Я не люблю бомжей. Их не за что, наверное, любить, так как они, в абсолютном своем большинстве, сами выбрали свой путь. Путь продажи квартиры за ящик водки, путь покидания нормальной жизни неизвестно, ради чего.
Я не люблю их очень сильно. Более того, считая себя православным, лишь редко чувствую к ним что-то сердцем - потому что это их вина, их путь
Я даже не считал их за людей. Ну, не в смысле расстреливать, но ограждать от общества полагал нужным. И, в общем-то, полагаю и сейчас.
Но сегодня на улице, у нас, на Сухонской, я видел картину, которая (без преувеличения) врезалась в мое сердце. Совершенно никакущий бомжара, грязный, вонючий, в струпьях, заросший и в лохмотьях, бредет по дороге. И видит 41-й Москвич, почти вросший в асфальт. Бомж подходит к машине, смотрит за стекло и вдруг начинает плакать навзрыд. И произносит что-то типа: "Господи, я же десять лет водил тебя, солнышко, машинка ты моя! Вот точно такую... Что же я сделал-то с собой? Мамуль, как мне тебя не хватает, с Люськой и Ванечкой... мама, мам... Как мне с тобою быть, с вами..."
... и у меня нет больше слов. Просто в каждом человеке, даже на самом дне, всегда живет что-то очень светлое. Горький был прав.