Общаюсь с другом, живущим на калифорнщине. Слово за слово зашел разговор о жратве. Сижу, говорит, черешню жру. Классная такая, одинаковая, вкусная, бакс за полкило. Валом ее, типа, как и клубники, урожай которой собирают по четыре раза в год. Удивился, потому что в децтве был противоположный случай.

Перестройка, Горбачев, обмен школьниками, все помнят, короче. "Кисс май эс" из "красной жары" было самым страшным ругательством, после "роттэн бич", нацарапанным мне карандашом на бумажке, со строгим наказом никогда не произносить вслух в присутствии мерикосов. Черная магия, не иначе. Вот нас, как умеющих говорить на иностранном языке, и вызвали посреди лета в школу, дабы общацца с американской делигацией. Приперлись, бля, в конце июня. Нам весело. Восьмой класс. Живых американцев еще не видели, ну кроме рэмбо и терминатора, конечно.


Суббота. Вывалили они из автобуса, лбы все здоровые, не иначе как последний курс ПТУ, и скомно так: "Хай. Ви ар фром Иллинойс какой-то там колледж". Погрузили нас в другой автобус и повезли на природу. Отдыхать и общаца в непринужденной обстановке. Не знаю, с какой силой солнце ударило по голове нашему директору, но поехали мы на Донецкое море. Это такое водохранилище, гордо именуемое морем, на окраине индустриального города, со всеми вытекающими. По песку американцы ходили очень осторожно, пытаясь не наступать на бычки, консервные банки, и прочие атрибуты отдыха шахтеров. К воде не приближались вовсе, а больше в тени прятались. Являя собой бесплантный цирк для охреневших отдыхающих.

Общий язык нашелся довольно быстро. Разделились на группы по интересам. Рыбак рыбака, короче. Консенсус наступил когда Денис, на изумленных глазах гостей, затушил во рту спичку.
- Факир, бля! - Отреагировал я.
- Оу! Фак, йя! Ду ю хеар? Фак! Йес! - И начал один на меня пальцем показывать.
- Кисс май эсс! - удивился я его реакции.
Восторг был просто неописуем. Дальнейшие часа пол мы делились друг с другом умением ругацца на родном языке. Мы, в смысле, не в двоем, а всей толпой, на которую переодически изумленно поглядывали остальные представители империи зла. После нас повезли по домам. Показать как, типа, в реальности живут совецкие школьники.

Жрут они, я вам скажу, ничуть не хуже нас. Мамка наготовила домашних блюд. Борщ, блины с мясом, сметана, картошка молодая, отбивные, тока успевай себе отхватить, пока империалисты не сожрали. На десерт были черешни. Они на них уставились и тычут пальцами:
- Вау, биг черри! Хмм... зиз из нот черри? Ват из зис?
- Черешня, - говорю.
- Черешня - зиз из черри?
- Ноу! - тупоголовые - Зиз из черешня!
- Ват из черешня?
- Ну, Чернобыль, черешня, ду ю хиа эбаут?
- Радиэйшн? - и руки от миски убрали
- Угу, - говорю, аппетитно выплевывая косточки, - Радиэйшн эвривэа.
- Эвривэа? - погруснели.
- Да, ладно, жрите на здоровье, джоук, мол и все такое.

Потом мы обменялись сувенирами. Я им подарил совецкий флаг, а они мне ручку, карандаш с тонкими выдвигающимимся стержнями (берег, как зеницу ока, потому что стержней было всего три, а цивилизация еще тогда не дошла) и наклейку их местной рок-н-рольной радиостанции (до сих пор у меня в туалете на бачке висит. Тока надпись rock'n'roll отрезана, я ее на велик прилепил). И, естественно, поменял один рубль на один бумажный бакс. Пытались сопротивляца, но не устояли.

Настал час прощания. Проводили всех в автобус. Махали руками, обещали друг другу писать письма. Мой друган написал через пол-года и попросил прислать ему водки. Видно, их поездка в Питер, после нас, была более продуктивной.

А бакс пригодился, я его в 11-м классе Боре продал по спекулятивному курсу. На сигареты и пиццу хватило.