- Ох, говорил же Стас, что ты завучка! - Юра-Трасянка, только выпив, говорил правду. - Стас был мастера дать прозвище! Вот спросите, почему я - Юра-Трасянка? Я сейчас на любом языке хорошо разговариваю, а прыклеилася! О-па! Вот так!
Аспирант видел, как непрымна Тани слышать все это, как ей вообще противно быть в этой пьяной компании. Он поставил диск, объявил танцы, а сам вышел с Таней, краем глаза заметив, что Ира-вамп танцевать с Юрой-Трасянка.
Они пришли в Танин комнату.
- Таня, мне нужно с тобой поговорить.
- Максим, я тебя слушаю.
- Ты знаешь, о чем я хочу с тобой поговорить. Про Иру.
- Максим, прости меня.
И парень не выдержал:
- Не за что тебе простят. А вот ей я не прощаю. Ну я понимаю, если бы я отказался жениться ... А ведь я был на все согласен ... Это было и мое дитя! Не только ее! Она не имела права! .. Я понимаю, как это тяжело: девять месяцев не принадлежат себе, ограничивать, терпеть неудобства разные, боль ... Но скажи мне, или же ребенок не стоит этого?! Я носил бы ее на руках всю жизнь, а не только девять месяцев! .. Таня! Как она могла! Ты новая cs source понимаешь, чего она меня лишила! Счастье отцовства не меньшее за счастье материнства! А может, даже более сильное, ведь женщина рядом с ребенком, они одно целое, а мужчина не может зносицца с ним «без посредников» в такие важные для ребенка моменты ... Если бы она даже мне не сказала, я почувствовал бы ... У мужчин тоже есть интуиция ... Боже мой!
- Максим, можно я тебе расскажу? .. Почему я аборт не сделала ... Я пришла к врачу, мне показалось, я беременна. Так и было. Но, знаешь, пока они заполняли бумаги, я сидела на кушэтцы около гинекологического кресла. Я не знаю, насколько ты представляешь себе это устройство, но это вещь, рядом с которой жалеешь, что родилась девушкой. Там стояло ведро с какими инструментами, чудовищными мушкета. Как делается аборт - я представляю только теоретически. Мне стало плохо: я представил, как меня будут вышкрабаць теми мушкета.
Я еще не знала, или я беременна, но стопроцентно знала, что никогда не отдам себя и своего ребенка на издевательство аборты. Не знаю, как кому, но мне проще родить и воспитать ребенка, это проще для моей психики. Я, возможно, не намного пережила бы свое ненарожанае ребенка. Не могу искать оправданий Ирине, ведь сама я не сделала так же. Она испугалась будущем, невладкаванасци жизни ... Вот видишь, я уже начинаю ее оправдывать. Максим, я не знаю, что я должна сказать, чтобы тебе помочь.
Максим сел на кровать и закрыл лицо руками. Таня села рядом, она не могла наклониться к нему - мешал круглый живот. Но она смогла заметить, как по его руках стекала слезы. Мужские слезы ... Когда плачет мужчина, то невозможно представить, которая неизлечимо обида ему нанесен. Если мужчина беспомощно, значит, что-то не так в этом мире.
Наконец он поднял голову и взглянул на Танин живот взглядом раненого зверя, и ей на сотую долю секунды стало страшно.
- Таня, прости мне, прости ... - Шептал он.
- Максим, за что? - Не поняла девушка.
- Я только сейчас понял, что ты делаешь подвиг. Самый большой подвиг, который может совершить человек, ты жертвуют своей жизнью, чтобы вырастить ребенка Стаса, - слова звучали бы слишком пафосно, если бы не были такими искренними.
- Ты забываешь, что это еще и мой ребенок, - немного возмутилась Таня.
- Нет, я помню ... Таня, а может, это судьба? - Максим медленно повернул лицо к девушке в поисках согласия и поддержки.
- Что - судьба? - Няўцямна повторила Татьяна.
- Судьба дает нам шанс! Я потерял свое ненарожанае ребенок, а твое ненарожанае ребенка потеряла отца, - быстро говорил аспирант, чтобы она не успела возразить.
- Нет, нет. Максим, это говорят твои эмоции, - Таня даже улыбнулась, потому что не представляла себе такого простого решения всех проблем механической заменой лиц.
- Впрочем, этот ребенок мне не чуждо. Стас был моим братом, пусть мы не очень дружили, но все же ... Буду я дядей ему или папой, какая разница? - Максим окончательно решил стать причастными к воспитания ребенка.
- Ну, Максим, не зря дали тебе прозвище аспирант, говоришь, будто докторскую диссертацию защищаем! - Таня уже и не знала, как его остановить.
- Я не услышал ответа. Так или нет? - Максим нежно взял ее за руку.
- Максим, ты забываешь обо мне. Я тоже человек. Я не могу выйти за тебя замуж не кахаючы. Я даже за Стаса замуж не пошла, - напомнила Таня.
- Ты любила Стаса? - Вдруг спросил Максим.
- Люблю. А ты любишь Иру? - В ответ поинтересовалась Татьяна.
- Ты считаешь, в такой ситуации могут сохраниться какие-то чувства? Даже Стас беременную - тебя - за Девы Марии считал, даже Стас.
«За Девы Марии?» - Мысленно спросила себя Таня. Наверное, так и было. Он влетел в комнату НЕ пастукавшыся, тряхнул ее за плечи и раззлавана спросил: «Это правда, что ты беременна?» Таня сбросила его руки и достойно кивнула. А он улыбнулся, с удовольствием пашкроб затылок и радостно предложил: «Так, может, ажэнимся?» Ему наверняка казалось, что теперь они прымирацца, она все простит и жизнь начнется заново, но Таня устало ответила: «С Вераничкай ажанися» После она тысячу раз вспоминали эту глупую отказ. Если бы она тогда согласилась, неизвестно, как бы сложилась жизнь, но, конечно же, хуже быть не могло. В памяти часто всплывет Стас, злобный в самом начале и в конце такой почти беззащитный со своим предложением. Очевидно, что жениться он решился сразу, как узнал о ее беременность, но тогда откуда злость?
- А ведь это был Стас! Так неужели же я Бездушный?! Ты должна понять: мы со Стасом братья, мы очень похожи.
- Ага, просто близнецы, - ажартавалася Таня.
- Ты не поняла. Внешне мы разные, только что рост «общий». Но я почему-то думаю, что ты любила не его красивые глаза и голливудском улыбку, - сказал Максим, улыбаясь.
- У тебя тоже неплохая, - Таня поняла, что он напрошвався на комплимент.
- Вот видишь, а ты говорила: Непохожие. Стас ничего не говорил про нашу семью? - Спросил Максим, чтобы рассказать наконец все, что так хваляваля его брата.
- Очень мало. А что? - Немного обеспокоилась Таня, которая точно знала только о двух мужей их матери.
- Ну, то я расскажу. Как ты знаешь, мы братья по матери, у нас разные отцы. Как ты понимающий, я старший. Мама зацяжарыла и имела несчастье поссориться с моим отцом, которого очень любила. Но она не сделала аборт! Ей было 19 лет, возраст весьма легкомысленно, и она вышла замуж за лучшего друга моего отца. Тот знал про беременность и все равно женился. Что было с моим отцом, когда он узнал! Он был парень настойчивый, и ждал звездной минуты. Мать родила меня, через два года - Стаса. Я точно не знаю, что там произошло, но она собрала свои вещи, взяла под мышки двоих детей и ушла жить к моему отцу.
Вот так мы и жили, в воскресенье приезжал Сергей Антонович, брал Стаса, папа доставал сани или велик (в зависимости от времени года), брал меня, и мы вчатырох шли гулять. Какая-то шведская семья. На праздники мы собирались вместе, Сергей Антонович привозил жену и дочь. Было весело, но ...

