Привет из прошлой жизни. Зажравшиеся полусгнившие клоуны. Сила медленно вытекает из кинескопов бытия.
Семя приподает на одно колено в невероятно низком поклоне. Распрямляется парабола. Клочки смертей развеял ветер по свету. Глупые губы сосут трубочки отравленных коктейлей. Вмятина на заржавелой спине космоса. Пинцет. Щёлк. Щёлк. Нет. Точки ставятся в конце каждого предложения. Отмеряет веретено пути. Дороги вместе. Героиновые капли. Слезы. Беременная женщина. Китай. Запахи загаженных клозетов. Прокаженные лица контрабандистов. Лепрозорий. Каштаны. Свежий воздух. Париж. Листья кружатся. Снег выпал. Следующий день. Священный смысл.
Паника...

Неделя прошла в каком-то депресняке: обломы с квартирой, задержка з\п, гребаный холод и алкогольный каматоз.
Провел первый в своей жизни урок в 9 классе -- хуже бывает только в самой глубокой яме в аду. Лучше бы практику сделали как-нибудь по-другому: че-нибудь написать, например, а не ходить каждый божий день в школу((.
Собираюсь как следует оторваться на выходных. Снять, так сказать, напряжение, хотя какое к черту напряжение.
Я всю неделю спокоен как удав, ну конечно есть минуты когда надо немного поднапрячься, но они быстро проходят, исчезают беследно в подвалах моего разума.
Я кое-что понял -- мир отупел от телесериалов. Я не вру. Как сказал когда-то Иесус, который Христос: "Вы овцы, а Я ваш пастух!" И Я должно обязательно быть начертано с большой буквы, в противном случае -- мы все равны.

Смотри. Смотри как легко, словно тысячи переливающихся мотыльков, раскинулось море. Небо, синее как сама жизнь, не успело сбрить свои белые хлопья бороды. Тихо. Море лижет, словно пьяная кошка, берег, унося с собой мелкие камешки и солнечные песчинки. Где-то прокричала чайка, зазывая своих собратьев на пир в честь Посейдона. Море так и осталось равнодушно взирать на все эту возню на своем теле. И стало тепло. Стало светлее. Лазурь проникла во все уголки жизни, окутала синевато-белой дымкой мысли, придав им некую форму, некую лаконичность. Море мертвым штилем легло на песок, устав за целый день. Старик с обветренным от морского ветра лицом и с печальными глазами ровно смотрел на море. Воспоминания то рождались в его голове, то вновь уносились в прошлое, становясь эхом. Сам Посейдон возлежал рядом со стариком, наигрывая на флейте какую-то забавную песенку из своего детства. Где-то рядом копошился краб в остатках выброшенной на берег рыбы. Солнце лениво перекатывалось с одного бока на другой. Теплый ветер играл на берегу с песком: то строя сказочные, оптикаемые замки, то необъятные пустыни с многочисленными дюнами. Ребенок без тела. Просидев так до вечера, старик медленно встал, разминая затекшие суставы. Надел круглую, серую шляпу. Осмотрелся. Как-то грустно вздохнул и побрел к своему скромному жилищу. Лачуга была намного скромнее, чем само слово скромность. Из утвари были лишь деревянная ложка и миска. На полу был расстелен коврик сшитый из какого-то грубого материала. Да, чуть не забыл, был еще пузатый, черный, от копоти, чайник. Войдя, старик присел на коврик. Рядом с ним оказался чайник, и ему так захотелось выпить чашечку ароматного кофе, что он стал лихорадочно искать зерна, которые остались после последнего посещения Большого Города. Но зерен не оказалось. Он потратил все. Старик заплакал. Теплый вечерний ветер проникал через занавешенный тряпкой вход; он шевелил последние волоски на уже почти полысевшей голове старика, как бы жалея его. Старик утер слезы, посмотрел красными, заплаканными глазами на черный, от копоти, чайник, встал, поправил обноски, когда-то называющиеся одеждой, взял мешок, валявшийся в углу, сунул туда свои небольшие пожитки, прихватил последний оставшийся у него медяк и отправился в Большой Город, так как непременно хотел, последний в своей жизни раз, выпить кружечку горячего, вкусного кофе.

Дни тянуться за днями, и так уже на протяжении целой недели.
Так хочется каккого-нибудь тусича, ну хоть немного оторваться по-человечески. С таким житием))) скоро брошу курить, хотя никогда не стремился к этому.
Надо срочно устроиться на работу. Но боюсь, что ничего из этого не выйдет: слишком ленивая я свинья, люблю долго поспать.
А может прото уехать куда-нибудь (у меня всегда получаются эти -нибудь, а куда именно я не могу определиться).

Еще несколько дней без-чувственности. Куда я качусь. Наверно все так и будет вертеться по одному и тому же кругу. А жаль. Так хочется чего-нибудь нового, чего-нибудь не такого. Как все надоело, даже окружающие люди уже ничем не могут тебя удивить.

