Пустынный пляж. Тихий шелест волн, накатывающих на берег. Крики чаек. Что могло отвлечь человека от созерцания красот природы и заставило удивленно таращиться в морскую даль? Я выяснил, что… Вставшая раком яхта. Я сперва глазам не поверил, но из воды торчала только корма. Подозрительно знакомая корма. «Фелиция-Луиса-Виктор», я клялся, что узнаю ее всегда и везде, но сейчас рад был бы ошибиться. То единственное, что искупало время, впустую потраченное на поиски коронных сокровищ в этом захудалом мирке – где даже эльфов умудрились сжить со свету – погружалось в морскую пучину. Это стало последней каплей. Я никогда не желал строить здесь дворец, сажать лес и улучшать местный генофонд, а теперь и подавно. В данный момент единственной моей целью стало скорейшее отправление… куда угодно!
* * *
Проклятый сын незаслуженно вознесенного на вершины почета Себастьяна-Франциска Леро все же добился своего. Он не только выучился и стал капитаном, но и сумел перехватить сделку с Академией Наук Саяна (зеленые демоны вечно терзай его печень!) Почтенный Лилиан Вэйн, красивый мужчина, хотя, возможно, его немного портила излишняя бледность, с досадой шлепнул ладонью по воде, и зеркало вод послушно перестало отражать события, за которыми столь пристально наблюдал маг.
- Пора самому заняться этим делом! – Лилиан вышагивал по кабинету, гневно теребя в руках четки из ляпис-лазури. – Ничего!.. Ничего поручить нельзя! Никому! Прав был трижды проклятый Грасс: воистину, если хочешь сделать что-то хорошо - делай сам!
И он сделал бы сам. Давно. Если бы на пути к вожделенным сокровищам не было Безумного моря, в котором жили сирены. Маг внезапно остановился, словно налетел на невидимую стену и забормотал себе под нос.
- Грасс… Про него же и, правда, все забыли. А ведь какой талант… Человек, умудрившийся заговорить зубы гарпиям, явно не помешает, раз уж я решил лезть в логово Детей Моря.
Лилиан довольно улыбнулся и пошел к зеркалу вод: прежде чем предложить развлечение сумасброду и авантюристу, его сперва нужно найти. Маг взял в руки тонкий стилет, лежавший рядом с чашей, сделал на ладони тонкий порез, дождался пока в воду упали несколько капель крови, после чего начал читать заклинание поиска. Ментальная магия всегда тяжело давалась Лилиану, но, тем не менее, найти кровного родича ему оказалось вполне по силам.
Маг не был удивлен. О нет, Лилиан нисколько не удивился открывшейся взору картине. Босой, в распахнутой на груди белой рубашке и потрепанных до неприличия штанах позор семьи спокойненько курил на пустынном берегу. Дымчато-серые опушенные темным ресницами глаза ехидно прищурились.
– Ух ты, какая краля ко мне пожаловала,- окурок отправился в воду, как будто это в порядке вещей - разговаривать с проекциями магов, появившимися из пены морской. - Соскучился, цветок магических клумб?
- Ты по-прежнему неучтив, изгнанный с позором из семьи, - Лилиан поджал губы (сколько лет они не виделись, а манеры Рикареда так и не улучшились). - Или же настолько стар, что забыл, как меня зовут...
- Ну, из такой семьи, как наша, быть изгнанным - почетно! – Рикаред усмехнулся, разглядывая созданное магией изображение родственника. Тот почти не изменился: элегантен и прилизан, но ровно в той мере, чтобы вызывать восхищенное оханье и становиться предметом девичьих грез. - Ну что пыхтишь?
- Я... хотел предложить тебе развлечение. И сделку...
- Ты? Мне?
- Я, и именно тебе.
- У тебя там пещера твоя обвалилась, и камнем по темечку приложило? Несвежее что съел?
Зло сверкнув глазами, маг все же взял себя в руки, и произнес нарочито безразличным тоном..
- Академия Наук отправляет экспедицию к архипелагу Затеряных Душ.
Пауза.
- Ты поможешь мне с переходом? - сухой деловой тон никак не вязался с недавним поведением нахального юнца.
