Тексты есть. Сам видел. Вопрос: есть ли у вас в достатке заданий на всех гениев?

Продолжаю интересоваться.
Игорь К. :)

Чешутся руки посватать вам пару "классных" текстовиков. Но не буду, ибо если предначертано им стать великими, то и без моего участия станут... Короче, сами пусть крутятся :)

Довольный интересным собеседником :)
Игорь К.

Знаете, Александр Прокопович, в вашей статье стоило бы указать еще один тип авторов.
Поясню для ясности изложения. У меня есть знакомый писатель, который, в отличие от меня, издается. Когда я рассказал ему о ваших замечаниях к «Проклятым сокровищам», то он настырно посоветовал мне их принять, переписать как вы советуете и снова отправить рукопись вам на рассмотрение. Но… Опять же, переделок столько, что легче новую книгу написать. К слову, обе рукописи, что я вам прислал, являются стартовыми к двум большим сериям, или проектам. В перспективе к ним вполне могли бы присоединиться другие авторы. Но, я отвлекся.
Когда я развел со своим знакомым писателем дискуссию на тему писать легко принимаемый формат, или свое от души, то он выдал замечательную фразу: «Напиши для начала пару коммерческих книг, чтобы тебя издали. А когда издадут, вот тогда и пиши на здоровье свое и от души».
Вот так он убедил меня принять участие в коммерческом проекте. Собралось нас четверо, двое из них издающиеся авторы. Пытаемся поднять рухнувшее знамя «Сталкера», клепает очередную аномальную зону. В этом проекте я играю роль координатора. Если проект «выстрелит», то у меня появиться реальный шанс увидеть свои рукописи в бумаге на полке, те самые, что вам присылал.
Если переложить на ту самую красивую девушку, то я, от не лучшей жизни, решил сходить с клиентом на пару коммерческих свиданий, чтобы себя показать. Чтобы потом ставь в гордую позиции и заявить: «Я не такая!» А то ведь ныне проституток, если называть вещи своими именами, много, а клиентов очень мало. А если сразу представить себя как «порядочная девушка», то клиент мимо пройдет и не заметить даже!

Вот такие пироги. Остается сказать только одно: то встречи на книжных полках, где раньше лежали книги из серии «Сталкер». Если получиться, конечно, но я оптимист.

С уважением.

Что-то всё такое непростое сегодня...
Да здравствует вечно вечное для вечности!
А самое офигительное - это круто прокаченное самосознание и беспристрастность в отношении к своему состоянию, делу, самому себе. Вроде как знаю, что делаю, не имею претензии на то, чем не занимаюсь. Понятия все определены...

И снова - зацепили.

"Старательный автор" - не проститутка. Но женское в этом читается легко.
"Старательный автор" - нахлебавшаяся по жизни женщина. Один орал, что готовить не умеет. Другой, что в постели бревном. Третий посуду бил, чуть что не так. А жизнь уходит. А любви, любви хочется, так что душит весна, не радует...
Писатель - это в большей степени болезнь, чем достоинство.
Нет на свете существа более жалкого, чем неиздающийся писатель. По всем статьям современности он - придурок.
"Где книги?" - одноклассники спрашивают.
"Пишу", - отвечает лысое существо ранних сорока лет.
"Где деньги?" - жена спрашивает.
"Пишу", - прячет глаза существо с одышкой.
- "Так у вас люстры и нету", - констатирует теща.
"Пишу", - повторяет мысленно никчемное существо в очках и робко протискивается в двери, пытается сбежать в свои мечты.
Месяц, два, полгода - пишет, пишет.
Одноклассники ждут на пивко. Жена ждёт, когда, наконец, жить-то можно будет. Теща ждёт, когда зять поумнеет.
И вот - готово. Написал. Вырванное из сердца, живое, истекающее ещё кровью - нна редактору на стол.
А редактор - вот тут отчикать, вот тут жестковато, вот тут вырезки добавить. И пойдет на котлеты. А ИНАЧЕ...
Для нашего писателя это "иначе" - крах всей жизни! У него одышка, у него слабое зрение, у него лысина, наконец...
У него жена, тёща и нет люстры.
А отчикать-то надо всего-ничего! И вырезки немного ещё.
И на котлеты - боже, это, конечно, не стейк, о котором мечталось, но это же - блюдо. Это книга на полке. Это автографы одноклассникам. Это молчание жены и тещи. Краткое, словно пауза между словами.
Но молчание.
Купленное небольшой уступкой.
И ещё одной.
И ещё.
И...
Вы производите впечатление весьма порядочного человека, если занимаясь бизнесом стремитесь сделать главное для Издателя - сделать Писателя. Болеете о литературе. Не о прибыли.
Цель более чем достойная. Снимаю шляпу.
Однако многие коллеги Ваши давно решили для себя этот вопрос в пользу насущного вала. Им нужно получить свой процент. И они его получают.
Что ещё надо?