Немного муторной философии, и ты уже выглядишь как "пуп земли". Глядя на себя в зеркало, становится тошно и противно наслаждаться собой, своими достижениями, как-будто весь мир только для тебя и создан. Прерогатива всех вольнодумцев.

Как же так получается, что ты вроде отдыхаешь, но этот отдых тебе противен, аж хочется волком выть. Быть может все дело в том, что одиночество поедает все твои мысли (даже книги уже не так притягивают: не могу ни как дочитать "Треумфальную арку"). А жизнь так и плетет свое руно из человеческих чувств, воспоминаний, желаний...
Я просто решил больше не уходить с головой в бесконечный кутеж, хватит. Отвыкать всегда очень трудно, это качество человека проявляется во всем. Взрослее становятся только слишком самостоятельные люди, независящие ни от чего.
Вопрос кто кого будет любить уже не выноситься на тему дня, беспокойство лишь только за-себя.
Малая планета счастья скоро накроет нас с головой. Погода так и спешит к этому, спешит к весне. Слишком душно в этом сыром, сером мире. Даже деревья, эти гиганты времени, стали скучны, не нарядны. Море бесконечного ситца.
Постэпоха пост-эпохи. Все закружилось в зябком танце зимы.
Надо бы выбираться из снега, слишком немилосердно жёт горло крик.
Лодка...

Да, как может измениться жизнь, даже не жизнь, а отношение к ней, за одну проведенную ночь. Но почему-то все изменилось не в лучшую сторону, или я ошибаюсь? Я точно не могу ответить на этот вопрос.
Дешевые духи чувств разъедают тебя изнутри.

Весь мир - это единая, длинная, нескончаемая песня болтунов и злых шутов. Смех так и не успел зацвести сиренью на окне, как был приговорен к казни во имя процветания толстых животов. Так шипы общества дают понять свою некомпетентность в вопросах нравственности. Хотя какая тут нахуй нравственность, когда дети замерзают под ногами идущего на всех парах Одноглазого (нет различий ни в чем, так зачем тогда тебе второй глаз?). Лезем из кожи, чтобы понравиться. Кому? Здесь еще кто-то остался? Сомневаюсь. Да и меня тоже нет, это только эхо.

Раз уж мир так строг к людям, то почему бы ему не желать гибели? Но нет, мы всегда его, в конечном итоге, оправдываем. Так падают снежинки и слезы. Так падает жизнь. Один со своими мыслями, один сами с собой.
Мертвые праздники, тянуться к угощениям одервенелыми руками. А так хочется настоящего праздника, и чтобы все было как-то легче, как-то спокойнее. Все усложнять - это профессия людей.
Снег выпал на промерзшую землю. Кто-то возвращался домой. И кто его там ждал? Никто. Вот так мы не замечаем друг друга, а если и замечаем, то не обращаем внимание на это чувство.
Знаете, хочется оставить все это, всю эту суету, и уехать куда-нибудь далеко-далеко, там, где рождаются облака, и солнце еще только открывает свои заспанные глаза.

Иногда так впадлу сидеть вечерами дома. И вроде ничем не занимаешься, но все же как-то тебя все напрягает, даже не хочется думать. Выйти прогуляться не представляется возможным: холодно!
Сегодня чуть попал домой: немного загулял у друзей, пришлось сильно потрудиться, чтобы выбраться из этих казематов.
Вердно по утрам пить пиво!!! Я за "сухой закон"!
Стал немного скрытнее, наверно пытаюсь не попадаться на глаза людям.
Смертельно хочу пить! Самые веселые песенки играют в колонках. Смерть тоске! Хотя погрустить тоже хорошо.

Несколько дней не мог толком собраться с мыслями. Наверное мой мозг уже перегрелся на денежно-валютном солнце, и мне осталось только немного отдохнуть. Хотя какой может быть отдых: сессия просто вгрызается в меня, да еще я сам не могу разобраться в себе самом.

Страно, что я не могу успокоиться, всегда чго-то ищу, куда-то иду. Уже целый месяц я не появлялся у родителей, изредко звонил. Потом замечаешь, что все изменилось, чегото не хватает, чего-то слишком много. Там опадают осене-зимнии листья, почти долетев до земли, превращаются в пархающих бабочек, и свет меркнет; в полутьме, они уже почти разделись, почти померились, почти стали одним человеком. Так было всегда, и так будет.

Изменился цвет зимнего неба. Бог щедрой рукой озолотил края облаков, накормив промезшую землю снежным теплом.

Критики боится даже самый сильный человек. Мы привыкли назначать себе особые места в мировом хаосе. Кто реже заходит домой, питаясь в кафе или где-нибудь еще; кто-то вообще не имеет дома, и ему проще уходить, т.к. у него и так ничего нет; кто-то наоборот так привязан к своему жилищу, что боиться сходить в общественный туалет. Так что мы хотим от друг друга: жалости, понимания, или тишины (надо бы уже определиться).
Самый гуманный человек тот, кто первым выстрелит, лишая тебя выбора, ведь в этом и заключается долбаная гуманность. Суп с фрикадельками.
Проливаем сапфировые слезы, и показываем миру оскал или улыбку. Кого мы обманываем, думаете своих соседей или друзе? Нет? А может ты есть соседи или друзья? Или мы и в этом себя обманываем?