- А то, что я тоже беременна! - Уже кричала девушка.
- Аспирант будет от счастья на седьмом небе, - с легким грустью предположила Татьяна.
- Ах! Он будет на седьмом небе! Потрясающе! Отлично! .. Я рада за него. А обо мне ты подумала? Он через пару месяцев закончить универ и, если не поступить в аспирантуру, поедет домой учить детишек в школе, а я останусь здесь беременна?! А если аспирант действительно станет аспирантам, я что, буду жить в общежитии всю жизнь? Не смешите меня!
- Ты можешь жить со мной, родители Стаса купили квартиру ...
- Я не такая умная, как ты! Надо было от Стаса забеременеть, а не от этого ... А ты святая, Стасу родители квартиру не купили, потому что шлюх водил бы штоночы, а ты вот как получила. А мой аспирант, тьфу! Тюхай-Матюхов! Сегодня я иду делать аборт! Я уже давно все решила! И не собираюсь это обсуждать!
Тане стало неприятно выслушивать все это, и она оставила Ирину наедине с ее незапланированной и нежелательной беременностью.
По коридору навстречу шел аспирант, он был очень веселый и чуть стрымливався, чтобы не петь на весь интернат.
- Танюша, который сегодня день? - Громко и торжественно спросил парень.
- 27 июня. У меня завтра в 14.00 последний экзамен, а я уже все билеты знаю! - Таня падладилася под его настроение.
- А сегодня что? - Обиженно произнес аспирант.
- Ма-аксим! Прости, сегодня твой день рождения! Счастья, здоровья!
Таня вспомнила про Ирину и добавила:
- И если что-то плохое будет происходить в твоей жизни, лучше, чтобы ты об этом не знал.
- Странные пожелание ... Но ... Вы, барышня Татьяна, и ваша Уважаемые ребенка, надеюсь, девочка, приглашен сегодня на празднование моего дня рождения. Извините, что не в письменной форме позвал. А еще ... Ты Иру не видела? Она дома? - Спросил он, уже открывая дверь.
Ирина сидела на кровати неапранутая, заплаканное, и каждый, кто бы увидел ее в этот момент, понял бы, что лучше ей на глаза не попадаться. Но аспирант, захваченный собственным праздником, заметил ее состояние слишком поздно.
- Пошел вон! - Ира даже не посмотрела на него, а снова легла и отвернулась лицом к стене. Парень, обижен невнимание, начал дапытвацца, чем он заслужил такое отношение.
- Ах, ты хочешь знать, чем ты заслужил? Вот этим органам! - Ира недвусмысленно показала рукой.
Но когда голова еще минуту назад была занята рыхтаваннем до застолья, то трудно скемиць, что имеет в виду твоя девушка.
- Идиот! Я беременна! Но не радуйся, я не собираюсь никого рожать! - Крикнула Ира и от избытка эмоций выскочила из постели, почти кидаючыся на аспиранта.
- Ира, выходи за меня замуж! - Экспромтом выдал парень, запретив себе думать о последствиях этого предложения. Он понимал, что ему некуда привести жену и ребенка, но он знал, чем все закончится, если не попробовать.
- Нет, ты неизлечимо! Ты понимаешь, что я не хочу ни тебя, ни твоего ребенка! - Уже смеялась Ирина. - И не говори мне про Таню! Она такая же больная на голову, как и ты! Правда, ей повезло в последний момент! Квартира с неба упала!
- Не хочешь ребенка от меня? Ты от кого-то другого хотела бы? Хватит, Ира! - Максим попытался обнять ее, но она не далась. - Я понимаю: ты хочешь делать аборт. Ты знаешь все результаты этого решения, не мне тебе объяснять. Но подождите еще день! Один день! Приходи сегодня на мой день рождения. Завтра мы с тобой сядем и все взвесить. Никогда не поздно сделать последний шаг. Я прошу тебя сегодня об этом не думать, завтра, мы все обсудим завтра! Ира! Пожалуйста!
- Максим, мы уже все обсудили. Но сегодня я ничего и не собиралась делать, все будет завтра, завтра, - соврала девушка и вышла в коридор, не обращая внимания на слишком интимный вид своих пижамных штоникав.
Максим остался стоять посреди комнаты, сдерживая слезы. Он понимал, что ничего не изменить.
Аспирант вернулся в свою комнату, где парни - плохие повара - раскладалі по тарелках готовые блюда. Именинник подошел к окну и только тут, чуть супакоившыся, он понял смысл Таниной пожелания. Если даже она такое сказала, значит, дело действительно безнадежная.
- Ребята, пиво хотите? - Услышал аспирант собственный голос.
Ребята пива хотели. Что станет целой ящики от недостатка четырех бутылок? Валерия расставил стакан, Юра достал пиво, а нежный Валик жадно смотрел на колбасу.
- Валик! Настоящие мужики НЕ закусваюць пива! Они пивом закусваюць! - Скаламбурыв Максим.
Ребята с утра почти ничего не ели, и поэтому их глазки стали смотреть на кончик носа. Но через три часа, когда все началось, их состояние было уже мало заметен.
В комнате ребята сдвинули столы, где одолжили абрус, принесли тарелки, и праздника должно было бы начаться. И только Валера заметил:
- Люди, а подождать подругу именинник? Святое дело!
Таня заметила, как перасмыкнула лицо аспирантов, и поняла, что он знает о решении Ирины. Ей было неприятно, что она якобы вовлечены в эту историю. Такие вещи - дело интимные, а Ира все рассказала ей, не скрывая и своего отношения к Максиму.
Ирина немного опоздала, она появилась в виде женщины-вамп. И Таня поняла, что эту «вампиршу» сложно представить беременной. То же самое испытал и аспиранты. Ира подошла к нему и прысмакталася таким долгим поцелуем, что Максиму не хватило воздуха. Он аддыхався и запытальна посмотрел на девушку, она отрицательно пахитала головой. Эту пантомима понятно только Таня. А Валера, предложив Ирине место рядом с аспирантам на конце стола, пажартвав:
- Что-то мне это напоминает! Свадьба! Ха!
И пошли тост за тостов, чарка за чаркой. Таня не пила и с удивлением заметила, как «детский» застолье подобно «взрослого». Наверное, традиция праздничного стола - единственная традиция, что передают родители детям. Никто уже не знает калыханак, а тосты все из одной книжки. И вместо студентов можно было посадить пенсионеров - и были бы те же шутки, те же песни, те же лица в салатницах. Только аспирант не пил, но он всегда пил мало, и это никого не поражало. Таня подумала, что в такой ситуации ему надо было напиться, чтобы забыть. А вот Ирина жлукцила крепкие напитки, как воду, и все время липли к Юрий-Трасянка.
Тосты закончились - и над столом повисла тишина.
- Ребята, не молчите, каждую минуту молчания мент рождается! - Приказала Ирина.
- Стас не дал бы заскучать! - Пьяный заметила Вераничка.
- Ох, ты и развесялила нас, Ника! - Остановил ее Валера. - Люди, у нас почти во всех завтра последний экзамен. Последняя наша встреча за столом в этом учебном году! Выпьем! За встречу!
- И за последний экзамен! - Добавила Таня, держа стакан с соком.

