Я сегодня вздохнул с облегчением. Мне наконец-то в перестали сыпаться плакаты с призывом немедленно поддержать Навального. Еще бы перестали пиарить Путина, и, глядишь, башка перестала бы болеть.
Агитация и пропаганда нынче забавная. И даже не тем, как все это непрофессионально и попросту глупо. Забавляет смысл.
Как учат учебники? Надо рассказать людям чем хорошо или плох кандидат. Надо убедить голосовать потому что… То есть по каким-то причинам. Кандидат может быть умным, богатым, добрым, негром, не коммунистом, много чего.
Но мы давно пошли дальше. Фишка в том, что всем вместе взятым кандидатам не то, что нечем похвастаться, но если всерьез попытаться понять, кто они, как каждый из них стал тем, кем есть, то ничего кроме рвотного рефлекса такая информация вызвать не может. Поэтому принцип простой – их надо любить.
Почему?
Да, нипочему.
Любите и все.
Женский мозг сам решит, чем профиль мужественней
Мужской, сам найдет фразу, с которой согласиться можно и не стыдно. Как в старом анекдоте – ты такая умная, придумай сама.
И мы придумываем, целый народ оказался в положении жены с мужем алкоголиком, только что вернувшимся от любовницы. Но это ведь не повод разлюбить? Или повод?
Ровно такая же метаморфоза произошла в отношении любви книжной. Тот же механизм с замечательными лауреатами Нобелевки по литературе, то есть мы должны их любить не потому что это замечательное чтение, а потому что они лауреаты. А дальше уже сами придумайте, чем эти книги хороши. У нас же есть мозг, он обязательно придумает те мысли и образы, которые автор и не думал, да и не мог вложить в свое творение.
И как-то даже неловко читая очередной высоко ценимый литературным сообществом труд, пытаться ответить себе на вопрос, а кроме высокоq награды, у этой книги есть хоть какие-то достоинства?
Что я так прыгаю от политики к литературе – весь мир – не театр, а текст, законы одни, и политик, хороший политик, создает иллюзию, всего лишь иллюзию достоверности, плохой не парится по этому поводу.
Это покажется циничным, но я прошу хотя бы иллюзии, потому что если даже для этого у автора или президента - не важно - нет ни времени, ни желания, становится совсем грустно. И когда уже все плохо и не исправить, остается только заставить полюбить.
И методика есть. Стокгольмский синдром. При нормальном подходе все мы достаточно быстро полюбим политика, который из любви к нам занимает собой не все выпуски новостей, а только половину и автора, который не будет против, если вы так и не откроете его книгу.

Чума такая. Жертвы множатся, лекарств нет. Мозг адаптируется плохо, руки уже знают, что если что-то хочется сказать, необязательно встречаться, звонить, можно написать в почту. Мозг все еще воспринимает написанное, как написанное, не понимая, что это устное. Такая странная история, раньше было только две формы речи – устная и письменная, нынче появилась третья – из смс, аськи, жж и электрической почты вынырнувшая – устно-письменная. Особая.
Раньше как было – ругнулся человек, ему в ответ – и оба счастливы. А в письмах получатся иначе, там уже топором вырублено, там уже обида на всю жизнь, и не убедить, что это ж не писали, это так разговаривали с помощью рук.
Надо что-то делать. Например, какую-то хитрую паузы ставить, чтобы не сразу отправлялось, а после трехкратного прочтения, лучше вслух. Потому что иначе – трудно. Умом понимаешь, а глаза видят присланное, и вспоминаешь, за какой половицей заряженный наган, под какой подушкой припрятана удавка, потому как колеблешься, что именно применить, хочется и то и другое.
Я время от времени уже написанные письма стираю, боюсь отправить, подозреваю, что наговорил – именно наговорил – лишнего. Пока удается не всегда, надежда одна, скоро мозг догонит руки, и будем воспринимать спокойно и писать менее эмоционально. То есть - как обычно – все идет к выработке иммунитета.