В колонках играет - The Walkmen
Про рождественский стол хотел же написать, да времени не наскребывал. Каждый год все учреждения Швеции проводят такие столы. Приурочено все к Рождеству, это раз. Два - стол накрывается для сотрудников разных учреждений. Традиционный стол он в три смены стол. Так было и у нас. Но сначала все мы собрались на рабочем месте. Здание пустовало наше, свечи тихо себе горели на улице и в пролетах лестниц. На нашем этаже светились в темноте огоньки. В кофейной комнате сидели себе человек 10 и мирно попивали тоники и вино. Привели каждый с собой по жене или по мужу. Босс наш сидел на диване пьяненький и благодушный. Буровик Орйан подобрел, раскрепостился. Никогда его таким не видел. Он познакомил меня с его женой, хвалил меня и хлопал по плечу. Я привел брата с собой. Он сидел себе тихо в углу и что-то там похлюпывал, заедая чипсами. Пришел Йухан, пришел Маттиас и мы пошли к Йухану в офис, там слушали пластинки и думали о идее антинасильственного фильма.
Спустившись назад к колегам, не узнали местность - из тихого коридорчика и полупустой кофейной комнаты она превратилась с кишащий народом базар. Народ все прибывал и все более подкреплялся. Я болтал с Андреасом, который пришел несмотря на его угрозы остаться дома, а брат на ломанном языке общался с Йоном - брат бывший помощник машиниста, а Йон - проектировщик ж/д станций - вот и встретились они за знакомой и близкой темой.
В 18:00 выдвинулись в центр города - стол рождественский проходил в бывшем здании городской администрации - старинный дом-особняк в самом центре на главной площади, из чего я понял, что компания наша не бедствует.
Разделись в гардеробе, где на входе стоял все тот же Орйан, старичок-буровик и благостно всех и каждого обнимал.
В бывшем зале заседаний нас угостили глинтвейном с изюмом и миндалем. Я пил и рассматривал портреты глав городского совета - начиная с середины 19 века.
Потом нас повели в зал, где стояло столов 7. Официанты принесли выпивку, воду и т. д. А мы двинулись к шведскому столу номер 1. Рождестенский стол всегда начинается с рыбных блюд. У нас был довольно большой выбор - икра разная, селедок сортов 10, креветки, омары, мидии, копченые, вяленые и соленые красные рыбы, паштет и т. д. и т. п. Я редко куда выбираюсь, так что даже растерялся, что брать. Взял немного и не всего. Однако брат учудил - взял всего и помногу. В итоге его тарелка была погребена под большой охапкой моря даров. Мне как-то даже неловко стало за него за нашим столиком когда уселись. Но шведы лишь улыбнулись понимающе. Болтали много со шведами-сосеядми. Они - наши коллеги из соседнего города Остершунда. Болтали о Линдгрен, хоккее с мячом, Сибири и ее холодах (никуда без этого), водке, вине и шнапсе. За соседним столиком Йухан, перед тем как выпить, пропевал так называемые "быстрые песенки" - многие из них, как мне пояснили соседи - двусмысленного сального содержания.
Подошел я к Йухану и похлопал его по плечу. Орйан-буровик поймал меня за плечо, кивнул на Астрид и шепнул - смотри, какая крошка! Астрид была как всегда божественна - ей шло ее шелковое изумрудного цвета платье. Глаза горящие, хищные, добрые, умные и хитрые одновременно. Она всегда одна, одна, одна. Нет, все-таки влюблена она в Андреаса Рамстрёма, а тот несвободен - есть у него девушка. Кажется Андреас тоже несчастлив - поздно Астрид встретил. Вот так сидят они на всех вечеринках и пронзительно бросают взоры друг на друга. Девушка Андреаса - хрупкая белолицая изящная и грустная. Прям поэтесса серебрянного века. Сидит и задумчиво, грустно-улыбчиво на всех смотрит.
Пришла очередь шведского стола номер 2. Он был представлен мясными штуками. Ветчина, салями, телятина разная, вырезки сердец северных оленей, традиционные шведские тефтельки, мелкие жаренные сосиски, и т. д. и т. п., варенье тут же брусничное - для мяса соус. Взял маленько того, сего. Брат же все бился над рыбой - он так и не дошел до мясного стола.
Я пил вино и все больше задумывался над тем, чтобы спеть снова что-нибудь на русском. Под тему вечера подходила "В лесу родилась елочка...", благо и текст помнил, не совсем правда - в одном куплете я самодел устроил, насочинял там, но все в рамках дозволенного - в рифму и в смысл: "Однажды к нашей елочке приехал мужичок, срубил он нашу елочку под самый корешок" - по-моему не так я и много поднаврал.
Обошел всех наших коллег и рассказал им о своей коварной затее. Половина уже имела счастье меня слышать, половина нет. И те и другие обрадовались.
Я и Йухан пошли к поварам и через них вызвали гитариста группы, которая должна была выступать после банкета. Он обещали мне предоставить микрофон.