- Даник, это уже наглость! А ну, стирает свою нежность из моего тела! - Шуточный приказала «испачкано». - Э! Э! Руки уберет! Лучше грязной ходить!
Таня искренне радовалась успеху Даника и в восторге выдала почти Афоризм:
- Это святые люди, кто в 19 лет еще пишет стихи. Все мы пытались, но во время поняли, что это не для нас.
- Даник, дай нимб нащупал, - рухнула от смеха Вераничка.
- Я был бы не против, чтобы ты что иное памацала.
Девушка медленно подняла голову и посмотрела на него, она была уверена, что и этот ее шутку он Римское право создавалось столетиями и выдержал множество унижения от него, а он ...
- Даник, у тебя переходный возраст закончился или только начинается?
- Идем проверим! - Чрезвычайно уверенностью произнес парень, душа же его на самом деле дрожала, как заечы хвостик.
Вераничка демонстративно обеспокоилась:
- Даник, я считала, что свое целомудрие ты потеряешь со мной. Но ведь ты тоже, как вижу, в шапку не спал.
- Я действительно спал не в шапку, через шапку неудобно, - трыумфавав поэт. Главное, переговорить Вераничку, хорошо ее падкузьмиць. И не будут больше по нему топтаться. А то любой слабаком, чтобы выделиться, на нем в словесным дуэли тренируется.
- Тайм-аут! - Остановила их Таня. - Люди, хотите ссориться? Мы можем выйти. Лучше почитал что-нибудь еще, Даник!
- А Даник вам-то читал? - Заглянул в комнату Санько. - Что-то из новенького? Он со своим запорам всю туалетную бумагу стихами списков. А потом «Не снилось иностранным режиссером ...», конечно, не снилось, они от запорав не страдает!
Даник збялев, а Санько загадочно на него посмотрел, мол, попробуй дакажы, что запор был не в тебя, а у Юры-Трасянка. Девушки возмутились и изгнали Санько, наиболее в этом процессе шчыравала Вераничка, да хромой авторитет Даника снова кульнувся с шаткое пьедестала. Парень все понял и быстро распрощался.
Девушки устраивались на ночь, когда Вераничка стала среди комнаты и объявила:
- Таня, я тебе завидую!
- Почему мне? - Таня от удивления не могла придумать ничего умнее.
- Беременность женщину украшает. У тебя жывоцик уже есть, и ты стала такой нежной, круглой. Судя по всему, для тебя самое важное сейчас - ты сама, а все вокруг пусть провалится, разрушится, тебя ничто не вытрусиць с твоей равновесия. Наверное, природа таким образом защищает мать и ребенка, вы в такой оболочке эмоционального покоя ...
- Сошли с ума? - Грубо остановила ее Ира.
- Ира, ну зачем ты так? - Таня возмутилась за Вераничку, так как та стояла в своих рассуждениях, словно статуя. Татьяна обратилась к своему жывоцика:
- А мы с тобой самые счастливые вопреки всему. И сказала нам об этом тетя Вероника.
- Вы мне надоели со своими больными фантазии! - Крикнула Ирина и захуталася в одеяло с головой.
- Только бы мне Стас НЕ прыснився, - еле слышно прошептала Вероника, эту фразу как заказ она повторяла каждый вечер со дня гибели парня.
Все заснули, одна только Таня вспоминало, каким приятным был для нее день. Вераничка начала куёвчыцца в постели стонать, и Таня подумала: «Сейчас галекаць будет!» Она тихонько отыскала ногами Топки и подошла к постели соседки:
- Ш-ш-ш-ш! Спи, Вераничка! Ш-ш-ш-ш ...
Вераничка стонала и плакала от сна-упоминания. Она вновь переживала ту историю.
Стас уже не контролировал себя, в бешенстве он ничего вокруг себя не видел:
- Я просил тебя? НЕ вблытвайся в мою жизнь! Ты - девка! Которой я пользуюсь, когда захочу! Я ... тебя, но не люблю! И ср ... я хотел на твои чувства! У тебя нет чувств!
А все началось только из-за того, что Вераничка поставила на тумбочки Стаса свой фотография в рамке.
- Но фотографию Тани ты носишь с собой! - Защищалась девушка.
- Таня - не ты! Почувствуй разницу, шлюндра! - Брызжет слюной Стас.
- Сохраняешь ее фото, здорово, она твои - давно уже использовала по назначению! - Бесконечные оскорбления разъюшыли даже Веронику.
- Руха копытами, заржет! - Распахнул дверь Стас. - А фото Тани я сделаю постером!
Стас полез в рюкзак, но не нашел фотографии.
- Сука! Ты взяла! - Он обрушил на нее стопку книг со стола. Она упала, а Стас начал пинаць ее ногами, чаще попадая по книгам, делая больно себе и от этого еще больше шалеючы.
И тут в комнату убег аспирант:
- Стас, успокойся! Что же ты за зверь такой! Вераничка, Вераничка!
Девушка, захлипваючыся, повторяла: «Это не я сделала! Это не я! Стас! Это не я! Не я! ». Аспирант положил ее на свой постель, разъятрана спросил у Стаса: «Что она такого сделала?» И, сцявшы челюсти, ждал ответа. Стас, задыхваючыся, рассказал. Аспирант схватил рюкзак, нащупал рукой в кармане и вытащил фотографию, что забился глубоко среди бумаг. Стас с облегчением выдохнул, нежно взял фото и будто забыл о случившемся. А Вероника разрыдалася: «Я же говорила! Это не я! »
Таня стояла навколенцах перед кроватью девушки, Вероника плакала и кричала: «Это не я! Это не я сделала! Ста-ас! »Таня сначала хотела разбудить ее, но счакала некоторое время, чтобы послушать, что еще та скажет. Но Вероника бесконечно повторяла одно и то же и стекала слезами. Таня пожалела ее и спасла от ужасного сна. Вероника падхапилася, начала вытирать лицо. Она спужана посмотрела на Таню и, запыняючыся, объяснила: «Плохой сон!» Она ничего не сказала, а Тани всю ночь снилось, как Ника кричала.
Ира тяжело проснулась:
- Я сегодня какая-то разбита. Ощущение, что меня через мясорубку пропустили.
- Ника плохо спала, кричала ночью, - рассказала Таня.
- Ей приснилась, что она беременна? - Падкалола Ира.
- Нет, ей прыснився Стас, - Таня не выдержала. - А что ты имеешь против беременности?

