Сомнение
«Сомнение» — маленький и уютный фильм, позволяющий предаться нужным раздумьям и немножко погрустить. Фильм-притча, фильм-проповедь, фильм — словно перенесенная на экран пьеса какого-нибудь маленького независимого театра, на которую приятно сходить в одиночку, насладится актерским мастерством, вдохнуть полные легкие театрального воздуха, выйти из зала немножко обновленным. Фильм чудом, а вернее своим актерским составом и их великолепной работой, выбился в один из главных фильмов предстоящей оскаровской церемонии. Это с одной стороны хорошо, так как благодаря этому гораздо больше людей познакомится с творением Джона Патрика Шэнли, а с другой не есть очень хорошо, так как опустит на этот фильм абсолютно лишнюю порцию негатива. Это не стандартный оскаровский фаворит со всеми атрибутами гонки устраиваемой в январе-феврале каждого года.
Она старой закалки и выправки сестра, заведующая церковной школой, он либерально настроенный католический священник. Она обладатель феноменальной выдержки и фанатично преданная традициям и своему делу. Он странноватых привычек падре, мягкий в общении обладатель проповедческого таланта и туманного прошлого. В ее летят упреки из-за драконовских методов воспитания, его обвинят, конечно же, в педофилии.
Бывают истории одного случая, который заставляет изменится всех героев, это же история то ли одного подозрения, то ли субъективной человеческой неприязни, то ли конфликта мировоззрений. Наши герои всегда что-то недоговаривают, всегда о чем-то умалчивают, всегда что-то имеют на уме. Наши герои люди принципиальные и в меру закрытые. Наши герои имеют убеждать в своей правоте и разбивать аргументы оппонента. Наши герои, безусловно, любят свое дело. Нашим героям есть что скрывать и есть что рассказать своему исповеднику, и, пожалуй, никто из них никогда не раскроет до конца свои карты. Нашим героям хочешь верить, но поверив одному из них, уничтожишь другого, а поверить обоим равнозначно решению уравнения, за которое полагаются нобелевские премии. Наши герои две загадки, разгадать которые не суждено, да впрочем, это и ни к чему.
Великая Мэрил Стрип и чертовски талантливый Филипп Сеймур Хоффман на главном плане, находящаяся немного в тени Эми Адамс, служащая индикатором противостояния двух величин, оказавшись между которыми можно быть попросту раздавленными, не обладая стальным внутренним стержнем. И уж вовсе эпизодическая роль Виолы Девис, но настолько убедительно сыгранная роль несчастной жены и любящей матери, что дабы не заметить этого, нужно приложить немалые усилия.
Много ли вы вспомните фильмов за последние годы, которые бы делегировали на главную киноцеремонию года сразу четырех номинантов актерских премий. Проделайте нехитрую арифметическую операцию, поделив это на полуторачасовой хронометраж и вы поразитесь тому актерскому ансамблю, которые, (достаточно посмотреть на общий бюджет фильма) работали явно не за гонорар. Причем трое из четверки проходили весь фильм в более чем скромных церковных одеяниях, и это нисколько не помешало им создать яркие запоминающиеся образы.
Финал фильма оставляет много вопросов и в то же время вопрос всего один. Финальная фраза умело перекликается с начальным монологом, закольцовывая творение Джона Патрика Шэнли. Создатели не решаются раздать нам ответы на интересующие вопросы, не решаются никого обвинять или обелять. Как нельзя заглянуть в душу другого человека, которая, как известно, темный лес, так и нельзя нашу жизнь раскрасить контрастными цветами — тогда не найдется места тем полутонам, которые и окрашивают нашу жизнь в непередаваемую цветовую гамму. Дать тут ответы все равно, что сделать ксерокопию полотна Дали и пытаться насладится потом высоким искусством. Затея лишенная всякого здравого смысла.
Смотрите, думайте, пропускайте через себя, наслаждайтесь. Кино как искусство? Не уверен. Но уж не как развлечение — это точно.
