Асгард Ирийский был разрушен джунгарами в лето 7038 от Сотворения Мира в Звездном храме (1530 год по рождеству христову). И на этом что – вся информация пропала? Нет!

 

Семен Ремезев – русский историк- картограф, составляя карты Сибири, побывал на месте разрушенного Асгарда и написал царю Алексею Михайловичу Романову, что на слиянии Оми и Иртыша необходимо восстановить разрушенный город. Но советские историки не могли понять его запись или намеренно, неверно истолковали то, что он написал царю. Он писал: «Предстоит вновь быть городу краю храна степи камыцкан » Коммунистические историки перевели это следующим образом:»На краю Калмыцкой степи предстоит вновь быть городу».  

Но Семен Ремезев, видать, предчувствовал, что такое может произойти, поэтому он, тоже самое написал на 21-ом  листе своей чертежной книге Сибири, которая вышла в свет в лето 7204. (1696 год) при этом карта отличается от современных карт, она как бы нарисована наоборот: у него юг вверху, а север внизу т.е. он шел с севера на юг. То есть по мере продвижения.

Т.е., что они перевели неправильно? «Предстоит вновь быть городу» - оставили, но у него стоит «край о самой степи камыцкан» – они перевели на краю калмыцской степи, это все равно, что перевести «коловрат коровы возле кровати». «Край» не в советском языке, а в древнерусском – означает берег, «Край о самой» – правый берег реки рядом с чем-либо. «Степи» по-древнерусски означает – cтупени храмов и зданий. Допустим, в староканонном древнерусском языке христианском «изоша (взошёл) Иисусе на степи храма Соломона»., т.е поднялся на ступени храма, когда начал торговцев изгонять, а не в пустыню в храме взошел. И «степи камыцкам» - камы, камык по-древнерусски означает – камень. «Камы це камы» - камень на камне. Т.е. если дословно с древнерусского перевести на современный русский язык – «предстоит заново быть городу на правом берегу реки рядом со ступенями храмов и зданий из каменьев на каменья положенных».

 

То, что никакой калмыцкой степи не было... об этом еще  

В лето 7136-ое (1628 год по рождеству Христову) воеводы города Тары – это севернее, отправили в Москву Михаилу Семеновичу Романову Бессонька и Утюжникова с челобитной, т.е. за десятки (30) лет до Семена Ремезева, с просьбой разрешить поставить острог (крепость) на слияния Оми и Иртыша на месте разрушенного города:

 

«Место хороше угоже и лесу близко много, и из того острога ясачные (т.е. те, кто платят ясак-дань) ясачные волости и ясачных людей оберегать мочно.» Это вы можете проверить и найти в книге «Омск» под редакцией  Юрасовой - Новосибирское издание 1968 года.

Почему же казаки писали, что леса много? Но вот сами подумайте. Но Алексей Михайлович так ничего и не сделал.

Только потом Петр1 в 1716 дал добро, и полковник И. Д. Бухгольц прибыл и построил первую крепость здесь (рис. 12), где у нас (?)....развал, пушка..., там,  где шар на плошади... и кстати, на шаре есть слова Ремезева: «Предстоит вновь быть городу».

Если бы, как трактовали советские переводчики, вокруг была бы одна калмыцкая степь, из чего бы полковник Бухгольц построил редуты, укрепления и прочее? Ему бы дров даже на костры не хватило. Тем более, первую деревянную крепость поставили здесь, а потом, когда расчистили на старых фундаментах, поставили каменную Омскую крепость.

Мостов многих не было, так были раскопаны подземные ходы, 9 штук нашли, но пользовались почему-то только тремя, которые шли под рекой Омь, При дальнейших расчистках были найдены ходы, которые шли под Иртышом.  

Потом  археологи, начиная с 70-х годов, когда раскапывали в этих местах, находили древние курганы