В далёкие времена греческим городом Сиракузы правил грозный и жестокий правитель Дионисий. Он был настолько жесток и несправедлив к своим подданным, в каждом горажанене он видел своего злейшего врага желающего его смерти. Однажды Дионисий приказал схватить жителя города Мироса, заподозрив последнего в слом умысле. Когда стражники привели несчастного грека к правителю Дионисий набросился на него с обвинениями:  

— Мне донесли, что ты оклеветал меня и замышлял против меня худое.

— Это не правда — ответил  Мирос, — я не клеветал, я только называл тебя жестокосердым, каков ты и есть. Я не замышлял против тебя худое, я только обличал зло, которое ты делал.

— Негодник! — в страшном гневе крикнул правитель, — всё равно ты за это умрёшь на кресте.  Стоит заметить, что в те далёкие те времена казнь на кресте была самой позорной.

— Я готов на смерть — ответил Мирос, —  не  думай, что я буду умолять тебя о пощаде. Но прошу,  дай мне три дня свободы, чтобы я мог проститься с моей семьей. Я оставляю своего близкого друга порукой в том, что я вернусь на смертную муку.

Правитель подумал и сказал с хитрой усмешкой:

— Хорошо, я исполню твоё желание. Иди, я даю тебе три дня сроку, но, если через три дня ты не явишься в Сиракузы, я предам друга твоего на страшные мучения. Если уж придется казнить твоего заложника, так его казнь, может быть, искупит твою вину.

И Дионисий подумал про себя:

— Нет не возвратиться больше Мирос. Пусть же народ узнает, какой он обманщик и предатель.

Мирос пришёл к другу своему и сказал:

— Дионисий осудил меня на казнь, но даёт мне три дня свободы, чтобы я мог проститься с семьёй моей. Потому прошу тебя, побудь за меня три дня в заключение надежной порукой в том, что я вернусь.  Верный друг опечалился, но  согласился исполнить просьбу Миноса, обнял его на прощание, и стражники повели его в темницу и заковали в кандалы.

    Мирос ушёл из Сиракуз и прибыл в селение, где жили его мать и сестра. Горько заплакали они, узнав об участи, ожидающей их любимого сына и брата. Всеми силами они старались удержать его подольше при себе, но, наконец, Мирос вырвался от них и отправился в обратный путь, на казнь, боясь промедлить.  Страшно спешил он. И вдруг поднялась буря, завыл ветер, блеснула молния, зашумел ливень, с гор в долины помчались потоки, ручьи переполнились.

   На пути перед Миросом показалась река. Он стал уже подходить к мосту, перекинутому через нее,… Но под порывом ветра мост сорвался в реку. Напрасно Мирос метался взад и вперёд по берегу и всматривался вдаль, напрасно звал на помощь. Нигде не видно было ни одного челнока, ни одного паруса. И остановился Мирос, подавленный горем.

    Река разливалась всё шире и бушевала, как море. Волна набегала на волну и минуты летели одна за другой. Доведённый до отчаянья Мирос бросился в пенящийся поток и стал руками разбивать волны. И вот он достиг берега.  Но едва он сделал несколько шагов, как из леса показалась шайка разбойников. Злодеи загородили Миросу путь и подняли на него свои дубины.

— Что вам нужно? У меня ничего нет! — вскричал Мирос. — У меня есть только жизнь, но она мне нужна для спасения моего друга.   Горячие слёзы полились по лицу Мироса, и он посмотрел на разбойников взором, полным муки душевной, так что они смутились и расступились перед ним. И он пошел дальше дальше.

     Солнце палило его страшным зноем. Ни ветерка, ни малейшего дуновения, и путник потерял силы. Он пал на колени и взмолился:

— Боже! Не ты ли вынес меня из водной пучины, не ты ли спас из рук разбойников? Пошли же мне помощь, чтоб я мог спасти друга моего!  Припав к земле со стоном, он вдруг услышал журчание невдалеке от него. Мирос подполз к соседнему холму и увидел у подножья серебристый родник. УТОЛИВ жажду, он отправился дальше. Уже длинные тени от деревьев легли на луга.

Какие-то два путника шли по дороге. Мирос обогнал их, и вдруг до него донеслись их ужасные слова:

— Теперь его уж, наверное, распяли.

Тоска сдавила сердце Мироса, и он, точно окрылённый страшными опасениями, помчался спасать своего друга.

И вот Сиракузы. Вершины городских башен уже золотит закат.

Навстречу к Миросу вышел его старый слуга.

— Назад! — закричал он Миросу, — ты уже опоздал. Беги отсюда! Думай о своем спасении! Друг твой уже предан на мучение. Он все надеялся, все ждал и верил, что ты не опоздаешь. Ему говорили, что ты обманщик и предатель, но он верил в тебя до конца.

— О, если уже поздно, — сказал Мирос, — если уж моё возвращение не спасет его, так я разделю с ним ту же участь, чтоб не посмел правитель сказать, что я не сдержал обещания и предал друга. Пусть он погубит двоих, зато он узнает, что такое преданность.   Солнце уже село, когда Мирос подошёл к городским воротам. Издали увидел он крест посреди площади. Слышался гул толпы, собравшейся на площади посмотреть на казнь.    И вот он видит, как ведут его друга и как поднимают его на крест.  В эту самую минуту Мирос раздвинул толпу и крикнул:

— Палач! Останови казнь! Я тот, за кого он порука! Вздрогнул народ и затих. Друзья кинулись друг к другу в объятья, а люди плакали от радости и восторга.

    Весть об этом пронеслась по городу и мгновенно долетела до грозного правителя Дионисия. И вдруг его сердце дрогнуло, и он велел привести к себе осуждённых.

Когда привели Мирос а и его друга, Дионисий посмотрел на них с умилением и сказал:

— Вы победили моё сердце. Вижу, что есть дружба, что не сказка она, и я хотел бы стать вашим другом. Не откажите же принять меня в свой святой союз!