Она была недовольна. Не получалось! Не могла она и все тут! Сколько бы ни билась, ни старалась, ни тренировалась... Не получалось!
- Ещё раз?
- Конечно! Может, ты мне покажешь?
- Отличная идея! Всегда подозревала, что ты гений!
- ладно-ладно, не заводись.
- На бревно! Немедленно!
Девушка поморщилась – она никогда не любила этот тон, но не пойдешь же против тренера.
И, конечно, она все отлично понимала. Это ведь её мечта – пробиться и выиграть Олимпиаду. Её тренер всего этого уже достиг.
- Ну? Или тебе дать время на медитацию?
Бросив на говорившего тяжелый взгляд, она начала упражнения.
Хорошо.
Хорошо.
Она знала это.
Хорошо.
Ух, ты, почти отлично!
Хорошо.
Отвратительно...
- Как же ты... С другой ноги, в который раз тебе говорю! И голова должна поворачиваться на две секунды раньше, поэтому ты и не можешь удержать равновесие.
Женщина тяжело вздохнула, окинула вороватым взглядом помещение и скинув с себя куртку, в два изящный движения оказалась на бревне.
- Сделаешь хоть один шаг – и всю оставшуюся жизнь ты будешь находиться где угодно, но только не в этом зале. Вообще ни в каком зале.
Женщина про себя чертыхнулась, гадая, как же она могла его не заметить.
- Я просто...
- И на соревнования ты тоже не поедешь.
Девушка еле сдержала улыбку. Видеть, как они выясняют отношения дома- одно, а вот как на площадке – совсем другое.
Не зря же все забыли о тренировке, и теперь внимательно следили за тем, как один тренер пытается стащить другого со снаряда.
Зрелище, мягко говоря, необычное. Но очень милое. И трогательное.
- Таня не может сделать...
- Поможет Элли.
- Да ни за что! – возмутилась Таня. Вот ещё... Просить о помощи самого ненавистного тебе человека в этом зале? Никогда!
- Значит Макс! – рявкнул отец, ой, то есть тренер. – И в конце концов, ты уже девочка большая, и не нуждаешься в том, чтобы тебе меняли подгузники.
Девушка вспыхнула от возмущения, но её возражение прервала мама. То есть тренер.
- Замолчите оба! Ты, - кивок в сторону дочери. – Попроси брата помочь тебе. Не справится Макс, зови Элли...
- Но...
- Но! Чтоб через час программа была идеальной!
- А ты... – Пейсон повернулась к мужу. – Помоги мне спуститься.
Саша кивнул, но перед этим повернулся к остальным:
- Разве я давал разрешение на отдых? Продолжаем!
Осторожно сняв жену с бревна, он на секунду удержал её в объятиях и прошептал:
- Я, кажется, просил тебя так не делать.
- Извини. Я больше не буду.

В колонках играет - Вальс
- Значит, за женственностью мне нужно обращаться к Келли?
Пейсон обернулась на знакомый голос. Саша стоял, прислонившись плечом к стене здания, сложив руки на груди.
- Определенно.
- Знаешь... Ты права, - кивнул он, и развернулся, чтоб уйти.
- То есть?! Подождите! – она догнала его и развернула к себе. – Объяснитесь!
- Видишь, ты даже сейчас применяешь силу.
- Вы хотите сказать, что...
- Показ тебя ничему не научил.
Глаза Пейсон сузились от гнева.
- И что же мне делать?
- Тренироваться.
- Как?
- Ну...
- Как?
- У меня есть одно предложение. Но, я думаю, тебе оно не понравится.
Он издевается... Если до этого она ещё сомневалась, то теперь была просто уверена в этом! Садист несчастный!
- Так может, вы все-таки просветите меня?
- Думаешь?
- Уверена.
Он посмотрел на неё долгим, пронзительным взглядом, как бы проникая в самую душу. Ей от этого взгляда хотелось выть и лезть на стену. Она не понимала! Черт возьми, она не могла соображать, когда он так неё смотрел!
- Поехали, - скомандовал он и направился к своей машине.
Привыкшая подчиняться его указаниям Пейсон, покорно села рядом. И только пристегнув ремень безопасности, осознала весь масштаб... Катастрофы?
Определенно.
- Куда мы едем?
- Увидишь, - усмехнулся он. Увидев её подозрительный взгляд, он тут же уточнил:
- Твоя девичья честь не будет оскорблена или поругана, все в рамках закона.
Девушка немедленно залилась краской.
Вот ещё! Она даже и... Нисколько...
А вот интересно, какой он на ощупь? И волосы, наверное, у него мягкие...
Господи, Пейсон! Очнись! Это же Саша!
И что такого... Он же мужчина. А ты, вроде как, женщина. Он сам сказал.
Пейсон Киллер, немедленно прекрати! Что ты вообще себе позволяешь?!
Девушка закусила губу и отвернулась к окну. Темный лес и прохладный ветер, который дул с его стороны помог ей отвлечься. Она поежилась.
- Замерзла?
Пейсон нерешительно кивнула. Он покрутил тумблеры печки и чуть прикрыл окно.
- Мы почти приехали.
- Может, вы все-таки скажите, куда мы направляемся?
- Нет.
- Вы... вы...
- Саша Белов, приятно познакомиться.
Пейсон задохнулась от возмущения. Какого...? И что он...? Да как...?
- Послушайте, - решительно начала она, но он опять её прервал.
- Приехали.
Она увидела здание с неоновой вывеской. Оттуда доносилась музыка.
Он крепко сжал её руку и потянул в сторону входа.
- Что? Туда? Нет, нет и нет!
- Ты боишься?
Он ею что, манипулирует?! У него неплохо получается...
