Глава седьмая.

Липпет ходила по залу меж небольшими столиками в тусклом свете нескольких свечей. Вот она поправила небольшой букет цветов на стойке, закрыла серебряную крышку сигаретницы, пробежалась пальчиками по занавесям на окнах, поправляя их. Казалось, что от каждого ее прикосновения вещь становилась лучше. Если бы кто-то сейчас решился отворить массивную дверь из темного дерева, то вряд ли бы с первого раза догадался, где он находится. По вечерам публичный дом превращался в обычную, уютную гостиницу – чистенькую, аккуратную, с милыми хозяевами, встречающими гостей у порога.
Отодвинув стул, она мягко опустилась на него. Положив одну руку на стол и, подперев ею подбородок, она в немом ожидании уставилась на дверь, устало прикрыв глаза. Метка на ее правом плече жгла чуть сильнее, чем до прибытия Торна с этим мальчишкой. Она буквально нутром чувствовала приближение чего-то ужасного. Если они не смогут уберечь Даниеля и Юстуса, то…Липпет даже думать об этом не хотела.
К счастью, в дверь раздался глухой стук, отвлекая ее от тяжких мыслей. Липпет со вздохом облегчения бросилась отодвигать тяжелый засов. Впустив новопришедших, она оглядела их с головы до пят – мокрые, взлохмаченные. Очевидно, снаружи лил дождь.
- А вы, я смотрю, все такие же, какими были пару сотен лет назад – улыбнулась девушка. Юстус, раздраженно выжимая свои длинные волосы прямо на пол, откликнулся:
- Издеваешься? – в ответ на это Липпет обворожительно рассмеялась. Она – единственная, не считая Дэмиона, кому удавалось шутить на тему Проклятия и Меток. Все проклятые имели небольшую особенность – они не старели и не менялись, чтобы в любой момент предстать перед тем, кому они предназначались в том изначальном виде, в котором они были отмечены знаком жертвы.
- Ну, и где этот парень? – перевел тему Дэмион. Его лицо было серьезным – он явно не был настроен в тот момент на шутки.
- Он вместе с Торном. Думаешь, стоит разбудить их?
Дэмион задумчиво кивнул.
- Да, я хочу посмотреть на метку.
- И я – эхом отозвался Юстус, распрямляясь и отбрасывая за спину длинные белоснежные пряди.
Липпет пожала плечами и повела их вслед за собой наверх. Тихонько отворив дверь, она заглянула в комнату. Торн полулежал, полусидел на кровати, голова Даниеля покоилась у него на груди. Торн медленно перебирал темные волосы спящего. Заметив Липпет, он как бы взглядом спросил «Пора?» и Липпет кивнула. Мужчина с сожалением в глазах отстранил от себя Даниеля и, уложив его на подушки, осторожно поднялся с кровати, дабы не разбудить парня. Крепко сжав протянутую руку Дэмиона, он бросил на него разъяренный взгляд.
- Только сделай что-нибудь с ним, шатхский ублюдок, и я уничтожу тебя – угрожающе прошипел он. Дэмион кивнул, сохраняя непроницаемое выражение лица. Подойдя к лежащему на боку парню, он спустил одеяло чуть ниже пояса, дабы лучше разглядеть метку. Притронувшись к бледной коже, он провел двумя пальцами вдоль позвоночника, изучая замысловатый рисунок и жестом приглашая Юстуса подойти и взглянуть.
Когда рука Дэмиона замерла на бедре парня, Даниель чуть слышно застонал. Мужчина издал короткий смешок. Торн сделал шаг вперед, но Липпет успокаивающе положила руку ему на плечо и предложила на время оставить их одних.
- Я не оставлю этого извращенца наедине с Даниелем – отрицательно покачал головой Торн, бросая прожигающие насквозь взгляды Дэмиону, которому, казалось, было абсолютно плевать. Липпет повернула лицо Торна к себе. Когда на него смотрели эти абсолютно черные, без радужки, глаза, Торн не мог отказать. Липпет мягко увлекла его в коридор и притворила за собой дверь.


***

Даниель так и не проснулся. Дэмион и Юстус спустились вниз как раз к чаю. Липпет расставила маленькие, фарфоровые чашечки по кругу наливала в них заварку из чайничка. Все это было из ее личного сервиза – вряд ли в дешевом публичном доме нашлось бы нечто подобное.