- Я знаю, как вы, ребята, ко мне относитесь. Как в ... какой-то. Я знаю. Я не знаю, почему я так живу, но я так живу. Ребята думают, что они мной пользуются, а на самом деле все наоборот.
Такой нестандартный подход заинтересовал аспирантов, он оторвался от своих мыслей и начал слушать.
- Я прихожу со свидания и рассказываю девушкам разные интимные подробности. Легко быть целомудренными, когда самое интересное я им уже рассказала. Я, если хочешь, законодатель мод. Заметил, как девушки Даникам пренебрегают, а все из-за меня.
- Ника, когда меня еще склероз НЕ замучила, со мной ты не кахалася. А я не могу пожаловаться на недостаток женского внимания.
- Исключение только подтверждает правило! - Спасла свою феминисцкую теорию Вераничка. - Просто ты на два года старше и с детьми НЕ водишся.
- Если не считать Иру, - засмеялся парень.
- Ира - это временное явление, поверь мне, - прошептала она и положила ладонь на колено аспиранта.
- Эх, Ника-Вероника, хочешь лишить правило исключения, - пытаясь не обидеть девушку, сказал аспирант и взял ее руку в свою.
Вероника вздохнул:
- Снова прокол, может, я стареет, а?
- Значит, самое время писать мемуары, - пошутил Максим.
- Ну, то до свидания, пойду писать мемуары! - Грустно согласилась девушка.
Открывая двери собственного комнаты, она услышала громкий смех и поспешила присоединиться к компании.
В гости пришел Даник, и хоть как мужчину его не воспринимали, в качестве поэта он восхищает всех девушек. И специально для них он писал свои эротические стихи.
Увидев Вераничку, он не растерялся, как обычно, а прадэкламавав:

Как падают звезды -
Желание свое прикажу.
Проснуться бы с тобой!
Я большего счастья не имею.

- Даник, ты со мной не прачнешся, ведь ты со мной не заснет! - Смеялась до слез девушка.
- Ника, что же ты прерывали, я же еще не закончил.
- Ну, даражэнькі, от стихов и я не кончу! - Слова Веранички паглынула взрыв смеха. И хотя она здеквалася с каждой фразы, ей была приятна такое внимание.
- Вераничка, я написал такие стихи, что даже ты закончишь, - покраснел Даник.

Не снилось иностранным режиссером,
И порназоркам, и порнагледачам,
Как мы с тобой свой забывали стыд,
Как мы с тобой свой выявляли нрав.

- Даник, это точно не снилось иностранным режиссером. Это снилось тебе, Даник! - Вероника уже держалась за живот, так как больше не было сил смеяться. - Даник, еще один такой стих - и я умру.
Даник, словно вампир, питался этим смехом, этой вниманием.
- А вот еще стих!
- И кому ты его посвятил? Мне, конечно, - догадалась девушка.

Сгорает ночь под утро,
Как кто-то под тобой.
А ты сидишь на крыльце,
Меня же там не было.

- Ну, хоть в одном стихотворения не соврал, - поблагодарила Вераничка и поцеловала поэта.
- Ну, Ника, ты сама спровоцировала, - загорелся поэт.

Я возьму аберуч твои руки.
Ты смеешься - смеюсь и я.
И на теле, влажным и упругих,
Остается нежность мая.

- И что вам от меня надо? - Неожиданно для самой себя сказала Вераничка.
- Таня? - Ужаснулся мужчина и уже уважительной абгледев ее спакушальную осанка. - Конечно, конечно, зная Стаса, как мог я надеяться ... - Он хотел еще что-то добавить, но, глянувшы на ноги девушки, передумал.
Вераничка вдруг почувствовала, что это плохо - выдавать себя за другую, но было уже стыдно признаться, и поэтому сочло за спасение, когда в комнату влетела Ира и заговорила:
- Вераничка, беги скорее на кухню. Я не знаю, что дальше делать!
Вераничка с видом шеф-повара прадэфилявала мимо мужчину и нясципла так ему подмигнула.
- Вераничка? Так это не Таня? - Он медленно отходил от шока.
Ирина засмеялась, попросила его подождать и побежала искать Таню.
И когда та вошла в комнату, скромная и беззащитные, мужчина расплывся в всмешцы:
- Надеюсь, что вы точно Таня!
- Мне уже сказали, как пошутила Вераничка, - девушка не знала, что надо дальше говорить этому человеку, которого она впершыцю видела и который не спешил называть свое имя. Наконец он понял свою ошибку:
- Я отец Стаса, Сергей Антонович.
- Стаса? - Тане почему-то захотелось сбежать, исчезнуть.
- Мне Максим рассказал, что вы беременна.
- Максим? А, аспирант, мы зовем его аспирант, - Таня говорила лишь бы говорить. Она не знала, что мог ей сообщить в такой ситуации отец Стаса, и она ужасно боялась, что он сейчас начнет дапытвацца, действительно ли это Стасова ребенка. Она не хотела почувствовать себя автоматом по изготовлению новорожденных. И она хотела избежать этого разговора.
- Я был плохим отцом Стасу, но он мой единственный сын, у меня есть еще дочь от второго брака. Я не смог наладить с ним контакт, и он вырос таким, каким вырос. И я не хочу повторять своих ошибок. Я считаю, что у ребенка должна быть семья. Вы же не лишить своего ребенка семье? - Просил мужчина, от которого она ждала оскорбления.
Таня вздохнул с облегчением:
- А я так боялась такой встречи ... я была решила для себя, что никогда ничего у вас не попрошу, не буду добиваться признания ребенка ... что я все сделаю сама. И мне ... мне очень приятно, что вы принимаете нас ... меня и ... - Таня уже плакала.
- Ну, не надо, не надо, - Сергей Антонович неумело пытался успокоить девушку.
- Не волнуйтесь. Это я от радости, - Таня смеялась и плакала одновременно.
- Таня, ты не должна жить в общежитии в таком состоянии.
- Осталось сдать сессию, а потом я на лето домой. А после рождения малыша родители обещали снимать мне квартиру.
- Это не понадобится, квартиру мы уже купили.
Удешевления слезы мгновенно иссохли. Значит, он пришел, просил принять семью, говорил про высокие материи, о плохие отношения со Стасом, а сам уже купил квартиру. Подкупить ее хочет, даже если в этом нет необходимости. А потом будет упрекать. Или ребенка заберут. Но, с другой стороны, она в любой момент сможет отказаться от всего. А пока что квартира ей не помешать. Как неприятно в такие дела путать материальные интересы.
- Тебе будет трудно жить одной. В Минске учится одна из моих племянниц, если захочешь, она будет помогать. Ну, и конечно, Максим обещал, если надо, помогать и сделать все для твоего комфорта.
- Ну, Сергей Антонович, я сказал бы то же самое, но более красноречиво, - на пороге стоял аспиранты и по-заговорщической улыбался.
Сергей Антонович взглянул на часы и поспешил распрощаться. Аспирант нахіліў голову на бок и по-отечески посмотрел на девушку.
- Максим, спасибо, что ты решил одну из самых важных для меня проблем.
- Сказать честно, я думал не только о тебе. Если родители потеряли Стаса, они не должны потерять для себя внука.
- Или внучку! - Выкрикнула Таня.
- Даже лучше внучку, так как женщины в семье Сергея Антоновича намного более приятная за мужчин. И я надеюсь, ребенок возьмет от всех самое лучшее.
- Максим, ты настоящий друг, - прошептала Таня, а в глазах ее свяцилася нечто большее за обычную благодарность.
Аспирант наклонился, обнял Таню, которая не доставала ему даже до плеча, и сказал ей на ухо: «Все будет наилучшим образом, я тебе обещаю».
Он вернулся в свою комнату и устало лег на кровать, усталость была не физическая, от которой так легко избавиться, а эмоциональная. В голове крутилась калейдоскопом: маленькая Таня, Стас, Сергей Антонович, опять Таня, опять Стас, вот они вместе, вот Стас делает последний шаг в люк. Аспирант невольно застонал, уткнулся головой в подушку, чтобы не заплакать. Он сел на кровати, дотянулся рукой до тумбочки, взял фотографию, где рядом стояли он и Стас. Он и Стас.
- Снова себе сердце надрываеш? - Писклявы голос Веранички, как комариный звон, нарушил тишину.
Аспирант медленно спрятал фото в ящика и запытальна посмотрел на девушку. Она залезла на его кровать с ногами, забросила голову и, глядя в потолок, с горькой улыбкой сказала:
- Я также хотела бы плакать по ним. И плакала бы ... если бы не была для него всего лишь тряпкой для выцирання ботов.
- Ну что ты, Вероника, - аспирант механически произнес то, чего ждала от него девушка.

