Лицезрев взлетевший на воздух «Януарий», Алексей Орлов был уверен, что его брат умер совместно с кораблем. Какова же была его удовлетворенность вновь обнять брата. Схватка завершилось пол­ной победой Алексея Орлова. Никогда враже­ский флот не терял столько людей и кораблей.

Самые знатные кросотки щеголяли в этих окнах шикарными туалетами. Не обошлось и без галантных происшествий.

Прочитав послание графа, повелитель пришел в бешенство и изволил разбить возлюбленную китайскую вазу. После этого спросил о письме Дамьена. Оказалось, письмо и взаправду было, его просто не осмелились передать королю.

«Я глубоко скорблю, Ваше Величество, что имел несчастье к Вам приблизиться и посмел при­чинить Вам боль. Но если Вы, Ваше Величество, не задумаетесь над несчастьями бедняков, то, может быть, дофин будет последним нашим владыкой.

Большая награда братьев Орловых в успеш­ном перевороте вознесла вчерашних гвардейцев на верхушки власти. Страстная любовь Екатерины к Григорию Орлову убедила братьев в ее совер­шенной покорности, и они даже замыслили женить Григория на императрице. Сен-Жермен напрасно пробовал излечить их от небезопасного ослепления.

Все поближе. столкнулись бортами. Какой грохот! Ру­шатся мачты. Пошли на абордаж.

Граф Сен-Жермен: Путешествия по миру. Скоро повелитель отыскал у себя на столе очень изумившее его письмо от графа из-за границы. Граф извинялся за то, что не последовал примеру святого Дениса и не

Под име­нем генерала Салтыкова он присоединился к графу и участвовал в этой известной битве. Он был на корабле «Святой Януарий» совместно с родным бра­том Алексея Федором.

Грохот, светопреставление!

Он взлетит на воздух! Шлюпки на воду!!»

Вчерашний гвардейский офицер, до этого денька не садившийся даже в шлюпку, возглавил русскую сре­диземноморскую эскадру.

Сейчас видно! «Януарий» Ор­лова. сближается с кораблем капитан-паши. Не ВЫШЛО..', испугались сесть на мель. «Януарий» отошел вспять. Орет Орлов – велит опять сбли­жаться. Грохот пушки. Паруса повреждены. «Януарий» несется на турецкий флагман.

Повелитель постарался расхохотаться и произнес: «Однако, какой болван. Пугать будущим! – Вот тогда он добавил ставшее известным: – Да после нас – хоть потоп!» Но повелел Шуазелю раз­узнать, куда направился граф Сен-Жермен, и «ре­шить дело нахала лучшим образом».

Но граф в это время уже был в Рф. Повелитель очень це­нил услуги Мариньяка, он и возвратил его в Париж.

Успели! Шлюпки отплывают, и. И – взрыв! неслыханной силы. «Януарий» взлетел на воздух.

Вобщем, об истории, произошедшей в Пизе, Сен-Жермен сказал исключительно в «Записках»!

Матросы кинулись назад – на собственный фрегат. Успели! На «Януарий» граф Сен-Жермен кри­чит Федору Орлову: «Нет!

Меж ними на якорях. встали корабли турецкой эскадры. На правом фланге красавчик фрегат. корабль капитан-паши.

ЗАКА3АTЬ М0ЖНО НА ОFИЦИАЛЬНОМ МАГАЗИНЕ САЙТE

Письмо при­несли, и повелитель прочитал его. Дамьен писал:

Граф Сен-Жермен: Путешествия по миру.

Нет, не в маске палача, но в темной бархат­ной маске. Вы, конечно, понимаете об этом чело-иске, проклявшем перед гибелью ваш род».

Намедни этого денька он решил "запалить фитиль»: просто выдал 1-го из за­говорщиков – офицера Пассека. Как он и предпо­лагал, известие об аресте Пассека тотчас подстегнула других заговорщиков, принудила начать не­медля действовать.

Другие заговорщики действовали как богатые аристократы, другими словами страшились рисковать. Только четыре гвардейцев, братья Орловы, жаждали действовать по-русски, другими словами напролом. Сен-Жер­мен, прекрасный астроном, вычислил благопри­ятный денек.

«Вас, конечно, заинтригует, сир, – писал королю Сен-Жермен, – откуда я знаю о существовании письма. Ваше Величество, вам придется поверить – оно приснилось!

Чесменский порт был усеян осколками турецких кораблей. Обгорелые трупы на воде посреди дымя­щихся корабельных обломков. Это было вели­чайшее морское схватка века. Жалко, что вы всего этого не лицезрели, – произнес месье Антуан и продолжил: – После Чесменской победы графа Сен-Жермена лицезрели поначалу в Венеции, позже в Пизе. Там он жил в прекрасном мраморном дворце Алексея Орлова.

Тело Дамьена разодрали на части мчавшиеся в различные стороны лошадки царских гвардейцев.)

Огромный пламенный шар. Врезается в корабль капитана-паши.

(Имя бедного Дамьена тогда знала вся Фран­ция. Это случилось поздним вечерком: повелитель на­правлялся к карете, чтоб отправиться в Париж на маскарад и там славно повеселиться, отыскав еще одну прелестницу.