- Сейчас, - к счастью, с порталами, пусть и в другие миры, у Лилиана проблем никогда не возникало. Рикаред молча прошел в открывшийся перед ним портал.
Патрик пришел в себя в каюте. Как он сюда попал — воспоминаний не сохранилось. Последнее что он помнил — прямо на него выскочил здоровенный вооруженный чем-то негр, и боль, обжегшая спину. «Кажется, я все же жив. И относительно здоров. Только вот...» Половина тела была забинтована, и судя по всему, занимался этим специалист — по крайней мере, Патрик не мог себе представить Крезона, правильно наложившего повязку. Хотелось пить. И узнать, что же все-таки произошло.
В каюту влетел совершенно счастливый Крезон.
- Ты уже пришел в себя? Это хорошо! Встать можешь? Хотя нет, подожди...
И он принялся рыться в своей сумке.
- Чем все закончилось?
- Сейчас. Минутку... Вот, как чуял, что оно может пригодиться.
Такой знакомый флакон. И такой неприятный вкус.
- Мерлин! Ну почему никто не может изобрести нормального на вкус общеукрепляющего зелья! Почему, если полезное, то такая гадость!
Рассказанное Крезоном перебило, пусть и не сразу, мерзкое послевкусие.
Картина, в этих местах уже ставшая почти привычной — нападение пиратов. Судно, конечно же, застраховано, хоть раньше суда такого класса не захватывались. Просто они не представляют для пиратов интереса. Раньше не представляли.
- Их и было-то всего одиннадцать. Четверых уложил ты, пятерых я, с остальными справились без нашей помощи. Наверное, эти просто решили налететь, забрать все ценное и убраться. Тебя ранили из этой... как там их называют... из автомата, вот. Но не сильно, просто задело и все. Да, и память я всем почистил — поэтому и задержался. - Тяжелый вздох. - Я теперь это заклинание, наверное, очень сильно не любить буду...
- А лечил меня кто, ты? - задал Патрик вопрос, который он не считал, конечно же, первостепенно важным, но все же...
- Нет, - покачал головой Крезон. - Лечил тебя врач здешний, я только тебя нашел и позвал его. Ты же знаешь, - он развел руками, - покалечить — сколько угодно, а вот полечить...
- Давай аппарируем, а? Мне уже эти впечатления вот где, - и Патрик жестом показал, где именно. - Мне их теперь надолго хватит.
- Ну... Если ты так хочешь... Просто я тут подумал... - заколебался Генье.
- Хорошо, не сразу. - Вдалбливаемое с детства «Магглы не должны о нас знать», как всегда, всплыло в памяти. - Выйдем на берег, тогда и...
- Ты не понял. Я, кажется, знаю, чем мы с тобой себе на жизнь зарабатывать сможем... - заявил Крезон с эдаким мечтательным огоньком в глазах.
- Пиратствовать я не буду! - в ужасе завопил Патрик, на мгновенье представив себе сцену «Два мага-пирата совершают налет не мирное судно».
- А кто говорил об этом? - нахмурился Крезон. - Вообще-то я имел в виду совершенно другое...
Через два месяца в Косом переулке открылось первое туристическое агентство для магов «Бездна впечатлений».
Несколько дней спустя.
- Пат... Мне плохо...
Судя по всему, Крезону действительно было мягко говоря нехорошо: страдальческое выражение лица, зеленоватый оттенок кожи, темные круги под глазами.
- Потерпи, самолет скоро приземлится.
«Ну не говорить же ему, что это банальная воздушная болезнь... - вздохнул Патрик. - Хотя, на метле-то он гоняет весьма лихо... Странно.»
- Я не доживу... - простонал Генье. После недолгого молчания задумчиво заметил: - Теперь-то я понимаю, почему магглы умирают так рано...
- Почему?
Не то чтобы Патрику было так интересно мнение друга на этот счет, но размышления вроде бы отвлекали его от страданий. К тому же эти измышления с реальным положением дел имели мало общего — сами подумайте, много ли может о магглах знать чистокровный маг, почти никогда не имеющий с ними дел?