Ирина задумчиво смотрела в окно, когда над ее ухом зашептал аспирант:
- Я люблю тебя, Ирка! Я действительно люблю тебя! - Он смотрел на нее своими черными глазами, красивыми до такой степени, что было больно смотреть. Не дождавшись ответа, он неуверенно дотронулся до своего тонкого носа, и только тогда заметил слезы, стоящие в глазах Иры.
- Я тоже люблю тебя, ты просто не представляешь, как я тебя люблю.
- Ирка, глупая, что же ты плачешь? - Засмеялся он, а она сцялася как от удара и прошептала:
- Тебе никогда не понять ...
- Ир, давай ужинать, неужели я зря старался? - Пригласил аспирант. И она послушно села за стол ...
Утром Вероника совершила скандал, мол, где мой розовая юбочка. Таня честно призналась, что ее взяла Аленка, и согласился пойти забрать ее. Зайдя в соседний комнату, она остолбенела: на двух составлено кроватях спали Аленка и Валера, и в этом не было бы ничего удивительного, если бы на соседнем кровати не спала детским сном Лилия-першакурсница. Таня от удивления громко пракавтнула слюну и уже собиралась выйти, как поднял голову Валерия и подмигнул Тани. Она кивнула головой на Лилю, мол, не саромеешся? Он только беззвучно засмеялся.
Таня решила забрать юбку во второй раз. А на кухне, когда пришла готовить завтрак Лилия, спросила ее:
- Как вы так спите? А они, нахабнікі, не стесняются!
- Так я легла и уснула, - спокойно ответила Лилия.
- Как уснула? Ну, Лилия, я в такой ситуации принципиально бы не уснула! - Засмеялась Таня, поняв Валерию. Неэмацыянальная, медленная и неторопливо, как черепаха, Лилия действительно спала, не обращая внимание на шум.
Валера потом пришел к Тане, чтобы посмеяться с Лили.
- Я стеснялся, хотя это не мое свойство. Думаю, групавуха какая получается: двое делают, третья смотрит или слушает. Я начал сомневаться, может, они скажэнки якиясь. Еще заставят с двумя ... - Валерка удовлетворенно засмеялся. - А она спит, Аленка даже книжку специально на пол вранила, а Лилия сапе, как сопло. А может, мне ее соблазнить? А то как ни найду себе девку, а сливки уже Стас снял ...
Валерия развивал далее эту тему, не замечая, как начали дрыжэць Танин губы и в глазах начал отражаться комнату.
Вдруг распахнулась дверь и, как бы от кого-то прячась, уциснувся Валик, он только успел сказать свое Вечный: «Танюля», как заметил Валере, который запытальна на него посмотрел. И Валик со словами: «А. .. не буду вам мешать »подался назад.
Таня памкнулася за Валиком, но Валерия нежно взял ее за руку: «Танечка, ты беременна, что же ты скачет, как коза? Если бы было что-то срочное, он бы сказал. С мелочью какой прыцёгся, как всегда ». А про себя отметил: «Шестерка Валик»
- Эх, Таня, как было бы хорошо, если бы ты пришла на соревнования завтра. Тебе нельзя волноваться, но завтра ты и не будешь волноваться. Мы стопудово победим! А положительные эмоции тебе не повредят, может, в твоем животе растет футболист. Таня, футбол для меня - все. Сама видишь, как я учусь. Если бы не футбол, я умер бы. Не думай, что я идиот, который не может освоить программы и поэтому влягае в спорт. Просто ощущение от забитого гола, и даже от нахождения на площадке - это нечто божественное. То, ради чего стоит жить и мучиться. Я живу только на площадке, а все остальное - нереально, в другом измерении, - он говорил это так вознес, так искренне, а потом как бы проснулся, почувствовал, что сказал нечто излишнее, и попытался пошутить: - Даже в постели с Аленкай я не такой счастливый, как там. А может, мне просто не повезло с Аленкай, - рассмяявся парень.
- Валера, - вдруг вспомнила девушка, - раньше Стас был капитаном, а сейчас кто?
Валера замер, глаза начали бегать, он злить на себя, никто же не просил рассказывать про футбол, и когда уже дальше молчать стало неприлично, он выдавив:
- Я.
- Ты? Валера! Как же так! - Не знала что сказать Таня.
- Но не бывает команды без капитана, - попытался он оправдаться.
- Конечно, конечно, - промолвила Таня, едва стрымливаючыся. «Футбол для него самое важное, то, ради чего стоит жить ... Иначе смерть? Значит, все то время, пока Стас был капитаном, Валера ему завидовали? И насколько далеко он зашел в своей зависти? Настолько, чтобы ... »
- Валера, лучше выйди, я прошу тебя! - Таня не хотела подкрепляет свое подозрение все новыми и новыми мелочь и выбежала первой.
Валерия абапёрся головой на руки: «Вот так всегда, какая-нибудь драбната выдает с головой ... Нет, никогда невозможно учесть все ».
В этот момент вошла Вераничка и удивленно посмотрела на Валерию, который сидел в пустом помещении. И парень поспешил выйти.
Вераничка легла на постель, забросила ноги на палічку для книг. В дверь кто-то постучать и, услышав приглашение, неуверенно вошел. Мужчина, высокий и цёмнавалосы, в том возрасте, когда человеку можно дать и 40 лет, и 60, неловко переступал на пороге. Вераничка с интересом смотрела на него, даже не Попробовав принять приличную осанка. Мужчина пренебрежительно прыўзняў густые брови и старался не смотреть на задраныя ноги девушки.
- Я ищу Таню Захаревич, - ему было неудобно и неприятно обращаться к этому нявыхаванага ребенка.