С уважением.

Если Вы назовёте любое число, "совершенно уникальных писателе- и книгоманов которых знаете лично" я Вам, конечно, поверю. Ведь разве в этом дело?
О "забрызганных кровью" обрезках душ с бирками "не формат" мне, конечно, известно. Где-то там и мои в отвалах.
Для рынка Вы и стоите с ключами у врат, и говорите: "Входите вратами узкими". А на вратах по периметру: "Формат".
И это тоже известно всем, кто хоть раз в эти ворота сунулся.
В одном позволю себе не согласиться. Писательство - это не риск. Потому как процент риска имеет смысл для имеющего выбор, для просчитывающего варианты - быть ему физиком-ядерщиком, писателем или дворником.
Писатель - это даже не образ жизни. Это - приговор.
Как героиновому наркоману писателю известно высшее наслаждение на этом свете.
"Я - Божья дудка", - говорил Есенин.
Когда вдруг слышишь и видишь, и только записываешь, а потом, после двух быстрых сигарет читаешь и видишь - не твоё, ты никогда бы так не сделал, чтобы слитно, чтобы ярко, чтобы до дрожи. А потом бухаешь, пропадаешь где-то, безобразничаешь, но просыпаясь знаешь - там где-то лежит прошедшее сквозь тебя, Богом надиктованное.
Писатель может завязать. Может. Но в определенный период жизни он сорвется снова в эту пьяную карусель недосыпов, в этот тайный мир одинокого кайфа. Потому что в этом есть что-то от Предназначения. Не мне Вам рассказывать сколько в графоманах пенсионеров, взявшихся тиснуть, наконец, оставить след.
И я не просто так Вам лысого в очках с одышкой субъекта показал. Вот такой субъект под полтинник решает, что всё - Божья дудка приснилась, жизни нет и не будет, и последнее, что может оправдать отсутствие люстры есть пахнущий краской томик "отформатченных" текстов.
Оттуда и "старательные авторы".
Не судите строго. Они как послушные дети в песочнице перед вами, редакторами. Поймите - им, по большому счету, деваться некуда. В физики-ядерщики поздно. Многое поздно.
Глядят состарившиеся детишки голубыми пронзительными глазами. Ждут слова.
А вы им:"Если будешь печь четыре роман в год - получишь конфетку".
И чего же Вы ждёте? Отказа?

С уважением.

Ну я, если честно, пытаюсь быть таким "старательным автором". Надо подождать - подожду, какие проблемы, чай не один я. Что-то надо переделать - если книга от этого выигрывает, почему нет?
Разумеется, проще всего встать в позу. Печатайте, что есть, в моей авторской редакции, и только попробуйте в моём слове "мАлАко", хоть букву изменить!
Ну и за что Вы таких, как я, в спецразделы посылаете?
С уважением, Дашко Дмитрий

Мне кажется, тут вся фишка в том, _почему_ автор старается. Вот тов. Дашко Дмитрий выше сказал, что стараться хорошо, если книга от этого выигрывает. Вот и я тоже - я верю, что редактору со стороны видно, над чем еще в книге, даром что "забрызганной кровью", есть смысл поработать - так неужели же автор не поработает? Чтобы книга-то стала лучше?

Это, наверно, старание от профессионализма (хочу надеяться). А в приведенном Вами примере старательного автора-мечты он старается не ради книги, а ради чего-то еще... наверное... как и в Вашем примере красивая девушка старается не ради любви...