Присев к столику, каждый пригубил чай. Некоторое время все сидели в молчании. Наконец, Дэмион задумчиво протянул:
- Знаете, я мог бы стать его хозяином. Тогда он не достанется им…
Торн резко поднялся со своего места и приблизил свое лицо к лицу Дэмиона.
- Только посмей…я запрещаю тебе…
- Думаю, это стоит решать не тебе, а Даниелю. Может, стоит разъяснить ему всю ситуацию и спросить его мнения? Интересно, что же он выберет – его голос сочился сарказмом – Стать моим рабом или же быть принесенным в жертву, ради разрушения всего Эвелорна?
- Да как ты… - Торн размахнулся, но Липпет, до этого хранившая молчание, вдруг воскликнула:
- Немедленно прекратите! – Дэмион замер, так и не закончив творить заклятье, а кулак Торна завис в паре сантиметров от скулы Дэмиона. Внимание обоих сосредоточилось на Юстусе, который незаметно встал и уже подошел к двери, намереваясь уйти.
- Эй, Юстус! Ты куда это? – окликнул его Торн. Но эльф, даже не оборачиваясь, буркнул что-то вроде «Мне нужно домой» и, не слушая больше никаких возражений, захлопнул за собой дверь.
- Что это с ним? – удивленно оглядывая присутствующих, спросил Торн. Липпет бросила гневный взгляд в сторону Дэмиона и крепче сжала чашку в руках.
- Ну вот, зачем ты это сделал? Настоятельно советую тебе пойти за ним – произнесла девушка. Дэмион раздраженно цокнул.
- Еще чего…это его проблемы
Липпет выглядела злой, как никогда.
- Ах, значит его проблемы?! Пошел вон отсюда! Пока ты не извинишься перед ним – больше не хочу тебя видеть, подонок! Я думала ты исправился, а оказалось, ничего не изменилось, ты все такой же бессердечный ублюдок! Катись отсюда! – кричала девушка. Казалось, ее совсем не заботило, что она может перебудить всех и тогда их компании точно не поздоровится.
- Хорошо, хорошо – согласно закивал Дэмион, выставив руки ладонями вверх, словно защищаясь. Мужчина взял свой плащ, до этого висевший на спинке стула и, накинув его себе на плечи, направился вслед за Юстусом.
Липпет вымученно вздохнула и закрыла рукой глаза. Ее чуть зеленоватая кожа загадочно переливалась в полумраке. Торн некоторое время молчал, но, не выдержав, спросил:
- Может, ты объяснишь? Я, лично, ничего не понял. Дэмион, конечно, сволочь и двуличная мразь, но мне казалось, что до этого вы неплохо ладили. Если с этими – он сморщился, выказывая явную неприязнь – вообще возможно иметь какие-либо отношения, не считая кровной вражды.
Липпет потерла переносицу. Чуть прикрыв глаза, она заговорила: монотонно, изредка делая короткие паузы, чтобы убрать падающие на лицо волосы или набрать в грудь воздуха.
- Дело в том, что ты не знаешь всей истории. Дэмион не всегда был столь бессознательно жесток и безжалостен. Все случилось, после того, как его отец, стоящий во главе заговора, решил принести в жертву своего сына. Уж не знаю, зачем Владыке могло бы понадобиться это, но отец Дэмиона изъял из его души ту частичку, которая и делает нас, фейри, эльфов и прочих – она сделала неопределенный жест рукой – человечнее настолько, что мы можем сопереживать, любить, плакать и смеяться. Сбежав от него, Дэмион примкнул к нам, а вернее к Юстусу, но это ты уже знаешь. Только ты не знаешь, что случилось между ними. Помнишь Эллиль? Невесту Юстуса, которую он бросил из-за тебя? – Торн мрачно кивнул – Так вот, оказавшись в Сардвахолле, Юстус все не мог забыть ее и жутко страдал. Именно в этот момент и появляется в его жизни Дэмион – озлобленный, безжалостный и жаждущий отомстить. И объектом его мести стал Юстус – он просто использовал его, чтобы успокоить гнев и бешенную ярость внутри себя. Благодаря его неразумному поведению, маги с Шатха заинтересовались Юстусом. Безумному папашке Дэмиона как раз требовалась еще одна недостающая деталь для возрождения Владыки – Дух, Душа. Благодаря Дэмиону Юстус стал Жертвой Духа. И все дело в том, что он может помочь Юстусу, заменив метку отца своей.