Самолет между тем продолжал полет, и окружающим не было никакого дела до того, что в одном салоне с ним мучается самый настоящий маг. У которого в специальном кармашке в рукаве лежит настоящая волшебная палочка. Впрочем, внешне Крезон ничем от окружающих не отличался — визит к портному, на котором настоял Патрик, хоть и был довольно утомителен, но все же оказался на диво результативен. Маршрутом и билетами занимался отец Патрика (который был самым натуральным маглом), так что друзьям надо было только собрать вещи и приготовиться к получению порции новых для них ощущений. Вот они и получали... Едва только самолет Лондон-Каир оторвался от земли, на Крезона самым подлым образом напал недуг. Поэтому не удивительно, что дальнейший путь вчерашние студенты решили проделать избегая воздушных путей сообщения. Так и получилось, что из Суэца до Калансии им предстояло добираться морем.
- Крезон! Да проснись же ты!!!!
- Я только лег... Я не хочу!!!!
- На нас напали!
В следующую секунду Патрик уже глядел на направленную на него палочку. Он втайне всегда завидовал реакции друга — во всех их дуэлях Крезон неизменно успевал среагировать первым, пусть и Патрик знал больше заклинаний.
С палубы между тем раздались звуки автоматных очередей, крики и прочие свидетельства нападения. Переглянувшись, маги бросились к двери...
… Просочиться на палубу — именно просочиться, изо всех сил стараясь не зашуметь, не попасться на глаза... Незнакомый, вооружен — Мобиликорпус, а разберемся потом... Аккуратно выглянуть из-за угла — Мерлин, как же их много! О, вот кто-то идет. Ближе, ближе. Экспелиармус!.. Нет! Только не... поздно. Прямо в толпу галдящих врагов летит Серпенсорция. Ну, Крез, я с тобой потом поговорю... Они же как тараканы разбежались! Ступефай... Экспелиармус... Как больно... Перфектус...
- С чего ты взял что это я? - от удивления Крезон даже приподнялся. - Можно подумать, что во всем Хоге больше некому такое устроить!
- А с того, что вчера ничего, кроме Филча не произошло. И когда я упомянул насчет вчерашнего, ты не стал отпираться.
- У меня голова болит, - напомнил Крезон, - а ты вообще много чего говорил...
- Но ведь это ты его запер?
- Ну я, - со вздохом признался Генье. - Я уже давно хотел это сделать, да все как-то случая не представлялось. А вчера иду по коридору, смотрю — Филч... Ну и не утерпел.
- Точно с ума сошел! - вынес вердикт Патрик. - Ты что, забыл, что в школе любое заклинание отслеживается?
- Это ты сошел. Или плохо меня знаешь. Я вообще магию не применял. Совсем.
Полюбовавшись некоторое время на озадаченное лицо друга, Крезон пояснил:
- Ты же говорил несколько раз, что мы слишком зависим от нашей магии. Вот я и решил проверить — а я могу делать хоть что-нибудь без нее? Вот и...
Переварив это заявление, Патрик вновь принялся расхаживать по комнате.
- Ты хоть помнишь, что ЖАБА на носу?
- У меня никого на носу нет, - сделал вялую попытку пошутить Крезон.
Голова раскалывалась нещадно, и виной тому, как подозревал слизеринец, было не выпитое вчера — ну что может приключиться от одной кружечки сливочного пива? — а ночная подготовка к этим самым ЖАБАм...
- Есть, только ты об этом ни говорить, ни думать не хочешь... Вот завалишь — и что тогда делать станешь?
- Не завалю, - рассеянно взмахнул рукой Крезон.
- Завалишь! - насупившись, продолжал настаивать Патрик.
- Опять твое англо-саксонское упрямство вылезло?
- Да уж лучше мое упрямство... англо-саксонское... чем твое галльское легкомыслие!
- Ну, не забывай, что француз я только по отцу... И вообще, спорим, что не завалю я ЖАБА?
- Хорошо... А на что спорить-то будем? Не на щелбаны же, и не на деньги...
- А давай... давай... Вот, придумал! Помнишь, мы хотели после окончания Хога попутешествовать. Вот и давай — кто выиграет, тот и будет определять, куда и как поедем.