Да, опять у меня не сложился НГ. Я конечно не могу сказать, что у меня холодное сердце, но я не могу терпеть маленьких детей. Вот ко мне приехал племяник, и как бы все изменилось (уже не в первой), он как бы отрезал мне крылья - и свободы стало немного меньше.
Но иногда без него слишком грустно. Почему у людей всегда вот так получается: когда что-то рядом, они его ненавидят, а когда оно далеко они его очень хотят.

Опять снежный вечер, опять мысли гдето по потолком строят свои гнезда.
Я уже начинаю думать, что я схожу с ума. Но опять возвращаюсь на этот свет, как феникс.
Я уже не боюсь, я устал бояться. Не надо бояться того что не может тебя убить.
Человек с криком срываеться в темноту, чтобы там остаться навсегда.

Вот прошла очередная неделя. Что я сделал для себя, для мира, для Вас. Ничего.
Грустно осозновать свою немощь. Я уже не могу отказаться от многих вещей. Вещи захватывают твою свободу в силки, и она бьется как птица, ей не вырваться.
Вздох. Слезы так и катятся. Хочется тепла.
Страшно смотреть своими глазами на мир. Его уже вторую неделю выворачивает на изнанку. Он покрылся язвами.
Почти получается летать. Почти получается мечтать. Все получается почти...

Давно не писал. Все как-то не получалось: то работа с учебой напрягают, то что-нибудь еще свалится на мою голову. Вобщем я как всегда запустил свои дела, а теперь пытаюсь выпутаться из них. Сказать по правде, я и не ожидпл ничего другого, такая у меня натура. Но мне ничего не жаль, все идет так как ему суждено быть. Просто надо вовремя остановиться, чтобы не перейти последнюю черту.
Только что с дуру удалил из ящика то, что мне надо было позарез))). Да, не везет так навсегда.

Вот и закончилась эта неделя, т.е. я хочу сказать, что у меня уже выходные, это меня радует. Надо хорошенько отдохнуть. Наверно съежу загород, на природу.
Я даже не могу представить тех людей, кто может всю жизнь учиться. Мне кажется они на каком-то особом заводе))), я не могу, да и многие как я не могут опредилить что это за сила, которая толкает этих людей в перед: покорять вершины общества. Но мне кажется, что они в этой повседневной суете теряют что-то такое, что нельзя приобрести потом, когда все будет достигнуто.

Может ли нам не нравятся наши братья? Думаю что да.
Я, например, вообще не могу с ним (братом) общаться, когда у него наступает период глобального тупизма (он ссорится со своей девушкой, а потом неделю мирится, и это все сопровождается бесконечным сюсюканьем по телефону, - было не первый раз!!!). Деньжищи за телефоные разговоры неимоверные!
Начинает раздражать! Хотя, порой, он представляет из себя довольно приятного человека.
Скверный характер? Или испорченная психика? Кто же теперь ответит. Врачам я не доверяю, хотя, признаюсь, я ему советовал показаться психиатру, но потом передумал. Его вообще нельзя ни о чем просить, а главное верить. Какой-то психоз - "наглая лож" - я бы его так назвал.

Один день. И все изменилось. Правда я не могу сказать в какую сторону, но оно точно изменилось. Как меняется, наверно, все в этом мире.
Вчера была ночь алкогольного и наркотического драйва. Я давно так не отдыхал. Зажигалка закончилась уже в первом часу. Переход на спички.
Устами в уста...
Ты как бы зависаешь, испаряешься, забываешь все, что должен помнить. Тайны уже никчему.
Друзья. Кирилл, Андрей... Все смешалось, превратившись в маленький мир. Мир абсолютной свободы, абсолютного духа.
Ракушки на желтом, мокром песке. Где-то открылась дверь, выпуская на волю осенний ветер.
Сжимаются и разжимаются мысли, туго переплетаются руки. Выход остается где-то позади. Синди сдалась.
Капля. Капля. Дождь.

Иногда больно осознавать, что ты никому не нужен, что твои мысли это просто очередной бред, который в эту осень принимает искаженый до безумия вид.
Радостно понимать клочки ветра на деревьях, и белое покрывало раннего тумана. Так приходит осень. Она медленно вкрадывается в каждый уголок тебе знакомого мира. Она поглощает каждый взгляд холодных зеленых глаз. Смех.
Я почти уже директор. Только сдается мне, что это очередная подстава. Мрачноватая перспектива, но от реальности никуда не деться.
Капельки пота сочатся из каждой поры твоей кожи. Она хлопнула дверью. Ее уже больше нет, только воспоминания.
Карантин на любовь.