Слезинки в морщинки –

Казалость бы малость,-

Точит камни вода -

Приближается старость.



Теченью вещей не препятствует чувство,

Если ты не Кащей,

Не считать лет - искусство.



Роды и смерть – сингулярные точки,

Неспроста, драпируют их люди в цветочки.

Между ними прямых –

Бесконечное множество, -

Дефиниция жизни –

Компромиссы в у’божестве.

О романе Го Сяолу Краткий китайско-английский словарь любовников.


Шибболетище.(http://blog.imhonet.ru/author/vpratus/post/6258819/)

Шибболет(евр. колос; поток) – пароль по произношению которого можно выявить иностранца(чужеземца, неприятеля) Словарь Ф. Кефина.

Звучит постулатом – двуезычие обогащает жизнь, даже почти не образно, удвоением её продолжительности. Роман Го Сяолу демонстрирует скорее ценестезию шизофренической раздробленности при глубоком погружении в иноязычную среду, - гарантия от кессонной болезни не даётся.
Что может служить «погружением» в языковую среду Великобритании в романе, китаянки, как не романтические отношения, помогающие преодолению звукового, извиняюсь, языкового барьера – впрочем, и тот и другой требуют немалых усилий.
Реалии образа жизни, зашифрованные в правописании изучаемого языка, могут вызвать у языкового не резидента инвазивный процесс, с угрозой неповторимой судьбе, если, даже, они были написаны иероглифами, вполне возможно, пять тысяч лет тому назад…
(Китайская «мягкая сила»(“ Soft power” ) вечного бабьего представляет реальную опасность и бабьему российскому, в сравнении, исторически вполне юному)

Вместо эпилога.

Эпилог, как уступка, неискушённому читателю, - пишут телеграфным стилем, чтобы любопытствующие, не закрывали книгу с чувством обманутого ожидания точкой с запятой, либо, многоточием, - это сомнительные элементы пунктуации, приглашающие к соавторству…

Кто татофобией страдает – воскрешение того,
Как дар на пасху - не канает,
Увидев Лазаря в пелёнах –
Услышать дважды смертны стоны.
Ведь вечну жизнь ему не дали,
Дав надкусить и вновь забрали.
Дважды смерти приняв,
За несчастную жизнь.
Вдруг афёру поняв,
Вера в дребезги – дзынь!
Воскрешение из мёртвых,
Царём Царей из Иудеи,
Произвольное даренье,
В чём награды сей идея?
Без вины вдруг наказанье -
В чём же кары назиданье?
С того света – ревенант,
-Будешь в жизни эмигрант.

Ну чем ты хуже манекена?
Сама прикид способна примерять.
И тут уж следствие прямое,
Менять его, менять, менять, менять.

Как трудно тряпочек износа,
Годами жизни просто ждать,
Тут вывод прост,Их надо срочно
Менять, менять, менять, менять.

Когда охватит нетерпение -
От мужа всё чего-то ждать,
Долою девушка сомненье –
Менять, на лучшего менять.

Будильник поднял тебя властно, -
Страж порядка, начальник режима,
Жизнью так заведено может быть напрасно? -
Потогонная система с функцией отжима.
Дню должна, а вид - по охотке,
Не легко, но летящей походкой,
Которой на сцену выходят -
Упирается тело, а ноги гарцуют,
Мысли ж порой не находят
смысла
И хитро бастуют...

Природе всё равно -
Присыпать вас снежком,
Иль летом гадкой пылью;
Поэту баловать стишком,
Иль сказкой,
Вдруг, в контексте, ставшей былью.
Реминисценция прямая,
Советский, эту рифму знает.
Здесь полных лёгких нет, что распевают хором,
И нет здесь пафоса у социального задора.

Точка замерзания воды,
Точка охлаждения отношений,
Переход общения на «ВЫ»,
Смена столь глубоких убеждений.
Всех миров надёжней - виртуальный, -
Не из плоти человек - зеркальный,
-Прочен он без строгости законов,
Находясь с тобою в резонансе,
Чувства зримей в музыке и танцах,
Нет для сантиментов схронов.

Процесс мелирования долог,
Длиною в жизнь, и очень дорог.
За двухцветный окрас,
Чтобы выделить вас,
Из толпы молодой, незнакомой, -
Полосою препятствий пройти –
Обманом надежды влекомый.
Хорошо коль цирюльник про тебя не забыл,
Ведь клиенты его прибывают,
Вот недавно вихрастым ты был,
А теперь лысаком называют.