- Договорились!
- Пат! Я хочу куда-нибудь, где тепло и растут фрукты!
Патрик с трудом приподнял голову. Судя по ощущениям, проспал он всего ничего, и присутствие радостно улыбающегося Крезона как-то не вписывалось в утреннюю картину мира. Крезон и утро вообще как-то плохо согласовывались друг с другом, ну разве что друг должен как раз отправляться спать...
- Ты слышишь? Я хочу туда, где мало туманов и где фрукты прямо на деревьях!
Эти слова сопровождались активным встряхиванием, таким, что прямо-таки физически ощущалось, как мысли в голове сталкиваются друг с другом... немного поразмыслив, Патрик пришел к выводу, что это не мысли, а зубы. Лязгают.
- Я слышу... Перестань меня трясти!
Уже много позже, после долгих споров и взаимных ехидных оценок умственных способностей друг друга, бывшие студенты, а ныне выпускники Хогвардса сошлись во мнении, что выбирать конечный пункт путешествия просто ткнув пальцем в карту — идея дурацкая.
- Там ничего нет. Просто океан. Индийский, - глянув на карту, уточнил Патрик.
- Есть! Там как раз остров! Сейчас... - Крезон пристально вгляделся. - Сокорта. Вот.
Длинная, кажущаяся бесконечной спиральная лестница, каменные стены, от которых веет древностью, и широкие ступени. Странно, но бесчисленные поколения студентов, ходившие на Башню, не оставили здесь следов — ступени не выщерблены и не истерты. А еще почему-то не сбивается дыхание — вроде бы и лестница длинная, и поднимаешься в довольно приличном темпе, а дышишь ровно и спокойно... И пламя факелов, укрепленных на стенах, ничто не тревожит. Нет такого привычного потрескивания, копоти и гари, словно огонь замер много веков назад.
Наконец подъем закончен — ты стоишь перед дверью: тяжелой, дубовой дверью с бронзовой ручкой-кольцом посередине. Толкаешь дверь и...
Здесь всегда ветрено, и ты привычно смахиваешь с глаз прядь волос. А еще здесь всегда прохладно — старые камни даже в летний зной не прогреваются настолько, чтобы делиться своим теплом с приходящими. Впрочем, сюда идут не за теплом и участием — кто за знаниями, кто на свидание, а кто просто полюбоваться открывающимся видом.
Весь Хогвардс как на ладони, и горизонт далеко, и тянет ввысь... Но тебе нравится смотреть не туда, в бесконечную даль. Стены, ставшие родными — серые, с темными, почти черными вкраплениями каменные блоки местами поросли зеленым мхом и серым с желтыми пятнами лишайником. Невысокий, примерно по пояс парапет с квадратными зубцами — между ними так удобно сидеть. Темные деревянные балки навеса тоже поросли мхом — зеленовато-коричневым, коротким и жестким, и ты уже не раз думал — интересно, а есть ли мох на черепице? Ведь она ровесница этих стен и балок...
Телескопов здесь сейчас нет — они убраны в кладовку, расположенную в башенке посередине смотровой площадки. Все же интересно — а что внутри того колодца, вокруг которого закручена лестница, который идет от самых слизеринских подвалов, и продолжением которого как раз и является эта самая башенка? Почему-то не верится, что там нет ничего...
Короткие минуты отдыха почти на исходе, пора уходить. В последний на сегодня раз проводишь рукой по стене «Я вернусь!», встаешь с парапета, оглядываешься «Ждите меня!» и получаешь ответ — ласковый порыв ветра в спину «Мы рады тебе!» Улыбка не покидает твоих губ во время долгого путешествия по лестнице — вниз, к делам и обязанностям...
- Я же говорил тебе — все пройдет благополучно!- Малфой расслабленно полулежал в удобном кресле, лично им трансфигурированном из обычного студийного стула.- теперь не придется по сотне раз в день говорить «Да, это Дамблдор, и он живой». Тебя же это злило...
Снейп остановился на мгновение, фыркнул подобно рассерженному коту, ненароком угодившему в воду, и продолжил хождение по гримерной.