Торн опешил.
- Подожди, ты меня совсем запутала. С чего бы Дэмиону заключать с Юстусом контракт?
Липпет застонала.
- О, ну как же тебе еще объяснить. Ладно, говорю прямо в лоб – она перегнулась через стол и наклонилась к Торну – В ту ночь, Дэмион просто внезапно возник в доме разбитого потерей любимой Юстуса и изнасиловал его. Доступно объясняю?
Глаза Торна увеличились вдвое. Оторопело кивнув, он продолжил слушать.
- Так вот, он так и не заключил контракта с ним. И теперь это внезапное заявление о том, что он может сделать Даниеля своим рабом и спасти от жертвоприношения и смерти…все это как-то подло, не находишь? – Липпет бросила взгляд в сторону Торна. Тот лишь покачал головой и сделал еще один глоток чая. Липпет устало взглянула в небольшое окошко, полускрытое плотными, бардовыми занавесями. Взглянула на тяжелые капли, громко бьющие по стеклу. Чувство надвигающейся опасности росло в ней с каждой секундой и хранить молчание становилось все труднее…все болезненнее…


***

Юстус завернул в один из бесконечных переулков Сардвахолла и тяжело привалился к стене – ноги его не держали. С волос и лица стекали капли дождя, больно ударяя по закрытым глазам. Ветер нещадно трепал его легкую куртку, а редкие прохожие со смесью страха и любопытства поглядывали в сторону странного эльфа. Плюхнувшись прямо на земь, он даже не подумал о состоянии своих брюк, которые теперь были насквозь мокрыми, пропитавшись грязью и помоями.
- Боже, как же ты жалок – раздалось слева и, подняв голову от сцепленных на коленях рук, он увидел Дэмиона, защищенного водоотталкивающим заклятьем. Его короткие волосы трепал злой ветер, а в глазах зияла бесконечная пропасть. Та глубина, осилить которую Юстус так и не смог, растаяв в ней. Еще один мотылек, полетевший на свет.
- Пошел к черту – слабо прошептал Юстус. «Ух ты, а мотылек сопротивляется» подумал Дэмион, делая шаг вперед и присаживаясь рядом. Юстус, не желая смотреть тому в глаза, весь сжался, подтянув колени к груди и уткнувшись в них лицом.
- Ревнуешь? – на губах Дэмиона играла озорная улыбка.
- Отвали! – рявкнул Юстус, отшатываясь от него. Поскользнувшись, он упал на спину и, будто защищаясь от внезапного нападения, выбросил вперед согнутую в локте руку.
«Я омерзителен» подумал Юстус, сдерживая рыдания, готовившиеся вот-вот вырваться наружу. Дэмион, заметив, как трясется эльф, только скривился. Но вновь, какое-то странное, незнакомое чувство кольнуло внутри. Схватившись за грудь, за то место, где сильно-сильно билось под пальцами сердце, Дэмион прислушался к себе. Поверхностное чувство презрения боролось с более глубоким – странным ощущением, которое он не мог обозначить ни одним знакомым ему словом. Какому из двух поддаться? Что чувствовать?
Юстус внезапно обратил внимание на смятение, окутавшее Дэмиона. Мужчина в длинном, черном плаще стоял, отчужденный, потерянный, схватившись за сердце и тупо глядя в пространство. Он настолько глубоко задумался о чем-то своем, что даже забыл про водоотталкивающее заклятье и дождь теперь омывал его мертвенно бледное лицо. Юстус еще некоторое время разглядывал Дэмиона, позабыв про свои огорчения. Поднявшись с земли, он на ватных ногах подошел к мужчине и прижался лбом к его каменному плечу, побуждая пробудится ото сна.
- Пошли домой… - прошептал Юстус, обвивая пояс Дэмиона и прижимаясь теснее. Дэмион некоторое время отрешенно гладил серебряные волосы эльфа. Тот со слабой улыбкой зарылся лицом в складки плаща мужчины.