- Все сказала? - Кплива промолвила Вероника и встала, чтобы выйти из комнаты.
В этот момент в комнату заглянул Валерия, он заметил непрыбраны кровать и пренебрежительно произнес:
- Ну и бардак у вас!
- Иди и уберет! - Агрызнулася Вероника и вышла, ляпнувшы дверью.
- Она сошли с ума? - Валера сел на кровать Ирины и глянул на нее снизу вверх.
- У нее, как обычно, проблемы с парнями.
- Ира, у нее никогда не было проблем с парнями, - засмеялся Валера.
- Валерка, ты пришел, чтобы это сказать? - Заметила Ирина, как всегда, иронично.
- Нет, я пришел сообщить, что сегодня ты можешь переночевать в нашем помещении.
- Знаешь, мне прошлый раз было так стыдно перед Таней, она про Стаса вспомнила, - с подчеркнутым грустью промолвила девушка и села рядом с Валерием.
- И ты готова жертвовать своими отношениями с аспирантам из-за этого?
- Нет, конечно ... Бедная Таня, - вздохнула Ира.
- Бедная Таня, - поспешил согласиться Валера. - Так ты пойдешь сегодня к аспиранта?
- А он сам не может об этом спросить?
- Он готовится! Слушай, впервые такого парня вижу. Обычно девушки устраивают ужины со свечами, а твой аспирант или дурак, или очень тебя любит.
- Эх, Валерка, Валерка ... - Вздохнула Ира и выгнала его, чтобы одеться для свидания.
... Она медленно вошла в комнату парней. Услышав шаги, аспирант оглянулся и почти испугался:
- Ира? Я не подготовился еще! Это все Валерка напутал со временем! Я на кухню за «шарлоткай». Подождем?
- Конечно, - засмеялась она с его испуга и подошла к окну. И сразу вспомнився другой вечер, что исчез в небытие полгода назад. Она и Стас в этом же помещении.
Светлым августовском вечером она зашла сюда. Стас только что приехал и расписаний свои вещи. Ира подошла к нему сзади и обняла. Он развел ее руки и обернулся.
- Ира, - он почти не удивился, - не думал, что приветствуем меня таким образом.
- Брось ее! - Прошептала она.
Фраза повисла в воздухе, не дождавшись ответа. Ира в сердцах села на рубашке, что были разложены по всему кровати.
- Я люблю ее, - сказал парень с ударением на последнем слове. И улыбнулся тонкой и приятной улыбкой, которая не обидели Ирину. Она смотрела в его черные глаза, красивые до такой степени, что было больно в них смотреть.
- Тебе это только кажется! - Страстно сказала Ирина и бросилась к нему, чтобы обнять. Он остановил ее, схватив за руки:
- Ира, тебе не стыдно? Таня твоя подруга.
- В любви нет друзей! - Выкрикнула она, пытаясь выпутаться из его рук. Он отпустил ее и снова начал распаковваць свою одежду. Она ходила по комнате, раздраженно. Стас краем глаза наблюдал за ней. На какой-то момент в голове мелькнуло мысль: сейчас раздеть ее и ... Но вспомнил Таню, ее влюбленные счастливы глаза, и стало стыдно.
- Посмотри на меня, - почти крикнула Ира, зная, что жители соседних комнат еще не съехались. - Я красивее ее. Хочешь сравнить?
И она начала расстегивать блузку. Стас только покрутил головой, мол, не надо. Она, оскорблен этим движением, бросилась на его кровать, обняла подушку, но не заплакала, как ждал Стас. Ему казалось, что надо как-то ее успокоить, так, чтобы она поняла, что он никому ничего не расскажет. Он подошел и сел на кровать. Она резко повернулась и запытальна посмотрела на него. Он невольно глянул в расшпиленую блузку, и она, перахапившы взгляд, прошептала, словно молитву:
- Я люблю тебя, только тебя, я действительно люблю тебя. Зачем тебе она? Она не ценит то, что имеет! - И девушка поцеловала его, он не сдержался и ответил на поцелуй, и зарылся с головой в выражение блузки, а она, счастливая, высоко и победно подняла голову. Она же знала Стаса, который не мог пропустить мимо себя ни одной юбки. И теперь Стас будет принадлежать ей!
Но через секунду Стас поднял голову и с сожалением, паглынаючы глазами ее грудь, дрыжачая пальцами зашпильвав ее блузку.
- Я убью его! - Со слезами в голосе прошептала Ира.
- И даже тогда я буду любить ее. Я буду вспоминать ее. Я буду доставать ее фотография, - он взял свой рюкзак и достал ее фото. - Таких фотографий только две: одна у меня, вторая - в ее. И я буду смотреть ... смотреть ... И этого будет достаточно.
- Тогда я убью тебя! - Взорвалась Ира.
- А говорила, что любишь. Или же убивают в таких случаях? - Стас внимательно смотрел ей в глаза и изредка касался пальцами до своего тонкого носа.
- Я дождусь ... Стас! Я отмщу! НЕ смейся, еще плакать будешь! Даже если пройдет 20 лет, я отмщу тебе. А фотография это можешь выбросить сейчас, чтобы через 20 лет мне не пришлось рвать его на куски!
Вот с тех пор Ирина Стаса просто игнорировала: не виталася, не разговаривала с ним, говорила о нем в третьем лице даже в его присутствии, а Таня-дура думала, что Стас чем Иру обидел, и все пыталась помирить их.