Вечер – тень дня
Тусклый свет ночи
Пал на меня тяжестью
Очень
Сложное время из долгих часов
Надо заполнить
Из чищенных слов
Что-то сварить
Нищим раздать
Себе
Потребить
Что дано
От таланта(гр.) – тех денег
Что несли музыканту
За минуты забвения

Поэт исписался – сам язык оскудел,
И вот он остался совсем не у дел.
Слова дороги, как на рынке пучок,
Однако на темени бьёт родничок,
Никак не закроется – редкий дефект,
На ощупь, притронешься, – странный эффект:
Тропы(филол.) затёрты, а мысли свежи,
На почве бесплодной опять миражи…

Люблю тобой смиренно обращённый к церкви взгляд,

И отложения в область поясницы,

Из кучи тряпочек сложившийся наряд,

И сложенных тобой,

Из цифр арабских дивны небылицы.



За всё тебя благодарю,

Во мне любовь пришедшая живёт,

И перманентно я себя корю,

Что поздно так вписался в поворот.

Тебя парализует красота,

Раба ты века визуала.

Ключ к подсознанию – простота.

Ты полу-зомби уже стала.

Принять все правила игры,

Но оставаясь маргиналом,

В углу оставить цивилизации дары,

А жить, в хорошем смысле, натуралом.

Нет зависти во мне, что не блещу,

Что не дробят на пиксели 3G, -

Хоть безуспешно свой я путь ищу,

Но и не приняли в объятия типажи.

Среди дня,

С фонарным светом,

Лишь одно искал по жизни –

Это, женщину с «приветом».

В облаках, когда витает,

Но земному наслажденью,

Не примерно меру знает,

Внешность – фактор умолчанья,

Это сила над сознаньем.

Пусть души скуплены до века,

Но в ней талант душевный есть,

Так Диогену человека -

Вдруг увидеть и обресть.

У поэта спросим тоже –

«В кала(ш)ный ряд, с твоей то р…»;

С ней сравняемся ли в этом -

Мы с безумия билетом?

Ночь нарезала жизнь на неравные дни,

Слившись в один от движенья Земли,
Придала ему все

оттенки несчастья…

Только вешки ярки - то следы от побед, -

Время вроде стоит - а уж труп припорошен;
Инерции силой в рай не будешь заброшен-

Лишь останется строчкой мерцающей след.

Я с рампеткой стою у потока из слов,

Что-то да выловишь в мутной словесности.

Я молчащий поэт, как рыбак, словолов,

Моя популярность широкой безвестности.



Чтоб хотел изменить? – лишь инверсия слов,

Чтобы жизнь не казалась затёртою фразой.

Аполлону кажу, хоть не знаю основ,

Но в наивности больше святого экстаза.

У русалки моей, цвета неба глаза,

И кудрявятся русы её волоса,

Есть русалочий хвост,

Когда брасом плывёт,

Но выходит как все

из объемлющих вод.

Но одно сохранит

с наядой единство,

Сложность женской души,

Что включает таи’нство…

После водных процедур,

Нет следов нечистой силы.

Танец радости – на тур, -

Пригласи меня мой милый.

Не забыла погода о природе тепла,

Теплотрассу к утру в город к нам подвела.

Жар не ломит кости,

Не тепло до удара,

Можно мирно плестись,

Выдыхая не паром.

Мысль от скуки вольна,

Нервный всплеск успокоен,

Власть природы сильна,
Но и сам не неволен.

Луна, как шаровая молния,

Ко мне пыталась залететь в окно,

Зарядом полная любви,

Мерцала как твоё стегно.



Шар-молния - тихоня? - для языка оксюморон.

В фонетике «любви» - спокойная природа?!

А где же в чувстве тот тяжёлый стон,

Что оставляет даже трагедийный след,

В истории народа?!

Жизнь к тебе не равнодушна,

То ласкает, то ревнует, -

Урезонит, но без злобы, когда будешь непослушна -

О подарках не забудет.



Недостатки смехотворны –

Красоты не отнимают.

Руки, с головой ведомы,

Не из места вырастают.



Окружение – терпимо…,

Семья с тобой неразрушима,

Эндшпиль жизни – с открытым итогом,

Но предписанный истинным богом.

И каждый божий день, столь яркою кометой,

Ты до работы на бреющем полёте пролетаешь,

По преимуществу, нескромных, -

Желаний рой! – не исполняешь; -

Хоть это верная примета!



В шлейфе кометы страсти флюиды, -

Дракониды, леониды, персеиды, лириды…,

Драконы, львы…, перси – всё лирическая поэзия, -

Велика красота, что Арнольда Раффлезия!