Пришло время дессерта - в комнате соседней можно было обзавестись чайком, кофием и разными сладостями - традиционными конфетами, что продаются россыпью в магазинах, пирогами и какими-то тортами со сливками. Я опять же умеренно взял чуть-чуть в отличии от брата, который снова подзагрузился основательно, чем снова удивил соседей по столику. Такой он вот любопытный - всегда все попробует. В конфетной комнате ко мне подошел совсем в стельку Магнус и стал уговаривать меня остаться в компании, одновременно он запихивал мне в карманы конфеты горстями.
Народ, после трех столов немножко подустал и вышел массово покурить, попудрить носики. Стол мой опустел и ко мне подсели Андреас Экстрём, Астрид, Андреас Рамстрём и его девушка. Экстрём как всегда подшуучивал полузлобливо (шуточно) над Астрид, а я ее защищал: ну почему ты все время к ней недобр, вопрошал я, к самому красивому геотехнику на всей земле нашей. Астрид подняла брови, умилилась, кивнула на меня Андреасу и полезла обниматься благодарственно, мимоходом стукнув Экстрёма по носу. Я тогда заступился за него, сказав что тот зато самый красивый мужик в компании. Он встал и вышел из-за стола сердито, прошел два шага и вернулся хохоча. Я добавил, ну если и не самый красивый, то самый добрый. Астрид согласилась. Рамстрём подсел поближе и угостил нас пивом.
Зал снова наполнился, пришли музыканты. Они объявили меня. Я вышел и спел дуэтом с братом. Нам хлопали и браво кричали. Меня хлопали по спине и удивлялись моей храбрости и даже не принимали мои кивки на алкоголь, мол мы тоже пьяненькие, а все ж не решаемся на сцену вылезти. Маттиас снова заговорил о своей группе - меня певцом чтоб.
Затем группа "Чикитита" (4-ро толстеньких мужичка) начала вечер танцев. Игрались шведские танцевальные хиты и не только шведские. Меня приглашали на танцы - Малин, София, Марианна, Ульрика, бабушка-соседка с моего столика. Малин я наступал на ноги, а она все время смеялась. Ей было одиноко немного - ее дружок-полицейский только потом пришел, после окончания его смены. София нескромно прижималась, укоряя, что не мужчины на вечере приглашают дам, а совсем наоборот, на что я ей отвечал - дорогая София, мы в Швеции и у нас здесь равноправие, которого вы сами себе на головы добились. Она хихикала - соглашалась. Ульрика смеялась заразительно, напрашиваясь на то, чтобы я ее кружил. Марианна выбрала энергичный стиль и мы с ней оттарантинили как Траволта и Турман. Бабушка-соседка танцевала умеренно и размеренно. Потом я набрался смелости и пригласил Астрид. Надо сказать, что от нее всегда исходит жар - придет в кофейную комнату, например, в рабочее время и за полметра исходит от нее натуральное тепло, прям батарея. А вот на вечере руки ее были холодны; мы танцевали медленный танец, музыка играла громко и мне приходилось кричать ей в ухо, чему я был фактически рад, потому что ухо ее утопало в ароматном водовороте ее красивых волос.
Оттанцевав свое, сел за стол и напала на меня жажда - воду пил литрами, столько потерял жидкости при танцах, да и селедка сказалась. Меня весь зал хотел угостить - кто водкой, кро виски, кто пивом, кто чем, а я не мог что-то, разочаровывая всех - мол какой я русский после этого.
Мы сидели и болтали с Рамстрёмом. Я спросил - не из Йэмтланд ли он. Нет, а почему я спрашивал? "Кислый эмтландец" - говорю - естъ такое выражение. Он смеется - хоть он и не эмтландец, кислый он, да - соглашается. Вдалеке вижу Йухана - машу ему - Йухан - ты хороший мэн! Пою ему ту песню, с новоселья "Ты можешь мне доверять..." Он загорается, поет, потом снова утыкается в мобильник и скучнеет.
Даниель мимо проплывает - молодой буровик, тот, что вылитая копия знаменитого шведского футболиста Фредрика Лунгберга (Люнберйа)(а жена Даниеля - копия Виктории Бэкхэм, вот такие дела). Даниель узнает меня, машет рукой и плывет дальше. Народ расписываться, вообщем, стал помаленьку.
Йухан отрывается от мобилы и говорит, что скоро заезжает в свой дом - достроил наконец-таки его, зовет в гости. Мы с девушкой Рамстрёма договариваемся, что организуем вечер караоке тогда там.
Музыканты все играют, я тащюсь от них, похоже что только я один и тащусь - играют они опопсенные на шведских народный манер рокбаллады. Мило.
Далее меня ведут с собой, не отпускают, в бар на первом этаже - афтерпарти наметили, но мне там жутко не понравилось - музыка - бездарный Р´н´би, молодежь какая-то гламурная. После душевного зала рождественского стола не тянет там оставаться и я еду домой. Город залит водой - пока мы сидели в зале, сугробы, что были по колено растаяли из-за тепла и дождя. В автобусе сидели мы с братом вымоченные и какие-то вымочаленные. Брат достал из кармана сувенирную бутылочку шнапса - прихватил на память, подлец