Жизнь, теснясь где-кое-как, да по горло в долг,
Даже в поле не сыскать воли-волюшки,
Оседлали чисту Правду супостаты вороги,
Заковавши в кандалы буйные головушки.

А в светлЫх палатях кто-то ест наш хлеб,
Над чужой бедою норовит потешиться,
На чужих на спинах хочет въехать в рай.
Эх, свербит душа, да руки чешутся.

Мож на Дон бежать, или податься в лес,
Эх, дубину взять, да нож за пазуху,
Ставни, дверь заколотить, да поджечь избу,
Что по сЕрдцу мне, то и на духу.

Разводись пожар да по всей душе,
Там и места нет для покаяния,
Обогрей, накорми, да меня упаси
От острога, кнута и отчаянья.

От сумы, да тюрьмы есть спасение –
Острый мой топор – гладка рукоять,
Что скучает, да ржавеет от безделия,
Стоит по лесу пустить, так и не унять.

Вольный сокол кружит в небе, да, над головой,
Не сшиблА его пока, что стрела шальная.
Словно ветер в непогоду рассекает воздух,
Так и буд-то жизнь моя льётся песнь лихая…