Месье Антуан замолчал и с обыденным удивле­нием уставился на меня. Он возвратился на нашу греш­ную землю 1988 года. В конце концов произнес:

Турецкий корабль пылает. На данный момент взлетит на воздух. Федор Орлов орет: «Все вспять!»

Граф Сен-Жермен: Путешествия по миру

Скоро повелитель отыскал у себя на столе очень изумившее его письмо от графа из-за границы. Граф извинялся за то, что не последовал примеру святого Дениса и не принес свою голову и что заместо этого осмелился покинуть Францию. Но, покидая страну, он желал бы сделать для ко­роля последнее доброе дело.

Был прохладный зимний ве­чер, и повелитель надел редингот. Он уже поставил ногу на подножку кареты, когда к ней ринулся простолюдин по имени Дамьен. Проскользнул мимо ошарашенных гвардейцев к королю и нанес удар кинжалом.

Осыпают яд­рами. И получают пламенные ответы. Проклятье! Дымом заволокло.

Храбрец возжелал уви­деть смерть объятого огнем корабля капитан-паши. Решил поиграть со гибелью и покинуть корабль в последнюю минутку, на четвертой шлюпке.

Выстрел пушки. сигнал к нападению. Корабли Орлова легли в линию. Они движутся, плывут повдоль турецкой эскадры. Грохот.

Его корабли готовились сразиться с турками в Чесменской бухте. «Я не поручил бы ему ни супруги, ни дочери, но я мог бы свершить с ним величавые дела», – справедливо произнес о нем один из его дру­зей. Граф Сен-Жермен не оставил друга.

Чей-то глас читал мне это письмо, о котором до этого я ничего не знал. Позже я ясно увидел некоторое видение. Это был обыденный эшафот, но на нем было воздвигнуто не­обычное сооружение с висячим топором, кото­рый падал на приговоренных, беспомощно лежав­ших под дьявольским орудием погибели. Но самое ужасное – на эшафот стояла длиннейшая очередь обреченных, и в ней были отлично знакомые вам лица. И подводил к эшафоту странноватый человек в маске.

– Пылающая мачта с корабля капитан-паши рух­нула на палубу «Януария». Искры, видимо, посы­пались в пороховую камеру, открытую во время схватки. И взорвался корабль. Друг графа Фе­дора князь Козельский не поверил Сен-Жермену, остался стоять у руля.

Как я уже говорил, граф Сен-Жермен бла­гополучно добрался до Петербурга и там участвовал в перевороте. Маркграф Брандербург-Аншпахский ведает в воспоминаниях, как хахаль Екатерины, душа переворота Григорий Орлов представил ему Сен-Жермена.

«В 1762 году, тотчас после погибели императ­рицы Елизаветы, граф Сен-Жермен появился в Рф. Совместно с «человеком со шрамом», гвардей­цем Алексеем Орловым, участвовал в перевороте. Как понятно, был составлен комплот. Но Ека­терина вела себя, как и положено осмотрительной немке, другими словами в высшей степени нерешительно.

Граф просил его про­честь и осознать письмо, которое оставил для него перед гибелью некто Дамьен, четвертованный на Гревской площади.

Уже в последующий собственный приезд в Россию Сен-Жермен с печалью застал собственных друзей совершенно в ином положении. Князь Григорий был изгнан из постели императрицы. Что все-таки касается Алексея, то Екатерина, справедливо боясь этого гиганта, выдумала держать его подальше от Петербурга. Алексей Орлов был выслан на войну с турками.

Но я лицезрел только глаза – глаза без ресниц месье Антуана. Стеклянные глаза неподвижно смот­рели в одну точку, он рукою в перчатке указывал в пустоту, шептал: «Ну как. вон же они, государь.

Но там и сгорел.

Нет! Прочь с корабля!

Он и отлично знакомые Вам лица безизбежно отпра­вятся на тот же эшафот, который сегодня ожидает меня, и растеряют драгоценную жизнь, как должен буду утратить ее я».

Сказали, что в последний раз графа лицезрели в Булони, где он зафрахтовал корабль в Великобританию. В Лондон был ориентирован именитый наемный убийца барон Мариньяк. Сразу у англи­чан востребовали выдачи графа Сен-Жермена.

Сказав при всем этом, что Сен-Жермен и без того нака­зан бегством в страну «медведей, снегов и свире­пых варваров, вырядившихся в камзолы».

Российские мат­росы – на корабле турок. Дым вырывается из куб­рика.

Но гвардейцы не очень-то знали и историю, и Екатерину. Они не смогли оценить ловкость, с ко­торой государыня улизнула от напористых супружеских предложений Григория.

Вобщем, его примеру следовали и другие, ис­пытав высшее удовольствие, когда стоны нестер­пимой боли казнимого соединялись со стонами любви. О население земли, о разумные мортышки!

Казанова ведает в воспоминаниях, как некий­ хитрецкий малый, сопровождавший даму, полу­чил веление дамы приподнять ее платьице, чтоб оно не волочилось по пыльному полу. Он припод­нял его достаточно высоко и, приникнув сзади, умуд­рился насладиться любовью, в то время когда Дам­ьена четвертовали.

– Постарайтесь представить, – произнес месье Антуан, – тот величавый денек. Вдалеке даже без под­зорной трубы виден полуостров Хиос и уже в подзор­ную трубу. видно, как справа темнеет азиатский сберегал.