Наполняя комнату стонами и отрывистыми вскриками, Юстус кончил и мгновенно обмяк в руках Дэмиона, который продолжал мягкими поцелуями покрывать шею и грудь эльфа. Маленькая частица любви пробуждалась внутри него в самом конце их занятий любовью, подмечал Юстус. Когда, после разрядки, он не мог разобрать, где он и кто он, Дэмион вдруг становился нежным и чувственным, не давая Юстусу ощутить холод ночного ветра, проникавшего в щели.
«Тоже самое случилось и тогда.» Юстус распахнул глаза от внезапно нахлынувших воспоминаний. Острая боль, тяжелое тело, давящее сверху, крики, слезы и хриплое дыхание незнакомца в темном плаще – шок, смешанный с животным ужасом, который чуть не свел его с ума. «Так и случилось бы» - думал Юстус – «Если бы не…»
Перед глазами предстала другая картина – он пытается отпихнуть обмякшее тело, навалившееся на него и чувствует нежное прикосновение к щеке. И все ужасы сразу же меркнут перед тем теплом, которое было вложено в этот жест. Тогда они впервые встретились глазами – фиолетовые Юстуса и темно-синие, бездонные – Дэмиона. И больше не было никаких возражений, протестов. Они любили друг друга остаток ночи и Юстус отдавался ему, позабыв о содеянном этим человеком. Но ночь рассеялась и вместе с ней и загадочный пришелец, а на смену им пришел самый ужасный день в его жизни, когда, в его дом ворвались слуги Его Величества и, не говоря ни слова, наградили меткой – знанием того, что отныне ты больше не принадлежишь себе. Все, кем ты был, все лучшее, что в тебе было теперь является частью некоего Владыки и все твои знания будут его знаниями, а твоя магия – его магией, которую он использует для уничтожения.
Юстус зажмурился так, что на глазах выступили слезы.
- Что такое? – услышал он тихий шепот и поднял голову, коснувшись взглядом лица Дэмиона. Он пытался скрыть волнение. Юстус подавил желание улыбнуться и покачал головой, поудобнее устраиваясь в объятиях мужчины.
- Ты ведь не серьезно насчет Даниеля? – глухо произнес эльф. Ни один мускул не дрогнул на лице Дэмиона.
- Я сам не знаю – вздохнул он. Юстус замер, его сердце бешено колотилось, готовое вот-вот разорваться внутри – Думаю, я смог бы заменить метку своей – задумчиво произнес он. В течении нескольких мину в комнате повисло тяжелое, гнетущее молчание.
- Тогда сделай это со мной – воскликнул Юстус, резко садясь на постели и комкая в руках простыни – Почему именно Даниель? Почему не я? Чем я хуже? – кричал он, стараясь не дать воли слезам – Я слишком грязный и испорченный для тебя? Но именно ты сделал меня таким!
- Ты не понимаешь – покачал головой Дэмион – Я не хочу, чтобы ты был рабом. Только не это.
В отчаянии Юстус обернул к нему свое заплаканное лицо.
- Но и я не хочу умирать! – сдавленно прошептал эльф. Дэмион тоже сел и теперь прижимал эльфа к своей груди. Его абсолютно не беспокоила собственная нагота и тот факт, что все одеяло было у Юстуса. Уложив его обратно, он начал целовать прекрасное лицо эльфа, искаженное страданиями. Прижавшись губами к виску, он прошептал – горячо, уверенно, и, даже немного грубо:
- Ты не умрешь, ни за что не умрешь. Вся эта нелепая история закончится, и ты будешь жить еще сотни лет, мой бессмертный, мой прекрасный эльф. Маленькое божество, ты просто не можешь умереть, поэтому не смей мне говорить подобного. Никогда, слышишь, никогда?
Юстус оказался слишком измучен, чтобы вникать в смысл слов. Но звуки голоса Дэмиона разжигали внутри тепло, а руки, словно стальные тиски, сжимающие плечи, убаюкивали, оставляя ощущение безопасности. Уже, будучи на грани, он тихонько произнес, не открывая глаз:
- Дэмион, кто я для тебя? Просто игрушка?
Но Дэмион предпочел не отвечать, лишь в глазах мелькнуло нечто, похожее на боль.