Глаз нежных синева, волос волна,
Лицо, что светит мягкой белизною,
Черты, в которых силой колдовскою
Без горечи печаль сохранена,—
И все-таки душа твоя полна
Такой красноречивою тоскою,
Что, если б я не знал тебя святою,
Я мог бы думать, что и ты грешна.
Таким возник в сиянье красоты
Под кистью Гвидо образ Магдалины,
Не уступают ей твои черты,
Твой образ величавее картины.
И не в чем каяться тебе: ведь ты
Сама душа Добра и Красоты.

Ты как бледна! Но не от грусти, нет:
От глубины раздумья эта нежность!
Я не хочу, чтоб розы белоснежность
Зарделась грубо, словно маков цвет!
Твой взор спокойный ясен, как рассвет,
Не ослепляет синих глаз безбрежность,
В них — материнской ласки безмятежность
И влажной радуги лучистый свет.
Сквозь длинные и черные ресницы
Задумчивая доброта струится;
Так, мук не зная, но о них скорбя,
К земной юдоли серафим стремится,
Так в мягкости величие таится.
Да, ты свята — но я люблю тебя!

Джордж Гордон Байрон (George Gordon Byron) ,Сонеты Байрона