ШКАТУЛКА

Старуха долбит колуном
по рёбрам красноватых досок.
Рука вздымается с трудом.
К стене приставлен гнутый посох.

Она не говорит со мной.
Согнувшись, выглядит уродски.
И словно выкрашены хной
неподдающиеся доски.

Широкая, без сучьев, пласть
струится переливом света.
В ошибку невозможно впасть:
валюту рубит ведьма эта!

Такое дерево зовут
заморским словом «махагони».
По морю к нам его везут
и в опечатанном вагоне.

Из этих досок чудеса
создаст в России добрый мастер:
вспорхнёт из-под резца краса –
лови, и ты познаешь счастье.

Дай ненадолго мне топор –
дровишек мигом наломаю,
а ты дощечку наподбор
мне подари вон ту, что с краю.

Наёмный деревенский труд
не знает денежной оплаты:
на посошок тебе нальют,
и будь здоров, иди поддатый.

Но я оговорил права,
и получу не в самогоне.
На бабкиной траве дрова –
одно сплошное «махагони».

Я сувенир свезу домой,
коль подвернулся редкий случай.
А ты, хозяюшка – друг мой,
меня поклонами не мучай.

Резец, как дивный менестрель,
мне песню в замысел положит,
и станет, бабушка, поверь:
узор избы твоей дороже.

Что хвастать божьему рабу?
Я делывал покруче вещи.
Хоть пядей нет семи во лбу,
но, говорят, краснодеревщик.

Узор лозой переплету,
на крышку брошу ягод горстью
и заарканю я мечту
на зависть недругу и гостю.

Твои бесценные дрова
в деревне нагревают печки:
не прошлогодняя трава
тут завивает дым в колечки.

У покосившихся ворот
поленица краснодеревна.
От фабрики который год
дровами кормится деревня.

Сжигает доллары – не счесть –
твоя босая деревенька,
а в доме нечего поесть
и пенсий не было давненько.

Ты, мать, меня благодаришь:
«Не знала этаких в районе!»
Но, признаюсь : работал лишь
за доску редкой «махагони».

Минули дни. Доска твоя
резной шкатулкой обернулась,
и на таможне, вижу я,
начальство топчется, волнуясь.

Захочешь – выкуп заплати
за две бабулькины избушки.
Но не свернёшь на полпути,
а контрабанда – не игрушки.

Мне ни к чему такой скандал.
Таможенник нащупал струнку:
я доллары на лапу дал,
стремясь вернуть мою шкатулку.

Гор. Бат-Ям. Автор Grinblat.