- Между прочим, друзьям верить надо,- несколько обиженно заявил Люциус.
- Да? И это говоришь мне ты — после того, как мне пришлось почти полдня уговаривать тебя принять участие в этом... безобразии?
- Но я же принял. И принимаю. Более того, я собираюсь вложить в это предприятие некоторую сумму...
«Хвала Мерлину,- подумал продюсер, отходя от двери,- передача будет выходить и дальше!»
- Открывает нашу программу...- многозначительная пауза, сделанная ведущим, настраивает зрителей на ожидание чего-то необычного. И оно случается:- Директор Хогвартса Альбус Дамблдор!
Ошарашенная тишина. Малфой слегка улыбается и что-то тихо говорит Снейпу, тот невозмутимо пожимает плечами.
Приветственное слово Дамблдора, как всегда, вызывает некоторое оживление, а уж его номер — чтение стихов, посвященных Хогвардсу — у особо впечатлительных натур вызвал слезы...
- Раскинулся Хогвартс широко,
Экзамены были близки.
Пытали волшебников юных
У классной, у школьной доски.
При первых звуках этого задушевного голоса дамы в зале полезли в сумочки за носовыми платочками.
- "Товарищ,не в силах я зелия сдать,
И ЗОТИ мне осточертела..."
Ведущие сидят с невозмутимыми лицами, и лишь самый внимательный зритель может заметить, что глаза их как-то подозрительно блестят (позже, за бокалом вина, Снейп признался, что в этот момент повторял рецепты зелий для седьмого курса, а Малфой — прикидывал курс галеона к йене)...
- Он вышел из класса, экзамен не сдав.
В глазах у него помутилось...
Упал он на серый, на каменный пол,
Упал... сердце больше не билось...
В зале послышались сдавленные рыдания (подозрительно напоминавшие, по мнению ведущих, тщательно скрываемый смех).
- Напрасно мамаша ждет сына домой.
Ей скажут - она зарыдает.
А Хогварс стоит нерушимой стеной,
Других дураков поджидает.
Озадаченная тишина, потом бурные аплодисменты. В заметке Риты Скитер, посвященной этому выпуску передачи, отмечалось, что «Дамблдор по-прежнему верен себе, и это не может не внушать оптимизма». Немногочисленные свидетели, оказавшиеся рядом с директором в момент прочтения заметки, с интересом узнали, что ругаться он все же умеет, причем весьма изощренно. Смысл же речи сводился к тому, что некоторые люди совершенно не понимают шуток - «Это надо же, принять такое стихотворение за серьезное прославление нашей школы!»
Поздравления от дружественных школ были милыми и забавными, от Министерства — полны патетики и официоза. Номера были как обычно — некоторые веселили, частью озадачивали, порою вызывали недоумение. Все в той же заметке была отмечена пантомима «Дементор, которого тошнит хорошими воспоминаниями». «Следует также отметить,- писала Рита,- что теме дементоров было посвящено немало шуток».
А зрители бурно обсуждали миниатюры...
- Ага, как там они... «Кто из вас летал вчера над Лондоном с воплем: "Я ужас, летящий на крыльях ночи!!!"?
- Нет-нет, мне другое понравилось! Обязательно расскажу завтра... Так и представляю... Стычка Пожирателей Смерти и отряда авроров, и те, и те прячутся, и только каждые полчаса вспыхивает чьё-то заклинание. Под утро кто-то из жителей ближайшего дома не выдержал: «Да убейте вы их уже!» Тишина... И аврор такой, с «Сонорусом»: «А... вы это сейчас к кому обращались?»
Если не смотреть на экран, если закрыть глаза...
- Добрый вечер, уважаемые телезрители.
Довольно приятный баритон, но резкий тон, которым произнесены эти слова, заставляет сомневаться — то ли в том, что вечер добрый, то ли в том, что телезрители уважаемые.
- Мы рады снова приветствовать вас.
А этому голосу хочется верить — и доверять... Приятные бархатистые оттенки и вкрадчивые интонации.
