В один из солнечных дней  кузнец занимался своей привычной работой в своей кузне. Вдруг неожиданно за спиной раздался незнакомый голос:

- Здравствуй кузнец!, мастер вздрогнул,  по спине пробежал ледяной холод.

- Стучаться не пробовали, прежде чем войти -  спросил он.

- Стучаться, да нет, не пробовала я никогда не стучусь - раздался в ответ холодящий душу голос. Кузнец вытер руки и медленно повернулся к клиентке.

Ты же кузнец, я не ошиблась, поправь мне косу - сказала клиентка женским голосом лица её видно не было из-за глубоко надвинутого капюшона.

- Мне собираться спросил кузнец, это всё конец?

- Ну не совсем так - прошипела гостья

- Косу мне выправь и наточи, повторила гостья. Кузнец посмотрел на косу взгляд мастера сразу заметил долгую работу этого инструмента, лезвие косы было затуплено и имело глубокие выщерблины.

- Хорошо сказал кузнец, что мне делать, потом собирать вещи или молиться?

- Ха-ха-ха - засмеялась смерть, Ты об этом?, да нет, я пока не за тобой, просто подправь мне косу.

- Так я жив?-  спросил кузнец

- Тебе лучше знать, как ты себя чувствуешь?- спросила смерть.

 — Нет тошноты, головокружения, болей?

— Н-н-нет, — прислушиваясь к своим внутренним ощущениям, неуверенно произнес кузнец. — В таком случае, тебе не стоит не о чем беспокоиться, — ответила Смерть и протянула ему косу. Взяв ее в, моментально одеревеневшие руки, мастер стал более детально и внимательно осматривать ее с разных сторон. Работы было не много на каких-то минут тридцать, но понимание того, что смерть будет сидеть за спиной и ждать окончания работы, резко замедляло рабочий процесс торопиться не хотелось.  Тяжелыми усилиями, заставляя передвигать  свои налитые ноги, кузнец подошел к наковальне и взял в руки молоток.

    — Вы это.… Присаживайтесь. Не будете же вы стоять?! — вложив в свой голос все свое гостеприимство и доброжелательность, предложил мастер. Смерть согласилась и пристроилась на рядом стоящей скамейке, прислонившись к стене кузницы и уселась на скамейку, оперившись. Работа мастера уже близилась к завершению, коса была выправлена оставалось только её наточить. Кузнец сделал усилие и произнёс

— Вы меня простите за откровенность, но я просто не могу поверить в то, что держу в руках предмет, с помощью которого было угроблено столько жизней! Ни одно оружие во всём мире не сопоставимо с Вашей косой . Просто невероятно. Смерть, сидевшая на скамейке в непринужденной позе, и разглядывавшая интерьер мастерской, после этих слов вдруг заметно напряглась. Темный овал капюшона медленно повернулся в сторону кузнеца.

—  Я не поняла, что ты сказал, кузнец? — тихо произнесла она.

— Я говорю, что не верю в то, что держу в руках оружие, которое унесло столько людских жизней…

—  Какое оружие? ТЫ говоришь об оружии?

— Простите, вы не так меня поняли, просто…  мастер  не успел договорить. Смерть, стремительным, резким  молниеносным движением вскочила с места, и мгновенно оказалась  перед лицом кузнеца. Края её темного капюшона слегка колыхались.

— Как ты считаешь, сколько человек я убила? — прошипела она сквозь зубы.

— Я… даже не знаю, много, наверно миллиарды — опустив глаза в пол, выдавил из себя кузнец.

— Отвечай!  точней!— Смерть схватила его за подбородок и подняла голову вверх, — сколько? 

— Да как я могу знать,  сколько их было? — пытаясь отвести взгляд, не своим дрожащим почти беззвучным голосом пропищал кузнец. Смерть, сгорбившись, отпустила кузнеца и  вернулась к скамейке,  тяжело вздохнув, присела на неё.

 — Итак, ты не знаешь, сколько их было? — тихо произнесла она и, не дождавшись ответа, продолжила, — а что, если я скажу тебе, что я никогда,  не убивала людей. Что ты на это скажешь?

— Неубивала?… А как же?…

— Я никогда не убивала людей.  Подумай сам, зачем мне это, если вы сами прекрасно делаете это? Вы сами убиваете друг друга. Вы! Вы легко можете убить  друг друга ради бумажек, из-за вашей злости и ненависти друг к другу, вы даже можете убить просто так, ради развлечения. А когда вам становится этого мало, вы устраиваете войны и убиваете друг друга сотнями и тысячами. Вам просто это нравится. Вы зависите от чужой крови. А знаешь, что самое отвратительное во всем этом? Вы даже  не можете себе в этом признаться! Вам куда  проще обвинить во всем меня, - смерть прервалась и продолжила — если бы ты только  знал, какой я была раньше? Я была очаровательной девушкой, я встречала души людей с цветами и провожала их до того места, где им суждено быть. Я улыбалась им и помогала забыть о том, что с ними произошло.  Увы, всё это-то было очень давно.… Посмотри, что со мной стало! Последние слова она выкрикнула и, вскочив со скамейки, сбросила с головы капюшон. Перед глазами кузнеца предстало, испещренное морщинами, лицо глубокой старухи. Редкие седые волосы висели спутанными прядями, уголки потрескавшихся губ были неестественно опущены вниз, обнажая нижние зубы, кривыми осколками выглядывающие из-под губы. Но самыми страшными были глаза. Абсолютно выцветшие, ничего не выражающие глаза, уставились на кузнеца. — Посмотри в кого я превратилась! А знаешь почему? — она сделала шаг в сторону Василия. — Нет, — сжавшись под ее пристальным взглядом, мотнул он головой.

   — Конечно, не знаешь, — ухмыльнулась она, — это вы сделали меня такой! Я видела, как мать убивает своих детей, я видела, как брат убивает брата, я видела, как человек за один день может убить сто, двести, триста других человек!.. Я рыдала, смотря на это, я выла от непонимания, от невозможности происходящего, я кричала от ужаса… Глаза Смерти заблестели. — Я поменяла свое прекрасное платье на эти черные одежды, чтобы на нем не было видно крови людей, которых я провожала. Я надела капюшон, чтобы люди не видели моих слез. Я больше не дарю им цветы. Вы превратили меня в монстра. А потом обвинили меня во всех грехах. Конечно, это же так просто… — она уставилась на кузнеца немигающим взглядом,

 

— Я провожаю вас, я показываю дорогу, я не убиваю людей.… Отдай мне мою косу, Дирак! Вырвав с силой из рук кузнеца свое орудие, Смерть развернулась и направилась к выходу из мастерской.

— Постойте я хочу задать один вопрос, можно?  — послышался голос кузнеца.

— Ты хочешь спросить, зачем мне тогда нужна коса? — остановившись у открытой двери, но, не оборачиваясь, спросила она.

— Да.

— Дорога в рай… Она уже давно заросла травой.