Но не сразу, а под конец.

Первая часть: Я поехал путешествовать по миру. Планировалось посетить Рим и Белфаст. Как-то сразу оказался в итальянских Альпах. Ехал на автобусе с кучей других русских туристов. Автобус - симпатичный, старый, округлых форм таких, как это раньше бывало. Я сижу на заднем сиденье и совсем не слушаю женщину-гида. Она рассказывает слушающим ее туристам (с открытыми ртами) про то, как Италия стала республикой. Я в окна пялюсь - ТАМ ТАКОЕ!!! Итальянские Альпы оказались жутко красивыми и фантастическими. Не такими, какие они на самом деле есть, нет. У меня во сне они были похожи то на торты шведские фиолетовые - "Принцесса" называется, то на какие-то окаменевшие многокилометровые волны, то на все те горы из Властелина колец, куда Фродо потащил колечко свое. Порой меня выносило из автобуса (т. е. я следовал за ним, но по воздуху и без видимой взаимосвязи) и я летел вдоль альпийских лугов фиолетовых, на которых паслись коровы, очень похожие на конфеты-трюфеля. Деревья и кусты были вроде из карамели. Пошли домишки - шоколадные, с тонкими резными украшениями по фасадам. Я трепетал, а туристы, изредка посматривая на меня лишь кивали недовольно головами и крутили пальцами у виска. В конце концов мы прибыли в наше место назначения - Рим. Автобус остановиля на какой-то площади с фонтаном, тенистой от буйной растительности кустарников и деревьев. Гид сказала, что мы ждем шествия итальянских карабинеров и что следует не зевать, так как ходят они быстро. Я и до карабинеров интереса не имел. Меня почему-то сильно заинтересовала гипсовая стена лестницы, поднимавшейся зигзагами от нас наверх, на холмы с красивыми старинными домами. Я трогал стену, стараясь найти отпечатки рук строителей - авось ненароком остались при отливке? Нащупал пару углублений, сделанный в свое время, как мне показалось, пальцами прораба. Гид меня одернула, сказав что пора идти есть в столовую и что я - бездарный турист. Я как-то даже ухом не повел на последние ее слова. Столовая напоминала один в один столовую моей 73 школы в Ангрене, Узбекистане. За столами сидели шведы и норвежцы. Мы дождались раздачи нашей еды и только было уселись поесть, как обед закончился и пора было уходить. Я видел, что тарелки моей группы чисты - как-то они успели молниеносно все съесть, я же ни к чему не притронулся. Меня стали выгонять - пора была на круизный лайнер "Рим-Белфаст" садиться. Я возразил - Деньги уплачены, я голоден как волк, ничего поесть не успел и никуда не тронусь, пока не съем хотя бы чего. На меня плюнули и оставили одного в столовке. Я вдруг испугался, что уедут без меня и стал быстро-быстро жевать котлету, не съел и половины ее, как решил бежать и догонять группу. Поздно. Лайнер уже отошел на метров 100 от берега, когда я прибыл на набережную. Но я не растерялся и призвал себе на помощь двух спортсменов-каякщиков - мы скинули их лодку в море и залезли в нее, быстро начав грести и пытаться догнать лайнер. На  корабле заметили наши старания и поддали ходу, желая еще больше от нас оторваться. Боцман лайнерский даже свою ручную акулу выпустил в море, натравив на нас. Мы ее веслами зашибли. Погоня продолжалась, как-то незаметно перейдя на сушу. У лайнера появились колесики и он гнал на них по пыльной российскрй дороге где-то на Алтае. Наша лодка превратилась между делом в коляску мотоциклетную, двигавшуюся без мотоцикла. Лайнер, огромный и широкий, легко брал горки и повороты, мы стали отставать намного. Один из гребцов разозлился по этому поводу и превратился в Оззи Осборна. Начав петь "Эм Ай гоуниг инсейн" (моя любимая песня у него), он изниоткуда достал мотоцикл, мы сели на него в воздухе, стоя на люльке и с места, с воздуха, понеслись вперед очень быстро. Оззи все пел и мы ехали. Причем уже снова в итальянских Альпах, по дорогам серпантинным. И мы уже его догоняли, лайнер этот, как вдруг переднее колесо нелепо как-то споткнулось обо что-то на повороте и мы улетели - я в кювет, Оззи - в пропасть. Причем соблюдалась логика удаления в пространстве - Оззи, чем дальше от меня улетал, тем тише его было слышно - как он поет. Одно радовало - до Белфаста уже рукой было подать и я пешком и бегом догнал и лайнер и мою группу. Но меня не пускали на корабль - я уже был не я, а какой-то оборванный мальчик, с угольными разводами на лице и царапинами на ногах и руках. Капитан не пускал меня на борт и туристы отнекивалсиь - Не наш он (т. е. я не их). Лайнер стоял на берегу, качаемый волнами. Белфаст напоминал деревеньку рыбацкую, если бы не три больших каменных дома (как Питерские все равно). город лежал в заливе фьерде, по форме напоминающем стилизованное сердце. Там, где у сердца острый кончик - там выход в океан. Там где у сердца "декольте" . там был полуостров с маяком, красивым таким маяком, сказочным почти. А собственно в округлостях бухты-"сердца" и могли стоять корабли. Вечерело, солнце садилось за горизонт. Небо стало нежно бежевым с начинающимися розовыми и алыми оттенками. Поднялся ветер, погнав волны к берегу. Лайнер стало мотать на них, как простой челнок какой-нибудь. Капитан сказал в рупор, что пора уходить в открытое море, инчае о скалы разобьет - действительно, у самого пирса дно было усеяно рифами. Я заволновался - сходни затащили на лайнер, труба закоптила, а я был на берегу! Решился прыгать вниз, в воду - а высоко было, до воды - метров 30. Капитан смотрел на меня с интересом. "Неужели прыгнешь, чертенок?! - Да, отвечал я, у меня нет другого выхода ( а сам боюсь) - Ну давай, прыгай! - Вы бессердечный! - А ты как хотел, пафосно рассердился капитан - хочешь стать Диккенсом или Лондоном, сигай в воду! Я не стал сигать - стукнуться о рифы меня не привлекало. Вместо этого я забежал по лестницам  на чердак старинного дома, что стоял рядом, в порту, зашел на крышу и оттуда спрыгнул на палубу лайнера, пообещав подать в суд на капитана за его издевательства над пассажиром