- Сегодня знаменательное событие — юбилей Хогвардса. Свою любимую школу будут поздравлять учащиеся и преподаватели, а так же выпускники и гости.
- А вести сегодняшнюю передачу будем мы — Северус Снейп и Люциус Малфой.
Эти слова, а так же шквал аплодисментов и громкие крики в зале приковывают глаза телезрителей к экрану...
После потрясений, вызванных возвращением и повторным убиением Волдеморта, научно-технический прогресс проник в магический мир; домохозяйки оценили преимущества микроволновых печей и ламп накаливания, а уж про телевидение и говорить не приходится. Многочленные мыльные оперы и ток-шоу завоевывали новую аудиторию. Первое время невиданную популярность имели многочисленные аналитические программы, в которых различные деятели рассуждали о том, как и почему идеи Темного Лорда получили такую поддержку, разбирали феномен «Мальчика-который-сумел-выжить» (позабыв о том, что главный герой уже давно не мальчик) и несли откровенную ерунду. Появившаяся примерно в то же время скромная юмористическая передача сначала не имела популярности, но как только успех аналитических программ пошел на спад, ее заметили. Особенно после того, как в «Пророке» появилась интервью с Северусом Снейпом - имя геройски погибшего и чудом воскресшего декана Слизерина к тому времени не знал разве что слепо-глухо-немой. Как выяснилось, Снейп не только выжил, вернулся в Хогвардс на должность декана Слизерина, стал преподавателем ЗОТИ, но и ведет юмористическую передачу, тут же прозванную в народе «Снейпопанорамой». На все вопросы, касающиеся его чудесного воскрешения и причин, побудивших вести передачу, декан отвечал «Без комментариев». Второй взлет популярности был вызван появлением второго ведущего — небезызвестного Люциуса Малфоя.
С тех пор каждую пятницу глаза многих тысяч телезрителей были прикованы к экрану телевизора — Северус Снейп в неизменном слизеринском шарфе и великолепный Люциус Малфой блистали в передаче.
21 августа открытие, 23 закрытие.
под Ростовом-на-Дону.
источник - в голове. можно быть любым персонажем - из легенд, мифов, сказок, книг или придумать себя.
мастера дают лишь общую канву, а игроки уже заполняют ее.
вот как раз Бондарчук - великий сказочник.
а нынешний учебник по истории - хороший. я имею в виду новый, а не тот, который был.
не знаю, мне фильм понравился.
Такой "раскидистой клюквы" я не видел давно.
Если бы по окончании фильма не была у меня назначена встреча с другом в кафе, встал бы и ушёл из кинотеатра - было такое непреодолимое желание на протяжении всего фильма. Просто сидел и плевался весь фильм.
Сценарист прочитал учебник по истории за 6 класс - больше решил не заморачиваться. Из актёров играет жизненно только одна девочка - и то в роли второго плана. У князя Александра из харизмы только жгучий взгляд голубых глаз из-под мохнатых бровей. Кстати, на постере фильма сам Александр очень напоминает Арагорна из "Возвращения короля" - когда тот вёл за собой войско призраков - та же небритость, меч в том же положении, как у Вигго Мортенсона.
На протяжении всего фильма идут разговоры о том, что Александр - мудрейший из правителей, хотя, судя по его поступкам в фильме, второго такого долбо*ба поискать ещё надо.
Сама Невская битва занимает минут 15 экранного времени в самом конце фильме - и несмотря на то, что в рекламе и в самом фильме делается упор на то, что это сражение определяло историю Руси, вся инсценировка похожа, скорее, на то, как сошлись в бою 15 на 15 человек члены клубов исторической реконструкции. А бюджет фильма - вниииимание! - 10 миллионов баксов!!!!
Я вот думаю, неужели у людей совсем совести нет? Ладно - над историей издеваться - бумага, плёнка - а теперь и цифра - всё стерпят. Но, ёпть, 120 рублей билет стоит! Ну хотели бы сказку снять - ну и делали бы в стиле "Властелина колец"...
Не умеют наши кино снимать - в который раз убеждаюсь. Неужели всё-таки только Бондарчук (который режиссёр, который старшой) мог снимать эпические полотна?