В колонках играет - Eisheilig - Schrei
Настроение сейчас - на всех наплевать

Поскольку речь зашла о гальванической батарее,мне вспомнился, кстати, широко известный и воистину поразительный случай, когда ее действие вернуло к жизни молодого лондонского стряпчего, два дня пролежавшего в могиле. Случай этот произошел в 1831 году и наделал в свое время немало шума.
Больной, мистер Эдвард Стэплтон, умер, по всей вероятности, от тифозной горячки с некоторыми странными симптомами, которые вызвали любопытсво лечащих его врачей. После мнимой смерти врачи попросили у его близких согласие на посмертное вскрытие, но получили решительный отказ. Как это часто случается, они решили выкопать труп и тайно вкрыть его без помех. Не составляло труда сговориться с шайкой похитителей трупов, которых так много в Лондоне; и на третью ночь после похорон тело, которое считали мертвым, было вырыто из могилы глубной в 8 футов и перенесено в секционную палату одной частной больницы.
Уже сделав изрядный надрез на животе, врачи обратили внимание на то, что тело ничуть не разложилось, и решили испробовать батарею. Опыт следовал за опытом без особого успеха, разве что в некоторых случаях судорожные подергивания более обыкновенного походили на движения живого организма.
Время истекало.Близился рассвет, и наконец решено было безотлагательно приступить к вскрытию. Но один из врачей непременно желал проверить какую-то свою теорию и убедил всех подвергнуть действию тока одну из грудных мышщ. Грубо рассекли кожный покров, кое-как присоединили проволоки; вдруг мертвец стремительным движением соскользнул со стола на пол, постоял немного, тревожно озираясь, и заговорил. Понять его слова не удалось; и все же это, безусловно, были слова - некое подобие членораздельной речи. Умолкнув, он тяжело рухнул на пол.
Сначала все оцепенели от ужаса - но медлить было нельзя, и врачи вскоре овладели собой. Оказалось, что мистер Стэплтон жив, хотя и в глубоком обмороке. С помощью эфира его привели в чувство, а через несколько времени он совсем поправился и мог вернуться к своим близким, от которых его воскресение скрывали до тех пор, пока не стали опасаться повторного приступа. Их восторг, их радостное удивление нетрудно себе представить.
Но самое потрясающие во всей истории - это свидетельство самого мистеа Стэплтона. Он уверяет, что ни на миг не впадал в полное беспамятство, что смутно и туманно он осознавал все происходящее с той минуты, когда врачи объявили его мертвым, и вплоть до того времени, когда он лишился чувств в больнице. "Я жив" - таковы были невнятные слова, которые он в отчаянье пытался вымолить, поняв, что попал в мертвецкую.