И осеклась от пристального взгляда,
Не выдержав, потупила глаза...
"Была и я ведь молодой когда-то...
Давно...лет тридцать пять тому назад..."

"Мне свет одной не мил" - шептала тихо
Девчонка, слёзы капали из глаз...
"Да знаю я... Кабы не это лихо,
Да разве б я была одна сейчас?

Ума да красоты Господь отмерил -
Не пожалел... Да, видимо, цена
Была тому высокой... Не доверил -
Любовь досталась мне всего одна..."

"Что, умер твой жених?" - "Его, родная,
Подруга перед свадьбой увела..."
"Так он живой?" - "Живой...и я живая -
Да вот душа как будто умерла" -

Сказала женщина... "Так ты поможешь
Любимого вернуть мне?!"... "Помогу...
Но только помни - в душу не положишь
Свою любовь ни другу, ни врагу!"

Закапал дождик, тучею нахмурясь,
Предутреннюю моя синеву,
Когда в дверях девчонка обернулась,
Держа в руках заветную траву.

"Скажи мне только - если ты любила,
Ведь ты могла...Ну почему же ты..."
Вдруг молния так ярко осветила
Уставшей старой женщины черты.

Присела у стола, поправив платье...
"Ты прожила всю жизнь одна...любя...
И даже не наслав на них проклятье???"
"Да ведь тогда бы не было тебя..."

Там, за окном, сменялась ночь рассветом,
Забрав дождя холодную струю...
"Меня??? Не понимаю..." - "А об этом
Спроси-ка лучше бабушку свою...

Ну а теперь - ступай себе. Но помни -
Ты травами рабудишь только плоть
И кровь, но душу этим не заполнить...
Любовь же посылает лишь Господь!"

"Возьми моё колечко..." - "Бог с тобою!
Мне твоего не надобно добра...
Я самое на свете дорогое
Когда-то отдала. Без серебра..."

Росистым утром, вдоль туманной речки,
Шла девушка тропинкой луговой,
Оставив у колдуньи на крылечке
Свой свёрток с приворотною травой...

А в старом доме, хлеб достав из печи,
И глядя на отрезанный ломоть,
Колдунья, косы опустив на плечи,
Сказала тихо: "Вот и свёл Господь..."

Эвелина Пиженко

Полусонное царство заветных желаний –
Эти замки воздушные строил не зодчий,
В жизни слову положен набор окончаний,
Здесь у каждого слова – пунктир многоточий…
Здесь у каждого звука тягучее эхо,
Чьё-то имя раскрашено в цвет небосвода,
И всего полмгновенья от грусти до смеха –
Ведь капризней любви лишь судьба и погода.
А ещё в этом царстве запоры из стали,
Чтоб чужие без спроса в мечты не входили,
Чтобы близкие тоже о снах не узнали,
Ведь иначе б они эти сны не простили.
Но зато нет ни стен, ни железной ограды –
Дуют тёплые ветры от края до края,
Разлучённым влюблённым нет большей награды,
Чем быть вместе друг с другом, хотя бы мечтая…
Здесь спускаются ангелы прямо в ладони,
Здесь по радуге можно пешком хоть до Бога!
И глаза Богородицы в каждой иконе
На глаза ненаглядных похожи немного.
Никогда одиночеству царством не править,
И никто не пропустит разлуку в ворота,
И конечно совсем невозможно представить,
Что мечты не сбываются здесь у кого-то.
В этом царстве никто не клянёт и не судит,
И не просит ни денег, ни славы, ни власти -
Здесь встречаются те, кто действительно любит,
И имеет, поэтому, право на счастье…

Сказоч-Ник

Есть люди с особо чувствительной кожей –
их лучше не трогать. Они не похожи
на всех остальных. Они носят перчатки,
скрывая на коже следы-отпечатки
лилового цвета от чьих-нибудь пальцев,
бесцеремонных в иной ситуации.
Они опасаются солнца в зените.
Обычно, надев толстый вязаный свитер,
выходят из дома по лунной дорожке
пройтись; и не любят, когда понарошку,
когда просто так, не всерьез, не надолго.
Болезненно чувствуют взгляды-иголки
и крошево слов. Они прячут обиду
в глубины глубин, но по внешнему виду
спокойны они, как застывшая глина,
лишь губы поджаты и паузы длинны.
Они уязвимы, они интересны;
и будьте чутки и внимательны, если
вы их приручили: они не похожи
на всех остальных – они чувствуют кожей.

Счастье на развес не продается,
И здоровье оптом не купить,
Молодость обратно не вернется,
Дважды в одну речку не вступить.
Полюбив, не каждому дается
Пронести любовь через года .
Другом настоящим тот зовется,
Кто плечо подставит, коль беда.
Все имеет цену, жизнь не нова.
Чтобы в изобилье получать
Радости земные все и снова,
Надо научиться отдавать:
Людям окружающим - улыбки,
Самым близким - нежность и тепло,
Смело признавать свои ошибки,
Строго не судить, не сеять зло.
И уметь довольствоваться малым,
Сердце от волнений не беречь,
Быть в борьбе за истину упрямым,
Искорку любви уметь разжечь.
Лишь тогда познать сумеешь счастье,
Недуги отступят, боль пройдет,
Горе не сломает в одночасье,
А любовь от недругов спасет!

А вы забудьте - и станет легче...
А вы простите - и будет праздник...
Не огорчит вас недобрость речи
Людей случайных, плохих и разных.
А вы желайте - и вам удастся...
И повторяйте, и возродится...
Не поскупитесь - и вам воздастся...
И вам вернётся, и наградится.
А вы поверьте - и будут верить...
Начните сами - кругом начнётся...
А вы откройте влечению двери.
А вы любите! - и вам зачтётся.

Его любили, так любили,
Что про себя совсем забыли,
Что счастливы, должно быть, были
Лишь тем, что рядом он сидит,
Что рядом дышит, рядом пишет,
Ответит или не расслышит,
Погладит или поглядит.
А он вниманье брал, как дань,
Порою тяготясь заботой,
Платил насмешкой и зевотой,
И клал почти что с неохотой
На маленькую руку длань.
И так привык он, что соседка
Всегда послушна, вечно тут,
Как стол, перо или планшетка,
Как ручка двери в институт...
И вдруг - один. Все так же в мире,
Как было, - стол, доска, стена.
Он потянулся, сел пошире...
И понял, что она нужна!
С чего же нет её? Больна?
Он поглядел вокруг несмело.
Она? Не может быть! Она.
Пришла и просто пересела?
Он хохотнул закрытым ртом
И поманил ее перстом.
Она в ответ слегка кивнула
И отвернулась, и зевнула.
И все закончилось на том.
Сорвавшись с места всех быстрей,
Он мерз, дежуря у дверей.
Он ждал ее послушных глаз.
Ждал их, едва ль не в первый раз,
И думал - как они красивы.
А брови писаны курсивом,
И милый рот... И вся она
Неуловима и стройна...
А он-то был с ней так небрежен
И улыбался ей все реже...
Идет! Он вырос на пути.
Услышал тихое :"Пусти".
- Постой, притворщица. Назло
Все это! - Он не знал : браниться?
Простить? Сказать, что будет сниться?
Поклясться иль посторониться?..
Но грустно поднялись ресницы:
- Не надо. Просто все прошло.-
Он захлебнулся. Дурень сонный!
Он воротник рванул тугой.
Он будет новый, озаренный,
Заботливый, неугомонный...

Снег хрустнул под ее ногой:
-Прощай и стань таким с другой!