- Это занятное местечко я нашел дня три назад. Тебе понравится.
Оставив её около барной стойки, он пошел к джаз-бенду, который был на сцене.
Пейсон, тем временем, наконец, смогла осмотреться.
Сигаретный дым окутывал помещение, люди сидевшие за столиками что-то пили, обсуждали, но... Большинство танцевали.
Причем так красиво и профессионально, что у неё дух захватывало.
- Надеюсь, ты умеешь танцевать? – почувствовала она его шепот.
Он был близко.
Опасно близко.
Дыхание участилось.
Раздались первые звуки рояля...
- Наш выход.
Он вытолкнул её на площадку, и притянул к себе. Сильные руки надежно обхватили её за талию.
- Не двигайся. Пока сама не захочешь.
Голова закружилась.
Медленный голос.
Шаг.
Шаг.
Вел, конечно, он.
Одно движение плавно перетекало в другое. Дышать было трудно.
Но не оттого, что она уставала. Нет.
Просто его близость – убивала.
Её.
Сейчас.
Поворот. Зачем?
Шаг. Для чего?
Что она вообще тут делает?
Да и кто – она?
Что вообще может быть важным, когда он – так близко.
Когда она чувствует его каждой клеточкой. Когда её тело так податливо под его руками.
Когда она готова на все.
Музыка пьянила, как хорошее вино.
Он нашел её глаза.
Опять, опять он так смотрит на ней.
Только вот в этот раз она в состоянии ответить.
Немного дерзко и своенравно. Но ответить.
На его губах, таких красивых, чуть приоткрытых, усмешка.
Ей вдруг безумно захотелось стереть её.
Например, поцелуем.
Да.
Но волшебство кончается, звуки стихают.
Последнее движение.
Он вновь приближается к ней, и говорит:
- Если ты будешь хоть в половину такой, как сейчас, то ни у кого не останется сомнений, кто победит на соревнованиях.
Она кивает, как под гипнозом.
Очнулась она только в машине, когда они уже подъехали к её дому.
Она уже почти постучала в дверь, когда вновь услышала его голос.
- Тренировка в пять, не опаздывай.

Сказывалась ли её любовь к гимнастике на этом чувстве?
Определенно.
Сказывалась ли любовь не к гимнастике на её полнейшую невозможность сосредоточиться сейчас?
Сто процентов.
Не самый удобный момент, не находите?
Сорок дней до чемпионата страны.
А она тут... влюбилась.
Она отлично помнит ту его победу на Олимпиаде в Атланте, ведь она видела её воочию.
Она наблюдала за каждым его движением. Она замирала перед его приземлениями и прыжками, и отбивала ладони, громко-громко аплодируя ему.
И когда он стоял на пьедестале, и с усталой улыбкой пел гимн своей страны, казалось, что никогда она не может быть счастливее.
Но весь этот восторг, все это счастье, она приписала к обыкновенной радости за одаренного, талантливого и упорного спортсмена. К тому, что именно такие люди становятся чемпионами, а, следовательно – может и она.
Ведь гимнастика – это её стихия. Это то, чем она жила, дышала вот уже четыре года, и то, с чем будет связана абсолютно вся её жизнь.
В общем, любовь ко всему чему только можно, но... не к нему.
Да и... какая любовь может быть в её то годы?
Потом она даже забыла о нем на какое то время, ведь у неё были свои заботы и проблемы. Масса своих забот и проблем. Тренировки, тренировки, тренировки... Ах, да! И, конечно же, ещё тренировки.
Но он, несомненно, оставался в памяти как образец, как эталон, на которого надо равняться. Пример того, к чему нужно стремиться.
Но не как...
- Пейсон!
- А? Что?
- Если ты будешь витать в облаках, а не заниматься, то ты вряд ли сможешь завоевать первое место, - пронзительный взгляд зеленых глаз, и девушка густо покраснев, опустила голову.
Ну вот... Теперь он подумает, что она несерьезно относится к работе, что не уделяет должного внимания тренировкам, и что...
- Пейсон!!!
Саша подбежал к девушке, которая, морщась, потирала ушибленное колено.
- Как ты? – его руки опустились на её ногу, отчего по телу девушки пробежала дрожь, сосредотачиваясь где-то внизу живота.
Глаза тренера на секунду расширились от удивления, и поднялись к лицу Пейсон, как бы ища подтверждение своему неожиданному открытию.
И нашли. О, она даже не сомневалась в том, что её глаза сейчас предали, рассказав ему все. Все, и даже, наверное, чуть больше.
Господи, какой же он...
В зеленых глазах мелькнули непонятные ей искорки, а уголки губ тронула чуть заметная улыбка.
- Эмили, принеси лед в мой кабинет. Остальные продолжают работу! Живо!
- Что вы...?
Она не успела договорить, как он уже бережно поднял её на руки и направился к лестнице.
Опустив девушку на диван, он сунул ей стакан воды, и принялся искать в своей аптечке болеутоляющее.
Почувствовав, как боль потихоньку отступает, она благодарно улыбнулась Саше. Тот вновь прикоснулся к ушибленному месту.
- В следующий раз, не забудь смотреть перед собой. Это простое действие может помочь тебе предотвратить сотрясение мозга.
Показалось. Конечно, показалось! Дура пустоголовая! Пейсон готова была разреветься от досады, и... боли, которая появилась в её сердце.
- Извините... Мне уже лучше, и... надо идти. Учится смотреть перед собой.
Девушка вылетела из кабинета, стараясь не обращать внимания на коленку, которая вновь заныла, и чуть не столкнулась с Эмили.
А Саша смотрел на Пейсон через стекло и уже открыто улыбался.
- Тебе сотрясение, а мне сердечный приступ...