Свой четырехсотсемидесятилетний юбилей, как, впрочем, и все предыдущие, Искандер провел в полном (если не считать Невидимого Помощника в лаборатории) одиночестве. Ровно в двенадцать часов ночи он запер лабораторию, налил себе стакан воды и расслабился. Никогда еще — с тех пор как он сто двадцать пять лет назад убил надоедливого проповедника — эльф не чувствовал себя так хорошо.

Искандер развалился на груде тряпок, служивших ему постелью, и забросил ноги на стенку. Время шло медленно и незаметно. Пора было, однако, возвращаться к работе: к утру он должен закончить фабрикацию последних трех фунтов золота из той суммы, которую необходимо выплатить за поставку лабораторного оборудования. Для пустынного эльфа вещью первоочередной важности были его книги, химпосуда и тому подобное, и Искандер ввез оборудование в еще недостроенную нору.

Нора была в ужасном состоянии: вырыта только наполовину, не обставлена... Дверь имелась только в лаборатории, а с потолка спальни сыпался песок. Но, несмотря на это, эльф блаженствовал.

Отставив стакан, он неохотно поднялся. В лаборатории, залитой зеленым магическим светом, было прохладно и сухо. Медленно протухал кусок меди, находящийся в промежуточной стадии между медью и золотом. Пришло время добавить жидкости. Он наклонил мензурку, стараясь не промахнуться мимо воронки...

...и вдруг с потолка потекла тонкая струйка песка. К счастью — на пол, однако Искандер пришел в бешенство. Еще не хватало испоганить почти готовый продукт! И действительно, следующая струйка осыпалась прямо на эльфа, частью попав и в посуду с медью. Что-то зашипело, и оттуда вырвался синий дымок. Продукт был бесповоротно загублен. В довершение всего шевеление продолжалось, мало того — упорно двигалось по направлению к спальне, где потолок был едва укреплен...

Проклятье!

Искандер вылетел из лаборатории, но было поздно.

Вместе с грудой песка на остолбеневшего эльфа шлепнулось нечто, завернутое в тряпки. Он отряхнулся и разгреб песок. Ну конечно! Что еще может одним ударом испортить все?! Женщина, причина всей мерзости в мире. Дохлая.

Он в бессильной злобе пнул тело ногой. Послышался стон.

О дьявол, еще и живая!

Женщина пошевелилась и села. Она была вся в песке. И в ярости. Обнаружив перед собой мужчину своей расы, она испугалась. Идиотка! Так легко попасться в очевидную ловушку! А ведь мудрая Зейнаб бинт-Джамаль предупреждала, что коварные мужчины ловят женщин и зверей в песчаные ямы, а потом выделывают кожи беспомощных жертв. Миср проклинала себя за безрассудство.

Искандер же в это время рассматривал мерзкую тварь. Примерно одного с ним роста, она была, однако, бесформенной: плотью изобиловали места, совершенно для этого не приспособленные. Талия же, вместо того чтобы гармонично соединять верхнюю и нижнюю части тела, была непропорционально узкой — как у муравья.

Он где-то читал, что женщины зачем-то нужны, и сейчас мучительно пытался сообразить, зачем же. Вроде бы они играли некую роль в воспроизведении. Искандер никогда не задумывался над этим вопросом, но теперь вспомнил, что женщины, кажется, в некий момент своей жизни собирались и откладывали яйца в теплый песок, а потом из яиц выползали личинки женщин (где-то писали, что и мужчин, но эльф с негодованием отбросил эту идею). Или вообще есть одна женщина, очень большая, которая всю жизнь мечет икру, но... В общем, Искандер окончательно запутался.

Миср, постепенно оправившись от страха, изучала мужчину со смешанным чувством жалости, отвращения и гнева. Природное физическое несовершенство мужчин, хоть и отталкивающее, было, впрочем, достойно жалости (Миср думала так обо всех мужчинах в целом, хотя ранее видела их лишь на книжных миниатюрах и иллюстрациях к бестиариям. В ее оправдание, однако, следует сказать, что Искандеру до совершенства существенно не хватало веса, правого уха и общей аккуратности). Но, продолжала размышлять Миср, любой мужчина есть враг всего живого, поскольку является также врагом религии. По степени своего благочестия мужчины аккуратно вписывались в рамки от носителей мелкой повседневной скверны до истинных ересиархов, сотрясавших своими святотатственными деяниями богобоязненный мир. И сама мысль о том, что перед ней находится один из подобных богохульников, притом могущественнейший и сквернейший, ибо посмел поднять руку на избранницу господа, вызвала в Миср фанатический гнев. Сверкнув глазами, она выхватила ятаган.