- Я? - Ужаснулся Даник и оглянулся на ребят в поисках поддержки.
- Больше не делай так, пока я сама не позволю, - говоря это, Вероника наклонилась так, что Даник имел возможность заглянуть в ее декольте. Молодой уязвимы поэт был в павпрытомным состоянии, когда Вероника, вихляючы клубами, вышла из комнаты.
- Даник, неужели ты думаешь, что мы не замечаем твоих «сердечных» страданий? - Сыграл озабоченность Санько.
Он вынул что-то из своего ящика, спрятал за спиной и торжественным шагом подошел к дружить постели.
- Я для тебя книжечку купил. «Мастерство секса». У тебя же никогда ничего не получится, - словно гипнатызавав Санько. - Никогда и ничего! Поэтому я тебе заложил параграф «Оральный секс». Порадуешь Вераничку. Языком ты хорошо мянциць умеешь!
Ребята разрагаталися. Юра-Трасянка от смеха захлебнулся собственной слюной, и Санько долго ляпа его по спине. Даник, натянув одеяло по самую шею, возмущенно наблюдал за их реакцией. А потом ему стало все равно. Пусть смеются. Главное, что она пришла к нему. Пришла сама. Он точно помнил, что вчера даже не говорил с ней, не то что прыставаў. Значит, она пришла пошутить. А это уже хороший признак, он не знал для кого хорошая, но было ужасно приятно, и даже ребята не смогли испортить ему настроение.
Даник натянул спортивные штаны и сел за письменный стол.
- И не паснедаеш, поэт? - Завидным произнес над Даникавым ухом Санько.
- Один только стих, подождите, - попросил парень. И Санько с сожалением понял, что от бумаги Даника не оттянешь.
А Юра-Трасянка отметил себе: «Поэты, как женщины, готовы портить настроение друг другу ради какой-нибудь мелочи, готов проклинает прекрасный стих только за то, что его написал лучший друг, и готов плакать из-за кривой взглядом и своей недаацэненасци» . Но, как всегда, умные мысли Юра оставлял себе, а чушь с удовольствием озвучивал. И самое удивительное, что два тонких, чувствительных поэта, что жили с ним в одной комнате, не раскусили соседа, а захлыналися в своем соперничестве и своим эгоизма.
Чуйнае? Какие же они чуйнае? - Ирина все вспоминало слова Татьяны насчет поэтов, - Стас погиб, а Санько какой галимый стихотворение ему посвятил, который он написал только потому, что знал: все прочитают. Даник хотя не канъюнктурыв. Мало кто любил Стаса к утрате сознания, может, одна только Таня, но нормальная реакция на его смерть должна быть у каждого, кто его знал. Каждый должен был подумать, что на месте Стаса мог оказаться он сам. Люди эгоисты, им жалко себя больше, чем других, своя мелочь приносит больше переживаний, чем чужое горе. И плакать должны были все, жалея себя, вспоминая самое лучшее, что было связано со Стасом. А Санько попытался подняться на волне этого ужаса.
Ирина вспомнила свою реакцию на смерть одноклассника, с которым у нее была «холодная война». Первое, что она подумала, было ощущение свободы от его надоевшие чаплянняв, от обид. А потом она поняла, что это такое, и была бы готова терпеть его оскорбления всю жизнь, лишь бы он только был жив. Как заметила Ирина, такой же была первая реакция Даника: сначала он вздохнул с облегчением, что не прикоснется больше к его ядовитое жало Стасовой иронии, а потом понял, какое горе это для Тани, для того же аспирантов и молодых людей. И уже никогда девушки не слышали, чтобы он сказал что-то плохое про Стаса, да он уже и не помнил ничего плохого.
За такими мыслями застала Ирину Вераничка, возвращаясь с очередного свидания. Она плюхнулася на свой НЕ убран с утра кровать и довольно потянулась к треску костей.
- Ну, что? Лишила цнатливасци очередного парня? - Иронично спросила Ира.
- Мне кажется, что я у него не первая ... Но хотелось бы! - Мечтательно промолвила Вераничка.
- Хотелось бы ей! Вероника, уберет на кровати и на паличцы. А то придет твой «цнатливчык», увидеть такой развал и ...
- Найду нового! - Остановила ее девушка.
- Ага! А потом еще одного, а потом еще ... Чем это все закончится, а? - Не стрывала Ирина.
- Ты что, моя мама? Что хочу, то и делаю! - Раззлавалася Вероника.
- Ника, а ты действительно этого хочешь? Этого? Найди себе нормального парня, а не этих ...
- Обязательно! Предположительно, аспирант мне подойдет? Оставить ли тебе?
- Прости, конечно, но если аспирант захочет с тобой встречаться, сам захочет, то я не буду мешать. Ведь он уже не будет аспирантам, а станет, как все твои ребята. И после тебя, вновь прости, с точки зрения гигиены и всего остального, он не будет привлекает никакую девушку ...

- Много ли адшукае беременная девушка, которая тяжело переживает смерть своего любимого? А если убийца узнает, убьет и Таню тоже? Стас погиб, то давайте хотя спасем его ребенок! Согласен, Юрик?
- Ну ...
- Что «ну», Юрик? Я же тебя не заставляет, иди и скажи аспирант! Он сначала даст тебе хорошо за то, что сразу ему не рассказал. А потом будет каждого из нас подозревать! Вот смотри, ты вчера говорил, что если Даник о тебе еще одно стихотворение напишет, ты его убьешь.
- Говорил, но я не имел в виду ... - Начал оправдываться Юра.
- Это в милиции расскажет, что он не имел в виду, когда поэт случаем паслизнецца и погибнет! - Победно выдал Валера.
Юра-Трасянка решил в эти дела больше не мяшацца, сослался на какое свидание и вышел из комнаты. Валик не хотелось оставаться там с Валерием, и он вышел, отметив, что хотя сам он ведет себя странно, но поведение Валерий настораживают еще больше.
Общая тайна, которую непонятно почему они решили сохранить, разъяднала их. Ребята боялись, что оставшись наедине, они снова начнут затрагивать ту болезненную тему. Разважывшы, каждый решил, что действительно, лучше держать язык за зубами. Этот груз давил, и ребята стрымливалися из последних сил. Даже Юра-Трасянка, который не смог бы не то что человека убить, и даже слова против сказать, и тот чувствовал себя убийцей.
Но они не могли избегать друг друга: жили вместе, посещали одни и те же лекции, ходили на одни и те же дискотеки.
Валик, несмотря на свою фигуру, очень любил танцевать, вес не позволяла ему двигаться по вертикали, и поэтому всю душу он вкладов в горизонтальное перемещение. Тело его калыхалася, все на нем уздрыгвала, но парень ничего не замечал и не стыдился. Ирина всегда становилась в круг напротив него, чтобы потом вечером в своей комнате перадражниваць его пляски. Вероника даже в феврале надевали на дискотеки самый минимум одежды. Валерия шутил, мол, что ж ты на факультетской дискотеку адяваешся, как на работу? На что Вераничка агрызалася:
- Вот бросит тебя Аленка, я еще пагляжу, в чей кровать ты проситься будешь!
И Валера больше девушку не задевает, ведь такую ситуацию ему было страшно представить. Таким ультиматумом Вераничка поставила бы его на один уровень с Даникам. Весь интернат знал, что только Даник - персона non grata в ее постели. Валерия не надеялся все студенческие годы прожить с Аленкай, поэтому рано или поздно пришлось бы подружиться с Вераничкай вновь.
Разноцветные огоньки выхватывали из темноты лица, фигуры, и в этой суеты Вераничка случайно заметила Даника и показала на него Ирине. Даник НЕ танцевал, он прыхилився к стене и молча наблюдал. Девушки начали шаптацца:
- Ира, я его приглашу на следующий танец!
- Вераничка, не надо!
- Может, и не нужно, так как он сразу закончить.
- Таня тебя убьет, если узнает.
- Она же у нас защитник братьев наших меньших.
- А в конце концов, приглашает, он закахаецца, женится с тобой. И ты станешь женой известного поэта! Он не будет тебе изменять, так как свободное время будет жертвовать стихотворением.
- Ира, он мне и так изменять не будет, но и со мной спать не сможет. Так что лучше я приглашу твоего аспиранта.
- Ну! Рискну здоровьем! - Одновременно воинственно и шутливо промолвила Ира.
Они забыли о Даника, а он, адшукавшы глазами Веронику, пристально всматривался в ее фигуру. После того случая, когда он спасал ее от перапою и увидел ее голой, он якобы заболел. И нельзя, конечно, сказать, что в тот момент она была очень эротическое, но Даник зацыклився и ничего не мог с собой поделать. Санько смеялся с этого слепого любви и пытался рассказывать о Вераничку грязные истории. Но зря, ведь Даник сам знал их наизусть. Ему даже нравилось, когда он слышал о ней все хуже и непрыстойнейшыя рассказы. И Санько, чтобы не поддерживать его мазахизм, решил больше Веронику не вспоминать.
В последней попытке задушить это ненормально чувство Санько все рассказал Татьяне, чтобы она как-то повлияло. Она паназирала и заметила, что Данику просто нужна девушка, которой он будет посвящать стихи, которую он будет якобы любить. Но в стихах наиболее привлекательно выглядит няшчасная любовь, и Даник, видимо, был уверен, что чувство к Веранички, которая брезговала нем, будет точно несчастным. Попробуй пойми этих поэтов!
Когда девушки уже шли домой, Ирина заметила, что Даник был на дискотеке пьяный. Следующее утро Вераничка заглянула в комнату к парням. Даник спал, а Санько и Юра-Трасянка уже играли в карты. Девушка подмигнула парням, села на Даникав кровать и ласково разбудила его поцелуем в щеку. Увидев Вераничку, Даник аж подскочил в постели. Она искренне улыбнулась, провела рукой по его волосах и ласково спросила:
- Даник, помнишь, как ты ко мне вчера приставал?

