Часть 2. Переход Аранецкий перевал ‒ Патоквож.

Мне всегда думалось, что стоит только пройти Аранецкий перевал, как сразу окажешься в горах. Курумники, лиственницы, пики, снежники. И если идти на север или северо-восток, непременно и довольно скоро всё это встретится. Лес на склоне Седъю будет всё редеть и во второй половине не самого длинного ходового дня почти закончится. Вздохнётся тогда легко, потому что отныне и до конца похода будет почти всегда хорошо видно и понятно, куда идти.

Совсем иное дело на юго-востоке. Куда там идти ‒ будет очень плохо видно и понятно чуть ли не до самых восточных склонов Уральских гор. Не понравилось мне там ходить, где мои лиственницы и пики? То болото, то лес непролазный.

Но, как часто бывает, почему-то о подобных трудных местах всегда есть что вспомнить. Незабвенная вангырщина тому примером.

Далее 

6.09.2015. 40 окладов ‒ Аранецкий перевал ‒ приток Седъю.

Примечание: Этот приток на карте безымянен. Его верховья с верховьями Войвож-Сыни соединяет перевал 690. Рядом на карте обозначены дайки. Для удобства пусть приток будет Дайкишором (или Даечным?).  

Солнце уже высоко. Хребет стоит ясный, холодный и отточенный. О его подножье разбивается тяжёлая золотая волна предгорий, красной пеной застывая на склонах.

Далее

3.09.2015. Д. Аранец ‒ р. Глубокий Ёль.

Утром сидим в палатке и допиваем чай, готовясь выходить. Ещё довольно тихо, один раз только гавкнула собака и кто-то прошёл к реке. Вскоре слышатся обратные шаги. Раздаётся голос: «Питтяне!»

Мы молчим, думая, что этот возглас относится к собаке.

Потом опять: «Питтяне!»

Ага, это всё-таки нам. Но что значит? Может, это на коми?

«Питтяне?» Теперь ясно слышится вопросительная интонация.

«Пиття не?» Ага!! Человек спрашивает, есть ли у нас выпить! И мы отвечаем, что выпить у нас нету.

Но человек снаружи, видимо, в порыве отчаянной артикуляции, произносит: «Да не: спите, не?», и всё становится ясно. Центр дешифровки виновато сворачивает работу.

Нас зовут пить чай (так!), но, увы, нам уже пора уходить.

Далее

22.08.2014 День Пятый. Р. Седью.

Капли вчерашнего дождя на высокой траве посверкивают в лучах солнца, которое каким-то чудом пробилось сквозь низкие пухлые облака. Мы продолжаем подниматься вверх по Седью. Тропа обретает некоторую уверенность, и идти чуть легче.

Дальше Много фот

21.08.2014 День Четвёртый. Изба 40 окладов ‒ Аранецкий перевал ‒ р. Седью.

 На деревянных нарах без коврика спалось плохо, поэтому встала я, несмотря на твёрдое намерение спать до девяти, в полвосьмого. Первым делом проверила ботинки, простоявшие всю ночь возле печки: сырые, собаки, как и штаны.

Но в окошко светило солнце и виднелись горы, и это было важнее всего остального.

Изба 40 окладов

Дальше Много фот

20.08.2014 День Третий. Изба Кушник ‒ Изба 40 окладов. 

От Кушника до избы 40 окладов, что стоит под Аранецким перевалом, около 25 км, которые надо непременно сегодня пройти.

С самого утра ясно и тепло, с веток не капает, ‒ казалось бы, шагай да шагай. Но на третий день пути почему-то становится невероятно лениво ходить: т. е. усталости как таковой нет, но тело словно не может настроиться на длительную ходьбу и идёт какими-то «перебежками» ‒ вон до того пня, вон до той колдобины. Оно будто удивлено, что всё ещё нужно куда-то двигаться.

Единственное доступное мне объяснение ‒ происходит перестройка организма, приспособление к изменившимся условиям среды. Не могу не вспомнить «Хохот шамана», где Серкин описывает похожее явление на 3-4 день.

Тепло ещё больше расслабляет ‒ невольно начинаешь желать пасмурной погоды. Впрочем, в отсутствие мокрых трав при ходьбе слегка подсыхают ботинки.

Таких топких болот, которыми полнился вчерашний день, больше нет. Тропа всё чаще ныряет в лес, растущий по гривам.

Однако, идти по такому лесу даже хуже, чем по болоту: тропа, вся разбитая и размочаленная, представляет собой травяно-торфяное сырое месиво, и на неё, как бусины, нанизаны глубокие бочаги с мутной водой. Бочаги часто соединены полноводным ручейком, невозмутимо протекающим прямо по тропе. Добавьте к этой картине упавшие деревья, преграждающие путь каждые несколько десятков метров, и, конечно, гнус, не позволяющий останавливаться, ‒ и вы, возможно, ощутите всё тихое обаяние этих мест.

(Справедливости ради скажу, что лес, на самом деле, порою бывал очень красив: высоченные ели, лишайники на ветвях, розетки высоких папоротников и синий дельфиниум).

Впрочем, несколько раз за болотами вставали горы, и задувал откуда-то свежий ветер, и ‒ было хорошо идти навстречу.

Хребет Сабля и г. Сабля.

Далее