Пожухлое здание корпуса на краю огороженной территории. Я долго сижу на лавочке напротив входа в двухэтажный дом. Лавочка и маленький двор завалены желтыми кленовыми листьями. Прижмурившись можно угадать рисунок на земле, тысячи рисунков дав волю своему прижмуренному на осеннем солнце сознанию.

Неподалеку дворник заметает разорванные сюжеты в большую кучу, она вяло горит издавая сладковатое благововоние. Полная тишина, ни птиц, ни людей, исключая самого дворника и меня.

На окнах крашеные в белое решетки, Одна изнутри, вторая снаружи. За немытыми мутными стеклами такие же немытые и мутные лица-тени. Одни стоят утупив свой взор в точку костра во дворе, как будто сжигая в нем свои мысли и чувства, другие мечутся, проносясь в мнгновение ока мимо окна.Это психиатрическая лечебница. И я пришел навестить свою мать.

Войдя в подъезд я сдал свои документы и личные вещи охране. Поднялся на второй этаж, направо по коридору до конца. Полная тишина, не смотря на оживленность помещений. неприятный запах мытых хлоркой кафельных полов, призрачная чистота, чистота вида, но не души.

Я сел в комнате свиданий за длинный стол, все кресла были намертво прикручены к полу, было очень неудобно, я норовил придвинуть либо кресло, либо стол ближе. Тщетно. Липовая безопасность. Томительное ожидание встречи. Шаги за дверью, открывается за ней два охранника-санитара вводят в помещение мою мать.

Прозрачные глаза без зрачков, лицо испещеренное мрщинами, совершенно чужое лицо, чужой взгляд и жесты. Она села в кресло, посмотрела на меня и улыбнулась. Голова на тонкой шее мелко дрожала, она водила высушенными пальцами по столу, пустому столу, видя что то недоступное мне...

Вдруг она очнулась:
-Привет сын.
-Привет ма. Как ты?
-А как ты думаешь, запихнув меня в этот дурдом!? Крик сорвался и повис в моих ушах. Потом он слился с тишиной утонув в стенах.
-Прости ма, так нужно. Так нужно для тебя...
-Пришел посмотреть на меня? Много ли мне осталось!? Я закрыл глаза, боясь их открыть и увидеть правду оценив ее морщины на лице и руках...

Я встал из за стола и пошел к выходу, огибая его и сидящую мать. Она вновь погасла, ловя на столе взглядом невидимые корабли и чаек. Я почти подошел к двери, когда она очнулась и бросилась на меня, вцепившись узловатыми пальцами в плечо и горло. Приблизившись синим от напряжения ртом к моей голове, она прошипела мне в ухо: "Нет, не успеешь, не успеешь, слишком поздно спохватился и теперь ты не отделаешься так просто...." Оцепенение охватившее меня на секунду закончилось и я успел перехватить ее погрузившиеся в горло ногти и сжать до хруста ее пальцы.

Она упала на руки вбежавших санитаров и отключилась. Я бросился бежать от этого кошмара, пережимая рукой расцарапанное до крови горло. "Слишком поздно, слишком поздно"-билось в голове и перескакивая через ступеньки я вывалился из выхода в голелую кучу желтых листьев. Листья поднялись в воздух и упав на землю вновь превратились в рисунок. Стоя на коленях я откашлялся и придя в себя выбежал в сторону дома. Заботливая метла стала вновь стирать рисунок с земли, собирая листья в костер.

Сегодня она позвонила днем, я был на работе. Она сейчас далеко, в Вологде у родной сестры, поблагодарила за воскресный звонок тетке с поздравлениями. Как только я поднял трубку и узнал голос, сон в секунду промчался в моей голове и выбил холодный пот на теле. Я не знал что ей ответить и разговор свелся к работе-семье-новостям..