- Да Стаса? - Таня не смогла скрыть удивления.
Ирынина замечание была неожиданной, особенно если помнить, как холодно относилась она к Стаса при жизни. Откуда же такое необычное потрясение от падобнасци Стаса и аспирантов? Ира поняла, что хлопнул то не то, и немного сменила тему:
- Знаешь, я снова не смогла признаться Максиму, что не терплю французский язык.
- Нужно либо сказать о таком своем отношении, либо заставить себя полюбить то, что любит он, - тоном опытного психолога посоветовала Таня.
- Я никогда не смогу признаться, ведь для него это очень существенно. Я даже думаю, что моя ненависть из-за того, что он бредит Францией, а не мной.
- А тебе мало любви, тебе обязательно нужно бред?
- Хотелось бы.
Если бы Таня расспрашивали, интересовалась событиями минувшей ночи, Ира дипломатично выкруцилася бы, но внешняя Татьянин равнодушие подтолкнуло девушку к подробностей, а может, она рассказывала именно потому, что хотела своем якобы счастьем подчеркнуть положение и состояние подруги.
Ира со смехом пересказала эпизод из Даникавым стихотворением, но Таня такой шутка не одобрил:
- Зачем ты сводит их, и без этого ребята цкуюць Даниилу. А ему самому не защититься. Они жесткие, а он чуйна, он слишком чувствует жизнь, и то, что не обидеть футболиста Валере или твоего аспирантов, может довести Даника к депрессии.
- Даник твой привык, что ты его защищали, и представляет собой стеклянной-Принца-Ткни-Разабъюся. А его Санько штоночы новую девку тянет, чтобы поэтические чувства были всегда свежими, а девушек своих он так и называет - свежына. А ты говоришь: чуйнае! поэт!
Таня не сказала Ирине про фотографию, да и не собиралась говорить, сама для себя она девушек оправдала. Этот секрет знали только она, Валик и, возможно, убийца. Но Таня забыла, что нежный и ласковый Валик языком мелют не хуже любую девушку.
Валик прыпёр из дома две огромные сумки с картошкой, соленым огурцом, морковью, капустой. Валера и Юра-Трасянка с радостью бросились разбирать привезено. А Валик как бы между прочим спросил, не нашла Таня убийцу. Если ребята удивленно подняли головы, Валик вздохнул с облегчением: не знают, значит, можно давать свою интерпретацию. Но как он ни старался выставить Танин подозрение как прымхи беременной, ребята поняли, что что-то не так в этой случайной смерти. Валик обиженно замолчал, когда понял, что ребята не поддерживают его позиции.
Валера, стоя посреди комнаты с банка соленого огурцов, которую он даже забыл поставить, тихо сказал:
- Но все строится на каких-то фантазиях, шатким учетах. Стас мог с неделю назад выбросить то фотография ... А возможно, мы, как обычно в таких случаях, не верим в смерть друга, не хотим его отпускать и поэтому чапляемся за разную мелочь. Скорее всего так.
Юра-Трасянка своего мнения не имел, но он всегда чувствовал, что надо сказать в определенной ситуации, поэтому он сказал Валик:
- Конечно, ты никому, кроме нас, это не рассказывал и не расскажет?
Валик баязліва пасунувся от него и спросил своим высоким голосом:
- Как же так, ребята ... И аспиранты не скажем?
- Я видел, как он до люка того на следующий день ходил. Он ночей не спит из-за Стасовой смерти, да я и сам, если глаза закрыть, Стаса вижу, живого. А казалось бы, что мне Стас? Ни брат, ни друг, ни родственник, - добавил Валера.
Шутливые, неопределенный, неконкретного в каждом повседневной слове, Валера в трудных ситуациях превращался в камень, владел ситуацией и всегда был уверен, что все делает правильно. И теперь он понимал, что аспирант, как и Татьяна, кінецца искать убийцу. Это только в кино все детективная истории имеют happy-end. А в жизни убийца часто бывает умнее других, - и Валера хитро улыбнулся своим мыслям.
- Нет, ребята, Таня, если надо, сама аспирант скажет. Мы здесь ни при чем. Мне кажется, Таня поймет, что все это ерунда ... Валик, а она не собиралась пойти в милицию и рассказать о фотку? - Как бы между прочим спросил Валера.
- Нет, она сказала, что не хочет, чтобы из нее делали сумасшедшая, - паслужлива сообщил Валик.
- Первая признак ума! Она сама видит, что милиция наплюе на такую учета, и собирается потихоньку варъяцець в одиночестве. Ведь аспиранта мы ей не отдадим. А Тане нужно предложить культурную программу примерно на пару недель, а потом начнутся практические занятия, и наша любимая «завучка» будет более улягаць в науку, чем в свои фантазии.
Юра-Трасянка был впечатлен этим монологом до такой степени, что даже высказал собственное мнение:
- Валера, а если там действительно что-то было? Может, пусть ищет?

не гладь против шерсти