Искандер, погруженный в размышления о том, что же делать с пойманным экземпляром, поначалу несколько опешил. Благоразумно не подпуская противницу на опасное расстояние, он произнес чару. Откуда-то из угла выскользнула веревка и опутала нападающую, сбивая ее с ног. Искандер даже дал волю своему эстетическому чувству, несколько раз завязывая узел по новой, пока не получил элегантный кокон, из которого торчала голова разъяренной женщины, прочувствованно выкрикивающая проклятия. Изрядно утомленный криками, он ушел в лабораторию ликвидировать последствия вторжения. Через полчаса вопли поутихли, и он вернулся. Миср, изогнувшись на полу, пыталась скусить узел. Если эльф считал, что она исчерпала запас ругательств, то жестоко просчитался — Миср вполне могла дать фору иной человеческой женщине. Не мудрствуя лукаво, он заткнул ей рот и вновь задумался: для чего она могла бы ему пригодиться? Оставалось надеяться, что женский вопрос достаточно обстоятельно изложен в книгах.

Библиотека Искандера была свалена неровной кучей в гигантской комнате и обсыпана песком, падающим с неукрепленных сводов. Эльф печально цыкнул зубом, по-хозяйски оглядев это безобразие. И без женщины тошно... Из-под груды пергамента он извлек каталог и занялся делом. За полчаса из обозначенного в тематическом каталоге под указателем «женщины» он накопал немного: свиток длиной в девятнадцать ярдов «Женщина как она есть» (трактат святейшего Сеида ал-Фери о первородной греховности женщин), «Блюда огрской кухни» (гигантское рукописное произведение в грубой обложке из красной кожи). Этот труд был Искандеру не знаком, и эльф с интересом погрузился в чтение, однако на описании первого блюда (им оказался «Грым со слизью») издал странный звук, закашлялся и захлопнул книгу. Нет, это применение женщины показалось ему несоответствующим. И хотя в каталоге также значились аппендиксы 2 («Ритуальные блюда») и 3 («Питание младенца»), дальше он искать не стал. Вновь обретя здоровый цвет лица, эльф продолжил поиски. Далее следовали «Женщина на ощупь. Записки слепого отрока Рицидории», распухшая от воды брошюра «Использование усохших конечностей» (кстати, очень полезная), стандартный справочник по физиологии, а также маленькая окованная медью и выложенная лазуритом книга с замочком — ее Искандер тоже никогда раньше не читал и посему открыл. На титульном листе значилось: «Восемнадцать звезд Сеистана». Заинтригованный, эльф перелистнул страницу. Это был сборник весьма пикантных рассказов. Искандер прочитал первый (и давший сборнику название) рассказ, и глаза его загорелись.

Женщина тем временем сумела выплюнуть кляп, и ее писк доносился из-за стены, однако эльф все сидел на полу и читал. Рассказ «Девица и Хезробаал» поверг его в глубокое смущение и напомнил о работе, так что в конце концов он вернулся в комнату, переживая и обдумывая прочитанное.

Женщину он развязал и несколько бесцеремонно подтолкнул к выходу, ибо уже понял, зачем бы она могла ему понадобиться — а это в данный момент его не волновало. Но та и не думала уходить, не поскандалив. Она пищала, возмущалась (похоже, вследствие собственного убожества женщины были не в состоянии постичь даже элементарный этикет, не говоря уже о чем-нибудь более сложном) и вообще вела себя отвратительно, теряя даже тот тончайший налет интеллигентности, которым пыталась прикрыть свою грубость и распущенность.

Неудивительно, что в результате завязалась оживленная дискуссия на повышенных тонах о преимуществе одного из полов над другим или хотя бы равноправии оных, в ходе которой оба спорщика продемонстрировали блестящее знание шедевров литературы и священных анналов, острый ум, изрядный темперамент, а также дивную просвещенность в области бранных слов. Неудивительно также, что в конце концов рассерженный эльф уточнил, для чего, собственно, предназначены женщины...

...и поэтому неудивительно, что он слишком увлекся объяснением.

Наутро, проснувшись и пошарив рядом, Искандер обнаружил, что женщина исчезла. Уязвленный до глубины души, он печально открыл глаза и вздохнул. За свою недолгую (для пустынного эльфа) жизнь он еще никогда не был так поражен и несчастен. Безрадостно поднявшись, эльф поплелся в лабораторию, сел там на пол, запустил руки в волосы и глубоко задумался.

Как писал святейший Сеид ал-Фери: «...Женщина суть существо одноразовое и после свершения ея предназначения исползает прочь струею дыма». Но, о дьявол, господин мой и покровитель, куда в таком случае девалась одежда?